Оценка событий от российских анархистов. Свидетельства из первых рук от анархисток в Алматы

В продолжение нашего материала о восстании в Казахстане на прошлой неделе мы перевели множество точек зрения на ситуацию из различных российских анархистских источников и взяли интервью у двух анархисток из Алматы, крупнейшего города Казахстана и места, где происходили наиболее интенсивные бои.

В этом тексте вы также найдёте ранее не публиковавшиеся фотографии, сделанные нашими товарищками в Алматы.

Приведенный ниже текст должен послужить развенчанию любых легкомысленных искажений реальности восстания со стороны властей Казахстана, России или США - или их заблуждающихся сторонников.

Тем, кто распространяет теории заговора о попытках США устроить “цветную революцию” в Казахстане, надо напомнить, что протесты начались в ответ на отмену правительством субсидий на газ, который в Казахстане добывается в рамках государственной монополии. Те, кто защищает правительства Казахстана и России, защищают репрессивные силы, которые навязывают неолиберальные меры жесткой экономии эксплуатируемым рабочим в экономике, основанной на добыче полезных ископаемых. Почетное место для всех, кто искренне выступает против капитализма, - на стороне простых рабочих и других бунтарей, которые противостоят элитам, а не поддерживают правительства, которые заявляют, что представляют протестующих, но при этом сажают в тюрьмы и расстреливают их.

Это не значит, что восстание в Казахстане представляет собой единый фронт антикапиталистической борьбы или, тем более, рабочее движение. По наиболее достоверным данным о составе протестов, очевидцы сообщают, что в них принимали участие самые разные люди, использовавшие различные тактики для достижения различных целей. Конечно, если мы сочувствуем рабочим и протестующим против роста цен, мы также можем понять, почему люди, в том числе безработные и маргиналы, могут прибегнуть к мародерству.

Кризисные ситуации, подобные восстанию в Казахстане, выносят на поверхность все глубокие противоречия и камни преткновения в обществе. Все ранее существовавшие конфликты доводятся до крайнего предела: этнические и религиозные противоречия, соперничество между фракциями правящей элиты, геополитическая борьба за влияние и власть. Мы видели это в меньшей степени во Франции во время движения “Желтых жилетов” и в США во время протестов после убийства Джорджа Флойда и их последствий, хотя эти события не зашли так далеко, как восстание в Казахстане, где из-за укоренившейся авторитарной структуры власти любая борьба сразу вынуждена столкнуться с выбором - “всё или ничего”.

Если наше утверждение, что протестующие в Казахстане противостояли тем же силам, с которыми остальные из нас сталкиваются по всему миру - верно, то жестокое подавление этих протестов войсками шести армий ставит перед нами вопросы, на которые ннеобходимо найти ответы. Похоже, что такие моменты истины становятся практически неизбежными, поскольку экономические, политические и экологические катастрофы происходят одна за другой по всему миру. Как нам подготовиться заранее, чтобы максимально увеличить вероятность того, что такие ситуации обернутся благополучно, несмотря на все силы, которые направлены против нас? В такие моменты революционного потенциала, как мы можем предложить вопросы, направленные на преобразование существующего положения вещей, другим людям, которые вместе с нами составляют наше общество, направив линии конфликта по наиболее созидательным и освободительным осям? Даже если мы находимся в состоянии конкуренции с различными фракциями, которые стремятся к централизации своих собственных идеологий и интересов? Как нам избежать как теорий заговора, так и манипуляций, как пораженчества, так и поражения?

В этом материале, составленном в сотрудничестве с российскими анархистами, мы представляем анализ восстания в Казахстане, а затем делимся интервью, которое мы взяли у анархисток в Алматы, как только после подавления восстания был восстановлен доступ в интернет.

Тюрьма народов

С 1 января то, что началось как протест против роста цен, переросло в полномасштабное общенациональное восстание, которое на данный момент было жестоко подавлено сочетанием внутренних и иностранных военных сил.

Сначала протестующие требовали отставки правительства, снижения цен на газ и отстранения экс-президента - Нурсултана Назарбаева, серого кардинала Казахстана - от должности главы Совета национальной безопасности. Лозунгом всей страны на эти дни стал “Шал кет!”- “Дед, уходи!”. По мере того как протесты набирали обороты, люди быстро пришли к тому, что не хотят соглашаться ни на что, кроме полной смены правительства, включая смещение нынешнего президента Касым-Жомарта Токаева.

Режим попытался подавить протесты. Однако протестующим удалось захватить оружие у силовиков и дать отпор, разграбить магазины, сжечь или занять муниципальные здания. Президент Токаев объявил чрезвычайное положение и направил военных против протестующих с приказом стрелять в каждого, кто осмелится оказать сопротивление. В то же время Токаев официально обратился к Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ, состоящей из России и нескольких соседних стран) за поддержкой в восстановлении контроля над страной.

По данным МВД Казахстана, более 8000 людей были арестованы во время восстания, и по меньшей мере 164 человека погибли; с тех пор были названы даже бóльшие цифры. Сообщалось о исчезновении некоторых известных блогеров и профсоюзных лидеров. Интернет был выключен в течение нескольких дней. Людей расстреливали на площадях и на улицах снайперы и другие солдаты.

