Этатистский реализм: анархический анализ неореакции, часть первая

Мэнциус Молдбаг — ключевой мыслитель современных ультраправых. Он не фашист, но только потому, что Молдбаг — это то, во что фашизм эволюционировал. Можно назвать это нео- или постфашизмом. Он имеет такое же отношение к 21-му веку, какое фашизм имел к 20-му.

Одна из его идей, пэчворк, в какой-то степени прижилась — и, следовательно, кажется, заслуживает некоторого анализа — и хотя пэчворк разработан постфашистом, есть его переработки, которые являются решительно антифашистскими.

Эта идея была пересмотрена различными течениями левых, в том числе учениками Марка Фишера, в различных вариациях. Мою собственную интерпретацию (по крайней мере частичную) можно прочитать вкратце здесь.

Молдбаг излагает свою идею в эссе "Patchwork: a Positive Vision". Были переработанные левыми мыслителями версии, которые позволили мне понять основную идею — до вас могут дойти слухи о том, что они так много раз переписывали Patchwork, причем ещё даже до того момента, как вы почувствуете необходимость продираться через авторские мысли.

Начнем с того, что он тратит двенадцать гребаных абзацев, рассказывая о том, насколько умной была его идея, прежде чем объяснить, что это вообще такое. Я не собираюсь вдаваться в подробности, я не собираюсь цитировать его, и я не собираюсь действительно обращаться к тому, что он говорит в своем опусе.

Мне кажется безответственным не сообщить о существовании этих абзацев и о том, что они совершенно не нужны для объяснения. Это просто слепой нарциссизм, и ему даже не удается очаровать читателя.

Пэчворк — это политическая система, в которой политическими единицами являются государства-города, управляемые как акционерные общества-предпочтительно с нулевым перекрытием между акционерами и жителями. Это частное правительство. По его словам:

Основная идея пэчворка состоит в том, что по мере того, как дрянные правительства, которые мы унаследовали от истории, падут, они должны быть заменены глобальной паутиной из десятков, даже сотен, тысяч суверенных и независимых мини-стран, каждая из которых управляется своей собственной акционерной корпорацией без учета мнения жителей. Если жителям не нравится их правительство, они могут и должны переехать. Слоган — все “уходят", никто “не голосует”

Ну вы поняли. Как в типичном киберпанк-сеттинге. Он этого даже не скрывает:

(Я не знаю ни одного конкретного автора, который предложил бы именно это, но это, конечно, не оригинальная или интересная идея сама по себе. Я, конечно, прочитал около шести миллионов научно-фантастических книг, в которых это общее состояние будущего. Дьявол, однако, кроется в деталях. Будем углубляться.)

Весь манифест по существу читается так, как будто он сел и попытался написать оправдывающий идеологический аргумент для институциональной установки в Snow Crash.

(Или для Neuromancer, но мне гораздо больше нравится Snow Crash.)

Стоит также отметить, что в анархизме уже давно существуют вариации идей, подобных этой. Как я рассмотрел в мною написанном пособии [по анархическому акселерационизму] для начинающих:

Анархическое представление «послереволюционного» мира почти всегда сосредотачивалось на бесконечном узоре из коммун, общин, кооперативов, синдикатов и т. д. Детали, конечно, варьируются от тенденции к тенденции, но общая нить — это многовариативность обещанного будущего мира.

В некотором смысле, возможно, постреволюционный мир всегда представлялся как пэчворк…

Наиболее ярко выражена анархистская идея боло-боло — о том, что мы все должны образовывать коммуны, объединять их в сети, морить голодом капиталистическую систему труда, приглашая всех рабочих, и подбирать осколки, когда рухнет государственно-капиталистический режим.

Существует даже общий мысленный эксперимент разделенного острова — идея о том, что, если бы у вас было капиталистическое общество и социалистическое общество рядом друг с другом, капиталистическое общество обязательно должно было бы обеспечить своим рабочим такие же добротные условия, как и социалистическое общество, фактически становясь социалистическим в процессе [прим переводчика: это высказывание не затрагивает контекст людоедских режимов сталинского типа, речь идёт о нормальном социализме, где у рабочих есть реальные, а не мнимые права]

Выход кренится влево — если те, кто внизу иерархии, имеют возможность уйти, они уйдут. И иерархия рухнет. Это мы наблюдали снова и снова на протяжении всей истории, в бесчисленных различных формах — нужно было бы написать целую статью, чтобы обсудить это.

Затем он тратит еще 24 абзаца, рассказывая нам, насколько он умен, что упустил из виду, что мир "The Sprawl Trilogy" Гибсона задумывался как дистопия.

Наконец он надолго прекращает растекаться мыслью по древу и сообщает, в чем он видит корень политики: безопасность.

По его словам:

...Философия безопасности пэчворка простая и драконовская. Она построена вокруг следующих аксиом, которые кажутся мне слишком самоочевидными, чтобы обсуждать их.

Во-первых, безопасность — это монотонная невосполняемая потребность [desideratum]. Нет такого понятия, как «слишком безопасно». Алгоритм шифрования не может быть слишком сильным, забор не может быть слишком высоким, пуля не может быть слишком смертельной.

Во-вторых, безопасность и свобода не противоречат друг другу. Безопасность всегда побеждает. Как сказал Роберт Пил, отсутствие преступности и беспорядков — это критерий общественной безопасности, и в любом современном государстве риск посягательства на частную свободу намного превышает риск посягательства на общественную. Ни один полицейский никогда не крал мой велосипед. И это будет гораздо более верно в пэчворке, в котором отрасли фактически конкурируют за бизнес на основе обслуживания клиентов.

В-третьих, безопасность и сложность противоположны друг другу. Надежная структура власти настолько проста, насколько это возможно, чтобы ее было как можно труднее извратить и использовать для непредусмотренных сценариев.

Эти три принципа многое говорят о том, каким человеком является Молдбаг: чрезвычайно привилегированным.

пункт первый гласит, что он никогда не был и даже не думал о том, чтобы быть по ту сторону забора или пули.
пункт второй говорит, что он никогда по-настоящему не беспокоился о том, что государство заберет то, что у него есть, и никогда не беспокоился о том, что полицейский причинит ему вред, и даже не рассматривал весьма ужасную практику конфискации гражданского имущества.
пункт третий утверждает, что он никогда не пытался использовать асимметричную тактику. В реальном мире, вдали от бессмысленных игрищ злых людей, сложность часто используется в качестве основной формы безопасности. Путаница — это испытанный и верный метод избежать вреда. Черт возьми, я написал целый список, который был (в основном) об этом.

Закончив чтение первой части моего обзора, вы, вероятно, задаетесь вопросом, почему вы хотите продолжить его читать — если идеи Молдбага настолько плохи, почему я вообще утруждаю себя их резюмированием? И почему другие левые потрудились их переработать?

Есть три причины, по которым стоит продолжить чтение:

во-первых, все становится лучше, как только он выпускает пар. Разумеется, все не настолько замечательно, и, честно говоря, я удивлен, что кто-то изначально обратил на него внимание, но он реально начинает загоняться о каком-то злом умысле зеркальной вселенной, и по мере вашего углубления, вы поймете это.
во-вторых, фашизм — это до некоторой степени— перевернутый анархизм. Интересно наблюдать, как Молдбаг разбирается со многими важными вопросами власти, с другой (злой) стороны — и видеть, что он упускает и ошибается — это отличный способ лучше понять, что мы все понимаем и идем верным путем.
в-третьих, наблюдать за тем, как я урою этого всезнайку, надеюсь, забавно.