Отмена полиции и другие революционные уроки Рожавы
Ходжин Азиз
Сотни тысяч протестующих вышли на улицы в Соединенных Штатах и за их пределами в ответ на убийство полицией Джорджа Флойда. Протестующие в Миннеаполисе, Нью-Йорке, Лос-Анджелесе и десятках других городов, требующие справедливости, столкнулись с крайним насилием со стороны полиции, что привело к большему количеству смертей и многочисленным травмам.
С тех пор четырем полицейским, ответственным за убийство Флойда, были предъявлены обвинения, но только после нескольких дней беспорядков и протестов, вынудивших систему правосудия действовать. Другие полицейские были уволены или отстранены от должности в связи с их агрессивным и преступным поведением по отношению к мирным демонстрантам, но опять же только после того, как их действия были зафиксированы на камеру и вызвали большой общественный резонанс. Еще много случаев полицейского произвола не зафиксировано, при этом подавляющее большинство полицейских не понесло никакого возмездия за свои действия.
Распространенный лозунг протестов: «Нет справедливости, нет мира!», поднимающий важный вопрос о том, как политическая система, основанная на кровавой истории превосходства белых, капитализма и колониализма, может когда-либо обеспечить истинную и значимую справедливость. Некоторые призывают к реформе полиции. Другие призывают к перераспределению средств. Третьи утверждают, что упразднение полиции — лучший вариант, но многим — даже левым — трудно представить себе жизнеспособность такой системы.
Защита района
Однако подобная система уже существует в Рожаве, автономном самоуправлении на севере Сирии. В Рожаве силы Асайиш (Силы внутренней безопасности) и HPC (Силы гражданской обороны) работают вместе в симбиотических отношениях, чтобы обеспечить безопасность и защиту сообщества.
Асайиши работают регулировщиками, арестовывают преступников, защищают жертв домашнего насилия, служат охранниками в главных правительственных зданиях и контролируют перемещение людей и товаров из одного кантона в другой. HPC, напротив, — это люди, обученные основам безопасности, которые патрулируют только свой район. Цель обеих сил явно состоит в том, чтобы защитить людей от внешних угроз, таких как террористические силы. Район всегда защищает HPC, а не Asayish. Asayish защищает город, а HPC защищает сообщество. Обе организации имеют гендерную квоту не менее 40 процентов женщин, если не больше.
Благодаря этому альтернативному методу возможность установления иерархии власти и авторитета значительно снижается. Народ себя защищает. Силы безопасности защищают тех, с кем они живут и с кем ежедневно общаются по соседству. Эта близость гарантирует, что нарушения происходят очень редко. Когда они происходят, соседние коммуны немедленно активируют общественные механизмы справедливости, чести и восстановления.
Шансы на то, что одна группа установит монополию на этот процесс, еще больше уменьшаются из-за поощрения всех членов сообщества к участию в системе реестров. Любой может стать волонтером. Сюда явно входят пожилые люди, которые должны брать на себя больше ответственности из-за того, что большинство молодых мужчин и женщин сражаются на передовой в войне против ИГИЛ. В частности, женщины активны в гражданской защите. Ничто так не восстанавливает и не укрепляет душу травмированного, истерзанного войной сообщества, как видение местных матриархов, уверенно стоящих на углах улиц с автоматами АК-47 для защиты людей. Эти образы не внушают страха и ужаса; они внушают общественное доверие, гордость, достоинство, самоуважение и принадлежность.
Социальная экология этой системы защищена путем поощрения участия женщин, глубокого уважения мультикультурализма и признания священности природы. Недостаточно создать альтернативные институты без значительных образовательных усилий, чтобы разрушить патриархальные, социально-политические, экономические и культурные иерархии. Эта система создана благодаря согласованным усилиям по демократизации, образованию и разучению в обществе. Только так могут произойти значимые, долгосрочные и органичные изменения.
Чтобы перевоспитать общество, жители Рожавы поступают в академии на один, два или даже три месяца. Это делается на добровольной основе, но также с участием государственных учреждений. Например, Министерство образования регистрирует группы до тридцати учителей одновременно для поступления в академии. Во время этого процесса работникам продолжают платить. Женщины с детьми могут брать своих детей с собой и пользоваться бесплатным уходом за ними, поскольку они проводят недели, изучая гражданские обязанности, демократические права, гендерное освобождение, экологическую устойчивость, историю капитализма и многое другое.
