Как и кто «подделывает» и пишет новые истории целых эпох, народов и государств

Самообман — ось вращения этого мира

Дело было в Нью-Йорке в 2017 году. У нас состоялся прекрасный ужин и душевный разговор с одним из выдающихся мировых экспертов — профессором, социологом религий. Собственно, в Нью-Йорке я работал над написанием книги «Бескомпромиссный маятник» совместно с Томом Патти, воспитанником Каса Д’Амато. И в один из осенних вечеров в старейшем ресторане Нью-Йорка за ужином ученые-религиоведы и социологи открыли любопытную дискуссию и задали мне ряд вопросов.

Дело в том, что существует такая проблематика в социологии религии, как проблематика «общественно-эзотерического проекта». Более того, один из краеугольных и неразрешенных в академических кругах вопросов выглядит так: «Почему за одним человеком люди идут, а за другим следовать не готовы». Поскольку я как учёный выступаю последователем школы академиков Алексея Самуиловича Яковлева и Григория Семёновича Попова, тематика общественно-эзотерического проекта для меня была одной из центральных. Почему за некими фигурами не следуют другие люди? Почему одни системы (например, НРД) создаются, развиваются и растут, а другие — стоит им достичь определенного размера или масштаба — как они мгновенно разваливаются? Эти проблемы интересовали социологов религий, и в прикладной науке ответы на данные вопросы известны; в частности, касательно феномена «общественно-исторического проекта». Предмет известный благодаря трудам академика А. С. Яковлева.

Однако кто создал культурно-исторический проект? Кто в ответе за этот «шедевр» — порождения мира самообмана, в котором каждый житель «и сам обманываться рад»? Сегодня никто не может ответить однозначно, есть даже версия, что «автора» или «создателя» этого типа проекта вовсе не существует.

Тем не менее, нас интересует не сколько «право первенства», но сам механизм феномена, принципы его работы и реализации.
Сами по себе культурно-исторические проекты — тематика очень любопытная и скрытая от глаз людских, потому как увидеть, прикоснуться, убедиться в материальности такого проекта — невозможно. Почему? На то несколько причин. Поясню на контурных примерах из практики исследовательской деятельности Экспедиционного корпуса (далее по тексту — ЭК).

Начнем же размышление с определенной стадии — стадии попадания в этот проект. Так, в прошлом году, в марте 2020 года научная группа Экспедиционного корпуса находилась в Португалии. На тот момент времени пандемия в Европе начинала бушевать, а мы тем временем отправились в Севилью. В этом городе мы работали один день совместно с нашими друзьями по Одесскому фотографическому научному сообществу. И документально несложно проверить и лицезреть полное и откровенное разочарование Дарины Каруны и Алисы Новосёловой (действительные члены ЭК), что никакого «древнейшего исторического наследия» в нынешней Севилье не найти. Его попросту нет. А все «красоты, пышность архитектуры и убранство» построены в Севилье в XX веке.

Ничего исторического вокруг нас не было, однако выглядело действительно потрясающе — сделано «в духе времени», так по-испански. В частности, когда «затирали» и прятали историю, недаром отмечается Испания — в этой части мира работы выполнены качественно. Впрочем, испанцы всегда подходили к подобного рода вопросам на высочайшем уровне, у них дар как к созданию истории, так и её сокрытию. Можно даже сказать, что в остальных частях света в этом вопросе всю жизнь равнялись на испанцев. И когда наш испанский друг-фотограф во время прогулки подтвердил, что все в Севилье построено в XX веке и ничего старинного в этой среде нет — мы поначалу не поверили своим ушам. Даже я лично почти поверил, что вокруг нас — настоящий исторический Клондайк. Хотя, безусловно, сомнения меня одолевали. На тот момент времени, к слову, я также разбирался с новыми объективами Leica и проводил этап исследования посредством аналоговой фотографии, и, как и всегда, не спешил делать выводы.

Впрочем, любой человек, приезжающий в Севилью, искренне верит: всё, что он видит — это подлинник, настоящее наследие Испанской империи! Но на самом деле — это новодел. Построено всё в XX веке. И испанцам (не только местным жителям) данный факт известен. Известен ли он туристам? Чаще всего НЕТ.

Вероятно, вы спросите: «А существует ли что-то старинное в Севилье?» Безусловно. Однако все те храмы, и прочие архитектурные объекты, которые действительно имеют историческую ценность и значение, вынесены за пределы центра. И к сожалению, мы не имели завидной возможности остановиться и рассмотреть всё досконально. Требовалось ехать далее и следовать экспедиционному маршруту и выполнять поставленные на исследование задачи.

