1912. Золотой суверен

К открытию золотых месторождений в Витватерсранде поначалу отнеслись без большого энтузиазма. Дело в том, что за два года до этого отбушевала «золотая лихорадка» на юге Трансвааля. В реке Пилгримс Крик было найдено золото, был даже основан новый городок — Барбертон. Но золото там вскоре иссякло и Барбертон опустел.

Однако, после того, как была произведена детальная разведка, взяты пробы в местах обнажения рифов - стало понятно, что месторождения Витватерсранда — это залежи золотоносной руды протяженностью около семидесяти километров.

Увеличение по клику

А сам хребет - это лишь часть так называемой «Золотой дуги», золотоносного рудного поля, общая площадь которого занимает пространство 350 на 200 километров.

Вести об этом вызвали большой ажиотаж. С каждым днем поток приезжих со всех концов южной части Африки становился всё более многолюдным.

Но сразу обнаружились технические проблемы. Массивная твердая порода Витватерсранда практически не давала шансов развернуться мелким старателям. Необходимо было обустройство шахт с серьезными техническими приспособлениями — машинами для дробления породы («stamp mills» или по-русски «толчея»), работающими на паровой тяге.

Единственная такая машина принадлежала немцам братьям Штрубен и была зарезервирована для разведочных работ на несколько месяцев вперед. Изготовление и поставка новых машин занимала до двенадцати месяцев. Потому в течение первого 1886 года фактический объем добычи был незначительным — было добыто золота всего на 34 фунта стерлингов.

Ну а мелким старателям не оставалось ничего иного, кроме как наниматься на работы в шахты

Но главным затруднением были не технические сложности. Дело было в том, что Витватерсранд находился в Трансваале и недалеко от его столицы Претории. Что требовало активного сотрудничества с властями.

Тем не менее, шестеренки королевского бизнеса пусть и со скрипом завертелись всё более набирая обороты.

На начальном этапе, вместо добычи игроки сосредоточились на приобретении наиболее многообещающих участков вдоль линии рифа. Держатели участков создавали синдикаты, а затем размещали акции компаний в надежде привлечь инвесторов, часто на основании надуманных доказательств. Никто поначалу не знал, насколько глубоко залегают и насколько насыщенны золотые жилы.

Ну и, естественно, в первых рядах скупщиков участков и активов находились рендлорды. Собственно, тогда это название и появилось. По последнему слову «ранд» («хребет» или «риф») - из словосочетания Вит-Ватерс-Ранд — Хребет Белой Воды.

После того, как стало понятно, что здесь возможна только шахтная добыча началась реорганизация предприятий для соответствия новым требованиям.

В авангарде шел Альфред Бейт, который первым нанял известных американских горных инженеров - Джозефа Кертиса, Генри Перкинса, Хеннена Дженнингса и Гамильтона Смита. Партнеры Бейта были настроены более скептически. Затраты на разработку и проходку стволов глубиной 300 метров и более - были огромными. Причем, без гарантии успеха. Что в свою очередь требовало привлечения больших капиталов.

В феврале 1893 года была создана компания «Rand Mines» с участием лондонских и парижских Ротшильдов. Небольшие пакеты акций получили американские горные инженеры, чиновники Трансвааля и Капской колонии.

Родс, ставший в 1890-м году премьер-министром Капской колонии поначалу в золотой лихорадке активно не участвовал. Он представлял людей, чьи интересы были несколько шире. В 1889 году при содействии лондонских верхов и на основе De Beers была создана Британская Южно-Африканская компания -The British South Africa Company (BSAC), получившая Королевскую хартию по образцу Британской Ост-Индской компании.

Совет директоров компании представлял собой целое созвездие британской элиты.

Первыми директорами, помимо Родса, Бейта и прочей не очень высокородной шушеры, были четыре британских лорда.

Лорд Файф - Александр Дафф, 1-й герцог Файф, женатый на принцессе Луизе - дочери короля Эдуарда VII-го, и лорд Гиффорд - Эдрик Гиффорд, третий барон Гиффорд — бывший министр по делам колоний Австралии и Гибралтара

Сюда же вошел лорд Грей - Альберт Грей, 4-й граф Грей — бывший генерал-губернатор и вице-король Канады

Ну и вишней на торте , то есть, председателем компании стал Джеймс Гамильтон - второй герцог Аберкорн, лорд Аберкорн, потомственный пэр.

