Булгаков и наркотики

Первая минута: ощущение прикосновения к шее. Это прикосновение становится теплым и расширяется. Во вторую минуту внезапно проходит холодная волна под ложечкой, а вслед за этим начинается необыкновенное прояснение мыслей и взрыв работоспособности. Абсолютно все неприятные ощущения прекращаются. Это высшая точка проявления духовной силы человека. И если б я не был испорчен медицинским образованием, я бы сказал, что нормально человек может работать только после укола морфием.

Перед вами цитата из автобиографического Булгаковского произведения «Морфий».

Пропаганда? Нет, Михаил Афанасьевич лишь пытался наиболее точно передать внутренний мир героя и наглядно показать, что морфий — страшная сила. Связаться с ним можно по нелепой случайности, отказаться же — муки, коих врагу не пожелаешь. Булгаков знает, что говорит. В 1916 году он сам заболел морфинизмом. Писателю сильно повезло. Если бы не старания его первой жены, Татьяна Лаппы, — мы бы никогда о нем не узнали.

Как всё начиналось?

Летом 1917 года произошло событие, которое едва не стоило жизни писателю.
В тот день в больницу привезли медленно умиравшего ребёнка. Булгаков разрезал детское горло, вставил трубку и стал отсасывать дифтеритные плёнки. Операция прошла успешно, ребенка удалось спасти. Но Булгаков опасался, что плёнки попали ему в рот. Риск получить инфекцию. В голову пришло решение — сделать прививку, которая, правда, могла иметь побочные эффекты.

Татьяна Лаппа, тогдашняя жена Булгакова, предупреждала:

Смотри, у тебя губы распухнут, лицо распухнет, зуд будет страшный в руках и ногах.

Но Булгаков не чувствовал неприятности возможных последствий и таки сделал роковой укол. Через некоторое время началось: лицо распухает, тело сыпью покрывается, безумный зуд. Затем прибавились страшные боли в ногах. Булгаков не мог это выносить. В один момент он обратился к фельдшерице с деликатной просьбой:

Степанида, сейчас же мне принесите, пожалуйста, шприц и морфий.

Укол сделан. Булгаков успокоился и сразу заснул. А потом вошел во вкус. В следующие разы, как только Михаил Афанасьевич чувствовал себя неважно, он сразу вызывал фельдшерицу. И приносила она ему вовсе не бинты.

Прошло пару недель. Булгаков вылечился и необходимость в морфии отпала, но доктор не спешил отказываться от чудесного действия белого кристаллического порошка. Более того, Булгаков стал принимать его 2 раза в день. Через какое-то время он мог заниматься творчеством только после дозы. Садился за стол и начинал писать, пытаясь передать то, что тогда открывалось его мысленному взору.

Что было дальше?

Через полгода Булгаков стал конченым наркоманом: «Он был, — говорила Тася (так Булгаков называл свою жену), — такой ужасный, такой, знаете, какой-то жалкий». Писатель бегал за собственной женой с револьвером, требуя наркотика. Потом в Вязьме, когда Тася соврёт, что в аптеках морфия уже нет, швырнёт в неё горящий примус. Не сгорели чудом. Однажды, озверевший и уже гонявшийся по ночам за «призраками», Булгаков выхватит револьер с криком: «Ищи!»

Жизнь с наркоманом — всегда испытание, а если кругом разруха и безденежье, это становится настоящим бедствием. Чтобы достать морфий, приходилось продавать семейные драгоценности, отказываться от самого насущного. Во время ломок Булгаков то становился агрессивным, то начинал плакать и умолять супругу не сдавать его в приют для наркоманов. Татьяне даже пришлось сделать аборт — Михаил боялся, что из-за его тяги к наркотикам ребенок родится больным. В феврале 1917 года Булгаков все же поехал в Москву лечиться от своей зависимости. Однако избавиться от пристрастия к наркотикам Булгакову помогли не врачи, а верная Татьяна.

Чудесное излечение

Весной 1918 года супруги вернулись в Киев, откуда родом Булгаков. Родители сразу заподозрили, что с Михаилом что-то не так. И на вопрос «Что происходит?» Татьяна ответила честно:

Он — болен, и поэтому мы сюда приехали.

Семья начала действовать. Иван Павлович Воскресенский (второй муж матери Булгакова Варвары Михайловны, врач) посоветовал постепенно заменять морфий дистиллированной водой. Татьяна так и сделала. Начала разбавлять каждую дозу водой и в конце концов стала вкалывать только воду.

