Поговорим про мораль и женскую грудь
Не так давно задумалась о том, почему женщинам нельзя ходить с голой грудью и какое значение имеет какое бы то ни было «потому что».
Объективно ничего плохого не произойдёт, если я вырежу на футболке две дырочки (где сосочки, ага) и пойду вот так в парк. Или просто сниму футболку, а сверху ничего не надену. Но мало того, что меня будут осуждать, смеяться надо мной, кто-то из знакомых просто перестанет меня уважать или банально посчитает тупой. Плюсом к этому многие люди распознают мою выходку как нарушение их прав — хотели показать ребёнку парк, а из-за меня показали парк и сиськи.
В какой момент я создаю неприемлемую ситуацию? В тот, когда при виде меня у кого-то в голове родились непривычные или неприятные эмоции, основанные на неоправданных социальных ожиданиях. Последнее — искусственная сущность, они придумались самим же человеком. Моральные нормы буквально взяты из воздуха и их несоблюдение никого не может покалечить или убить (опустим гипотетический случай инфаркта, хотя и это — вопрос устойчивой психики, ответ на который кроется не в её раздражителе, но в самой жертве). И вылечить тоже никого не могут. Их ценность — в самом факте их существования, я думаю. Вот, как я это себе объясняю.
Зайду издалека, но обещаю — вернусь к сиськам. Человек же осознаёт свою смертность, боится её и в связи с этим предпринимает две вещи (не говорю о животном стремлении выжить — это продукт не осознанности, а собственно жизни как формы существования). Первое — боится смерти и пытается увековечить себя в потомстве и культуре. Второе — развлекается тут как может, пока жив. Существование всего, что входит в категорию «порядочно», можно объяснить и первым, и вторым.
С первым — бегством от смерти, по сути, — всё примитивно. Мораль человек использует как одну из метрик принадлежности к группе. Человек знает, что он в этой группе до тех пор, пока не умрёт, но экзистенциальные переживания в какой-то степени приглушаются. Ещё эта принадлежность ощущается не просто как факт, а наполняется смыслом. Смысл — есть ценность, которая, если визуализировать суть, гвоздём прибивает человека к жизни на этой планете. Смерть на контрасте с наполненной смыслом жизнью кажется уже не такой страшной.
Второе — развлечение. Я, когда жила в деревне, увидела на остановке какой-то рисунок, придумала бродячего короля в завязке с этим знаком, поверила в него и рассказала половине детей со всей деревни, что король на остановке внатуре существует. Потому что это интересно. Две абстрактные подружки в 6 классе раскручивают скудные поводы обидеться на третью подружку и придают им ценность, потому что это не будничный расклад — это уже какая-то эмоциональная история. И это интересно. Человек много чего придумывает только для того, чтобы жилось прикольно. В этом вообще главный смысл жизни, я считаю — жить прикольно. Но об этом потом. Сейчас о том, что всё это придумывание — мораль, религия, традиции — это нужно как минимум для того, чтобы делать жизнь интереснее. Я не всегда придерживаюсь того, что называют приличием и порядочностью, но сейчас я отдаю им должное — без них было бы пресно. Чтобы привести пример, перехожу к тому, с чего начинала.
Сиськи. Их сексуализация поспособствовала формированию вокруг них культурной нормы для большей части человечества. Что было бы, если бы не поспособствовала, если бы сейчас можно было гулять да хоть загуливаться топлесс? Ничего. Чего не было бы? Рынка лифчиков и кучи эмоций, связанных с ощущением таинства и откровенности, пусть и продиктованными искусственно созданной нормой.
Если сейчас взять и отказаться от этой нормы, вот что, как я думаю, получится. Исчезнет источник эмоций, о которых я говорила: чего ж смущаться и трепетать от того, что твой новый парень увидел твою грудь, если её видели все? Постепенно, конечно, но суть в том, что в итоге эта приколюха с таинственностью сойдёт на нет. Но появится же, во-первых, чувство свободы, и, во-вторых — приколюха от того, что что-то вдруг стало кардинально по-другому — ощущение очень новой новости. Проблема в том, что и то, и то — временно. Из допущения ради новизны отказ от нормы превратится в новую норму. А новая норма отличается от старой тем, что с ней не так уж и интересно, если только она не открывает новые возможности тем, кто всегда её соблюдал. Типо эмансипация женщин (та её составляющая, которая содержала в себе переосмысление закоренелых представлений о позиции женщины) явно сделала их жизнь интереснее. А, например, отрицание необходимости каких-то правил этикета за столом даёт некоторым людям (мне) свободу в том, ждать кого-то или нет, чтобы начать есть, но убивает церемониальность приёма пищи. Церемониальность ничего не значит, но с ней же круче.
Так что в нарушении морали есть прелесть — это весело или интересно (если только оно не нарушает права других людей). Но глобальное обесценивание нормы — это сначала интересно, а потом, возможно, будет скучно. Поэтому вопрос сводится к размышлению о том, станет ли жизнь после отказа от морали разнообразнее сейчас и попозже.
Соль ещё в том, что человек так устроен, что всегда будет обращать внимание на новое и изучать его. В социо-культурном плане это — запрещённое или неодобряемое, которое в перспективе можно проанализировать и переосмыслить. Так встречаются два хоть и обоснованные одним — человеческой природой, но векторно противоположные стремления. 1 — изучать и переосмыслять. 2 — оберегать как источник эмоций.
Место встречи этих стремлений находится там, где есть понимание и природы, и функции морали.
Правильно, как я считаю, во-первых, осознавать искусственность морали на столько, чтобы быть способным принимать чужую мораль и анализировать истинность своей — чтобы жилось мирно. Правильно, во-вторых, ощущать ценность этого искусственного и пользоваться тем, что она даёт — чтобы жилось прикольно.