Бокал Coupe в искусстве и быту XVII - ХХ веков
Константин Карагода. Мой Telegram-канал: https://t.me/Pastand
Эдуард Мане «У папаши Латюиля» (1879)
Меня давно увлекает история материальной культуры. Я уже писал о кувшине Беллармин и затрагивал тему гранёного стекла в фильме «Носферату». Недавно, заглянув на очередную барахолку, я приобрёл два бокала — и именно они вдохновили меня на эту заметку.
Coupe — бокал как знак вкуса и эпохи
Coupe (читается как «куп» или «купэ») — это разновидность бокала с широкой неглубокой чашей на тонкой ножке. Ещё часто этот бокал называют креманкой. Он является одним из самых популярных бокалов как для шампанского, так и для коктейлей без льда. Объём coupe составляет обычно от 90 до 120 мл, что делает его миниатюрным по размеру.
Изначально coupe предназначался для напитков без льда. При этом небольшой объём бокала воспринимался не как недостаток, а как преимущество: за вечер могли подаваться десятки различных напитков, каждый — в своём собственном бокале, и coupe был идеальным форматом для таких «парадных» вечеров.
Почему чаша бокала напоминает блюдце? Скорее всего, потому, что игристое вино на протяжении долгого времени не снимали с осадка. Оно было мутным.
Снятие вина с осадка — это процесс переливания вина из одной емкости в другую, чтобы отделить его от осадка на дне. Современные вина не всегда нуждаются в снятии с осадка после производства, поскольку осадок в некоторых случаях является признаком высокого качества и натуральности напитка, а не показателем его порчи. Многие престижные вина, такие как бордо и бургундское, образуют осадок в процессе выдержки. В соответствии с ГОСТ не допускается наличие осадка. При этом, в Европе считают, что в хороших выдержанных винах может присутствовать винный камень.
Поэтому в широком бокале много пространства для того, чтобы осадок прилип к стенкам, и вино в результате выглядело чище. Снимать вино с осадка многие шампанисты начали во многом в ответ на распространение прозрачных бокалов. Но долгое время такая посуда, конечно, производилась стеклодувами под запросы аристократов. Большинству людей она была недоступна.
Джеймс Макнил Уистлер. Бокал вина. 1858 г. Офорт, Метрополитен-музей
Вообще на протяжении многих веков вино пили из бокалов без ножек. Ножка распространяется только в Новое время. И её появление тоже связано с качеством вина. В эпоху Возрождения аристократы и виноделы в бордоских замках уже пытались оценивать вино по цвету: проверять его на наличие осадка, оценивать цвет, блеск и другие товарные параметры. Делали они это, конечно, при свечах. И гораздо удобнее было оценивать оттенки вина при таком свете, держа бокал за ножку, а не за чашу. Поэтому и сегодня бокал принято держать за ножку.
Бокал для шампанского ручной работы от знаменитого французского хрустального дома Baccarat. Бокал входит в каталог Baccarat 1916 года.
"Молодая женщина с бокалом вина", Париж, 1885 г. Частная коллекция.
Ян Вермеер Бокал вина. (фрагмент) 1660 Берлинская картинная галерея, Берлин, Германия
Отрывки из трактата Эразма Роттердамского «De civilitate morum puerilium» («О вежливости детей»):
Не следует пить сразу после супа, особенно если это молочный суп. Для ребёнка пить более двух или трёх раз во время одной трапезы ни прилично, ни полезно для здоровья. Пусть он сделает первый глоток после того, как начнёт есть второе блюдо, особенно если это жаркое; второй под конец обеда, и всегда умеренно, не залпом и не с тем шумом, с каким пьют лошади. Перед тем как пить, закончи жевать и опустоши рот. Так же неприлично, подражая аистам, запрокидывать голову назад, чтобы не осталось ничего на дне кубка.
Того, кто приветствует тебя с кубком в руке, следует приветливо ответным жестом поприветствовать своим; поднеся кубок к губам, чуть пригуби, словно собираясь пить — этого достаточно для проявления вежливости. Если же какой-нибудь простак настойчиво требует, чтобы ты выпил, пообещай, что сделаешь это, когда повзрослеешь.
Томас Артус, сэр д’Эмбри (псевдоним Джонатаса Пти де Бретиньи) середина XVII века, Париж — после 1614) — французский писатель-утопист, переводчик.
Автор одной из первых франкоязычных утопий «Новейшее путешествие на остров Гермафродитов» (1605), в которой описывает от первого лица воображаемое путешествие скрывающегося от бед француза на остров гермафродитов, населенный обоюдополыми персонажами, проводящими время в праздности и удовольствиях, жизненный уклад тамошних аборигенов.
Произведение явилось острой сатирой на обычаи двора короля Франции Генриха III, который и сам изображен в книге, как король-королева Гермафродит, женщина/мужчина.
