Наш ответ Олдадмиралу. Часть 1.
В свое время Дмитрий Половинкин снял видео и написал текст, где назвал основные причины Русско-японской войны:
То есть причиной войны в любом случае были на 100% действия Японии, являвшиеся частью ее долгосрочной политики в отношении Китая, которая началась еще аж в 1894 году.
Тогда же я пообещал ему ответить на этот текст своей статьёй, посетовав на то, что в размер комментария я точно не влезу. Нужно сказать, что давая это обещание, я был слишком оптимистичен.
Статей получилось уже десять и конца и края до сих пор не видно. Тем не менее, обещания надо выполнять, а потому приступим помолясь. Формат я выбрал точно такой же, как и Дмитрий - видео и текст.
Сразу оговорюсь, что рассматривать возможные причины русско-японской войны я буду через призму так называемой «первой русской революции». Началом которой считается (ошибочно) 9-е (22-е) января 1905 года.
Итак, какова официальная точка зрения на события этого «Кровавого воскресенья»? От какой печки нам танцевать?
В официальной историографии события излагаются в следующей последовательности:
3-го (16-го) января 1905-го года «Собранием русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга» во главе со священником Георгием Гапоном была организована забастовка на Путиловском заводе. Причиной стало, разумеется, бесчеловечное обращение администрации с рабочими. Эта забастовка стала катализатором всеобщей забастовки в Петербурге, которая парализовала практически все предприятия города.
К воскресенью 9-го (22) января того же года и тем же «Собранием фабрично-заводских рабочих» была составлена петиция о рабочих нуждах и организована многотысячная мирная демонстрация для подачи этой петиции царю.
Днем 9-го января мирное шествие было расстреляно войсками на Дворцовой площади, из-за чего эта дата получила название «Кровавое воскресенье»
Реакция общества на этот злодейский акт вызвала дальнейшую цепь событий, именуемых «первой русской революцией».
Правда, не всегда упоминается, что всё это происходило в самый разгар русско-японской войны. Иногда только делается дополнение, что «тяжелое положение рабочего класса» и негативную реакцию общественного мнения усугубила ещё и «цепь катастрофических поражений» в этой войне.
Хорошо. А каковы же причины русско-японской войны по той же официальной точке зрения?
Тут, в общем-то, всё тоже вырублено в граните и заучивается школьниками наизусть:
«Причиной возникновения русско-японской войны следует признать столкновение интересов России, проводившей экспансионистскую политику на Дальнем Востоке, и Японии, предпринимавшей попытки утвердить свое влияние в Азии.
Непосредственными поводами к войне стали:
- Аренда Российской империей Ляодунского полуострова и Порт-Артура, как военно-морской базы.
- Прокладка Китайско-Восточной железной дороги и российская экономическая экспансия в Маньчжурии.»
Ещё, правда, добавляется «желание царского правительства отвлечь народ о революционных выступлений маленькой победоносной войной»
Ну и с организаторами «экспансионистской политики на Дальнем Востоке» тоже всё просто: «С начала ХХ в. дальневосточную политику Российской империи стала определять авантюристическая придворная группа во главе со статс-секретарем А.М. Безобразовым.»
Иначе ведь и быть не может. Согласно общепринятому в советские времена мнению, на «безвольного царя Николашку» постоянно кто-то влиял.
Вот такая в общих чертах господствующая до сих пор официальная точка зрения, залакированная пропагандистскими аппаратами нескольких государств до зеркального блеска. Со времен советских, в общем, ничего не изменилось.
Однако при более детальном знакомстве на этой гладкой поверхности обнаруживаются некоторые и весьма многочисленные шероховатости.
Для того, чтобы попробовать понять реальные причины этой войны и, главное С КЕМ тогда воевала Россия, нам будет необходимо, как говорится, «отмотать плёнку».
То есть, перенестись в прошлое за несколько столетий до указанных событий. Иначе потом всё время будет непонятно, что и откуда берется.
Слишком углубляться в древность дальше раннего нового времени мы не будем. Понятно, что в историографии (вследствие многих причин) этот период в значительной степени мифологизирован.
Во-первых, довольно сложно установить, что там было на самом деле, так сказать, «за давностью лет».
Например, прародительницей японского императорского рода считается богиня-солнце Аматэрасу. По легенде, Аматэрасу унаследовала Землю и через некоторое время послала своего внука Ниниги править Японскими островами, сотворёнными её родителями.