Аберкорн начинал службу с главы британской дипломатической миссии в Дании. Потом занимал интимную должность Лорда опочивальни при принце Уэльском — будущем короле Эдуарде VII. В 1886 году был избран Великим Магистром Великой Ложи Ирландии, а в 1887 году возглавил Тайный совет Ирландии, занимая эти должности до самой смерти.

Кроме этого Аберкорн занимал при короле ещё одну высокую должность - Groom of the Stool (Groom of the King's Close Stool). Буквально переводится, как «придворный, ухаживающий за стульчаком (унитазом) короля».

Или по другому «придворный, ответственный за помощь королю в испражнении и омовении». Есть оказывается и такая почетная должность для британской аристократии. Как бы там ни было, занимающий должность Groom of the Stool был самым близким (куда уж ближе) придворным для английского монарха. Носителем самой тайной, интимной и конфиденциальной информации.

Компания получила свой герб, флаг, право аннексировать земли на юге Африки и содержать собственные войска.

Чувствуется образный ход мысли выпускников Оксфорда. Получился практически S.P.Q.R. Так сказать, новая империя, намеревающаяся обрести вечность. Стать такой же древней, как Рим.

Кстати, B.S.A.C являет собою яркий образец хваленой британской «частной инициативы».

На среднем уровне «родсы», ниже англизированные евреи, выше аристократы — высшие чиновники британской колониальной администрации и родственники монарха. Ещё выше интимный друг - смотрящий за королевским стулом. А на вершине Сам. Директор, стилизованный под «короля».

Глядя на эту структуру, вполне уместным будет предположение, что Британская Южно-Африканская компания просто получила франшизу от руководства Британской Ост-Индской, оформленную в виде «королевской хартии». А сама Британская Ост-Индская просто стилизована под «королевство»

Но это немного в сторону.

В начале 1890-го года B.S.A.C по соглашению с королем ндебеле Любелунгой и португальцами фактически аннексировала огромные территории африканских племен к северу от Трансвааля — Матабелеленд и Машоналенд, названные впоследствии Северной и Южной Родезией. Введенная туда частная армия компании исполняла функции местной полиции.

Правда, поначалу обе Родезии ничего особенного, кроме расходов и убытков компании не приносили. Поиски полезных ископаемых и драгоценных металлов шли очень медленно и зачастую безрезультатно. Потому с целью создания «позитивного образа Родезии» для инвесторов, туда командировали из Лондона собственного корреспондента «Daily Telegraph» - некоего Уинстона Рандолфа Черчилля.

С развитием «золотой лихорадки» и началом активной золотодобычи B.S.A.C в 1894 году вернулась в Витватерсранд. Основным её подразделением стала компания «Consolidated Gold Fields of South Africa» с капиталом в 1,25 миллиона фунтов стерлингов, и получившая одни из самых «сладких» участков для добычи.

С 1895-го года «Rand Mines» и «Consolidated Gold Fields» практически монополизировали золотодобычу и стали получать первые значительные прибыли, а число «рендлордов» несколько увеличилось. За счет некоторого увеличения числа акционеров из числа британских аристократов, американских и немецких инженеров, и офицеров частной армии Южно-Африканской компании. К тому же старожилы Кимберли — Поргес, Бейт, Вернер и Экштейн - отбыли в Англию, став там собственниками крупных поместий и частных собраний произведений искусства. Уехали они, естественно, оставив вместо себя управляющих, которые тоже стали акционерами.

Тем не менее, у рендлордов был ряд серьезных проблем.

Главной проблемой была норма прибыли. Поскольку, помимо прочих, оказалась практически неразрешимой проблема сокращения расходов.

Происходило это потому, что, как уже отмечалось, месторождения находились на территории Трансвааля, что в свою очередь вело к целому ряду значительных издержек.

Во-первых, привлечение квалифицированных белых горняков требовало выплат высоких зарплат. А дешевых чернокожих рабочих африканеры на свою территорию или не допускали, или допускали в недостаточных количествах.