Находясь в академиях, каждый участвует в ежедневной уборке, приготовлении пищи и управлении образовательным центром. Такое совместное сосуществование продвигается как сознательное усилие по реорганизации и реформированию общества. Затем эти люди возвращаются в свои общины и присоединяются к Асайишу, КНС, а также к коммунам, кооперативам и местным советам.
Против всех форм иерархии
Однако, прежде чем создание этой системы стало возможным, необходимо было разработать альтернативную идеологию, которая обеспечила бы план идеального демократического общества. Система Рожавы основана на демократическом конфедерализме, теории, разработанной курдским лидером Абдуллой Оджаланом и вдохновленной социальной экологией Мюррея Букчина.
Одной из основополагающих ценностей демократического конфедерализма является антииерархический подход к общинным структурам и сосуществованию. По сути, чтобы эта антииерархическая система работала, она должна основываться на активном продвижении равенства между этническими и религиозными процессами и процессами принятия решений. Этот подход начинается с трудной задачи содействия женскому освобождению и участию на общественной арене. Во всех административных структурах и структурах, принимающих решения, существует квота от 40 до 60 процентов участия женщин.
Система сопредседателей Рожавы требует, чтобы все руководящие должности занимали один мужчина и одна женщина. Эта система основана на фундаментальном признании того, что политические институты с высокой степенью участия женщин, как правило, более инклюзивны и демократичны по своему характеру. По словам Оджалана:
Степень, в которой общество может быть полностью преобразовано, определяется степенью трансформации, достигнутой женщинами. Точно так же уровень свободы и равенства женщин определяет свободу и равенство всех слоев общества. Таким образом, демократизация женщин имеет решающее значение для постоянного установления демократии и секуляризма. Для демократической нации свобода женщин также имеет большое значение, поскольку освобожденная женщина составляет освобожденное общество. Освобожденное общество, в свою очередь, составляет демократическую нацию.
Идеология Рожавы пытается ниспровергнуть все, что мы знаем о государстве, мире, освобождении и сосуществовании; это явно против иерархий всех форм. С момента возникновения национального государства в 17 веке разделенные и колонизированные меньшинства жили под искусственным и часто авторитарным правлением. Эта исключающая, насильственная и иерархическая система учит, что многообразие является антитезой патриотизму и национальному единству. Разнообразие должно быть принесено в жертву кровавому алтарю национального государства с его идеологией одного языка, одного флага, одной идентичности и одного национального мифа.
Благодаря этой системе угнетенные, обездоленные и безгосударственные народы часто приходили к убеждению, что освобождение может быть достигнуто только при наличии собственного независимого государства. Однако этот процесс естественным образом ведет к угнетению других меньшинств, находящихся в пределах границ этого государства. Через радикальную низовую модель демократического конфедерализма появляется альтернативный план, в котором можно решить проблему изначальной ненависти и давно установившихся этнорелигиозных расколов. В Рожаве демократический конфедерализм объединяет богатую мозаику культур и религий в обогащенное общество, которое процветает за счет разнообразия, а не стирает его.
Многие левые сделали ошибку, заявив, что демократический конфедерализм подразумевает, что все проявления национальной идентичности должны быть стерты — что все курдские, армянские, ассирийские, езидские и другие «национализмы» не должны выражаться. Это глубоко ориенталистская и европоцентристская точка зрения. Просить езида перестать быть езидом или курда перестать быть курдом означало бы просто служить имперским силам и силам геноцида, созданным для уничтожения глубоко угнетаемых меньшинств.
Напротив, в Рожаве демократический конфедерализм означает, что все культуры должны жить свободно, выражая богатую красоту своих древних традиций и красок рядом друг с другом. Это означает чувство гордости за свою идентичность, в то время как децентрализованные механизмы сосуществования активно демонтируют иерархию власти. Это означает явное уважение к мультикультурализму, а не призыв к колонизированным и угнетенным этнорелигиозным меньшинствам формировать альтернативные «гражданства», отрицая все, за сохранение чего они боролись на протяжении столетий насильственной ассимиляции. Рожава утверждает, что многообразие является основой демократической нации.
На практике это означает, что образование в Рожаве предоставляется на трех наиболее распространенных в регионе языках: курдском, арабском и сирийском. Уличные указатели трехъязычные. Меньшинствам, таким как армяне, предоставляются дополнительные возможности для принятия решений и дополнительные места в советах, чтобы гарантировать, что правление большинства не нанесет ущерб меньшинствам. Ранее разрушенные храмы активно восстанавливаются и становятся видимыми, продвигаются мультикультурные фестивали. Искусство, культура, музыка и литература разных культур демонстрируются бок о бок. Разнообразие поощряется, поддерживается, поощряется, прославляется, а не стирается или боится.