Основателем «государства Япония» считается император Дзимму (ну или Джимму - у кого как язык повернется), считающийся внуком Ниниги.
Однако, есть проблемы. Дальше цитирую:
Согласно традиционному счету Нихон Сёки , Япония была основана императором Джимму в 660 году до нашей эры. Однако большинство современных ученых сходятся во мнении, что Джимму и девять первых императоров мифы. Современные историки обычно считают, что императоры вплоть до Суинина «в значительной степени легендарны», поскольку для проверки и изучения их жизней недостаточно материала. Император Суджин (148-30 до н.э.) - первый император с прямой возможностью существования, согласно историкам, но и он упоминается как «легендарный» из-за недостатка информации.
То есть, минимум первых десять раз с «потомством Аматэрасу» как то не сложилось. Впрочем, дальше не намного лучше.
А во-вторых, историю всегда пишут заинтересованные лица. Точнее, специально подготовленные люди для заинтересованных лиц.
Ибо все, что касается реальных интересов людей, а тем более интересов субъектов мировой политики, как правило, подается в выгодном для заказчика свете.
Тем не менее, понять, что к чему будет, на мой взгляд, не так уж и сложно. Достаточно лишь собрать воедино некий набор фактов и немного изменить угол зрения.
Как известно, с конца XIV-го и практически до конца XVII-го века прибрежные районы Дальнего Востока испытывали бедствие похлеще, чем набеги монгольских кочевников с севера. Этим бедствием были действия местных пиратов, так называемых так называемых «вокоу» или «вака».
Сам термин «вокоу» представляет собой комбинацию слова «wo», обозначающее то ли карлика, то ли японца, и слова «kou», обозначающее «разбойника». То есть, «вокоу» - это буквально «карликовые» или «японские разбойники».
Ну а, в китайском, да и в корейском языке этот термин до середины XIX-го века был практически синонимом слова «японец», но с, так сказать, негативной коннотацией. То есть, «нехороший житель Японских островов». Главный смысл именно в географической, а не этнической привязке.
Ибо этнический состав вокоу хоть и был довольно пестрым, основной костяк составляли всё же преимущественно те же китайцы и корейцы. Просто основной базой, прибежищем и рассадником вокоу были Японские острова.
Сами вокоу, себя «плохими японцами», конечно, не называли. Они именовали себя «кайдзоку» или «ама», что близко к понятию «морские люди».
И если в Атлантике даже в период наивысшего рассвета, так сказать «золотого века» пиратства число активных пиратов не превышало пяти-десяти тысяч, то азиатские воды ими просто кишели. Современные исследователи полагают, что группировки японских пиратов порой насчитывали десятки тысяч.
«Государство Япония» состояло в то время из трех основных островов - Хонсю, Сикоку и Кюсю. Все они расположены в акватории Японского моря. Береговая линия имеет протяженность 450 километров и 55 километров ширину.
Внутри этого бассейна разбросано более 700 маленьких островков, издревле служившие домом для людей, живших исключительно морем - рыбаков, солеваров, и, разумеется, пиратов, основными базами которых были остров Цусима, остров Ики и группа островов Гото.
Само собой, распространить на них влияние, так сказать, сухопутных властей было практически невозможно. Помимо изрезанной береговой линии с узкими проливами и множеством островков, навигация для пришельцев в Японском море чрезвычайно сложна.
Часто и постоянно (каждые шесть часов) меняющиеся течения вызывают стремительные приливы, отливы и водовороты. Уровень моря может при этом подниматься или падать на два метра. Потому найти, а тем более взять штурмом пиратские гнезда было чрезвычайно сложно.
При этом ещё и связь между всеми тремя крупными японскими островами могла осуществляться только по морю.
Исходя из этих обстоятельств, становится понятно, что в XVI-м веке японские пираты были той силой, которая фактически контролировала все местные морские коммуникации.
Ну а к середине XVI-го века через Японское и Восточно-Китайское море пролегла еще и часть международных торговых путей.
При этом, деятельность вокоу не ограничивалась исключительно морем. Хотя на море не брезговали пираты ничем. Будь то корабль с дорогими китайскими шелковыми тканями, рыбацкая шхуна или лодка с рисом - всё подвергалось нападению и ограблению.