Во-вторых, с увеличением объемов добычи требовалось всё большее количество динамита. А цена на него была очень высокой из-за установленной Крюгером монопольной концессии. Кроме этого, Трансвааль установил государственную монополию на цианид, необходимый для извлечения золота из руды.

В третьих, Крюгер отказался присоединиться к таможенному союзу с Капской колонией и Наталем. А это приводило к тому, что импорт для добывающей промышленности стал облагаться двойными пошлинами. Сначала в портах Кейптауна и Дурбана, а затем пошлинами, установленными Трансваалем. Трансвааль также обложил налогами ввозимые продукты питания и алкоголь.

В четвертых, Трансвааль взвинтил железнодорожные сборы на трех основных магистралях - из Кейптауна, Дурбана и Лоренцо-Маркеса - от границы Трансвааля до центра золотодобычи Йоханнесбурга.

Имея монополию на все перевозки, связывающие Трансвааль с морем, местная Нидерландская Южноафриканская железнодорожная компания (Nederlands-Suid-Afrikaanse Spoorwegmaatskappy) взимала непомерные тарифные сборы на поставки угля, импортного горнодобывающего оборудования и продуктов питания.

Ну и помимо государственных трансваальских монополий, еще одной статьей расходов стал масштаб коррупции в трансваальском правительстве. Чиновники практически открыто требовали взятки буквально за каждую мелочь.

Процесс же установления контроля над Трансваалем наталкивался не столько на политические проблемы, сколько на религиозные.

К 1895 году белое население Йоханнесбурга достигло 50 000 человек, но большинство из них прибыло из Великобритании и Капской колонии. Только около 6000 были местными, в основном, обедневшими фермерами. Приезжие же получили наименование «уитлендеры», то есть, буквально «чужеземцы».

Оформление политических требований уитлендеров стало возможным после создания политической организации - «Национального союза Трансвааля», созданного в 1892 году. Эта организация декларировала несколько основных целей. Во первых, «всеми конституционными средствами добиться равных прав для всех граждан этой республики и удовлетворения всех их жалоб». А во вторых, «предоставить избирательные права жителям Трансвааля, проживавшим в Трансваале в течение пяти лет, достигшим 31-летнего возраста и обладающих имущественным правом».

Однако, все петиции, которые «Национальный союз» направил в 1893-1895 годах правительству Крюгера были отклонены. Особенно резкой и отрицательной была реакция по поводу предоставления уитлендерам избирательных прав.

Дело в том, что избирательное право в Трансваале было предоставлено только протестантам-кальвинистам, а занимать высшие государственные посты и вовсе могли только прихожане «церкви Доппера». В то время, как уитлендеры были, в основном, англиканами. К тому же, среди колониальных чиновников Кейптауна, да и среди рендлордов (начиная с Родса) было довольно много детей англиканских пасторов.

Предоставление политических прав уитлендерам резко меняло баланс сил внутри Трансвааля и их организация становилась инструментом установления политического контроля над строптивыми африканерами. Потому естественно, что все тяготы и нужды уитлендеров были сильно преувеличены и вовсю раздувались британской и местной колониальной прессой.

Но были куда более существенные политические проблемы. Точнее, геополитические.

Дело в том, что для противодействия британскому давлению, правительство Трансвааля стало активно укреплять связи с Германией. Немецкие инвестиции и немецкая иммиграция всемерно поощрялись. При этом Крюгер не раз недвусмысленно объяснял это в таком духе: «Если одна нация (Великобритания) попытается нас пнуть, другая (Германия) этого не допустит».

Более того, в 1895-м году Крюгер снова посетил Германию и присутствовал на банкете по случаю дня рождения кайзера - теперь уже Вильгельма II-го, где пел дифирамбы кайзеру-отцу, кайзеру-сыну, Германии и немцам вообще:

Что касается моих немецких подданных, я обнаружил, что они всегда лояльны и готовы подчиняться законам страны.У меня было много трудностей с туземцами в нашей республике, и я должен сказать, что, хотя подданные Ее Величества и ведут себя хорошо, и внешне лояльны государству, в трудные времена они обращаются к Великобритании и заявляют, что являются подданными Ее Величества.Немцы же в нашем государстве никогда не будут вести себя подобным образом. Они радостно и охотно подчиняются законам страны и не участвуют в подстрекательстве трансваальцев против этих законов.