Военное подавление восстания, включая вмешательство ОДКБ, сыграло ключевую роль в его исходе. По состоянию на 10 января, судя по сообщениям СМИ и свидетельствам людей в Казахстане, в Алматы боевые действия уже не ведутся, а в других городах прекратились массовые собрания.

Цитируем оценку положения от Бойца-Анархиста, анархистского медиа-ресурса, наблюдающего за происходящим, опубликованную на их Телеграм-канале:

1) Интервенция ОДКБ. Все более-менее вменяемые источники из числа казахстанцев воспринимают это как интервенцию и покушение «Большого Брата» на их суверенитет. Каждый час присутствия этих сил в стране множит неприятие и гнев; 2) Авторитарное правление никуда не делось. Президент Токаев сосредоточил больше власти в руках, позвал иностранных военных, приказал своим «стрелять без предупреждения»… Но казахстанцам не привыкать к брутальности властей. Она их не останавливает, и недовольство диктатурой никуда не денется. 3) Экономический кризис никуда не денется без фундаментальных реформ в сторону социальной справедливости. Исполнение требований — это по сути лишь отсрочка повышения цен. Никаких мер по преодолению бедности и сокращению неравенства в обществе власти не предлагают. Следовательно не спадёт и порождённое ими недовольство.

“Ваххабиты, террористы, протестующие”—Дезинформация и восстание

В подкасте avtonom.org, “Тренды порядка и хаоса, говорится:”

Казахские власти очень стараются сохранить лицо и сконструировать свою версию реальности. Карательную операцию называют “контртеррористической”, как будто “террорист” - это любой человек, противостоящий власти насильственными методами. Восставший народ, соответственно - это “боевики и бандиты, их нужно убивать”, а причиной восстания якобы являются “свободные СМИ и забугорные деятели”, это буквально слова Токаева. Мы наблюдаем развитие боевой пропаганды фактически в прямом эфире. Ври, что “чёрное - это белое”, а “война это мир”, не до сантиментов, а кто не поверит - тех к стенке. Ведь никто не будет жалеть “террористов”, эту мантру постсоветские диктаторы заучили хорошо.

С самого начала боевых действий как казахстанские, так и зарубежные СМИ делали самые разнообразные предположения о составе протестующих. Определения варьировались от “демонстрантов”, “агрессивной молодежи” и “мародеров” до “националистических отрядов”, “20 000 бандитов, атакующих Алматы” и “исламских террористов”. Это правда, что в восстании участвовали самые разные группы и фракции. Но это не является проблемой - в восстании было представлено целое общество, со всеми его различиями и противоречиями. Можно предположить, что разные люди участвовали в разных акциях против режима, включая вооружённые бои и грабёж магазинов.

Из канала Боец-Анархист:

Очень интересные вещи рассказал журналист Максим Курников в утреннем эфире «Эха Москвы». Он напомнил, что схема «взять оружие из оружейных магазинов, а затем атаковать силовиков» в Казахстане не нова. Ровно то же произошло в городе Актобе в июне 2016 года: несколько десятков молодых людей, разделившись на группы, забрали оружие из двух оружейных магазинов, захватили автотранспорт и напали на часть Национальной гвардии, где были разгромлены. Власти Казахстана сильно замутили это дело: их утверждения об «исламистском следе» до сих пор не очень понятно, на чём основаны. Также Курников рассказал о военизированной охране незаконных нефтеперерабатывающих предприятий в Западном Казахстане, составленной из местных сельских жителей, которых казахстанские горожане пренебрежительно называют «мамбетами» (а-ля колхозниками). Эти группы также порой вступают в вооружённое противостояние с полицейскими. О чём всё это говорит? Разумеется, слова президента Токаева о «террористических группах, тщательно подготовленных за рубежом» - чистая пропаганда и, скорее всего, грубая ложь. То, что вооружённые ячейки, способные захватывать силовые учреждения и арсеналы, вдруг материализовались из разношёрстной хаотической толпы, также звучит мало вероятно. При этом у нас нет никаких подтверждений участия в Алматинских событиях исламистов и/или националистов. Однако, как видим, организованные группы, способные к активному вооружённому сопротивлению, в казахстанском обществе в принципе существуют. Вероятно, те люди, которые вступили в прямое противостояние с силовиками, были частично представителями таких групп, а частично — стихийно самоорганизовавшимися протестующими. Аналогия с Майданом-2014, где самооборона также собиралась и буквально «на ходу» в толпе, и при участии прибывших радикальных организованных групп.”

Заявления о исламистах, принимающих участие в событиях январского восстания вполне могут быть правдой до какой-то степени. Однако необходимо заметить, что власти будут использовать любую подобную информацию для дискредитации всех других групп, фракций и участников, вовлеченных в восстание. Отчаяние, возникающее из-за экономической ситуации, социальные и политические преследования часто толкают людей к фундаментализму, а также к другим формам радикализма.