Следующая веха. Расскажу, в частности, что нас в ЭК сильно удивило. Следуя из Мюнхена (Германия) в Сезимбру (Португалия), мы проехали почти всю Европу. И когда мы попали в Испанию, пейзаж, я вам доложу, перед нами предстал удивительный. Представьте: вы едете по центральной трассе, а вокруг…— ничего. Просто ничего нет! Ни замков, ни крепостей, ни величественных фортификационных сооружений, которые по логике должны быть ещё со времен Великой Испанской империи… Словно всё вокруг — какая-то пустышка. Ничего нет. Позвольте внести ясность: пройдя не менее половины Европы, мы в ЭК привыкли к совершенно иному пейзажу. То есть, в Германии, Австрии, на юге Италии — всюду и везде — замки. Испанская же панорама как будто голая равнина. Мы не встретили ни одного замка, хотя и проехали всю Испанию насквозь. И в момент прибытия в Севилью, выяснилось, что и этот «культурно-исторический центр» — сплошь новострой и подделка. Вероятнее всего, иные читатели заключат: «Олег Викторович, собственно, всё понятно, индустрия туризма — центральная в мире, особенно в бизнес-среде. И вероятнее всего каждый человек хочет, чтобы у него в городе (или в его стране) было как можно больше достопримечательностей, а лучше значимых, чтобы со всех концов мира туда съезжались люди, гости, туристы и везли деньги. Правильно?» Нет. Таковой подход — лишь элемент данной системы, всего один из них. Так размышляет исключительно человек, ведомый логикой экономического толка. Данная проблема — более масштабного порядка — это проблема общественно-политическая, а не экономическая.

И еще один важнейший эпизод. Хотелось бы вернуться и припомнить нашу научно-исследовательскую экспедицию в Мексику. В частности, в Мексике побывала, как минимум, половина состава научной группы второй украинской экспедиции. Итак, первое, что бросается в глаза, это то, как живут мексиканцы. Для этого стоит погрузиться в их среду. Представьте себе такой неописуемый контраст: допустим, слева возвышается величественная пирамида, а рядом люди (чьи предки, как заявлено, эту пирамиду строили) живут, откровенно говоря, в собачьей конуре. Именно так, не в доме, не в хижине, и даже трущобами сложно назвать такого рода конуру. И я, наблюдая такие картины по всему полуострову Юкатан, невольно задаюсь простым вопросом: «Если люди сумели построить такие пирамидальные сооружения, почему же они сегодня в «просвещённом» XXI веке живут в норах, в комнатушках?» Парадокс! Так не бывает.

Попытки объяснить происходящее я видел разные: «Мексика бедная», «Была революция», «Не хватает финансирования». Причем здесь это? Не может же вся страна жить в будках. Вы бы видели, как выглядит мексиканский ресторан — это вонючий жирный деревянный стол, над которым летают мухи; тут же готовят на огне мясо и подают тебе и мухам эту «еду», есть которую мы, безусловно, не стали. Мексиканцы столько лет проживают в данном регионе, на этой богатой земле,— и они, казалось бы, потомки великих цивилизаций (майя, ацтеков), а до сих живут в будках. Как такое возможно? Как говорится, факт есть факт. Мексиканцы сегодня не могут без американского контроля или руководства даже дом построить; индустрия строительства — сплошь американская, и на каждом объекте строительства шеф монтаж осуществляет американская сторона, попросту чтобы мексиканцы ничего не напутали, ведь они самостоятельно без надзора и американского проектного подхода ничего построить не могут. Даже обыкновенный жилой дом, не то, что пирамиды!
Соответственно, первый вывод «напрашивается сам собой»: мексиканцы никакие пирамиды не строили. А кто именно возводил пирамиды — не тема данной беседы. Однако факт остается фактом: приезжая на Юкатан, понимаешь, что люди такого уклада и подхода к жизни ничего построить просто не способны. Но пока непо- средственно не приедешь на Юкатан, даже мысли подобной не закрадывается, поскольку веришь тому, что написано в исторических учебниках. А я, как понимаете, не только эти учебники читал, но и первоисточники. И в первоисточниках вы сможете найти такие феномены, которые удивят до глубины души. Если прочесть труды Франсиско Лоренса де Рада, несложно обнаружить и проследить, как происходила колонизация Мексики и других стран Южной Америки. Но при сопоставлении трудов, такого как «Защита истинной науки об оружии и ответ, данный полевым маэстро Франсиско Лоренсом де Рада, рыцарем Ордена Св. Сантьяго, маркизом де лас Торрес де Рада, старшим канцлером и бессменным секретарем Королевской Аудиенсии новой Испании и острова Санто-Доминго и Филиппин» и современных учебников, однозначно понимаешь: маэстро излагает несколько не ту историю, которая отражена в современных учебниках.