Все близлежащие прибрежные территории – в основном, конечно, Китая и Кореи – несли огромные потери от их частых и опустошительных набегов. Что уж говорить про Японию, где у пиратов был и стол, и дом.
Особенно доставалось Корее, ибо одна из главных баз вокоу находилась неподалеку - на острове Цусима.
Для корейских прибрежных районов это было настоящее бедствие. Впрочем, не только для прибрежных. Иногда пираты проникали далеко вглубь территории. Даже корейская столица Кэсон неоднократно подвергалась грабежам. А пираты доходили и дальше на север - до устья реки Тэдон и Пхеньяна, разграбляя и разоряя всё на своем пути.
Эта тема и по сей день является источником напряжения в японо-корейских отношениях, ибо нападения вокоу сопровождались безумной, и подчас иррациональной жестокостью.
Вокоу всегда атаковали стремительно. Стремительность атаки обеспечивалась за счет того, что вокоу практически не использовали средства защиты, вроде доспехов, щитов и тому подобных элементов военной экипировки.
Рядовые пираты были одеты в одно лишь кимоно, изредка используя кожаный нагрудник. «Офицеры» иногда облачались в доспехи, их можно было опознать еще и по вееру, с помощью которого отдавались приказы подчиненным.
Дополнительными знаками отличия были всевозможные шлемы с рогами, устрашающие маски и прочий антураж, направленный на психологическое подавление противника.
К маскам и рогам прилагались «демонические» ужимки, прыжки и леденящие кровь крики.
Но практически общей особенностью и рядовых, и вожаков были голые ноги. Дело в том, что атакуя вокоу, предпочитали не дожидаться высадки на берег, а спрыгивали с кораблей на мелководье. Разумеется, в таком случае любое облачение ног будет служить серьезной помехой, как для передвижения в воде, так и после выхода на берег.
В качестве транспорта для пиратских рейдов вокоу использовали всё, что могло передвигаться по морю - от утлых рыбацких посудин до огромных плавучих крепостей.
Самым распространенным оружием вокоу была «самурайская катана», многие пользовались одновременно сразу двумя мечами. К этому прилагались абордажные цепи с крюками, длинные копья, алебарды и, разумеется, луки. По словам очевидцев, первая фаза абордажа или наземной атаки выглядела как ливень из стрел.
Пытаясь защититься от этой напасти, китайское и корейское правительства прилагали огромные усилия для создания сети береговых укреплений. Но всё это было зачастую тщетно.
Потому, что ещё одной особенностью, которая позволяла вокоу действовать эффективно, была разведка.
Во всех китайских и корейских портах у них были глаза и уши, а то и вовсе «пятая колонна». Эта «пятая колонна» служила поставщиком критически важной информации, предоставляла убежище, могла открыть ворота осажденной крепости или даже поднять бунт в нужное время.
Потому в Корее, например, пришельцев из Японии не пускали дальше «предбанника» - порта Пусанпхо на южном побережье Кореи. Во внутренние города, а тем более столицу, въезд был категорически воспрещен под страхом смертной казни.
Однако все эти оборонительные действия были лишь полумерами, не приносившими должного результата. Проблему можно было решить раз и навсегда только радикальным способом – захватить саму Японию. Сообщается, что такое совместное китайско-корейское вторжение планировалось, но планы оказались несбыточными из-за вторжения монголов.
Титаническими усилиями удалось только очистить от вокоу Цусиму и ещё ряд мелких островов, но проблему это не решило. Вокоу просто переместились подальше - на остров Хирадо, устроив базу в одноименном городе.
Предъявлять же Японии претензии по поводу деятельности пиратов, так сказать, по линии дипломатии, было попросту некому. По целому ряду причин.
Во-первых, пишут, что в Японии в то время «по сути, не было централизованной власти».
А во-вторых, что же представляла собой власть «не централизованная»?
Много пишется о том, что «японский император» долгое время был чисто номинальной фигурой, фактически страной руководил «сёгунат», то есть, на наши деньги верховный главнокомандующий и его свита. Но и сёгунаты не могли толком справиться с «феодальной раздробленностью».
Тут, кстати, возникает вопрос: если «японские императоры» существа мифические, то почему «сёгун», «сёгунат» или «феодалы» явление более реальное?
И где в этом, так сказать, «политическом раскладе» японские пираты?