И снова цитируем канал Боец-Анархист:

“По-прежнему остро стоит вопрос о реальной расстановке сил среди негосударственных акторов событий: Оппозиционный журналист Лукпан Ахмедьяров в эфире «Эха Москвы» выразил уверенность, что вооружённая атака на органы власти в Алматы дело рук людей Назарбаева. Аргументы этой уверенности не ясны. Примечательно, что Ахмедьяров заметил в родном Уральске на площади рядом с протестующими группу в несколько десятков организованных людей, призывавших идти на штурм акимата. О небольшой группе «одинаково одетых подстрекателей» сообщали также из Костаная. Что это? Некая теневая организованная повстанческая сила, криминальные группы или действительно провокаторы из госслужб? А может «ненасильственный» нарратив, стремящийся сразу навесить соответствующий ярлык на сторонников прямого действия? Ответов нет. Одно ясно: разделять протестующих на «мирных» и «террористов» = искажать действительность. Ещё до событий в Алматы были ролики из того же Уральска, где демонстранты жёстко отбивают задержанных у полиции. Позволим себе трюизм: да, радикальный «насильственный» протест вовсе не гарантирует успеха, не застрахован он и от провокаций. Зато протест сугубо «ненасильственный» в наших авторитарных реалиях попросту обречён заранее. «Вас услышали, разберёмся, а самых буйных из вас посадим» - вот и всё, что отвечают власть предержащие в России, Беларуси, Казахстане, … .

Различные слухи о внутренних конфликтах в структуре власти в Казахстане и предположения о геополитических схемах, задействованных в восстании, могут быть правдой. Но возведение этих слухов и домыслов на центральное место в повествовании о происходящем в Казахстане - это политический выбор: это решение отрицать участие бесчисленных простых людей, которые участвовали в восстании по своим собственным причинам. Как и все теории заговора, эта теория предполагает, что единственные люди, которые имеют какое-либо влияние на ситуацию, - это теневые глобальные игроки; она также служит для того, чтобы отвлечь внимание людей от очевидных вещей, о которых все знают, например, что политическая элита Казахстана наживается за счет всех остальных.

Слухи и домыслы служат для того, чтобы влиять на события и на то, как другие понимают и воспринимают их. Правда это или нет, но каждый такой вброс информации служит для того, чтобы сфокусировать внимание на определенных фигурах, распространить определенный набор утверждений о том, как устроен мир. Если эти теории заговора поставят под сомнение участников восстания настолько, чтобы отвлечь людей от поддержки протестующих, которые выступают против экономической эксплуатации и политического господства, тогда они преуспеют в своей цели - держать всех в зависимости от политических элит.

Сам Токаев не постеснялся нести совершенно фантастический бред, утверждая, что международные террористы, которые якобы возглавили восстание, не могут быть идентифицированы, потому что их тела были украдены из моргов. Как написал Боец-Анархист,

Это ещё что — оказывается, террористов нельзя предъявить общественности даже мёртвыми. Ведь их соратники-шайтаны похитили убитых прямо из моргов! А главное, казахстанские власти на голубом глазу утверждают, что радикальные демонстранты переодевались в силовиков (!!) Теперь любое злодеяние карателей можно приписать самим революционерам. Может, и митингующих расстреливали «переодетые»? А если теперь выяснится, что в детей и журналистов стреляли люди в военной форме и при погонах — то вы уже знаете: конечно, это были переодетые «погромщики», а вовсе не озверевшие палачи из токаевского спецназа.

Помимо вопроса о том, кто участвовал в восстании, также важно задуматься, кому выгодно его подавление. Как говорится в одном из комментариев,

