Мириады осеней [Новелла. Экстра 11]
переводчица: ⛩ Храм Чэнь Цин - 神殿陈情 🎐
Задняя дверь в даогуань* была не заперта.
*Даосский храм, также называемый даогуань или гунгуань, — это место, где соблюдается и культивируется Дао. Иными словами это вся территория храма, чтобы в дальнейшем вы не путались.
Османтусы были в полном цвету, легкий бриз и плывущие облака, преломляли вид на небо, как прозрачный, чистый лед.
Тяжелые гроздья золотисто-желтых, светло-желтых и белых цветов срываются с отягощенных ветвей , на которых, в этот момент, также гостевали буйные птицы.
Ветки покачивались, лепестки цветов с шелестом спускались вниз, порхая над головой лежащего под ними оленя.
Олень покачал головой и чихнул.
В стороне на коротком столике, россыпью лепестков накрыло еще не заполненные чашки, чайник кипел на маленьком огне, заваривая чай. Аромат чая переплетался с нотками османтуса, более глубокие и светлые тона достигли замечательного баланса, позволяющего полностью расслабиться.
Опавший османтус заваривался с чаем. Даогуань был неподвижен, без сомнения, это была картина, которая доставляла удовольствие, достаточное, чтобы быть запечатленной на шелках, но Ян Гуан не обращал внимания ни на что из этого.
Он наблюдал за человеком, заваривающим чай.
Он был одет в даосскую одежду, волосы собраны в пучок, - самая простая манера одеваться, но Ян Гуан должен был признать, что чем проще стиль, тем больше он подчеркивал качества этого человека.
Сколько лет прошло с первой встречи с этим человеком? Ян Гуан не стал останавливаться на этом вопросе, но он вырос из ребенка в юношу, должно быть, прошло как минимум несколько лет, - этот человек действительно был подобен небожителю, не показывая никаких признаков накопленных лет.
Ян Гуан знал, что как только он пройдет определенную стадию совершенствования, он продолжит выглядеть молодо, технически, в цзянху* не было недостатка в таких людях, но из-за того, что этот человек был очень красивым, каждый раз, когда Ян Гуан видел его, он старался подольше любоваться им, поэтому он был сильно впечатлен им.
- Сады на заднем дворе просты и не подходят для уважаемых гостей, если вы ищете руководства или бессмертия, пожалуйста, войдите через парадные двери.
Ясный голос звучал из-за двери, Ян Гуан не мог не ощущать неловкость и взглянуть на сопровождающего его человека.
Последний смотрел вниз нахмурившись и отражая спокойствие, он не проявлял нетерпения из-за того, что так долго ждал с Ян Гуаном, и не выказывал никакого недовольства по поводу того, что его раскрыли, он мог на самом деле быть бесцельным гостем Ян Гуана, подавляя его чувство присутствия до самого низа.
Его обнаружили, поэтому Ян Гуан рассмеялся и распахнул дверь, чтобы войти: «Этот господин увидел спокойствие даогуаня, не желая того, я и не понял, что зашел так далеко, нарушая покой этого даоса, прошу прощения.»
Он сказал это, но не показал никаких признаков отступления, вместо этого он нарушил покой, с верой, что хозяин даогуаня не откажет ему.
Жизнь Ян Гуана была гладкой с его юности, любящие родители сделали так, что было очень мало вещей, которые не идут его путем, естественно, его характер был немного эгоцентричен.
«Оказывается, это Господин Цзинь*, пожалуйста проходите.»
*Это второй сын Пулюжу Цзяня, которого Шэнь Цяо спас от Чэнь Гуна, и он потом убил его.
Шэнь Цяо улыбнулся, не было никакого намека на недовольство - Ян Гуан предположил, что это было потому, что другой не имел мужества показать какое-либо недовольство – если гора Сюаньду хотела бы сохранить свою позицию в Чанъане, они нуждались бы в постоянной поддержке суда.
Так как он просто стоял снаружи, грубо уставившись, Шэнь Цяо не встал, чтобы поприветствовать его официально, Ян Гуан не мог настаивать на этой маленькой детали, он подбросил нижнюю часть своей мантии и сел напротив него, теперь это выглядело так, как будто он больше не гость, а хозяин, жестом приглашая сесть человека рядом с сним.