Немного поискав, мы их обнаруживаем в самом центре.
Сообщается, что, мол, да, некоторые пиратские группировки боролись за власть ещё в «ранней Японии».
Например, упоминается полу- или вовсе мифическая фигура известного пирата Фудзивары Сумитомо, якобы поднявшего бунт против «центральной власти» ещё в начале Х-го века. Бунт де был подавлен, но проблема осталась - побережье по-прежнему контролировалось пиратами.
Далее говорится о том, что «в эпоху сёгуната Камакура», то есть, с 1192-го по 1333-й год власть «на основе договорных отношений» сумела частично поставить под свой контроль прибрежные территории.
«Договорные отношения» заключались в том, что пиратам раздавались титулы, именуемые «дзито», «сюго» и «гокэнин».
Титул «дзито» позволял контролировать все частные имения, включая феодалов и монастыри, осуществлять сбор налогов, блюсти правопорядок и проведение судов на подконтрольной территории. Титул «сюго» означал военного правителя этой территории, ну а «гокэнин» это типа, «мелкопоместный дворянин». Мелко, но поместный.
Утверждения, вроде того, что вокоу взамен «признавали себя вассалами сёгуна» можно после не очень долгих раздумий отбросить.
С вассалами не договариваются, вассалами повелевают. Тем более, что при этом между делом сообщается, что «сёгун Камакура» смог безопасно осуществить путешествие по «своей стране» только после того, как попросил защиты у своих «вассалов».
Далее следует предельно открытый текст: «После падения сёгуната Камакура центральная власть сильно ослабла, и сёгунат уже не контролировал не только морские, но и периферийные участки суши страны. Собственно, в этот период и стали серьезной силой, так называемые, пиратские кланы».
То есть, пираты в какой то момент попросту контролировали значительную часть территории, одновременно являясь землевладельцами. Сначала «мелкими», а потом, разумеется, и крупными. Например, наибольшими «наследственными землями» на острове Кюсю владела семья Отомо, ведущая свою «родословную» как раз от потомка уже упомянутого пиратского клана Фудзивара.
Научные споры о «японских родословных» не утихают до сих пор. Это тот ещё источник. Тем не менее, пишут, что клан Отомо играл одну из ключевых ролей во внутренней политике Японии на протяжении четырехсот лет.
Что же мешает сделать, по крайней мере, осторожное предположение, что это не «сёгунат» поставил под контроль пиратов, а пираты этот «сёгунат» и учредили?
Как известно, всякая, даже возникшая стихийно, доходная деятельность рано или поздно структурируется. В конечном итоге появляются люди, группы и группировки, которые подминают под себя всех. Группа может быть одна, может быть несколько групп, которые делят между собой влияние, но этот момент неизбежно наступает. Так произошло и с вокоу.
Этим процессам способствовало сразу несколько обстоятельств, главным из которых стала эпоха открытия в ХVI-м веке межконтинентальных торговых путей, проходящих через Дальний Восток. В эту эпоху и наступил «звездный час» японского пиратства.
То, что «японские аристократы» промышляли тогда пиратством (и защитой от пиратства), в общем, и не отрицается. Более того, как пример самой могущественной пиратской группировки того времени обычно приводится «самурайский клан» Носима (или Ношима).
Этот разветвленный клан имел многочисленные, в том числе родственные связи среди других подобных «благородных родов» и, благодаря особой даже для вокоу жестокости, пользовался в этой среде непререкаемым авторитетом. Ставшие «сухопутными» кланы стремились любой ценой заполучить этот клан в союзники. Вследствие чего, Носима играли подчас решающую роль в борьбе за власть на островах.
Владения Носима простирались от пролива Симоносэки, соединяющего систему Внутреннего Японского моря с Японским морем, на западе и до группы островов Сиваку на востоке. Основные оперативные базы клана располагались на мелких островах. Некоторые владения были совсем крошечные, менее одного километра в поперечнике, например, Носима, собственно, и давший название клану.
Некоторые островки были покрупнее, например Югэсима или Сиваку. На этих последних имелось кое-какое население, а в гаванях были расположены относительно крупные порты, склады и инфраструктура для отдыха морских тружеников. Дополняла и, так сказать, очерчивала владения некая система крепостей вдоль побережья.