Путин не националист, а “гарант”. Он гарантирует безопасность постсоветской элиты и сохранность её собственности. Раньше гарантировал только в РФ, а теперь, похоже, и в Казахстане. В конце концов и там есть российский капитал. Загляните в казахстанский список Форбс. Там и числятся реальные бенефициары миротворческой операции. Список, кстати, занимательно интернациональный. На первых двух строчках разместились казахстанские корейцы Кимы. Первый из них – основной акционер KAZ Minerals – “british copper company”, как характеризует её Википедия. За 2021 год его состояние увеличилось на $600 млн. Второй Ким вместе с Baring Vostok владеет одним из главных казахстанских банков Kaspi Bank, который тоже торгуется в Лондоне и показал внушительный рост, несмотря на пандемию. На третьем месте я с удивлением обнаружил гражданина Грузии Ломатдзе, который также является совладельцем Kaspi Bank и его управляющим. Затем идёт некий Булат Утемуратов, который в назарбаевском правительстве 90-х специализировался на внешней торговле. Он владеет ForteBank, чистый доход которого “за 2020 год составил 53,2 млрд тенге” ($121 млн.), а также основными долями главных мобильных операторов, 65% золотодобывающей кампании RG Gold и кучей других активов, включая франшизу Burger King и “отелями Ritz-Carlton в Нур-Султане, Вене и Москве”… Пятое и шестое место делят дочь и зять Назарбаева. Зятю, Тимуру Кулибаеву принадлежит “контрольная доля в сингапурской Steppe Capital Pte Ltd”, которая владеет “нидерландскими” KazStroyService Infrastructure BV и Asset Minerals Holdings (АО «Каспий нефть», 50% АО «Казазот»). На пару с мужем дочь Назарбаева Динара Кулибаева владеет Народным Банком Казахстана Halyk – “рыночная капитализация банка достигла £3,1 млрд ($4,3 млрд)”. На седьмом месте – российский финансовый спекулянт и основатель “американской инвестиционной кампании” Freedom Holding Corp. Тимур Турлов. “Согласно финансовой отчетности компании, за 2020 год ее активы выросли в 3 раза и составили $1,47 млрд ($453,5 млн в 2019 году), собственный капитал увеличился почти в 2 раза, до $225,5 млн ($131,3 млн соответственно), чистая прибыль подскочила в 10 раз, до $42,3 млн ($4 млн соответственно)”. Ну и так далее. А по другую сторону баррикад находятся все те, кто: либо горбатится на весь этот бомонд за 300 баксов в месяц (примерно так оценивается медианная зарплата в Казахстане), добывая полезные ископаемые для “британских” и “сингапурских” корпораций или обслуживая сограждан в сфере сервиса, которая также принадлежит все тем же из списка; либо же вовсе не нашёл работу в крупном и среднем бизнесе и о его заработках остается лишь гадать (пишут, что они ещё ниже). Рабочие, сконцентрированные вокруг предприятий, требуют социальных гарантий (понижение цен на коммуналку, бесплатное медобслуживание, повышение зарплат и т.д.). Те же, кто даже не рабочий, просто пытаются под шумок взять своё у торговых сетей и банков. Учитывая, что рабочих наверняка прокинут как только спадет жара, действия последних нельзя назвать иррациональными.

Пружина, которую сжимали 30 лет

Снова ссылаясь на подкаст от avtonom.org, “Тренды порядка и хаоса,”

“Казахские власти и президент Токаев в первую очередь не доверяют собственным карательным органам. Полиция и армия уже начали переходить на сторону восставших, было очевидно, что возможны любые варианты развития событий. В этих условия Токаев решился на последнюю крайность - призвать карателей из соседних стран. Это так-то политическое самоубийство: фактически он признал, что враждует с собственным народом и даже с собственным государственным аппаратом.”.

Ситуация в Казахстане обострилась очень быстро - не только протесты, но и жестокость, с которой они были подавлены. Бои в улицах - это следствие того, что терпение людей в Казахстане испытывают уже несколько десятилетий. Казахское общество уже сталкивалось с беспорядками и стрельбой на улицах - в 1986 году, когда правительство Михаила Горбачева подавило восстание в Алматы, устроив массовую резню,1 и в 2011 году, когда полиция расстреляла бастующих рабочих в Жанаозене, убив десятки человек.

Когда появились первые известия о вводе войск, казалось, что это не стало серьезным препятствием для восстания. Бои не прекратились, а наоборот, усилились. Все уже видели видео, на которых обезоруженных казахских солдат в толпе людей тепло приветствовали за переход на другую сторону баррикад.

Затем был отключен интернет. Официальной причиной отключения интернета было “препятствование координации действий террористов из разных стран, воюющих в Алматы, с их штабами”. Это привело к критическому недостатку информации из мест, где происходило восстание, что облегчило представление или искажение событий. В наше время, когда все снимается, фотографируется, выкладывается и распространяется, отрез социального восстания от средств коммуникации стирает его из реальности, открывая пространство, в котором может процветать ложь.

Однако одно из самых важных событий произошло на виду у всех: вмешательство ОДКБ. Это сразу вызвало множество противоречий. Формально обозначенная как “миротворческая помощь Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ)”, она включает в себя контингент до 200 сотен солдат из Армении и Таджикистана, 500 из Беларуси от диктатора Лукашенко (который недавно сам подавил восстание), неустановленное количество киргизских солдат и 3000 солдат из России. Примечательно, что российскими войсками, переброшенными в Казахстан, командует Анатолий Сердюков, имеющий опыт чеченских войн, аннексии Крыма и войны в Сирии. Здесь мы можем наблюдать имперскую суть России в полной мере.

В Казахстане режим стремится остаться у власти любой ценой, прибегая к приглашению соседних диктатур для вторжения. Для людей в Казахстане это должно означать окончательную потерю любой легитимности, которую Токаев мог иметь в их глазах. Всем в стране видно, что ОДКБ представляет собой единство правительств против своих народов.

По мнению avtonom.org:

Президент, который называет собственный народ “террористическими бандами” - это полное дно даже по меркам постсоветских авторитарных “республик”. Фактически, это силовое вторжение в другую страну на стороне утратившей доверие народа власти. Это будет означать бесконечное воспроизведение сценария “Россия - тюрьма народов” и встанет в один ряд с подавлением венгерских революций в 1848 и в 1956, с танками на улицах Праги в 1968 и с вторжением в Афганистан в 1979.

