Вседозволенность и беспредел. Другая сторона Египта: темная, коррупционная и криминальная

Константин Слободянюк, действительный член Экспедиционного корпуса, член-корреспондент Украинской академии наук, главный редактор газеты «Нераскрытые преступления»

Если сравнивать те экспедиции, в которых лично я принимал участие под руководством Олега Викторовича Мальцева, то, безусловно, Египет по жесткости условий для исследования занимает уверенное первое место. До этого под №1 была Мексика, хотя, казалось бы, это должен быть Кейптаун – криминал во плоти! Но благодаря как предварительной подготовке, взаимодействию с представителями пенитенциарной системы, так и участию экспертов, друзей Олега Викторовича, Кейптаун был намного менее отвлекающим внимание с точки зрения безопасности. Все, что происходило в Кейптауне, не переключало нас с исследовательских вопросов. В Мексике – переключало в узловых точках: на магистралях. Тому была причина. Автомобиль мы взяли напрокат в Мехико, но номера на нем были северной провинции, которая пользуется в стране репутацией территории, где в машинах может быть что угодно, от автоматов или наркотиков до заложников. Внимание, которое мы привлекали на трассах, было определено этим – и это был единственный дискомфорт, помимо климатических условий.

Знакомство с системами безопасности в Египте начинается с аэропорта. Туристом я прилетал туда не один раз, но на меня никто не обращал внимания, да и я сам интересовался одним: Красным морем. А вот когда вы едете с исследовательской целью, у вас в багаже есть определенные инструменты, которыми вы привлекаете внимание.

На этапе подготовки было понятно, какие фотоаппараты не надо брать с собой. Для египетских СБ понятие «профессиональный аппарат» - это наличие двух компонентов: штатив и размер. Вы ни в одно место скопления людей или в место, интересующее вас с исторической точки зрения, не сможете попасть с такой техникой. У вас будут изымать это на входе и помещать в камеру хранения. Кто? Например, армейские подразделения, которые держат периметр определенных объектов: музеев, храмов.

Слово «журналист» - это вообще приговор в Египте. Опять же, еще на стадии подготовки было ясно, что не нужно говорить о том, что среди нас есть журналисты. Они людей этой профессии расценивают как угрозу их сытой жизни. Неизвестно, что журналист найдет и что он напишет. А сытая жизнь им обеспечена теми людьми, которые создавали то, чем сегодня египтяне пользуются. Нынешние египтяне на 95-99% мусульмане, которые к созданию того, где они проживают, не имеют никакого отношения.

Слово «закон» также не имеет никакого смысла произносить в Египте. Эти люди незнакомы со своими законами. Сразу же в аэропорту Александрии мы увидели столкновение двух интересов: таможенной службы и службы, которая обеспечивала VIP-гостей. Таможенники намеревалась перевернуть вверх дном весь багаж Экспедиционного корпуса, сканировать все камеры, даже порывалась их раскручивать – если бы не явились представители VIP-службы и не начали орать на таможенников. Представьте себе страну, где орут на таможенную службу! Ясно, что обеспечение VIP замыкается на чиновниках, так что, если бы мы потребовали вернуть деньги за такой прием, их «патроны» были бы недовольны: в этой системе круговой поруки нужен обеспеченный поток.

Таким образом стало понятно, что мы попали на территорию странного государства, где закон вторичен. Визитная ее карточка – это столкновение интересов и коррупция. И жуткий страх перед людьми, которые приехали в твою страну что-то исследовать. Если бы мы заходили не через VIP, то неизвестно, сколько часов продлились бы «процедуры». Они рассматривали наши вещи примерно с той же реакцией, которую показывал бы человек 16 века при виде экшен-камеры. Эти люди не производили впечатление дисциплинированных солдат. Мало того, что они не разбираются в оборудовании, так еще и достаточно тучны и неповоротливы, в рваной обуви, с рваными погонами, перевязанными изолентами автоматами. По сравнению с ними мексиканские стражи с последними американскими моделями Uzi – просто ниндзя! Там видно, сколько миллиардов вложено в обеспечение безопасности, здесь же видно – сколько миллиардов ушло куда-то. Гиды нам объяснили, правда, что это такая египетская уловка: если они будут показывать свое благосостояние, то им будут меньше давать бакшиша. Утро у обычного египетского гида вообще начинается со звонка из полиции: сколько, дескать, ты мне бакшиша сегодня принесешь, какие у тебя туристы?

Можно было бы предположить, что есть инструкция и они действуют по инструкции. Но они ни разу не смогли нам показать ни одного должностного документа! Зато всем своим видом показывали, что без «бакшиша» - пусть хоть в 10 долларов! – не обойтись. Бакшиш называют «египетской нефтью». Если бакшиша нет, то к тебе отношение как к преступнику.