А теперь представим себе этих великих людей, героев, деятелей, ученых, философов, практиков и Маэстро, таких как Иеронимо де Карранза, Франсиско Лоренс де Рада, Луис Пачеко де Нарваэс. Затем взгляд переведем на современную Испанию и зададимся вопросом: а почему в современной испанской среде нет людей такого порядка — великих людей, куда они исчезли?

Нынешние испанцы вовсе не похожи на тех испанцев, которые покорили полмира. Это наблюдение должно побудить учёного задаться рядом сопутствующих вопросов, но их почему-то нет. С историей ведь «все в порядке», её просто преподают в школах и ВУЗах. Историю, тотально не соответствующую действительности.

Человек, который не сомневается в своём знании, ежедневно не занимается, не проверяет себя и своё знание на прочность — обречён на поражениеФрансиско Лоренс де Рада (Francisco Lorenz de Rada). Командор ордена Сантьяго в Мексике. Воевал во всей Латинской Америке и на Филиппинских островахБыл назначен старшим канцлером и бессменным архивариусом королевств новой Испании и острова Санто-Доминго и Филиппин

Несколько слов просто не могу не рассказать и о другом исследовательском эпизоде из жизни ЭК. Как-то в мексиканской экспедиции мы поехали в Чичен-Ицу. И посчитали, сколько Чичен-Ица позволяет за сутки заработать денег наличными; как выяснилось, полмиллиона долларов в день! Причем ежедневно в этом «историческом месте» выстраивается очередь людей, искренне желающих увидеть данный комплекс. И мы, конечно же, вооружились фотоаппаратами и зашли на территорию этого комплекса. Более того, «не постеснялись», выбрали гида, заплатили ему деньги за услуги. И гид самозабвенно рассказывал нам как в Чичен-Ице производили раскопки. Послушал я его и спрашиваю: «А пирамида сколько метров в высоту?». Тот отвечает: «Метров 80». И пальцем показывает на фотографию, на которой место, где стоит сегодня комплекс, якобы полностью закрыто верхним слоем земли.

Естественно, далее возникает один простой вопрос: как убрали 80 метров, как сняли грунт без строительной техники, просто интересно! Ответ поражает: лопатами. Если вы на месте в Чичен-Ице не бывали, представьте, как, наверное, всему мексиканскому народу приходится браться за лопаты и копать до бесконечности. Затем переводишь взгляд на неиссякаемую очередь к «культурному мировому объекту». И только тогда, стоя ровно на том самом месте, сопоставляя факты (а не оперируя мифами), понимаешь, что подобного рода комплекс Чичен-Ица — это… Диснейленд. Натуральный парк развлечений, место для гостей или туристов, специально построенное в XX веке. В Чичен-Ице нет ничего старинного, лишь современное. Все пирамиды — результат современной постройки. Отметим также, что приносит такое «строительство», как минимум, полмиллиона наличных в день.

А всё в Мексике — Диснейленд?
Нет, не всё. Далеко не все объекты — новодел, есть и по-настоящему древние сооружения (и не только строения). Однако в таких местах, где под открытым небом, скажем, стоят объекты исторически подлинные, попросту нет людей. Там, где реальные артефакты — нет ни одного туриста.
И такие примеры не новы и в европейском пространстве. В качестве примера обратиться можно и к историческому событию «извержение Везувия, которое погубило город Помпеи». Собственно, если сегодня рассмотреть раскопанные Помпеи, нет сложности убедиться воочию, какой же Диснейленд там нынче устроен. Вы представляете, что такое извержение вулкана? Вы представляете себе температуру лавы, которая спускается по отвесной скале? Что в Помпеях там могло остаться? При температуре плавления выше 3000 градусов? Ничего. Но у современных устроителей Диснейленда осталось. Так, соорудили исторический парк, в который из разных уголков земли с удовольствием приезжают люди, готовые платить деньги.

Все эти культурные объекты пока для нас имеют экономическую ценность. Но мы еще не добрались до обсуждения общественно-политической ценности.

