Немцам далеко до голландцев

Если посмотреть в историю, то практически во всей Европе до эпохи Возрождения церковь играла ключевую роль: она определяла, что научно, а что нет (судьбы последних могли внезапно прерваться, в том числе и на кострах).

При этом в Голландии достаточно прохладное отношение к религии.
Например, в здании бывшего храма сегодня может быть что угодно: и выставка, и музей, и магазин одежды. Собственно это мы и наблюдали во время экспедиции. Они живут своей религиозной философией, в первую очередь еврейской. Все первые лица имеют очень еврейские фамилии, тот же принц Вильгельм I Оранский – лидер Нидерландской буржуазной революции.
В некоторых городах храмы разрушены – остались только синагоги, и молельный дом. Синагога не храм, это школа, университет.

Если смоделировать простую ситуацию: стоит никому не нужный храм, с пустыми площадями – значит нужно использовать! Как Советский Союз использовал храмы, в качестве казарм, служебных помещений, складов под продовольствия и прочее.

Такое специфическое отношение к смерти – это не результат традиции; скорее – последствие постмодернистского рационализма.

Голландцы далеки от религии, и считают, как в Британии, что религия – для пожилых людей. А те, кто в молодом возрасте ходят в храмы, это больше увлечение, принадлежность к субкультуре.

Интересно, что у них достаточно свободный и объективный взгляд на вещи, в отличие от итальянцев, которые смотрят на все через своё преломление.
У голландцев игра в патриотизм не популярна.
Они так и говорят, что объективно, в -надцатом веке вся книгопечатная промышленность была сосредоточена в Италии, и по этой причине все издавалось там – где бы ни было написано. А итальянцы будут рассказывать, что всё сделали они: чуть ли не весь мир открыли…

В Нидерландах вся философия построена на организации жизни, шовинизма нет. Они никогда себя не считали, как например немцы, супер-расой. Хотя во многих вещах, как мы увидели в ходе научно-исследовательской экспедиции, немцам далеко до голландцев: и в организации деятельности, и во взаимоотношениях друг с другом и многом другом.

Если посмотреть в историю, то практически во всей Европе до эпохи Возрождения церковь играла ключевую роль: она определяла, что научно, а что нет (судьбы последних могли внезапно прерваться, в том числе и на кострах).

При этом в Голландии достаточно прохладное отношение к религии.
Например, в здании бывшего храма сегодня может быть что угодно: и выставка, и музей, и магазин одежды. Собственно это мы и наблюдали во время экспедиции. Они живут своей религиозной философией, в первую очередь еврейской. Все первые лица имеют очень еврейские фамилии, тот же принц Вильгельм I Оранский – лидер Нидерландской буржуазной революции.
В некоторых городах храмы разрушены – остались только синагоги, и молельный дом. Синагога не храм, это школа, университет.

Если смоделировать простую ситуацию: стоит никому не нужный храм, с пустыми площадями – значит нужно использовать! Как Советский Союз использовал храмы, в качестве казарм, служебных помещений, складов под продовольствия и прочее.

Такое специфическое отношение к смерти – это не результат традиции; скорее – последствие постмодернистского рационализма.

Голландцы далеки от религии, и считают, как в Британии, что религия – для пожилых людей. А те, кто в молодом возрасте ходят в храмы, это больше увлечение, принадлежность к субкультуре.

Интересно, что у них достаточно свободный и объективный взгляд на вещи, в отличие от итальянцев, которые смотрят на все через своё преломление.
У голландцев игра в патриотизм не популярна.
Они так и говорят, что объективно, в -надцатом веке вся книгопечатная промышленность была сосредоточена в Италии, и по этой причине все издавалось там – где бы ни было написано. А итальянцы будут рассказывать, что всё сделали они: чуть ли не весь мир открыли…

В Нидерландах вся философия построена на организации жизни, шовинизма нет. Они никогда себя не считали, как например немцы, супер-расой. Хотя во многих вещах, как мы увидели в ходе научно-исследовательской экспедиции, немцам далеко до голландцев: и в организации деятельности, и во взаимоотношениях друг с другом и многом другом