От Жанаозена до Алматы: помним погибших

От Бойца-Анархиста:

“Нынешняя революция в Казахстане началась с протестов в Жанаозене. Том самом городе, где в декабре 2011 года власти расстреляли бастующих нефтяников. Трагедия в Жанаозене наложила отпечаток на протестную культуру Казахстана. Народ хранил память о погибших. Долгом живых стало продолжение дела павших. И в январе 2022 года Жанаозен вновь восстал. Первый город в стране, пример всем остальным. Формальным поводом для протестов стали подорожание газа и рост цен на продукты. Но, как отмечал ещё Михаил Бакунин, одного недовольства материальным положением для революции недостаточно, нужна мобилизующая идея. В Казахстане одной из таких идей стала верность погибшим в 2011 году борцам. Павшие тогда под пулями рабочие никогда не увидят мира, о котором мечтали, но смерть ради мечты стала заветом живущим продолжать их дело. И поэтому для повстанцев в Казахстане нет теперь дороги назад. У бунтарской культуры Казахстана есть чему поучиться. Мы тоже должны хранить память о мучениках освободительного движения в России и Беларуси. О Михаиле Жлобицком, Андрее Зельцере, Романе Бондаренко и других героях. Они погибли для того, чтобы сделать нас смелее и сильнее, и мы перед ними в долгу. Мы должны рассказывать, как они жили и ради чего отдали свои жизни. Как показывают события в Казахстане, павшие мученики способны поднимать народ на восстание.”

Интервью: Свидетельства из первых рук от анархисток в Алматы

Чтобы узнать больше о событиях в Казахстане, мы обратились к двум анархо-феминисткам, которые были непосредственными свидетельницами некоторых сцен восстания. Они не были в первых линиях столкновений, но являются известными активистками, которые участвовали в феминистской деятельности в городе на протяжении многих лет,2 поэтому у них самая близкая к “нейтральной” точка зрения на события, которую мы смогли отыскать.

Представьтесь и опишите вашу ситуацию в целом.

Мы обе анархо-феминистки из Казахстана. Мы участвовали во многих лево-анархо-фем-эко, за освобождения животных и веган активностях в Алматы за последние одиннадцать лет, но сейчас мы не так активны в этом.

Я не могу назвать какие-либо анархистские движения в Казахстане в 21 веке. В 1990-х годах велась кое-какая подпольная деятельность, но на данный момент ничего подобного не существует. Я была участницей одной марксисткой группы: собраниях, кружке чтения, каких-то публичных лекциях. Я не знаю, чем сейчас занимаются оставшиеся здесь её бывшие члены. Ни о каких «левых» группах мне также ничего не известно.

Я была одной из организаторок одного из первых здесь феминистских движений — “Казфем” организовали множество массовых акций и перформансов, издавали феминистский журнал «Юдоль» и устраивали марши к 8 марта [Международному женскому дню].

Сейчас существует молодежное либеральное движение Оян Казахстан («Проснись, Казахстан»). Они организуют митинги, выступления, шествия и часто подвергаются преследованиям со стороны полиции. Это началось после акции с баннером, которую Бейбарыс Толымбеков и Ася Тулесова устроили на городском марафоне в 2019 году.3 Их посадили на 15 суток, и это вызвало большую волну негодования, особенно в соцсетях, какой не бывало до этого. Ходит такая теория заговора, что все эти активисты провластные, потому что сейчас никто не сидит в тюрьме, но я не думаю, что это правда. Я знаю многих из них лично. Они также поддерживают феминистскую и ЛГБТ-деятельность. На противоположной стороне — в основном хейтеры в Интернете и некоторых государственных СМИ — люди утверждают, что все это дело рук “​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Запада” ​​​(Европы и США).

Казахстан – авторитарная страна. У нас был один и тот же президент [Нурсултан Назарбаев] 28 лет, а новый [Касым-Жомарт Токаев] просто марионетка. Но когда первый президент ушел, люди начали думать о переменах. Культ личности Нурсултана Назарбаева не исчез и после его ухода. Столица Астана была переименована в “Нурсултан”, что вызвало множество протестов. За последние несколько лет экономическая ситуация ухудшилась, особенно после пандемии, очень высокий уровень инфляции, коррупции и т. д. Также дискурс вокруг продажи и сдачи в аренду наших земель Китаю и другим странам.

Так было всегда, но десять, а то и пять лет назад больше людей были лояльны к президенту и боялись “дестабилизации”. В то время была надежда, что мы [Казахстан] “развиваемся”, что скоро все наладится.

Даже во время событий в Жанаозене в 2011 году, когда были расстреляны протестующие рабочие, поддержки из Алматы было очень мало. Многие люди думали, что то, что там произошло, было правильным.

Раньше если и был какой-то протест, то его организовывало и поддерживало старшее поколение, рабочие и люди из регионов, аулов (сел), обычно во главе с сомнительным оппозиционным лидером Мухтаром Облязовым. Но за последние три года молодые люди из городского среднего класса стали политическими активистами. В основном это были алматинцы, но была поддержка и в других городах.

