Наш ответ Олдадмиралу. Часть 2
Считается, что первыми в 1543-м году в Японию попали португальцы. А в 1584-м там появились и испанцы. Но разница небольшая, ибо к этому моменту Испания и Португалия были согласно Иберийской унии единым государством. Хотя для испанцев Япония была всего лишь одним из перевалочных пунктов на пути в Манилу - испанскому форпосту на Филиппинах. В то время, как португальцы осуществляли активную деятельность в регионе, имея форпост на юге Китая в Макао.
Обычно делается упор на то, что целью португальцев было насаждение в Японии христианства католического толка. Отсюда «христианское столетие».
Однако это всего лишь один из инструментов из стандартного набора европейской колониальной политики.
Как правило, европейцы действовали на колонизируемых землях стандартными методами. Сначала сопротивление аборигенов, если таковое имелось, жестко подавлялось военной силой. После этого начинался период активной эксплуатации имеющихся ресурсов. Ну а вслед за военными и торговыми кораблями появлялся и «идеологический сектор» - христианские миссионеры.
Задача «идеологического сектора» - объяснение местному населению, что всё делается правильно и иначе быть не может. «Всё от Бога», так сказать. Само собой разумеется, что чем больше у пастыря в стаде заблудших овец – тем более сытно пастырю живется. Свечки, подношения, земли и фабрики при монастырях, и так далее, и тому подобное.
Понятно, что разделение труда в подобных случаях достаточно условно. Так же условна и последовательность действий. Каждый инструмент в том или ином сочетании применялся в зависимости от условий и характерных особенностей каждой территории, с которой европейцам приходилось «работать».
Однако суть и назначение инструментария от этого не меняется – присвоение, подчинение и эксплуатация имеющихся на территории ресурсов.
На первых порах подобная деятельность на Дальнем Востоке шла с переменным успехом.
Во-первых, сильно сказывалась отдаленность региона от метрополий.
А во-вторых, значительную роль играли особенности образа жизни местного населения.
К началу XVII-го века у испанцев и португальцев здесь объявились европейские же конкуренты - британцы и голландцы. Хотя разница между этими последними в тот период была тоже не сильно велика. Тогдашние взаимоотношения Британии и Голландии выходят далеко за рамки нашего скромного исследования, потому ограничимся лишь пунктирными линиями.
Достаточно сказать, что Англия и Голландия в тот период были как бы разными, но союзными государствами и вели сообща военные действия против испанцев и их союзников, как в Европе, так и везде, где пересекались морские пути-дорожки.
Помимо этого пишут, что они занимались и «совместной торговлей». Эта «совместная торговля» зачастую заключалась в том, что объединённые эскадры англо-голландских судов предпринимали пиратские налёты на португальские и испанские суда.
Грань между военным моряком, торговцем и пиратом тогда была очень размытой. Одно часто переходило в другое и обратно. Такова специфика наций мореплавателей. Пиратствовали и древние греки, и скандинавы, и арабы, и французы, и испанцы с португальцами. Голландцы и, разумеется, британцы лишь дополняли ряд.
Неудивительно поэтому, что нападения джентльменов удачи на португальские суда, направлявшиеся в Японию, и испанские, направлявшиеся в Манилу, трактуются в общем идеологическом ключе противостояния католиков и протестантов в ходе Англо-испанской и Восьмидесятилетней войн.
Легенда гласит, что португальцы попали на японский берег случайно – их корабль во время бури вынесло на остров Танэгасима в провинции Сацума.
Легенда, ибо достоверных данных ни о точной дате прибытия, ни об именах первых высадившихся нет.
Это право приписывал себе в своей книге португальский путешественник Фернан Мендеш Пинту.
Но ещё тогда читателями было установлено, что Пинту враль и сказочник.
Относительно достоверно известно лишь, что где-то в это время и приблизительно в этом направлении из Лиссабона вышли две португальские экспедиции. И возможно одна из них достигла Японии то ли в 1542-м, то ли в 1543-м году.
Иная версия гласит о том, что португальские корабли потерпели крушение близ Японских островов и были доставлены на берег японскими пиратами, оказавшими пришельцам теплый прием.
Относительно точно известно лишь о месте высадки. Ибо косвенным подтверждением является японское название португальской аркебузы, стрельба из которой произвела на пиратов неизгладимое впечатление.
