Как в 1973 году два пьяных милиционера устроили кровавую бойню в городе Отрадном Самарской области

Событие, произошедшее в феврале 1973 года в городе Отрадном, который находится в Самарской (в то время — Куйбышевской) области, по своей тяжести до сих пор не имеет себе равных в масштабах всей России. Тогда в течение суток два пьяных сержанта милиции убили и ранили более полутора десятков человек…

Два друга

Празднование Дня Советской армии в 1973 году в Куйбышевской области проходило без пышных заседаний и речей. Высокому руководству тогда было не до торжеств: областной центр осаждали высокие комиссии из ЦК КПСС, КГБ и МВД СССР, Прокуратуры СССР. Почти сразу уголовное дело принял к своему производству следователь по особо важным делам при прокуроре РСФСР Михаил Пеганов, срочно направленный в Куйбышевскую область.

В сухом постановлении о возбуждении уголовного дела по статье 77 УК РСФСР (бандитизм) было сказано следующее: «21 февраля 1973 года примерно в 22 часа инспектор-дежурный Отрадненского ГОВД сержант милиции Дорофеев М.С. во время своего дежурства по отделу совместно с инспектором-дежурным спецкомендатуры Отрадненского ГОВД сержантом милиции Шурыгиным А.М. изъяли из металлического шкафа ГОВД два автомата Калашникова с 660 патронами к ним, 2 пистолета Макарова с 32 патронами к ним и с указанным оружием скрылись. 22 февраля 1973 года Дорофеевым и Шурыгиным с применением этого оружия было убито 11 человек и 5 человек ранено».

…Михаилу Дорофееву и Александру Шурыгину в 1973 году исполнилось, соответственно, 27 и 26 лет, и они считались хорошими друзьями — так, по крайней мере, говорили их знакомые и родственники. А подружились эти парни в 1970 году, когда в горотдел на должность рядового милиционера пришёл Шурыгин. Дорофеев же к тому времени здесь служил уже почти год. К моменту прихода в милицию Шурыгин был женат, а Дорофеев так и оставался холостяком. При этом первый из них работал в городской спецкомендатуре, а второй — сменным инспектором-дежурным горотдела.

Вот что об их «дружбе» рассказала следователю Надежда, жена сержанта Шурыгина: «До поступления в милицию муж почти не пил, но после знакомства с Дорофеевым он стал выпивать регулярно, иногда чуть ли не каждый день. Дорофеев был холост, и он таскал мужа по сомнительным компаниям… А в ноябре 1972 года муж вдруг заявил, что мне нужно обследоваться в вендиспансере, потому что у него обнаружилась гонорея».

Оказалось, что не только Шурыгин, но и некоторые другие сотрудники Отрадненского ГОВД тогда получили неприличную болезнь от женщин, отбывающих срок в спецкомендатуре. В середине февраля 1973 года сведения об этих вопиющих служебных нарушениях дошли до прокурора города и начальника милиции, которые сразу же начали дознание. Проверка выяснила, что Шурыгин принуждал к сексу почти всех женщин, отбывающих срок в учреждении, где он служил, причём зечки обслуживали также и его многочисленных приятелей.

«Всех бы перестрелял!»

Утром 21 февраля Шурыгина и Дорофеева допросили в прокуратуре. Затем они оба отправились к Шурыгину домой, где выпили на двоих бутылку вина. Когда спиртное кончилось, Дорофеев вдруг сказал: «Сейчас бы мне автомат, я бы перестрелял всех этих начальников». Шурыгин идею своего приятеля поддержал. Весь этот разговор слышала жена Шурыгина, но подумала, что они шутят. Она не придала их пьяным словам особого значения и вскоре ушла на работу.

Между тем до трагической развязки этой истории оставалось всего несколько часов. Начальник Отрадненского ГОВД подполковник Александр Мухин во время допроса у следователя Генеральной прокуратуры СССР рассказал: «День прошёл в текущих делах, причём поведение Дорофеева у меня тревоги не вызывало. Когда около 21 часа я уходил из горотдела, Дорофеев был на месте. Пьяным он не выглядел, говорил чётко, спокойно, а лицо у него красным бывает постоянно… Поэтому когда в 6 часов утра ко мне домой приехал командир отделения Рываев и сообщил, что вечером Дорофеев и Шурыгин забрали из оружейной комнаты оружие и патроны к нему, то для меня это стало полной неожиданностью».