Кстати, я думаю, что экологические проблемы в Алматы, где у нас чрезвычайно высокий уровень загрязнения и с каждым годом становится все хуже, — это одна из причин молодежных протестных настроений здесь. Наряду с развитием социальных сетей, конечно.

Расскажите, что вы испытали в Алматы на прошлой неделе.

Вскоре после Нового года стали поступать известия о восстании рабочих в Жанаозене. Протест был мирным, но требования были весьма радикальными — от снижения цен на газ до отставки правительства. Протесты начались и в других городах. Стало известно, что 4 января в Алматы пройдут акции солидарности, но у меня не было точной информации.

По пути домой в тот день я узнала о протестах в разных частях города и арестах активистов [вышеупомянутого молодежного либерального движения] Оян Казахстан. Живу немного за городом, в горах, и уже дома стало ясно, что происходит что-то серьезное. Вечером все интернет-соединения отключились. Я не знала, куда идти и смогу ли вернуться.

О том, что происходило в городе за это время, мой товарищ Данияр Молдабеков, политический журналист, [написал] (https://eurasianet.org/kazakhstan-notes-from-a-protest):

“Когда демонстранты подошли к площади, полиция начала бросать светошумовые гранаты и слезоточивый газ. Я и тысячи других задыхались, наши глаза и лица горели, нас тошнило, мы всё время кашляли. Это чудо, что я не потерял сознание. Должно быть, они выпустили более сотни светошумовых гранат между 23:00 и 4:00, когда мои коллеги отвезли меня домой. Я все еще слышал взрывы из своей квартиры. Примерно через час после того, как толпа дошла до площади Республики, она направилась к улице Абая. Там они столкнулись с приближающимся к ним бронетранспортером. Мимо проехал грузовик с гражданами, размахивающими казахстанскими флагами. Некоторые из них держали в руках щиты, которые, по-видимому, они отобрали у омоновцев.”

Всю ночь люди слышали взрывы. Я отказывалась в это верить. Утром новости сообщили по телефону. Созванивалась со всеми полдня, услышала о пострадавших, активистов отпустили. Выйти в интернет получилось только дома у друзей. Здание акимата (дом правительства) было оккупировано. Все уговаривали нас остаться дома. Предполагая, что протесты могут носить националистический характер, некоторые люди начали бояться (я этнически русская в Казахстане).

Информации о том, кто в это время находился на площади или в городе, не было. Мы с подругой решили пойти посмотреть всё своими глазами.

Город был полупустой. Машины с казахстанскими флагами ехали по улицам, крича что-то радостное. Все было закрыто. На дверях висели таблички с надписью «мы с народом». Атмосфера воодушевления. По мере того, как мы приближались к площади, группы молодых людей становились все больше. Я увидела полицейский погон, валяющийся на дороге. Встречались люди с палками. Стало немного страшно, но никто не проявлял агрессии. У памятника событиям 1986 года (восстание против советской власти) мы встретили протестующих с полицейскими щитами. Не было видно ни одного полицейского или солдата.

Потом мы увидели горящий Акимат. Не могли поверить своим глазам. Люди развели костры. Все были спокойны. Выбили двери в здание напротив Акимата. Там были телеканалы и другие госслужбы. К нам снова подошли мужчины: «Зачем пришли?» (Они имели в виду — зачем вы, русские, сюда пришли).

«Это мой город и страна, так же как и ваши», — ответила я. Они радостно приветствовали. Никакой агрессии с их стороны мы не почувствовали.

Мы поили митингующих горячим чаем. Мужчина рассказал нам, что был на акциях с самого начала — все начиналось мирно, пока власти не начали взрывать светошумовые гранаты и применять насилие.

“Теперь” сказал он, “они стреляют боевыми.” Оборона осталась только возле самого здания акимата.

Он и другие мужчины видели, как людям стреляли в голову. Они вызвали такси и посадили пострадавших в машины, чтобы отвезти их в больницу. Он рассказал нам, что они планируют захватывать аэропорт, чтобы российские военные не смогли там приземлиться.

Многие представители буржуазных и правительственных элит, и бизнесмены покидали страну частными рейсами. Ходили слухи, что страну покинул и Н. Назарбаев.

Никто из людей, которых мы видели на площади, не был похож на “мародёров” [sic].

Они хотели, чтобы правительство ушло в отставку. Они не выполняли ничьи приказы; никто не дергал за ниточки. Это было всенародное рабочее восстание. Никто не боялся смерти, но и гнева мы не видели. Нам показали ранения от резиновых пуль и предупредили, что скоро будет серьезная стрельба, что нам лучше уйти.

Звуки взрывов и стрельбы становились все ближе и чаще. Мы ушли. Один мужчина подвез нас на своей машине. Все эти дни люди проявляли солидарность друг с другом.

Мы с друзьями решили держаться вместе в моем доме. Мы все были приятно взволнованы. Это было до того, как появились новости о разрушениях, грабежах и жертвах среди гражданского населения. В полночь с 5 на 6 января все интернет-соединения были отключены. Четыре дня мы были в изоляции; мы могли только звонить и принимать звонки, и то они работали с перебоями.