Они стали именовать её «танэгасима», в честь острова, где она впервые появилась. По легенде же, пираты якобы немедленно наладили производство этого чудо-оружия, причем настолько искусно, что копия стала намного превосходить оригинал. Но достоверных данных об этом, естественно, тоже нет.
Такими же легендами описывается появление в Японии первых христианских миссионеров, первым из которых считается испанец святой Франциск Ксаверий.
Ксаверий считается вообще первым католическим миссионером в Азии, да и первым миссионером в истории ордена иезуитов вообще. Рассматривать детально его биографию не имеет смысла, ибо житие святых является частью не только истории религии, но и самой религии.
По легенде Ксаверий отплыл из Португалии в Португальскую Индию в 1541-м году. С 1542-го и до 1549-го года проповедовал слово Евангельское в Индии и на Молуккских островах.
В 1547-м году к нему в Малакку якобы прибыл беглый японский пират из Кагосимы по имени Анджиро. Анджиро бежал из Японии, ибо был там приговорен к смерти за убийство.
Поговорив с Ксавьером Анджиро раскаялся во грехах своих и стал первым крещеным японцем, принявшим имя «Пауло де Санта Фе». Послушав рассказы Анджиро, Ксавьер якобы и засобирался с миссией в Японию. Предварительно захватив с собой подарки для «японского короля» и новообращенного «Пауло де Санта Фе» в качестве переводчика. Ну и тому подобная лирика.
Далее позволю себе обширную цитату, ибо в пересказе можно потерять первозданную свежесть:
Франциск Ксаверий прибыл к берегу Японии 27 июля 1549 года, но из-за запрещения выходить на берег пробыл на борту корабля около Кагосимы до 15 августа 1549 года. Он сошёл на берег в Кагосиме, которая была главным портом провинции Сацума (остров Кюсю). Как представитель португальского короля был принят 29 сентября 1549 года губернатором провинции Сацумы Симацу Такахисо. Он был тепло встречен и оставался гостем семьи Андзиро до октября 1550 года.
Андзиро принял крещение с именем Паоло-де-Санта-Фе и был переводчиком при Франциске Ксаверии. Также были крещены около ста родственников Андзиро. Незадолго до Рождества отправился в Киото, чтобы встретиться с японским императором, что ему не удалось сделать.
В марте 1551 года возвратился в Ямагути. Здесь ему было разрешено проповедовать перед даймё, но так как он не знал японского языка, он вынужден был ограничиться чтением вслух перевода катехизиса.
Узнав, что в Японии бедность считалась пороком, изменил тактику миссионерской деятельности, став проповедовать среди богатых японцев.
В конце концов, его более чем двухлетняя миссия в Японии оказалась успешной. В Хирадо, Ямагути и Бунго образовались первые католические общины.
Неплохая семья у пирата, осужденного на смерть за убийство – «около ста родственников». Также вызывает умиление причина смены «тактики миссионерской деятельности». Ну и, конечно, не состоявшаяся в Киото «встреча с японским императором». Искали императора днем с огнем два года, но не нашли.
Однако особый интерес вызывают места основания католических общин. Ибо в Хирадо, если вы помните, была одна из основных пиратских баз.
Есть, как обычно, и другая версия событий. На мой взгляд более приближенная к реальности.
Адзиро, якобы был посланником пиратов, через которых осуществлялись поставки из Европы огнестрельного оружия, а прибыл Франциск Ксаверий в Японию на посланном за ним пиратском корабле.
Косвенным подтверждением этой версии служит тот факт, что одними из первых приняли крещение главы пиратских кланов. Христианами стали упомянутый Мураками Носима и глава пиратского клана Хирадо Мацура Таканобу.
Первый организовал «зеленый коридор» для португальских и испанских кораблей, а второй дал приют европейцам на контролируемой им пиратской базе.
Главным же продуктом португальского импорта стало огнестрельное оружие, на которое как на море, так и на суше был бешеный спрос.
Взамен португальцы брали исключительно серебро, которое затем доставлялось в Китай. Китаю требовалось много серебра для чеканки денег, ибо с необходимостью отражения кочевников кратно возросли военные расходы.
Серебро доставляли в Китай и испанцы из Южной Америки. Но были проблемы с обменом серебра на китайские товары, ибо существовал запрет на вывоз их из страны.