Флот – главный актив клана Носима - состоял из нескольких типов кораблей. Основным был самый распространенный тип корабля вокоу - так называемый «кемминсен», несколько переоборудованное торговое судно.
Переоборудование заключалось в достройке на носу и корме двух башен для стрелков. Кемминсены использовались и в качестве средства нападения, и в качестве дозорных кораблей, осуществлявших патрулирование побережья.
Другим типом были огромные суда «атаке-буне» - представлявшие собой плавучую крепость с мощными деревянными стенами по бортам.
Передвигались они значительно медленнее, но зато такое судно вмещало в себя большую команду и служило плавучим складом для добычи.
Нечто среднее являл собою «секи-буне» - некая упрощенная и облегченная версия «атакебуне».
Защитой по бортам здесь служили не деревянные стены, а легкие бамбуковые перегородки.
Клан Носима имел жесткую иерархическую структуру, и даже некое подобие писаных законов. Часто фигурирует «Кодекс клана Носима», датируемый 1582-м годом. В нем была закреплена иерархия, отраженная в титулах, копировавших по форме должности на кораблях. Только титул означал не реальные функции, а положение в клане.
Например, низший класс именовался «лодочниками». Лодочники, как правило, проживали целыми семьями на своих кораблях, занимались рыболовством и мелкой торговлей. Отличало их превосходное знание характера местных погодных условий, течений, режимов отливов и приливов.
Крепость на острове Носима, в которой располагался штаб, считалась неприступной: помимо пушек и стен её защищали мощные течения.
Главу клана Носима Мураками португальский миссионер Луиш Фроиш в своей книге «Historia de Japam» именовал, как «о mayor corsario de todo Japaõ» («величайшего корсара во всей Японии»).
Описывалось житие «величайшего корсара» так:
«Он живет в огромной крепости, и у него много вассалов, владений и кораблей, которые постоянно бороздят волны. Он настолько могуществен, что не только на этих берегах, но и на побережье других королевств, все платят ему ежегодную дань в страхе, что он разрушит их поселение».
Другим активом, не мене важным, чем базы и флот, была уже упомянутая «блестящая» репутация в пиратской среде.
Благодаря этому активу клан Носима мог обеспечить любому желающему безопасный проход кораблей во всех близлежащих водах. Даже там, где шла война. При этом, на пике могущества ему для этого не требовалось даже непосредственного присутствия. Пропуском и оберегом служил флаг с гербом Носима, который помещался на главной мачте. Этого было достаточно, чтобы другие вокоу обходили такие корабли стороной. Связываться с Носима дураков было мало.
Впоследствии практика выдачи пропусков, роль которых выполнял флаг с гербом Носима, трансформировалась в выдачу так называемых «Красных печатей». Но это будет позже.
Разумеется, подобная страховка привлекала к клану массу клиентов, которые в зависимости от размера услуги расплачивались как деньгами, так и территориями, ибо Носима нередко требовали за свои услуги удобные для них бухты, заливы и небольшие островки.
Но были и другие преференции. Например, упомянутый клан Отомо отдал на откуп Носима прибрежную торговлю вдоль всего острова Кюсю, который был основной отправной точкой для торговли с китайцами и, впоследствии, европейцами. Услуги, видимо, были оказаны особые.
Вот приблизительно такой была эта своебразная, так сказать, «пиратская фаза» формирования «японского государства».
Без покровительства (и серьезного покровительства) пиратов о путешествии, рыболовстве или торговле в этом регионе не могло быть и речи.
Их роль в контроле путей сообщения, эксплуатации и распределении морских ресурсов - будь то производство соли, рыбная ловля или торговля, военном противоборстве на море, а, следовательно, и в объединении японских островов в единое государство, была исключительной.
Впрочем, Японию и пиратов неразрывно связывали не только в Китае и Корее.
Прибывшие сюда в XVI-м веке португальцы обозначали японские острова на своих картах как «Ilhas dos Ladrones», что в переводе значит «Острова воров».
Полный текст статьи живущие за рубежом могут прочесть на моём патреоне.
А российские читатели вскорости и на бусти
Для интересующихся подробностями чтение по теме в сети:
Пираты восточно-азиатских морей: частный бизнес и большая политика
Ранний этап деятельности вокоу в Китае и Корее
Этнический состав азиатских пиратов «вокоу» в XIV-XVI вв. : проблема терминологии