Культурно-исторический проект — это целая система! И, естественно, есть люди, которые умеют воплощать культурно-исторические проекты, а есть те, кто этого желать не умеет.
Например, культурно-исторический проект Чичен-Ица реализовывал институт Джона Ф. Кеннеди в США. Ученые все обосновывали, написали, монографии издали и размножили, и худо-бедно продемонстрировали серьезный подход. Но и есть и такие организаторы проектов, подходящие к данному вопросу халатно: просто создают некий комплекс, из современных материалов, и заявляют, что это древняя крепость. Строят, по сути, не привлекая ни ученых, ни исследователей, ни журналистов, никого. Придумал — построил — и всё на этом.

Пример тому — нынешняя Запорожская сечь, натуральная симулякра (вещи надобно называть своими именами). Обыкновенно никому даже в голову не приходит открыть 3–4 страницы в интернете, найти проектную документацию 2014 года, техническое задание на этот проект. Далеко не секрет, что нынешняя «Запорожская Сечь» — сооружение, построенное в 2014 году! Однако люди, приезжающие на Хортицу, начитавшись соответствующих посылов в интернете, глубоко убеждены, что перед ними расстилается та самая Запорожская сечь, которая существовала множество веков тому назад.

С научно-исследовательской точки зрения скажу так: для начала с самим островом Хортица разобраться надобно, не всё так просто. Мы с членами ЭК были на острове Хортица, и увы — ничего нет. Не сохранилось. Пустота.
А те конюшни, «курени», прочие блики «историчности» Запорожской Сечи, что туристам показывают сегодня (надо же на фоне чего-то фотографироваться) — всему этому новому богатству нет даже 20-ти лет от роду. В общем, устроители «Старой Сечи» не мудрствовали лукаво. Поэтому ученые и назвали данный объект «научным Диснейлендом». Даже появился такой устоявшийся научный термин.

Нашлись люди, обратившиеся, скажем, в горсовет; подготовили проект 2014 года и построили по этому проекту культурно-исторический комплекс, а впоследствии уже и выдали его за древнюю Запорожскую сечь и зарабатывают на этом деньги. А теперь зададимся вопросом: с чего начинается общественно-политический аспект данного рода проектов? Первое, это банальное восклицание «А как же я? Где тут я?» Представьте себе, что существует некое село на юге Украины, где сохранилась некая крепость, а рядом живет мэр, у которого в распоряжении НЕТ крепости древнего города. Сложно представить, что творится по ночам с этим человеком. Каждый день в соседнее село, где крепость стоит, едут машины с туристами, там отдают деньги. А в село без крепости, естественно, не едут. И мэр на это смотрит и сходит с ума, и думает: «А чем мы хуже? Чем мы не древние? Я тоже должен получать деньги! Как это организовать? А давайте сделаем собственный Диснейленд!!!» И начинается. «А давайте назовёмся самым древним городом Украины и сделаем самую древнюю древность, которая токмо существует!!! И соорудим здесь крепость. И расскажем, например, что когда-то тут была, например, тюрьма». И так далее.

Вот такой порыв «А как же я?» толкает дилетантов на путь создания Диснейленда. Теперь возникает важный вопрос: а сколько таких Диснейлендов существует по всему миру?
Ответ, уверен, заставит задуматься. Очень много! Практически 80% того, что вы видите, является Диснейлендом.

Мексиканская Чичен-Ица, греческий Акрополь, римский Колизей — также плоды реализации Диснейленда. Поставили три колонны, навес и написали: «Перед вами Акрополь». С первого взгляда кажется, что подобные проекты реализуются для того, чтобы зарабатывать деньги. Общественно-эзотерический проект — это одно, а культурно-исторический проект — совсем иное.

Культурно-исторический проект визуально обеспечивает убежденность человека в существовании той истории, которую ему рассказывают. А значит, это уже общественно-политическая проблема. Мало написать учебники и глупости в них. Любой ученый (и не только) знает, что история переписывалась 1000 раз, в чём нет сомнений. Но КАК ИМЕННО это происходило, как затирали, зачищали и переписывали, и что происходило на самом деле — никто не может сказать достоверно, поскольку практически никто вопросом такого глобального порядка не занимается. Например, даже если вы сильно пожелаете разобраться, книги на древне-испанском вы не сумеете прочесть. А сколько лет у вас уйдёт на то, чтобы выучить хотя бы один язык? И несколько его диалектов, форм и способов записи? Поэтому авторы проектов позаботились о том, чтобы вы не страдали от невежества по причине языкового барьера. Как минимум, для простоты восприятия и визуализации — сегодня существу- ют иллюстрации, картинки и визуальные доказательства того, что нечто было так. Например, Акрополь был — видите, его вам «художники древности нарисовали!». В ключе аргументации и доказывания подлинности, естественно, потребуются ученые, которые будут историзм разрабатывать и обосновывать проектную легенду.

