Сказка о Киеве
- Баба Йога, Баба Йога, а расскажи мне сказку чудесную про град стольный, - молвила Девочка с блестящими глазами. Не так уж и часто она выбиралась в лес к старой ворожбице, можно сказать, почти никогда!
- Вон уже девица какая вымахала, а все-то тебе сказки слушать, - хмыкнула Баба Йога и бросила ароматные травы в небольшой котелок, весело пыхтящий на огне. Немного мяты для живости, щепотку сухого имбиря для бодрости, да горсть малины для здоровья, эвон как дождь за окном льет.
- Ну а как же, - хмыкнула Девочка, заворачиваясь в теплый плед, в домике Бабы Йоги пахло разнотравьем, ягодами, грибами, и теплой печкой с трескучими дровами. - Твои сказки - самые лучшие!
- Конечно лучшие, - согласилась Баба Йога, - Уж и позабыли все как сказки сказывать, все бегут и бегут куда-то, а сказание оно размеренности просит, отклика в сердце ждет, искры вдохновенной, и чтобы слушатель благодарный был.
- Уж куда благодарней-то! - рассмеялась Девочка, благодарно принимая теплую глиняную чашку с ароматным травяным чаем.
- Про стольный град, значит... тот самый, Киевом именуемый, - Баба Йога поудобней устроилась возле печи, накинув на плечи красный шерстяной платок. И не сказать, что бабка, и не сказать, что молодица - уж сколько Девочка себя помнила, всегда ворожбица в этом домике лесном жила, и стар и млад к ней в гости захаживал с разными просьбами да вопросами, и каждого она привечала да словом или делом помогала.
- Ну, слушай...
Жил-был город Киев на реке Данаприс. Много имен за свою историю повидала та река - и Синдом ее именовали, и Славутичем, и Узу на восточный манер, а про городище то много кто знал да мало кто писал, хотя всем, даже самым древним грекам было ведомо, что порт огромный на реке Данаприс есть, и купцы туда из сезона в сезон наведываются с кораблями гружеными сластями, специями и всяким-разным скарбом. Правил тем городищем воевода Велимудр - поговаривали, что тот самый волхв Велимудр из сказочного Беловодья, что мудрости свои для потомков на пергаментах да деревянных табличках рунами записал, но откуда нам теперь-то знать. Правил Велимудр долго и мудро, ясно глядя в будущее и оставляя потомкам только лучшее. И все бы хорошо, да стар уж был Велимудр, и хоть умом был все так же остер, а все ж сила былая молодецкая в нем поугасла. Всяко одарили его боги, да вот наследников у него не было. И то сказать, городские старейшины были сами себе на уме, не о благе городском думали, а как бы своего ставленника воеводой назначить да дела городские с его помощью вершить.
Шли так годы, борода Велимудра совсем побелела, а мудрость все прибавлялась. Велел он открыть двери города для приезжих мастеров всяко-разных, да земли им выделять в городище коли докажут мастерство свое и пожелают жить тут остаться. Тогда-то и прибыли в город три молодца - Кий, Щек, и Хорив, да девица с ними премилая Лыбидь. В просторных белых одеждах, загорелые с дороги, как будто много-много лун под ветрами жаркими провели да под солнцами южными. Кий среди них был первый - статный, чернявый, глазом хитрый. За спиной сума с пергаментами древними и меч чудной работы на поясе с письменами дивными. Первый к воеводе на поклон пришел и сразу к делу приступил.
- Я, - говорит, - Науке военной учился в государстве Сирике, также Чиной именуемой, где в срединном государстве живут сыны и дочери неба, искусные в стратегии и военном мастерстве. Не один год с ними провел, и вот что имею сказать... - так началась череда дневных чаепитий и вечерних застолий с чернявым молодцем Кием, осанистым, честным, и острым на язык. О новых укреплениях для стольного града рассказывал, о землях далеких-предалеких, где птицы диковинные живут и люди говорят как эти самые птицы, о горах, волнистых, как море, и высоченных снежных пиках, таких высоких, что и представить сложно. И на все у него было свое мнение, и всегда мог совет дать по любому поводу.
Щек был тих и спокоен, знал грамоту, да столько языков, что и подумать дивно - зачем ему столько надо-то? Ликом светлый, белокурый, с голубыми, будто небо, глазами, сразу притягивал взгляд, а детишки к нему так и липли! Не прошло и месяца, как открыл Щек в городище школу для детворы, а затем и взрослых стал учить, у кого к тому склонность была. В свободное время книги писал о путешествиях дивных, так что Велимудр по ночам зачитывался, переносясь в горячие пустыни с холодными ночами и побережья безграничных океанов, где смуглые женщины каждое утро носили в храмы цветы и молоко для местных богов. Видел он их, будто прямо перед собой!
Хорив лекарь был знатный, сразу к местным ведунам и ворожбитам пошел в подмастерье, но не прошло и месяца, как свою практику открыл, со всем уважением к местным мастерам. Да только к нему люди и зачастили, ибо ведал Хорив не только травы, коренья и всякие природные снадобья, а мог с порога счесть, какая хворь человека мучит, лишь только глянув на него! И тут же подсказать, как хворь эту прогнать. Иногда прикладывал пальцы к руке пришедшего, бормотал что-то, прикрыв глаза, и тогда уж рассказывал не только что за хворь у него, а как он весь себя целиком чувствует и на что взор его обратить надо. Никогда не давал одного чудо-лекарства Хорив, хоть и смешивал травяные колобки со смешными названиями для каждого отдельно. Наставлял также что есть, а от чего подальше держаться, что пить, как спать, и всем без разбору наказывал утро с гимнастики целебной начинать, движения специальные делать.