В ту ночь все службы покинули город, в том числе пожарные и скорые. Пожары тушили волонтеры. Также некоторые протестующие и волонтеры пытались остановить “грабителей”.4

7 января некоторые магазины и банкоматы вдали от центра города еще работали. В той части города в основном все было чисто, кроме сгоревших правительственных зданий вокруг площади. Там работали какие-то службы. Накануне удалось проникнуть внутрь зданий; их никто не охранял. На этот раз мы сделали несколько фотографий, а затем рядом раздался выстрел в воздух, и мы покинули этот район.

Вечером 9 января появилась возможность подключиться к интернету с помощью прокси-сервисов. Мобильная связь по-прежнему была недоступна. Утром 10 января связь работала везде, но только до 13:00 .

За пределами Казахстана было много разговоров о том, кто «стоит» за протестами. Заслуживают ли доверия эти предположения? Насколько, по вашему мнению, в этих событиях замешан исламский фундаментализм?

Президент Токаев по-прежнему руководит, несмотря на слухи о его отставке. Сейчас правительственные телеканалы и СМИ распространяют так много дезинформации и пропаганды. Выводы делать рано, но кое-что уже ясно.

Все началось с народного восстания. Да, они сожгли Акимат, но их никто не вел. Они просто хотели, чтобы старый режим ушел. Они не были теми “преступниками”.

После того, как всё уже началось, появились какие-то другие силы. Мы не знаем, кто они. Но это правда, что они были организованы. Но кем? Сейчас ходит много слухов. Некоторые официальные СМИ говорят, что они из [соседнего] Кыргызстана, где с момента обретения независимости произошло несколько революций [как и Казахстан, Кыргызстан стал независимым после распада Советского Союза в 1991 году]. СМИ также распространяют сообщения о талибах или джихадистах. Люди, которых я знаю лично, говорили, что видели на улицах людей, “похожих на них”[sic].

Здесь, в Казахстане, я не слышу никаких разговорах о ЦРУ [Центральном разведывательном управлении правительства Соединенных Штатов]. Я думаю, что это российская пропаганда.

Бывший советник президента неоднократно заявлял о заговоре внутри правительственных структур, утверждая, что в течение нескольких лет в горах находились «тренировочные лагеря», а Комитет национальной безопасности скрывал эту информацию. Он утверждал: “Я обладаю эксклюзивной информацией, что, например, за 40 минут до нападения на аэропорт [Алма-Аты] была дана команда полностью убрать оцепление и охрану.”

Подробнее на РБК.

Что вы можете сказать насчёт внутренней динамики восстания?

Все за пределами Казахстана пытаются проанализировать что проиходит и это очень сложно сделать без контекста, а те, кто сейчас внутри страны не могут этого сделать по одной самой глобальной причине - отсутствии полной информации. И я думаю, что даже мы, жители страны, еще нескоро ее получим. Помимо того, что сейчас отсутствует стабильная интернет связь, а до этого не было даже сотовой, все новостные каналы жестко цензурируются и дальше будет только хуже.

Я не буду описывать теории, которые сейчас есть, но все они касаются различной борьбы за власть между кланом Назарбаева и другими претендетами, например, что Токаев руками российских военных завоёвывает себе место под солнцем.

Страшно во всем этом, что десятки тысяч людей оказались вовлечены в игру и их благие попытки и намерения изменить социальные и политические условия в стране к лучшему для всех использовались несколькими людьми, чтобы разделить между собой ресурсы этой страны по новому. Да, все началось с экономических требований рабочих на западе Казахстана, которым резко подняли цены на газ. Потом требования стали политическими (отставка правительства и президента, выборность акимов (мэров) и парламентская республика). Некоторые требования были выполнены, но не сразу, и пока их игнорировали, волна протеста успела охватить солидарностью все города Казахстана, и со стороны это выглядело, как большой революционный всплеск, которого в нашей стране не было за все 30 лет независимости/авторитарного режима.

Мы сейчас ничего не можем утверждать точно, кроме одного - у этого протеста не было публичного лидера, а у уличных беспорядков и захватов административных зданий не было озвученных требований. Зато были убийства и огромное количество жертв среди населения, которое пострадало сначала в боях с полицией, потом уже друг с другом на улицах, с которых полиция сбежала, а потом и расстрелы мирных граждан на улицах от введенных внутренних вооруженных сил Казахстана и ОДКБ (хоть нам обещают, что они сейчас только защищают гос. объекты).

С разрешенных работать средств массовой информации нам начали говорить про радикалов и исламистов, используя образ врага со стороны. До этого в первые дни был дискурс “вступить в мирный диалог с митингующими”, а через день уже был отдан приказ стрелять на поражение (послание президента Токаева). После ввода войск ОДКБ и двух дней постоянной стрельбы на улицах городов в своей речи он уравнял протестующих с террористами, как и активистов и правозащитников, а независимые СМИ в его словах стали угрозой для стабильности. Государственный дискурс и поиск врага постоянно меняется, вчера это были якобы подкупленные безработные из Кыргызстана, сегодня уже радикалы из Афганистана. Мы все надеемся, что завтра это будут не активисты, которые последние три года выступали за политические реформы в Казахстане и выходили на митинги.