Расскажу еще о нескольких довольно смешных явлениях. Итак, если однажды вы поедете на остров Тасос в Греции, на котором стоит монастырь Архангела Михаила, выяснится, во-первых, что монастырь — женский. И в этом монастыре вы, несомненно, услышите «подлинную историю», как один монах мчался, преследовал и гнался за демоном, посмевшим украсть кусочек гвоздя, которым прибивали тело Христово. При желании вам еще маршрут нарисуют, где и как происходила погоня. И все это — конечно, доподлинно известно и передается из поколения в поколение. Разве это не глупость?

Другое дело, когда ученые разрабатывают линию, которая обеспечивает мировой историзм. Ведь недостойно написать и представить историю в некоем виде — такой, как она была. Эту историю требуется как-то проиллюстрировать. Для чего и ставится учёным задача разрабатывать культурно-исторические проекты. Мало того, «обоснователям историзмов» поставили задачу, чтобы таковые проекты служили не только иллюстрациями к заявленной истории, но и выступали объектами туристического поклонения и источником денежной прибыли.

И отдельно отметим и такой психологический аспект: человек верит в то, за что отдаёт деньги.

Вы бы видели только, что вытворяют в Чичен-Ице. Представьте, как стоит толпа, 60 человек взрослых людей. И экскурсовод им говорит: «А теперь посмотрите на меня, сейчас произойдет чудо!» Все кивают: «…да, мы готовы». Гид продолжает: «Сейчас мы вместе крикнем — ааааа!» И все 60 человек кричат во все горло в пирамиде. А гид многозначительно произносит: «Видите, это специальная пирамидальная схема, которая позволяет держать и захватывать эхо». Если вы подобного рода спектаклей не видели собственными глазами, вряд ли до конца поймете, к каким последствиям приводят культурно-исторические проекты. Задействуется целая схема вовлечения людей, затем сам обман, и обирание на деньги.

Целая схема разработана, и она четко работает. Никакой мексиканец на разработку и внедрение подобной схемы теоретически не способен. В таких местах, как Чичен-Ица, все разработано американцами. Да, шоу полностью американское. Все продумано до мелочей, с каждого человека за каждую камеру взымается плата. «Хочешь зайти со своим фотоаппаратом? Дай 10 евро». Итак, факт остается фактом: некто решил обеспечивать написанную историю, которая на деле никогда не существовала. Это натуральный обман, введение в заблуждение. И ежели такую «новую историю» не проиллюстрировать, обман быстро раскроется. И то, что существовало, что сохранилось — требуется убрать в сторону от людского внимания. А то, что требуется подать с целью подтверждения новых историзмов — подать требуется соответствующе, но прежде — построить.

Вспомним и Римский Колизей. Безусловно, если это древний Колизей, он должен находиться ниже уровня нынешнего Рима, однако Колизей почему-то сооружен выше. Если столько веков прошло, «обитель гладиаторов» должна была просесть, стать ниже. А новый город, который построен в XX веке, должен располагаться выше уровня древних находок, в том числе, раскопанных. И то, что поострено сегодня, будет на одном уровне. Да, любому строителю принцип очевиден. Почему не проседают замки в Баварии, в Рейне? Таковые замки построены на гранитном фундаменте (он не имеет таких свойств). Касательно Римского Колизея — это определено симулякр, отстроенный в наши дни, однако все приезжие туристы определённо верят, что перед ними — тот самый Колизей, которым блистал некогда Рим, и куда ступала нога самого Цезаря…

Итак, объекты, на которые людям смотреть, в общем-то необязательно, их, конечно, не стоит разрушать, достаточно просто не показывать, не акцентировать на них внимание. И напротив, объекты, подтверждающие общественно-социальную приемлемую версию истории, требуется создавать, и иллюстрировать тем самым желанную версию истории.

Одна из самых почитаемых в мире туризма широко известных симулякр — это Пиза. Стоило, вероятно, приехать в Пизу, чтобы заключить: большей симулякры я не видел. Не исторический объект, а новодел, что видно невооруженным глазом: строения все до единого XX века, древности даже тени не наблюдается. Зато происходит непрерывное таинство: тысячи фотографируются с Пизанской башней. Истинное шоу. Пиза — настоящий Диснейленд.