Невероятно, но это помогло! Постепенно Булгаков отошел от страшной привычки. И с тех пор больше не только не принимал морфия, но и не говорил о нем. Впрочем, Тася уверена, что Михаил понял, в чем дело, но не подал вида и принял игру. Не мудрено, ведь тогда Булгаков уже осознавал, что наркотики приведут его к смерти, но не мог выбраться из этой ямы самостоятельно. Еще большего отчаяния придавал тот факт, что морфинизм считался неизлечимой болезнью. К счастью, совместными усилиями ситуацию удалось разрулить. Кстати, известность и слава, Черный кот и вот это вот всё наступили уже после выхода из наркотической зависимости.

Печально, но Булгаков не оценил должным образом старания своей жены. Как только появилась известность — писатель тут же стал гулять на стороне и вскоре нашел себе новую женщину.

Татьяна Лаппа вышла замуж второй раз, и прожила долгую, счастливую жизнь, скончавшись в 90 лет. А одной из последних просьб Булгакова перед смертью были слова раскаяния:

Найдите Тасю, я должен перед ней извиниться.

История Доктор Полякова — не совсем копия Булгаковской

Герой повести решил бороться с наркозависимостью меньше, чем через месяц после ее появления. Булгаков же осознал, что ему пора завязывать значительно позже.

Поначалу доктор Поляков пытается заменить морфий кокаином. Именно так в 1883 году Зигмунд Фрейд начинал «лечить» от морфинизма своего друга и коллегу Эрнста Фляйшла фон Мархова, что привело последнего к двойной зависимости и вскоре наступившей трагической развязке. Булгаков, в свою очередь, кокаином не увлекался. Михаил Афанасьевич, по словам жены, пытался заменить морфий другими опиодными наркотиками.

Итак, Поляков повторяет ошибку Фрейда. Последствия сказались молниеносно.

Между 9 апреля и 1З впервые появляется запись о кокаине:

Черт в склянке. Кокаин – черт в склянке! Действие его таково: При впрыскивании одного шприца 2%-ного раствора почти мгновенно наступает состояние спокойствия, тотчас переходящее в восторг и блаженство. И это продолжается только одну, две минуты. И потом все исчезает бесследно, как не было. Наступает боль, ужас, тьма.

А вот запись от 13 апреля:

Я – несчастный доктор Поляков, заболевший в феврале этого года морфинизмом, предупреждаю всех, кому выпадет на долю такая же участь, как и мне, не пробовать заменить морфий кокаином. Кокаин – сквернейший и коварнейший яд.

Правда, ходят слухи, что кокаин Булгаков тоже пробовал. Но не во время расцвета опиодной зависимости, а раньше, в 1913 году. Кокос легко удалось бросить. Видать, не зацепило.

«Мастер и маргарита» – творение под наркотой?

Как мы знаем, с весны 1918 г. больше нет никаких свидетельств пристрастия писателя к морфию. Позвольте, а когда был написан роман «Мастер и Маргарита»? Во время пристрастия к морфию или после? Что мы знаем об этом?

Работу над романом Булгаков начал в 1928 или 1929 г. В начале 1930 г. Михаил свой незаконченный роман сжёг, а через год попытался к нему вернуться. Снова не задалось — бросил. Потом были многочисленные правки, дополнения и к 1940 году Булгаков полностью закончил произведение. Так что вроде как роман написан без влияния морфина.

НО. Здесь не всё так гладко.

Недавно на страницах рукописи романа «Мастер и Маргарита» ученые обнаружили следы морфия. По их мнению, это доказывает, что Булгаков в последние годы жизни вернулся к употреблению тяжелых наркотиков.

Как следы морфия остались, спустя 75 лет после смерти писателя? Ученые объясняют это так: в бумаге отсутствовали отбеливающие агенты типа хлора. Меньше всего наркотика и продуктов его распада на первых страницах рукописи, а также в частях, посвященных Понтию Пилату и Иешуа Га-Ноцри. На странице с наибольшим количеством морфина (100 нанограммов) — план повествования, который писатель не раз переделывал. 50 нанограммов обнаружено на страницах восьмой главы — «Поединок между профессором и поэтом».

Остается надеяться, что ученые ошибаются, и Булгаков был чист. Хотя, можно ли написать такой роман в состоянии трезвости?