Вдобавок ко всему Трансвааль недавно аннексировал у зулу под видом долгосрочной аренды бухту Делагоа на восточном побережье. Львиная доля государственных доходов шла на постройку железной дороги к порту в этой бухте, что открывало прямой путь к иностранной экспансии.

Всё это вместе взятое по целому ряду причин вызывало сильное беспокойство в Лондоне. При поддержке Германии и поступлении доходов от золотых приисков Трансвааль мог перехватить британский контроль над ними и стать доминирующим государством на юге Африки. Тем самым бросив вызов британской гегемонии в регионе.

Потому британцы решили действовать. Правда, пока, так сказать, частными руками. Хотя, где в Британской империи руки частные, а где казенные, иногда очень трудно разобрать.

29-го декабря 1895-го с целью вооруженной поддержки предполагаемого и готовящегося «восстания уитлендеров» в Трансвааль были направлены подразделения частной армии Южно-Африканской компании.

Командовал рейдом один из управляющих Южно-Африканской компанией шотландец сэр Линдер Старр Джеймесон.

Но вышла промашка. «Восстание уитлендеров» было подготовлено из рук вон плохо, а потому его так и не случилось. Ну а рейдеры в столкновениях с бурскими коммандос уже ко 2-му января потерпели поражение.

При этом сам Джеймесон был в числе прочих пленен.

Разумеется, внутри Трансвааля это послужило очередным доказательством английской зловредности, а быстрая победа привела к новому всплеску ликования и африканерского патриотизма у населения.

В Британии провал рейда вызвал бурю негодования, за которой не замедлили последовать кадровые оргвыводы. Полетели головы в британском министерстве колоний, а сам Родс был смещен с поста премьер-министра Капской колонии. Омрачалось положение ещё и тем, что 3-го января 1896-го года Крюгеру направил поздравительную телеграмму кайзер Вильгельм. Что было воспринято, как однозначная поддержка Германией африканеров и вызвало резкий всплеск антигерманских настроений.

Дело принимало серьезный оборот.

Но чтобы ясно понимать главные причины беспокойства британских верхов надо снова сделать небольшое отступление и отмотать пленку назад.

Как известно, со второй половины XIX века в некоторых странах Европы стал вводиться так называемый «золотой стандарт».
Что это такое?

Практически во всех вузовских учебниках по экономической истории вы прочтете похожую на эту четкую формулировку:

Золотой стандарт - принцип организации мировой валютной системы, при котором курс и стоимость валют определяются количественным содержанием золота и устанавливаются в законодательном порядке.Первая мировая валютная система стихийно сформировалась в XIX веке после промышленной революции на базе золотого монометаллизма в форме золотомонетного стандарта.Юридически она была оформлена межгосударственным соглашением на Парижской конференции в 1867 году, которое признало золото единственной формой мировых денег и получила название Парижской международной валютной системы.

Эта формулировка используется в качестве некоей аксиомы до сих пор.

Хотя, в 2011 году профессор МГИМО, доктор экономических наук Ольга Буторина озаботилась поиском сведений о ней и обнаружила, что основная особенность «Парижской конференции 1867 года» заключается в том, что её попросту... не было.

А что же тогда было?

Была уже упомянутая Парижская выставка, которая проходила проходила в павильонах на Марсовом поле с 1 апреля по 3 ноября 1867 года.

Помимо миллионных толп зевак выставку посетили и высочайшие особы. Там, понятно, был, так сказать, хозяин мероприятия император Франции Наполеон III, итальянская принцесса и королева-консорт Португалии Мария Пиа Савойская, будущий король Швеции и Норвегии Оскар II, король Бельгии Леопольд II с супругой Марией Генриеттой Габсбург-Лотарингской, принц Уэльский и будущий король Великобритании Эдуард VII, король Баварии Людвиг II, король Пруссии Вильгельм I c Бисмарком, турецкий султан Абдул-Азиз и русский император Александр II.
Были и гости экзотические, вроде арабского эмира Абд аль-Кадира и японского сёгуна Токугавы Ёсинобу.

И вот, как бы сейчас сказали, «на полях саммита» якобы произошла некая кулуарная встреча, на которой кто-то кому-то предложил введение золотомонетного стандарта.