А как разрушители истории «повеселились» в Греции? Сколько храмов разрушено, сколько фресок сбито… И в Стамбуле, в том числе, все будто ластиком cтерто. И на момент, когда некто «Х» писал нынешнюю историю, мир был другим, и менялся он не «сам по себе», а под прямым человеческим воздействием и не без вмешательства и проведения отдельных «проектов». И конечно, сегодня таковые изменения никто не желает припоминать и показывать (да не выгодно попросту). Со временем появилась общественная версия истории, принятая на академическом уровне. Естественно, при изучении хода иллюстрирования новой «писанной истории», возникает важный вопрос: КАК такое возможно? Как создаются не просто версии или историзмы, но и происходит их принятие?

Знаете, недаром академика, доктора военных наук Алексея Самуиловича Яковлева называли гением. Я не стану чертить формулу Яковлева (не тема данной главы), но отмечу следующий принцип: так, достаточно контролировать 8 (восемь) наук, чтобы владеть всем академическим миром. В частности, если обратиться к трудам Герда Гигеренцера, а именно к его работе, связанной с адаптивным мышлением, можно воочию убедиться, как пишется история, как она изменяется, внедряется и принимается как должное. Гигеренцер красочно доступно описал этот подход на примере формирования современной психологической науки, рассматривая огром- ный временной диапазон: от французской революции до наших дней, примерами и доказательствами аргументируя, как людям навязывали парадигму психологии, которая даже не соответствует действительности, как возникает ситуация «нет выбора», как исчезает институт методологии и так далее. «Адаптивное мышле- ние» — просто потрясающая книга, определённо рекомендую с ней ознакомится и поработать с первоисточником.

Так или иначе политика, представители власти прилагают усилия, чтобы проекты подобного высокого уровня были реализованы грамотно, а для того существует некое академическое сообщество, в среде которого власть контролирует ключевой пакет акций, располагая всеми рычагами влияния. Соответственно, выполняя заказ, академическая система навязывает прочим людям «подлинную историю», некую обновлённую версию общественного соглашения, что не соответствует действительности. Данные версии непосредственно и иллюстрируют с помощью культурно-исторических проектов. И таких проектов не менее 80% в мире. Потому так часто выясняется, что та история, которую «детям рассказывают в книжках», не соответствует действительности, ни в какой форме.

Недавно члены ЭК побывали в мемориальном комплексе Лопухиных. Разве такое наследие можно подделать? Теоретически невозможно. Почему? Попытаюсь объяснить на примере Мексики. Допустим, вы заходите в храм, и этот храм настоящий, но все его «внутренности» — убранство в виде скульптур, статуй, изваяний, картин и пр.— изготовили и принесли недавно. И поскольку приносили и расставляли мексиканцы, без понимания, какую смысловую нагрузку несут данные объекты, заявленная панорама внутри храма просто вызывает смех. Например, представьте себе алтарь, на котором все «расставлено по фэншую» — просто кому-то из декораторов так понравилось! Да, смотришь и понимаешь: статуи и прочие храмовые объекты завезены чуть ли не в XXI веке; они новые, не имеют ничего общего с наследием европейского мистицизма, не несут символьной нагрузки, не выдерживают антропологических проверок, просто выполняют роль мебели в храме. Тот же подход касается и мемориального комплекса Лопухиных.

Однако в Баварии ни одного подобного «смешного храмового убранства» вы не обнаружите, и в Австрии, к примеру, тоже. А в Мексике — хватает. Допустим, Храм настоящий — храм Архангела Михаила, а «внутренности» ложные. Бывают и такие вариации культурно-исторических проектов, на которых и деньги зарабатывают. Напомню принцип: за что вы платите, в то и верите. Так устроен наш мир.

«Заплатил — поверил» вызывает цепную реакцию. И тут, как говорится, главное — начать, да и проиллюстрировать «аргументированно» значительную часть фундаментальных установок и исторических «подлинных объектов», а дальше цепная реакция все обеспечит: и охват, и уровень доверия, и убеждение «все вокруг не может быть искусственным» и так далее.

То же самое происходит и в истории про двух мэров, которые живут на юге Украины и мечтают о «древней крепости», которая будет привлекать внимание туристов. Таковая ситуация свойственна всему миру. «А почему у меня нет крепости, какой-то достопримечательности, я тоже хочу, чтобы деньги платили!» И инициативные, мокрые на расправу парни уже без институтов, специального образования, без группы академически подкованных исторических иллюстраторов начинают просто создавать новые-старые артефакты. Сами за собственные деньги — создавать в надежде, что туристы приедут и эти деньги окупятся.