На следствии оба сержанта потом говорили, что чёткого плана действий у них не было. На попутном автобусе дружки приехали в село Беловка Богатовского района, где переночевали у знакомой. Утром 22 февраля они вышли на трассу Богатое-Отрадный и остановили первую же машину. Но никуда ехать они не собирались, а просто двумя выстрелами в упор убили водителя Алексея Щербатова и пассажира Анатолия Бобкова. Трупы спрятали в заброшенном доме, а сами вернулись в Беловку, где снова пьянствовали до вечера.

А по области тем временем уже была объявлена операция «Сирена». Было приказано беглых сержантов самостоятельно не брать, поскольку те были вооружены автоматами. Но в райцентр Богатое эта телефонограмма пришла с опозданием. К тому времени на задержание преступников в Беловку уже выехали старший инспектор уголовного розыска капитан Николай Рачишкин и сотрудник райотдела лейтенант Геннадий Солдатов на собственных «Жигулях».

О том, что случилось дальше, на допросе у следователя Генпрокуратуры впоследствии рассказал Александр Шурыгин: «Из подъехавшей машины вышел мужчина — как я впоследствии узнал, это был капитан Рачишкин. В правой руке он держал пистолет. В свете фар «Жигулей» мне было хорошо видно, что он идёт свободно, не опасаясь, видимо, не зная о том, что мы вооружены автоматами. Рачишкин подошёл к «Волге», открыл дверь кабины и сказал: «Вылезай». В этот момент мне ничего не оставалось, как стрелять, и я дал по нему очередь из автомата. Рачишкин упал. После этого я дал очередь по автомашине «Жигули», и в ответ оттуда тоже раздались выстрелы… Из дома прибежал Дорофеев, сел рядом со мной на переднее сиденье, и мы уехали из Беловки».

Начальник паспортного стола Солдатов во время этой перестрелки не пострадал. Увидев, что после автоматной очереди из кабины «Волги» Рачишкин упал, он сразу же вывалился на снег из своей машины и уже из-под неё стал стрелять по преступникам. Когда машина с бандитами скрылась в ночи, Солдатов увидел, что капот и лобовое стекло его новеньких «Жигулей» превратились в настоящее решето.

Во время этой перестрелки пуля выбила лобовое стекло похищенной «Волги», но сержанты всё равно поехали на ней дальше. А дорогу на выезде из села уже перекрыл взвод солдат внутренних войск из в/ч 5421 под командованием старшего лейтенанта Ивана Шумника. Именно на них на бешеной скорости и вылетела белая «Волга» с выбитым лобовым стеклом. Никто из служивых не успел ещё и махнуть полосатым жезлом, как преступники открыли по ним огонь сразу из двух «калашей». Шумник был сражён наповал, а рядом с ним повалились в снег и его солдаты. Двое из них скончались на месте, а трое были серьёзно ранены.

Преступление и наказание

Расстреляв патрульных, преступники помчались в сторону Отрадного. На полпути они увидели на дороге несколько грузовиков с крытым верхом. Потом выяснилось, что это на трёх КрАЗах ехали в ночную смену рабочие-нефтяники. Но сержанты решили, что их догнали преследователи, и поэтому открыли огонь по грузовикам, убив на месте ещё четверых рабочих и ранив двоих из них.

В этот момент горе-ментов наконец-то настигли бойцы в/ч 5421. При задержании Шурыгин успел убить лейтенанта Станислава Моисеева. И пока солдаты крутили убийце руки и волокли его к милицейской машине, опера лихорадочно обыскивали окрестности в поисках Михаила Дорофеева. Он нашёлся через несколько минут в кабине одного из КрАЗов, причём в момент обнаружения он… спал сном невинного младенца. Уже потом Дорофеев уверял следователя, что он уснул ещё в Беловке, в кабине «Волги», и потому ни в кого не стрелял и никого не убивал. Однако эта наивная попытка преступнику не помогла: слова Дорофеева были опровергнуты данными многих экспертиз.

После ареста милиционеров-бандитов управление внутренних дел Куйбышевского облисполкома подверглось целой череде серьёзных министерских проверок.

Дело ментов-бандитов расследовалось в обстановке строгой секретности. Куйбышевский областной суд под председательством Виктора Лавриченко в закрытом заседании признал Михаила Дорофеева и Александра Шурыгина виновными по статье 77 УК РСФСР (бандитизм) и приговорил обоих к расстрелу. Кассационные жалобы в Верховный суд РСФСР и прошения о помиловании были отклонены. Приговор привели в исполнение.