Но настолько наглых людей, которые привыкли к безнаказанности, как в Асуане, я нигде не видел. На вылете из страны нам удалось «отбить» тренировочные резиновые ножи (постоянный член Экспедиционного корпуса – руководитель Школы испанского фехтования Алексей Явтушенко), но пришлось оставить в аэропорту макеты, которые передал в Школу знаменитый мастер боевых искусств Джон Ристер передал в школу из США и которые ранее ни в одной стране не вызвали интереса при прохождении контроля безопасности. Также нам пришлось оставить в аэропорту артефакты, которые мы купили в нубийской деревне, где их называли историческими клинками и стрелами. До прогнившего металла «докопались» в аэропорту Асуана, сочтя опасностью. Возможно, его отправили обратно в нубийскую деревню, чтобы по -надцатому разу перепродать – возможно, это такой местный промысел.

В нашем случае это, с одной стороны, была попытка получить деньги на карман, а с другой, вероятно – попытка следовать политике государства: исследовательской деятельностью в стране могут заниматься только люди, которых пригласило правительство, либо аффилированные структуры египетской Академии наук. Вы когда смотрите фильмы ВВС, Discovery, там все фантастически красиво, все рады друг друга видеть – почему? Явно не потому, что приехали журналисты, а потому, что все заранее знают, какой будет продукт: мы раскопаем очередную мумию, все будут аплодировать, Египет подарит миру новые загадки и весь мир будет их разгадывать и приезжать в Египет, чтобы помогать в этом ученым.

Такова среда Египта: там все понимают, что если не будут оберегать свои – а вернее сказать, чужие! - секреты от расследователей, то «наступит конец света». Неприкосновенность египетских тайн и загадок возведена здесь в культ.

Мы могли бы понять, если бы в культ была возведена безопасность туристов – после ряда инцидентов (например, в 90-е годы в египетском храме расстреляли 11 туристов). Но понятно, что 1990-е – это было время изменения госстроя в стране, а любые теракты всегда являются инструментом в чьих-то руках, просто так никто не стреляет. И тем не менее, сказать, что египтяне хоть как-то бдят с целью недопущения подобных событий – нельзя. Любая проверка или технические системы на входе не защищают от атаки (которая, например, может быть проведена с дистанции 30-100 м).

Ожидания и реальность не совпали, но это мир абсурда, и тщетно пытаться найти в нем логику. Для ученого единственным доказательством является пленочный фотоаппарат, но египтян такого рода техника вовсе не заинтересовала, по очень простой причине: в нем нет батареек! Глупость человеческая бесконечна, но что она может быть настолько агрессивной, я не думал – это была египетская особенность. В общем, приходилось их обманывать. Мы показывали одну технику, а пользовались другой, например. Если бы это был не ЭК, у других исследователей наверняка пропало бы желание что-то делать на следующий же день. Не каждый ученый может работать под прицелом, когда рядом с тобой, за 20 метров, постоянно находится человек с «калашниковым», причем руку держит почему-то на курке. И вообще никаких параметров у него нет, кроме его сегодняшнего субъективного ощущения опасности или безопасности.

Мы увидели темную, коррупционную, криминальную сторону Египта. Криминал там полностью согласован и легализован, причем ему выданы права в самых высоких кабинетах власти. Наркотики, оружие, подделка документов, контрабанда, вывоз объектов из Египта... Сотни тысяч артефактов вывезены – не все же в виде подарка египетского правительства! Сложилось впечатление, что из этой страны даже храм можно вывезти, если вы договорились с правительством. Они придумают, как это объяснить. Всем плевать. Это видимая забота о каком-то прошлом, форма заботы о Египте, который им не принадлежал.

Изначальные хозяева всего – европейская цивилизация. Даже в 19 веке в Египте было еще 20% немцев, 15% итальянцев, греки. Мусульман было 40%, а не как сейчас, почти сто. На современную Александрию больно смотреть, некогда красивый европейский город с открыток превратили просто в свинарник! Представьте себе, к примеру, стоит дворянская резиденция на берегу моря, вся рассыпается, им она неинтересна. Иногда египтяне туда свои динамики устанавливают, чтоб молитвы были слышны по всему городу – фактически, используют как флагшток…

Недавняя книга моего шефа о южноитальянской преступной организации Каморра называется «Вечный двигатель». Двигатель Неаполя действительно вечен. А вот как будут жить местные, когда из Египта будет вывезен последний камень – вопрос. Конечно, людям, которые ищут психотерапию – все равно, где доводить себя до беспамятства, некоего переходного состояния. Да, в Египте есть «оазисы»: море и песок. Все значимые объекты находятся за их периметром, к распиаренной цивилизации они не имеют никакого отношения. Египет – это такое место, куда под видом культурного туризма (данная часть программы в турпредложениях расписана подробно) люди могут уехать и хорошо в этих оазисах отдохнуть, пофотографироваться и выложить все это в инстаграм.

Остальным я могу в Египте только посочувствовать. У них 2 варианта: либо сталкиваться постоянно с сопротивлением, либо стать заложником текущей египетской государственной политики и работать с институтами, участвуя в ее реализации. Но это уже не может называться научным исследованием. Наука ведь на то и наука, что вы не знаете, с чем столкнетесь. А тут это территория, где нельзя выходить за рамки сценария; здесь наука превращается в пропаганду.

Авторитарный Египет, который пытается источать дружелюбие, у меня лично вызывал следующую ассоциацию: концлагерь, в котором яркие вывески и колючая проволока, украшенная конфетти. Но он от этого он не перестает быть концлагерем.