Так, собственно, весь мир, переполненный и пресыщенный продуктами культурно-исторических проектов, то есть, фундаментальным «онаученным» каркасом, продолжает существование впоследствии за счет цепной реакции, подпитывается жадностью других людей, которые тоже хотят деньги зарабатывать на этом механизме.

И допустим, появляется молодой историк. Глядит на объект под названием «Дом Моцарта» и заявляет, что не верит, что в таком доме Моцарт не жил, это обман, симулякра. Разве нет таких людей? Конечно, встречаются. Единственно, подобные вопросы тают, растворяясь в путанице. Даже открыть диспут по исторической тематике или защитить какую-либо научную работу по истории не получится.

Я вам поведаю одну маленькую хитрость: знаете ли, в Европе нет историков. И в США нет историков. Философы, например, или социологи есть. Но не историки! И защитить кандидатскую по истории нельзя. Или написать работу ровно по специально- сти «История» — таковая практика сегодня не присутствует. Не существует такой номинации в науке в европейской и американской. Нет кандидатов и докторов исторических наук. В Европе такого предмета также не существует. А если человек и желает защититься, ему придётся идти по дороге «доктора философии», даже, по сути, будучи историком.

В XXI веке и диссертации по истории не напишешь, и не примет её ученый совет, потому что такой номинации, как «историк», нет в классификаторе, и, соответственно, защититься по данной специальности не представляется возможным. Никаких научных открытий на тему истории, соответственно, и быть не может. А ежели нет открытий, значит и невозможны и изменения в истории. Мало того, всем выгодна эта история. В Советском Союзе были кандидаты, доктора исторических наук, а сегодня их нет. В Украине — точно нет.

Невольно напрашивается вывод, будто историю наукой не считают.

А как же мировая практика? Неужели не существует исторических факультетов? Например, в Гейдельбергском университете имени Рупрехта и Карла, существует

исторический факультет, специализация учения — «европейское рыцарство», но они все — не историки. Выходят они докторами философии!
Представьте только, насколько это глобальный механизм и насколько широки последствия его срабатывания! Просто убрали направление в науке — и все: теперь внести изменения в историю как в несуществующее поле — невозможно. И ничего поделать нельзя. Разве что философски осмысливать общедоступную схему, которая иллюстрирует социально-приемлемую версию истории. Но изменить ее нельзя, ведь нет и людей, нет профессионалов, которые способны вернуть все на круги своя. И когда ученый начинает задавать объективные вопросы, сторонники социально-приемлемой версии истории просто в ответ начинают истерить. Дело в том, что сегодня представлена новая парадигма (британская и американская) относительно того, что все гуманитарные науки — не науки как таковые. Науками являются только точные науки: математика, физика, а все остальные — философия, социология, антропология, культурология и пр.— науками не являются. Парадигма гласит, что эти гуманитарные дисциплины — есть некое естествознание, поле, что лишь стремится обосновать свою научность. Естественно, я хотел бы напомнить, что без философии науки не существует. Именно философия порождает все остальные науки (сверху вниз), впрочем, данная европейская парадигма давно забыта на англоязычном пространстве.

Так, посредством описанных подходов на ряде соответствующих проектов исказили историю мира, добились согласия на основании контроля академической науки, проиллюстрировали все общественно-эзотерическими проектами, включили механизм культурно-исторического копирования и вставили некий клин или «гвоз- дь», убрав специализации, которые могли бы доказать обратное. Таков мировой механизм, не ведающий ни понятий объективности, ни категорий подлинности, и даже отрицающий существование гуманитарных наук, как таковых.

Впрочем, вся проблема заключается в том, что гуманитарные науки и порождают точные науки. Гуманитарные науки превалируют над точными. Так, чтобы сконструировать и выпустить ядерную бомбу, прежде ее надобно придумать. И только впоследствии делать расчеты, и так далее. Не будет гуманитарных наук, не станет точных. По факту, гуманитарные науки дают работу точным наукам. Без гуманитарных наук точные науки не нужны. У них нет работы, им нечего считать, им не нужны эксперименты. Сначала здание придумать надо, а только потом спроектировать. И понятно, что такого рода конфликт между гуманитарной и точной наукой есть конфликт на общественно-политическом уровне. В этом и смысл. Впрочем, то совсем другая история и тема иной книги.