Лыбидь же была чародейкой, самой что ни на есть чаровницей! В лесу оселилась в домике, со зверьем в ладу была, травы лекарственные в специальное время собирала, да одежду небывалой красоты ткала - легкую, как паутинка, но прочную, и текучую, как вода. А каких только расцветок там не было! И нежно-зеленый травяной, и пурпурный с багрянцем, и синий, будто ночь, и голубой-лютиковый. Какие только цвета в природе были - такую ткань прекрасная Лыбидь создавала, будто по волшебству! Из тканей этих шила наряды - то пестрые, то нежные, а то и совсем скромные. Не прошло и месяца, как молва о мастерице Лыбиди разлетелась по всему городищу да стали к ней молодицы заглядывать - и поболтать, и чаю травяного попить, и к тканям приглядеться. Шила Лыбидь платья небывалой красоты на заказ, да так дело споро зашло, что и лавку свою на центральной улице открыла в скорости. Ликом была Лыбидь светла и прекрасна, волосы золотистые ниспадали до середины спины, и хоть и создавала она наряды один краше другого, а сама все носила простые белые платья с украшениями из дерева.
С каждым из гостей познакомился Велимудр, а затем и побратался, и все никак не мог мудрости и красоте ихней надивиться. О чем хочешь рассказывали гости милые, а вот откуда пришли - умалчивали.
Пришло время большого совета, и чуял Велимудр, что старейшины затеяли неладное. Слишком уж он гостей заморских опекал да о них ходатайствовал, место воеводское примерял. Запал в душу ему Кий хитроглазый, стратегии обученный, но где это было видано, чтобы чужеземец пришлый городищем стал править?
Так бы все, наверное, и закончилось, да пришел в город мор невиданный, да такой силы страшной, что и стар, и млад наземь валился без сил и вскорости дух испускал. Одни говорили с кораблями портовыми мор пришел, другие - что меньше чужеземцев привечать надобно было из стран неведомых. И сам Велимудр занемог да с постели еле вставал, а старейшины по домам попрятались, и люд, страхом одурманенный, то по улицам шатался, то по домам сидел и от одного только страха худал да жизненные силы терял.
Тогда-то гости заморские и проявили себя в полной мере! Вихрем влетел Хорив в покои Велимудра да принялся врачевать, травы замешивать, компрессы прикладывать, да колобки горькие под язык подкладывать. На солнце велел выходить, омываться в чистой проточной воде утром и вечером, а из еды только фрукты да воду потреблять до полного выздоровления. Пока Велимудр в себя приходил, Кий, Щек, и Хорив вовсю на улицах орудовали - всех больных врачевали, а здоровым велели в леса идти, на природу, там-то их девица Лыбидь и встретила, и жилье временное помогла обустроить, и чаем бодрящим напоила, и всяко облюбила сверх меры, так что в диком лесу все здоровые еще здоровее стали! Тогда-то Кий и проявил свои воеводские качества - лихо организовал лечебницы, и хоть и с благословения Велимудра, а все ж люди за ним сами пошли охотно и приказам подчинялись безропотно, ибо истинно он ведал, что творил! И всякий то ощущал и сердцем, и душой, и не было у него никакого о том сомнения. Так врачевали они денно и нощно, и помощники у них были, и дело спорилось, и все меньше и меньше людей в лечебницах становилось, все больше огоньков по ночам в домах зажигалось теплых, уютных. А когда сами Кий, Щек, и Хорив с хворью этой неведомой слегли, сама Лыбидь и Велимудр их выхаживали, как самых родных в мире людей, с любовью и вниманием.
Так прекрасные заморские гости Кий, Щек, Хорив, и Лыбидь, спасли городище от неминуемой гибели. Велимудр без всякого стеснения назначил Кия новым воеводой, а старейшинам и возразить было нечего - ведь их тоже чудесные незнакомцы выходили да от неведомой хвори вылечили! А жители городища на радостях и сам город наименовали Киевом, в честь Щека и Хорива холмы назвали, а в честь Лыбиди - речку, что в той местности протекала. И стали они все жить-поживать да Жизни радоваться! Вот и сказочке конец, а кто слушал - молодец и ясна девица.
- Ух... - только и смогла вымолвить Девочка, и сделала глоток уже порядком остывшего чая. Обо всем на свете позабыла Девочка, пока сказка лилась, пока слова вязались дивным кружевом, а люди, города, и чужие истории сплетались в удивительной красоты картину, - Ух и Мастерица ты, Баба Йога, просто огонь!
- Нет, Агни-огонь у нас за другое ответственен, а я, чего уж, со сказками в ладу, - ответила Баба Йога и подмигнула заговорщицки, подбрасывая в печку сухое полешко. Полено радостно затрещало, а огонь запылал с новой силой, согревая домик.
- И что ж это, и правда это все, про Киев? - Девочка все еще была мыслями где-то далеко-далеко, в удивительной цветастой истории древности.
- Правда аль нет, кто теперь скажет, кто что докажет? Нравится тебе - вот и поверь, и будет это твоя правда. А никакой другой тебе, в общем-то, и не нужно. Ну что, пирожки-то будешь? И чем они там тебя в городе только кормят, эвон худючая какая...
Так они и сидели в домике глубоко-глубоко в лесной чаще, тихо хихикая и переговариваясь о своем, о женском, Баба-Йога и Девочка, пирожки сладкие ели да чай травяной с медом пили.
автор: Иванна Юрченко