Воссоздание общего «я»
В демократической конфедералистской системе людей поощряют к участию в гражданском обществе, чтобы интересы и потребности людей выражались через механизмы, отличные от этнорелигиозных позиций и предпочтений. Эта гражданская переориентация работает только тогда, когда люди не чувствуют угрозы из-за своей культурной идентичности. Таким образом удается избежать колониального отчуждения, фрагментации и беспокойства и создать новые взаимосвязанные пути принадлежности и политического самовыражения. Аналогичным образом поощряется и ожидается политическое и гражданское участие. Деполитизация, апатия и невмешательство рассматриваются как антитезис демократического общества.
Таким образом, эта система воссоздает гражданское тело в соответствии с психологией освобождения. Он демонтирует внутреннюю ненависть и угнетение по отношению к себе и другим и разбирает колониальные и капиталистические практики Другого. Он деконструирует, по словам Эдуардо Галеано, «никто». Никто не меньше Другого; они «ничьи дети, ничего не владеющие… никем, никем, бегающие, как кролики, умирающие по жизни, облажавшиеся во всех смыслах».
Чтобы любая освободительная идеология была успешной, она должна воссоздать Самость, кого из тех, кто подвергся этим формам стирания.
Уничтожила ли Рожава все формы расизма, классовых структур, гендерных предубеждений или других видов дискриминации? Конечно нет. Но он активно перестраивает общество, чтобы избежать и устранить все формы угнетения в поисках подлинно демократического общества. Важно не романтизировать Рожаву, а смотреть на нее рационально, чтобы увидеть, как все работает, и рассмотреть, что не работает или какие поправки необходимы. Инновации так же необходимы для того, чтобы избежать догматизма в построении справедливого и демократического общества. По словам Мюррея Букчина, «если мы не сделаем невозможного, мы столкнемся с немыслимым».
Главный урок Рожавы заключается в том, что люди уже активно строят альтернативный мир, который другие все еще пытаются представить. Он ранен и брошен, но еще дышит. И это происходит, несмотря на отсутствие поддержки со стороны международных левых, неоднократные вторжения, аннексии, колонизацию, этнические чистки и использование незаконного химического оружия против Турции и ее прокси-террористических сил.
Бесчеловечность и насилие, которым подвергается чернокожее сообщество в США, глубоко шокируют и травмируют всех, у кого есть совесть, и тех, кто хочет строить сообщества, основанные на взаимном уважении, человечности и сотрудничестве. Чтобы такое альтернативное общество возникло в таких местах, как Соединенные Штаты, революции людей в странах третьего мира должны рассматриваться более серьезно, а также активно изучаться и подражать. Необходимо извлечь уроки, задать вопросы, обменяться идеями и осуществить новаторские изменения, соответствующие конкретным социально-политическим структурам данного общества.
Вся социальная экология американского общества была нарушена массовой нищетой, огромным неравенством в доходах, массовым лишением свободы, отсутствием здравоохранения и жилья, экологическим разрушением и даже отравленной питьевой водой. Арест и заключение под стражу полицейского Дерека М. Шовена вместе с тремя другими полицейскими, ответственными за убийство Джорджа Флойда, могут служить лишь символом «справедливости». Полицейская жестокость переплетается с многочисленными пересекающимися слоями систематического насилия, угнетения и несправедливости. Ничто, кроме переворота всей системы, основанной на борьбе с чернокожими, не может приблизиться к истинному, прочному и эффективному правосудию.
Как курды, живущие на Ближнем Востоке, мы наблюдаем, как восстают чернокожие общины и их союзники по всей территории Соединенных Штатов. Мы приветствуем их революционное мужество, их непоколебимую приверженность справедливости и их стремление к свободе. Их призыв к справедливости отзывается эхом в наших собственных сердцах, которые бьют в барабан лишенной свободы.
Хотя наши цепи могут показаться разными, курды и чернокожие американцы в конечном итоге сталкиваются с одной и той же репрессивной системой, которая продолжает убивать нас и навязывает нам бесчисленные формы насилия. С Рожавой мы пытаемся показать, что альтернативный мир возможен. Теперь солидарность должна стать тем мостом, который нас объединяет.