И напоследок. Кто же сегодня занимается исследованиями фактической истории? Одним словом, кустари — исследователи, не ученые. Даже на пространстве YouTube как таковых специалистов в истории и ученых нет, разве что 1%, а все остальные — это любители-энтузиасты. С другой стороны, движение энтузиастов набрало такую мощность в Украине, России, что остановить его уже невозможно. Исследователи поднимают архивы, сравнивают, издеваются над «академиками», над правительством, над всеми сторонниками общепринятого историзма. Снимают ролики, сами совершают экспедиционные вылазки, превратив восстановление истории в хобби. Только попробуйте поглядеть, какое количество энтузиастов-исследователей сегодня пытаются восстановить фактическую историю, и остановить этот процесс невозможно. Впрочем, данная тенденция свойственна русскоязычному пространству, но англоязычное и европейское пространство — иное, оно словно поделено на сегменты. Юг Италии не нуждается в восстановлении истории, они её знают фактическую и бережно хранят. Британия придерживается собственной версии истории, а США — своей.

И самое важное: сегодня проблема заключается в том, что ныне существующий общественно-принятый историзм не соответствует действительности, и в этом несложно убедиться. Достаточно недалеко поехать, скажем, в Европу, прогуляться по Мюнхену, посетить Гейдельберг, и вы поймете, что написанное, сказанное и об- щепринятое — это неправда. Никаких отсталых людей не было в XVI–XIX веке. Наши предки не были ни слаборазвитыми, ни бедными, ни несчастными, без технологий и разума. Разве то богатейшее архитектурное европейское наследие, которое вы видите, могли построить «отсталые люди»? Вот такому наследию и готовы покло- няться сегодня, за возможность увидеть Величие, готовы платить деньги. Один мой друг американец, человек прямолинейный, когда-то сказал в Гейдельберге: «Вот где ты живешь, современник наш? В квартире? А они жили в замках. Вот и вся разница меж «отсталых и неотсталых». Неотсталые — жили в замках, а вы живете клетках, квадратных метрах. Такова безапелляционная разница».

И как продолжается действие цепной реакции? Данный подход также ни для кого не секрет. В частности, её представлял социолог религии, известный профессор Массимо Интровинье, который показывал, как выстраиваются уровни информационной пирамиды: от академической науки до уровня государства, затем экспертного уровня, затем СМИ, и в подошве пирамиды — блогеры. И изменения происходят так: спускаются сверху, как ком с горы, с уровня академического мира сходят, как лавина, и доводятся до потребителя. И как видите «пирамиды» идентичны — будь то пирамиды, представленные Массимо Интровинье, или то, что я пояснил: власть, академическое сообщество, дальше создание культурно-исторического проекта, работа экспертов, СМИ, линия рекламы и маркетинга, затем — цепная реакция повторения с целью зарабатывания денег ко всеобщей выгоде этих людей, и в результате — закончили отменой в возможности внесения любых изменений. Да и куда вносить — специализации истории не существует.

Подводя итоги данного разговора мне хотелось бы отметить, что

Культурно-исторический проект — это инструмент, которым пользуются повсеместно, не только для зарабатывания денег, но и для обеспечения собственной власти

Безусловно, каждый человек стремится знать, как и что было на самом деле, кто он; ему интересна история мира, в котором он живет. Но на его пути стоят культурно-исторические проекты, как полоса препятствий, которые просто не позволяют узреть фактическую историю. И это — один из примеров таковых препятствий. Мощных и кощунственно неприкасаемых.

И если можно «подделать» и написать новые истории целых эпох, народов и государств, то что и говорить о бизнесе? И если сегодня даже не представляется возможным написать или защитить научную монографию (равно как и иную работу) непосредственно по специальности «История», то каким же наукам, в таком случае, «дозволено» вообще покушаться на бизнес и исследовать его категории, модели, закономерности, прототипологию, логику, тактику?

Из каких наук, в таком случае, «строится» современный бизнес-дискурс?
Уверен, если бы сегодня любого подопытного деятеля академического круга попросили описать научную формулу бизнеса, наверняка, Пентиум повис бы, как в 1995-м. Но довольно предубеждений. Хотите, расскажу секрет?
Как сегодня «видят» бизнес и на каких «фундаментально научных кирпичах» его строят?
Без проблем.

А о достоверности и особенности этих двух «научных барышень» (читай: дисциплин), об их роли в машине симуляций и дезинформации мы с вами поговорим буквально в следующей главе.

И да, позвольте предупредить: разговор не для натур впечатлительно-слабонервных. В этой лодке и укачать может…

Глава 4-я книги «Тайна или преступление. Настоящая жизнь и экономика» (книга в скором времени будет доступна ограниченным тиражом)