«Только что снаружи видела, как Даосский наставник заваривал чай, этот аромат очарователен, и я не смог устоять на месте, надеюсь этот Даою не будет винить нас за это внезапное вторжение?»
Шэнь Цяо улыбнулся: «Конечно, нет. И кто же этот гость?»
Ян Гуан, намеренно* : "Это я забыл представить его, этот Монах - ученик Чжиже-Даши* Ю Сюй, технически он будет шиди* моего отца!
*Он попытался выпендриться перед Шэнь Цяо, но это буквально нереально
*Даши ( с кит. 大师) – великий мастер.
Чжиже-Чанши* был из секты Тяньтай, он был шиси Мантии* Сюєтина, в последние пару лет, чтобы подчинить себе буддийские секты, Ян Цзянь должен был использовать свое положение императора, чтобы признать Чжиже-Чанши шифу*, демонстрируя свое уважение к буддийским сектам, репутация и положение буддийских сект поднялись, как лодка с уровнем воды, в короткие сроки их известность была беспрецедентной.
*Чанши (с кит. 禅师) – почетный титул Буддийского монаха.
*Дословно (с кит. 法衣) – одежды Даосского священника, мантия. А перенять мантию – унаследовать место главы секты. Как Шэнь Цяо однажды перенял мантию главы горы Сюаньду – Ци Фэнге.
*Шифу (с кит. 师傅) – глава, хозяин, учитель.
У этого монаха Ю Сюя, конечно, не было ни единого волоска на голове, но он был одет небрежно и не в монашеские одежды, поэтому после того, как Шэнь Цяо услышал, кто он такой, его лицо выражало удивление.
Ян Гуан: «Надеюсь, Даою не будет недоволен, приходом монаха в даосскую секту?»
Шэнь Цяо улыбнулся: «Конечно, все посетители - гости, если уважаемый господин Чанши не возражает, попробуйте сырой* чай, который заварил этот бедный Даос.»
*(с кит. 生茶) пиньинь: shēngchá, «зеленый Пуэр», «сырой, живой, необработанный чай»
Ян Гуан широко улыбнулся : «Чай, сваренный самим Даою, стоит попробовать, несмотря ни на что, только тогда я смогу найти своих родителей позже, чтобы похвастаться!»
Он и Ю Сюй взяли свои чашки и склонили головы, чтобы сделать глоток.
Чай действительно был сырым, хотя он нес нотки османтуса, этого было недостаточно, чтобы скрыть горечь, Ян Гуан не привык к подобному, после первого глотка его брови нахмурились, он поставил свою чашку, взглянув еще раз на Ю Сюя. Последний спокойно держал свою чашку, глоток за глотком, не торопясь и не медля, он все выпил.
Ян Гуан высмеял себя: «Похоже, это я не ценитель искусство заваривания чая, вы зря потратили на меня этот чай.»
Шен Цяо: «Уважаемый господин слишком добр, так как чайные листья уже превратились в чай – это для людей, чтобы пить, если господин Цзинь или прохожий пьет его, после того, как потребляется это все еще чай, если не потребляется это так же чай, вопрос не в том, что потрачено впустую или не впустую.»
Ян Гуан замолчал, не зная, как продолжить этот разговор.
Именно монах Ю Сюй сказал: «Слова этого Даою содержат буддийские учения.»
Шэнь Цяо улыбнулся: «Буддизм и Даоссизм - это два пути, открытых друг для друга, похоже, что Чанши вел дела с даосскими сектами.»
Ю Сюй также улыбнулся: «Люди говорят, что Даою не из болтливых, не желая учать публично*, этот бедный монах теперь видит, что это не так: этот Даою – опытный полемист*!»
*Он имеет ввиду, что слышал о том, что Шэнь Цяо был затворником на горе.
*Полемист — человек, успешно разрушает все аргументы и мнения на мелкие составляющие, пуская их по ветру, чтобы все видели. Я выбрала именно это слово, потому что оно очень хорошо описывает Шэнь Цяо, ведь он знатно поднаторел по части препирательства от Янь Уши))))
Он имел нежные черты лица, с этой улыбкой оно напоминало молодой цветок, внезапный луч солнечного света.