Что вы можете рассказать о репрессиях?

Кыргызский музыкант Викрам Рузахунов был арестован и подвергнут пыткам казахстанскими властями как «террорист», его заставили записать видео и «признаться». Теперь он свободен.

Арестован местный независимый журналист Лукпан Ахмедияров. Другой независимый журналист, Махамбет Абжан, сообщил, что 5 января в его квартиру ломились сотрудники милиции; от него до сих пор нет вестей. Мои друзья и многие другие люди в социальных сетях сообщают, что их родственники и друзья тоже пропали без вести.

Официальные источники уже подтвердили гибель сотен пострадавших, в том числе двоих детей. Пропали активисты профсоюзов, в том числе Куспан Косшигулов, Тахир Эрданов, Амин Елеусинов и его родственники.

В Алматы были обстреляны журналисты телеканала «Дождь», пытавшиеся снимать в городском морге (они не пострадали).

6 января на площадь вышли волонтеры. Некоторые активисты вывесили плакат с надписью «Мы не террористы». Полиция открыла по ним огонь, убив как минимум одного.

Как вы думаете, ввод российских войск в Казахстан изменит ситуацию в долгосрочной перспективе?

Ввод российских войск вызывает большое беспокойство. В ситуации войны с Украиной мы можем представить все худшие сценарии. Все, кого я знаю, согласны с тем, что это неприемлимо и что мы можем назвать это оккупацией.

Лично мне страшно, что ввод российских войск закрепит и так сильное влияние России на Казахстан в политическом плане, и Казахстан станет той Россией, которую мы знаем сейчас с пытками активистов, сфабрикованными делами, а партийная политическая оппозиция у нас и так уже полностью заглушена. И с совершенно запуганным населением страны. Если к этому добавить второй расстрел граждан своей же страны во время протестов (2011 и 2022), а в истории Казахстана есть еще и жесткое подавление восстания советских граждан в 1986, тоже до сих пор с засекреченной информацией по количеству убитых тогда, то нет надежды, что в ближайшее время мы узнаем что действительно произошло и сколько людей было убито и ранено (счет скорее всего идет на тысячи человек).

Как вы думаете, что будет дальше?

Сейчас очень рано предполагать исход, в ситуации информационных войн, пропаганды и изоляции. Я не политический эксперт. Наверняка сейчас репрессии будут усиливаться. Интернет и все СМИ будут подвергнуты цензуре. Теперь правительство пытается сделать “сохранить лицо”, будто они спасители, спасшие нас от террористов. Я сомневаюсь, что это сработает. Но пока, думаю, будет тихо. Люди слишком напуганы и шокированы.

Могут ли люди за пределами Казахстана что-нибудь сделать, чтобы поддержать вас или других там?

Распросранять информацию, конечно. Возможно, вскоре репрессий станет больше, и некоторым активистам потребуется помощь, чтобы покинуть страну. Самая важная поддержка — информационная. В 2019 году, после президентских выборов, нас всех арестовывали на митингах и единственные, кто об этом писал, были зарубежные СМИ и независимые казахстанские СМИ (которых очень мало и сайты часто блокируются). Сейчас очень важно, чтобы кровавый январь в Казахстане не стал просто красивой революционнной картинкой, как пишут многие левые издания, но и не запомнился всем как террористический акт нападения извне, как говорят все официальные источники разных стран.

Читайте дополнительно:

• Восстание в Казахстане: Интервью и оценка событий
• “Гнев, несправедливость и политика вывела людей на улицы Казахстана“— Достоверный рассказ о ситуации от правозащитника из Алматы
• Заявление российских анархо-синдикалистов и анархистов о ситуации в Казахстане
• Последствия протестов в Казахстане.

1. 17-19 декабря 1986 года в Алматы прошли акции протеста в ответ решение Михаила Горбачева, тогдашнего Генерального секретаря Центрального комитета Коммунистической партии Советского Союза, об увольнении многолетнего первого секретаря Коммунистической партии Казахстана и его замене чиновником из России. (Горбачев позже утверждал, что пытался помешать Нурсултану Назарбаеву сосредоточить в своих руках власть; Назарбаев впоследствии правил Казахстаном 28 лет). В 1986 году, как и в 2022 году, протесты закончились кровавой расправой со стороны государственных сил. В 1986 году, как и в 2022 году, распространялись слухи о том, что протестующих подкупили водкой или ввели в заблуждение с помощью листовок. ↩
2. Казфем, по сути первое масштабное феминистское движение в Казахстане с распада Советского союза, издавали феминистский журнал Юдоль, организуют марш на 8-е Марта, Международный Женский День. ↩
3. 21 апреля Ася Тулесова и Бейбарыс Толымбеков осужденные на 15 дней, были обвинены в нарушении казахстанского закона о массовых собраниях после того, как вышли на трассу марафона в Алматы с баннером: “От правды не убежишь” — в качестве комментария к президентским выборам. ↩
4. Эта статья исследует этот вопрос, хотя и с предвзятой позиции. ↩