Япония была ближе, но японских «торговцев» не подпускали к китайскому побережью на пушечный выстрел.
Потому португальцы, имея колонию в Макао и разрешение на торговлю с Китаем, взяли на себя роль посредников, меняя серебро на шелк, порох и фарфор. Впрочем, к японскому серебру мы ещё не раз вернемся.
Для глав пиратских кланов, желающих увеличения поставок огнестрельного оружия, португальцы поставили ряд условий. В их число входило покровительство миссий иезуитов и увеличение количества обращенных в христианство за счет их подданых.
В этом, собственно, и состояло «изменение миссионерской тактики». Вожаки переходили в христианство вместе с челядью и богатели на поставках оружия, попутно вооружая собственные отряды. Проповедь же среди простых пиратов редуцировалась до восхваления чудодейственных свойств «христианского оружия», а нательный крест предлагался в качестве магического амулета, защищающего и приносящего удачу в бою.
Дело Франциска Ксавьера с успехом продолжил уже упомянутый Луиш Фроиш. В отличие от первого, благодаря феноменальной памяти быстро овладел местным наречием и служил переводчиком и секретарём иезуитской миссии в Японии.
Таким образом, христианство ознаменовалось для японских пиратов «революцией в военном деле». Оная революция заключалась в том, что экипажи кораблей вокоу стали вооружаться огнестрельным оружием, для защиты кораблей стала использоваться броня, а главную огневую мощь составила артиллерия.
Во-первых, под покровительством вокоу, они получили возможность беспрепятственно передвигаться в водах Юго-Восточной Азии.
Во-вторых, вследствие первого, выросли торговые обороты. Предметы торговли были традиционными для того времени. Уже упоминалось огнестрельное оружие, шелк и серебро. Но была и ещё одна доходная статья. Португальцы развернули масштабную работорговлю. То есть, покупали у пиратов местных людишек и перепродавали их в Европе.
Особым спросом пользовались японские женщины. Эта торговля приняла такой размах, что по настоянию католической церкви король Себастьян запретил ее в 1571 году. Использование японских рабынь в качестве наложниц никак не вязалось с проповедями японской католической миссии.
В-третьих, они получили определяющее влияние в пиратской среде, которым не преминули воспользоваться.
Как уже упоминалось португальцы имели торговые интересы в Китае, но камнем преткновения служили ограничения на вывоз китайских товаров за границу.
Противником подобного ограничения был китайский купец и по совместительству пират Ван Чжи. С помощью португальцев Ван Чжи организовал довольно крупный флот, основную ударную силу которого составили вооруженные огнестрельным оружием вокоу.
Ван Чжи предпринял несколько рейдов на китайское побережье. Эта деятельность вкупе с другими обстоятельствами не сразу, но всё же вынудила китайцев впоследствии снять запреты. Красота комбинации заключалась в том, что эти рейды считались разбойными действиями вокоу, а португальцы были как бы и ни при чем.
Ну а японские пиратские кланы, получив в свое распоряжение новое вооружение и технологии строительства океанских кораблей, достигли в этот период, пожалуй, наивысшей точки могущества.
Апофеозом их деятельности стало нападение на Корею в 1592 году, получившее название Имдинской войны. Война считается японо-корейской, ибо якобы была развязана «японским правительством», которое как мы помним, вовсе не было централизованным. То есть, его попросту не было.
Корейцы смогли отбиться, но потери понесли огромные. Оценки количества участников боев, а также жертв с обеих сторон разнятся, но считается, что Корея потеряла чуть ли не половину населения, а многие города были просто стерты с лица земли.
Огромные потери понесли и сами пираты, что существенно подорвало их боевую мощь.
Тем не менее, их позиции в Японии изменились не намного. Правда произошли существенные изменения в балансе сил. Некоторые кланы ослабли, а некоторые наоборот входили в силу. Португальцы же остались при своих.
В общем, люди на Островах Воров нашли друг друга.
Всё это продолжалось до 19 апреля 1600-го года, когда британский авантюрист Уильям Адамс и голландец Ян Йоостен ван Лоденштейн в числе ещё восьми оставшихся в живых членов экипажа голландской пиратской шхуны «Liefde» ступили на берег острова Кюсю.
Подробнее на патреоне.
И вскорости на бусти