Ян Гуан: «После того, как Ю Сюй стал учеником Чжиже-даши, он тренировался в боевых искусствах с шибо* Файи-Даши, он сказал, что он гений, подобных которому не было несколько десятилетий в секте Тяньтай, его навыки превосходил навыки Сюэтина в юности. Я родился поздно, и не своими глазами увидеть мастерство монаха Сюэтина. Мне повезет, если сегодня я увижу, как чжэньжэнь* обменивается советами с Ю Сюем.»
*(с кит. 世伯) – дядюшка, дядя не родственник.
Шэнь Цяо окинул их взглядом, остановившись на чашках с чаем перед ним, он тихо сказал: «С навыками Ю Сюй Чанши, он наверняка многого добьется в ближайшие несколько лет, этот бедный Даос бездарен, как я могу давать советы?»
Он намеренно пытался завоевать расположение этих двоих - Шэнь Цяо и Янь Уши, - последнего было трудно разыскать, в редких случаях, когда они встречались, он все равно не дал бы Ян Гуану ни единого шанса. Ян Гуан даже жаловался на это своим родителям, кто знал, что родители, которые всегда одобряли путь, в этот раз не были на его стороне, это еще больше раздражало Ян Гуана.
Что касается Шэнь Цяо, Ян Гуан нанес ему несколько личных визитов, каждый раз, когда он получал холодный прием или вежливый отказ, казалось, что Шэнь Цяо совершенно не заинтересован в установлении связей с Господином Цзинем, он всегда был вежливым, но отдаленным. Для Ян Гуана, который считал себя гордым сыном небес, несомненно, это были несколько невидимых пощечин, Ян Гуан был так опечален, что несколько раз разбивал вещи в своей собственной комнате, досада накапливается все более, почти, как наваждение.
Единственным утешением было то, что секта горы Сюаньду и Хуаньюэ, хотя они и не принимали милости Ян Гуана, не были заинтересованы в сближении с наследным принцем.
Глядя на красивый и добрый профиль Шэнь Цяо, Ян Гуан чувствовал себя побежденным и обиженным.
Шэнь Цяо спас ему жизнь, это он знал, в том году, когда этот негодяй Чэнь Гун похитил его, чтобы сбежать из дворца, именно Шэнь Цяо перехватил и спас его, но Ян Гуан почувствовал, что в эти годы его родители отдали достаточно денег горе Сюаньду, чтобы расплатиться по долгу за спасение его жизни, так что в глубине своего сердца он не чувствовал себя особенно обязанным Шэнь Цяо, эта связь между ними была для Ян Гуана более полезной в качестве рычага для получения более близкой преданности, чтобы глава секты Сюаньду был более склонен к нему.
Жаль, что Шэнь Цяо всегда был в холоден, а гора Сюаньду, когда дело касалось Цзинь, так же держалася на расстоянии.
Мысли были мыслями, но Ян Гуан не посмел бы проявить никаких признаков недовольства: «Чжэньжэнь является слишком скромным, по отношению к боевым поколениям цзянху, Ю Сюй является молодым поколением, это только для него, чтобы получить наставления от вас, если вы не хотите, конечно, я не буду принуждать вас. Через несколько дней в Чанъане фестиваль, я уже указал Его Высочеству, что в тот день я буду устраивать банкет на Куйхуашане, пожелает ли чжэньжэнь, украсить этот банкет своим присутствием, тогда этот господин, несомненно, обеспечит радушный прием!»
Остановившись здесь, он подумал, что Шэнь Цяо может отказаться из-за того, что там слишком много людей, и добавил: «Дополнительных гостей на банкете не будет, только выдающиеся члены буддистской и даосской сект из столицы, в стиле ученых Вэй Цзинь* - это будет элегантное мероприятие!»
*(с кит. 玄学) - Философская школа Вэй и Цзинь объединяет даосские и конфуцианские идеалы.
Шэнь Цяо извинился: «Жаль, что сегодня этот бедный Даос решил отправиться в секту Сюаньду, через пару дней я, вероятно, вернусь на гору Сюаньду, я не смогу присутствовать, надеюсь, что Господин Цзинь не винит меня.»