Впрочем, понять кто, что и кому предложил представляется затруднительным. Ибо на данный момент существует всего три источника сведений об этой встрече и информация во всех трех различная.

В книге Кэтрин Иглтон и Джонатана Уильямса «Деньги. История цивилизаций» без указания первоисточника указано, что «в 1867 году были выдвинуты смелые предложения по созданию «единых денег» на основе золотых монет Великобритании, Франции и Америки, но это, к сожалению, не удалось осуществить».

Джон Гэлбрейт в своей книге «Деньги» (Galbraith J. K. «Money») вскользь упоминает, что «юридически золото было признано единственной формой мировых денег на одной довольно малоизвестной конференции в Париже в 1867 году».

Ещё один, упоминаемый Буториной источник это книга некоего У. Скотта «Деньги и банки» 1903 года издания. Там пишется о том, что на конференции, приуроченной ко всемирной выставке в Париже, Франция предложила США и Великобритании приблизить к некоей общей величине вес выпускаемых ими золотых монет, чтобы таким образом перейти к подобию единых мировых денег». Но... «Идею поддержали, но к ее реализации никто не приступил».

В итоге нам известно, что ничего не известно.

Понятно только, что никакого юридически оформленного «межгосударственного соглашения» подписано не было. Как не было, собственно, и самой конференции. Также понятно, что нечто, что кто-то кому-то якобы предложил «не удалось осуществить».

Точно известно лишь то, что «на полях саммита» произошло неудачное покушение на императора Александра II-го. Впоследствии оформленное, как действия сбрендившего польского одиночки-террориста Антона Березовского.

Хотя некоторые злые языки утверждали тогда и утверждают сейчас, что это покушение имело целью расстроить отношения Франции и России в преддверии Франко-Прусской войны.

Точно известно также, что конференция, посвященная созданию международной валютной системы в Париже всё таки была.

Только ситуация напоминает известный анекдот: «во-первых не миллион, а тысячу, во-вторых, не в лотерею, а в карты, в третьих, не выиграл, а проиграл». Так и здесь.

Во первых, конференция прошла не в 1867-м, а в 1865-м. Во-вторых, новая валютная система получила название не «парижская», а «Латинский монетный союз». В третьих, был установлен не «золотой», а «биметаллический» стандарт. А так всё правильно.

Союз был образован по инициативе Франции и первоначально туда вошли кроме Франции Бельгия, Италия и Швейцария. Задачи новой системы сводились к тому, что стороны договорились привести свои монеты к единому стандарту по содержанию в них серебра и золота, а также установили соотношение в денежной массе между количеством золотых и серебряных монет.

Следование этому стандарту позволяло пользоваться монетами любой страны союза в любой из этих стран. А так же принимать их национальным казначейством любой из стран в качестве законного средства платежа.

Позже к союзу присоединились Испания, Греция, Румыния, Австро-Венгрия, Болгария, Сербия, Сан-Марино и Венесуэла.

В 1878-м году такое же соотношение драгоценных металлов было принято для финской марки, а в 1885-м и для золотых и серебряных монет Российской империи. Хотя ни Россия, ни входящая в ее состав Финляндия, к союзу не присоединялись.

О том, какие выгоды и проблемы это приносило странам союза несколько ниже. А пока не трудно заметить, что в союз вошли почти все ведущие государства Европы. За исключением Германии. Но Германии, как единого государства тогда попросту не было.

Отметим также достоверность того, что излагается в учебниках ДЛЯ ВУЗОВ экономическими светилами. Если таков современный уровень изучения экономической истории (и теории), то что уж говорить о конце XIX века.

Но даже то, что никакой «парижской валютной системы» не было и то, что, по мнению этих же светил, «введение золотого стандарта происходило спонтанно и стихийно» - это ещё ладно. Есть нечто более существенное.

Точнее, этого «более существенного» в учебниках нет. Из крайне путанных объяснений не понятно главное - то, ради чего, собственно, и громоздятся терриконы экономической макулатуры.

Нет ответа на вопрос: а что, собственно говоря, такое «деньги»?

Продолжение следует...

Полный текст доступен пока только на патреоне. https://www.patreon.com/user?u=22597363