Гнев отразился на лице Ян Гуана, но он быстро пришел в себя, улыбаясь, он выпил чай из чашки в один глоток: «Это я тот, кто все усложняет, чжэньжэню нет нужды уделять этому никакого внимания.»
Только после того, как Ян Гуан и Ю Сюй ушли, из-за колонны раздался голос: «Ты действительно его оскорбил.»
Шэнь Цяо не утруждал себя тем, чтобы повернул голову, он сделал еще несколько глотков чая и сказал: «И все же Янь-цзончжу* будет прятаться, как черепаха, внутри панциря, вынуждая меня быть злодеем.»
*(с кит. 宗主) - Уважаемый и авторитетный человек.
Янь Уши рассмеялся: «Кто позволил Шэнь-даочжану нести все сострадание к миру, его сердце к каждому милосердно, если бы я явился раньше, тогда Ю Сюй, вероятно, не смог бы уйти через передние двери Сюаньдугуаня*!
*Пулюжу Цзянь после того, как стал императором построил для Шэнь Цяо второй храм Сюаньду в Чанъане – это он и есть. Но Янь Уши урылXD
Шэнь Цяо посмотрел на него и больше ничего не сказал.
Янь Уши наклонился, его губы оставили призрачный поцелуй на щеке, проследовав вверх, оставляя след горячего дыхания, наконец остановившись у уха Шэнь Цяо.
«Я хотел вернуться на время, чтобы провести Циси* с тобой, но я не смог сделать этого, по крайней мере, я не пропущу зимнее солнцестояние.»
*Циси – день влюбленных в Китае. Он отмечается вечером 7-го дня 7-го месяца по традиционному Лунному календарю. Второй том выходит в этот самый день – 22 августа. Визжу ОН ХОТЕЛ ПРОВЕСТИ С НИМ ДЕНЬ ВЛЮБЛЕННЫХ
Шэнь Цяо слегка покраснел, и тот понял, что он потрясен жаром дыхания другого человека из-за смущение.
Янь Уши усмехнулся и продолжил флиртовать: «Значит, Шэнь-даочжан скучал по мне?»
Шэнь Цяо был поражен этим, его румянец стал насыщенней : «Ты знаешь, что это не то, что я имел в виду…»
«Тогда что ты имеешь в виду?» Янь Уши, казалось, получал огромное удовольствие от того, что дразнил его, а также, казалось, очень интересовался его ухом, он укусил его и не отпускал, от ушной раковины к мочке уха, облизывая и дразня, - тело Шен Цяо застыло на месте, как будто кто-то наложил на него заклятие, полностью обездвижив его.
«Ты...» С трудом он призвал сознательное мышление, «…ходил вглубь территории Тужуя?»
«Нет, я поехал в Когурё*.» Янь Уши все еще мог произнести полноценные фразы, потому что именно его руки были заняты исследованием запретных территорий, не встречая никакого сопротивления.
*Когурё одно из Трех Корейских Королевств.
Шэнь Цяо: «Когурё? Что ты... делал там?»
Янь Уши: «Они выращивают женьшень, это один из товаров, которым секта Хуаньюэ ведет торговлю, я сделал объезд в восточном Тужуе, и решил наведать их, так как это по пути. Дуан Вэньянь уладил дела восточного Тужуя, Тулан Ханган* ценит свои таланты, он может считаться вторым Хулугу.»
Шэнь Цяо покачал головой: «Его сердце не принадлежит боевым искусствам, поэтому он никогда не станет вторым Хулугу, но этот монах Ю Сюй, что ушел сейчас, он очень интересный.»
Янь Уши : «Что, я не достаточно хорош для тебя, раз ты все еще думаешь о монахе?»
В скором времени Шэнь Цяо покраснел, застыв в изумлении, расстроенный, с желанием оспорить это, но не зная, с чего начать, он был действительно жалок и очень мил.
Янь Уши не мог не зарычать от смеха, он поднял человека и отнес его внутрь храма.
Эта экстра кое-что предвещает, но не будет углубляться, только вкратце коснувшись некоторых моментов, в конце концов все экстры – вторичный сюжет, отвлекающий внимание.