Томас Артюс д’Эмбри также описывает в своём сатирическом произведении «Остров гермафродитов» то, что, по-видимому, являлось церемониалом за столом в аристократических кругах, подчёркивая, возможно, несколько преувеличенно, утончённость, сопровождающую этот настоящий ритуал:
«Кроме джентльмена-слуги, который приносил бокалы и делал пробы, было ещё двое, которые приносили тарелки, которые я видел на креденсе, где лежали этот лёд и эта снеговая крошка, из которых гермафродит брал то одно, то другое, в зависимости от своего настроения, чтобы класть в своё вино и охладить его; потом он немного шевелил телом и покачивая головой, брал бокал очень осторожно и пил, и пока ему подставляли салфетку под подбородок, чтобы он ничего не пролил, затем возвращал бокал джентльмену, который, делая вид, что целует ему руку, относил его […] Рядом с буфетом стоял ещё один маленький столик, на который ставили бокалы и некоторые другие приборы».
Иногда у подножия сервировочных столов ставили охлаждающие ёмкости для бутылок. Это также упоминает Томас Артюс д’Эмбри: «У подножия этого стола стояла медная чаша, полная воды, в которой было несколько флаконов и бутылок». Эти описания соответствуют иконографии обеда XVI века, как, например, изображено на гобелене серии «Fructus Belli», представляющем обед генерала, который хранится в Национальном музее Ренессанса в Экуене.
Джулио Романо, Мастерская Жана Бадоуна, Плоды войны: Пир военных, шпалера, 365 x 812 см. Национальный музей Возрождения, Экуан.
Эта работа, озаглавленная Ужин генерала, принадлежит к ансамблю, заказанному Фердинандом де Гонзага (1507–1557), герцогом Ариано и сеньором Гуасталлы, который в двадцать три года был посвящён в рыцари Орденом Золотого руна в награду за свои выдающиеся военные подвиги. Этот заказ составил значительную коллекцию гобеленов, в основном брюссельских, среди которых и эта серия с надписью «Fructus Belli» («Плоды войны»), которая, по-видимому, является скорее общей темой, чем настоящим названием. Произведение, без сомнения, было начато в 1545–1546 годах, после заказа Фердинанда де Гонзага в 1544 году. На боковых бордюрах можно увидеть следующие надписи: дополняя общую тему, «NON S[IN]E FAST[IDI]O» («Не без отвращения»), а на нижнем бордюре — «SVS», что можно интерпретировать как «SIC VICTOR / ULTORSUM» («Таков я — победитель / мститель»).
Во время королевской трапезы ритуал был ещё строже регламентирован. Бутылки и бокалы, как уже упоминалось, ставились на буфет, однако подавать вино имел право только человек знатного происхождения. Он стоял позади монарха и ждал, пока тот изволит попросить пить. Перед подачей в «позолоченной чаше или хрустальном бокале на ножке» вино обязательно пробовал главный врач короля.
Богатые европейцы могли приобретать бокалы у торговцев галантереей и стеклом (в архивах их называли marchands verriers — «торговцы стеклом»). Это считалось проявлением особой утончённости, о чём упоминает Мишель Монтень, описывая свои привычки за столом:
«Я тоже привыкаю к определённой форме бокалов и не пью охотно из простого стекла — как и из обыкновенной руки. Любой металл мне неприятен по сравнению с прозрачным и чистым материалом, чтобы и глаза могли наслаждаться им в меру своих способностей. Многими подобными изнеженными привычками я обязан обычаю».
Разнообразие форм столовой посуды из стекла соответствовало разнообразию аристократического стола: существовали тарелки, бутылки, флаконы, кубки для питья (с крышками или без), а также чаши (tazza— с итальянского «плоская чаша») для питья или для варенья (à mettre confiture), сахарницы (drageoirs) для драже и прочих сладостей, подававшихся в конце трапезы.
В то время слово confiture обозначало разные виды сладких блюд — цукаты (иногда называемые «сухими вареньями»), желе, сиропы и другие лакомства. Их рецепты записывались в специальных кулинарных книгах, самая известная из которых принадлежит Мишелю де Нотр-Даму — Нострадамусу и была издана в Лионе в 1555 году.
[Крик Парижа], гравюра на дереве, первая половина XVI века.
Одежда Франции. 1581? Оригинальные рисунки XVI века.
[Стеклодел, 1586], Роже де Геньера (1642–1715).
«Арлекин-стеклодув» Французский художник XVII века
Бокал, называемый «Бокал Карла Великого». Происходит из сокровищницы церкви Шато-дюна. XIII–XIV века. Стекло и посеребрённый металл.
Шартр, Музей изящных искусств, Музей изящных искусств Шартра.
Бокал с цельной ножкой из замка Ла-Мадлен в Шеврёзе (департамент Ивелин). XIV век. Зеленоватое окисленное стекло с декором из восьми рёбер. Монтини-ле-Бретоннё, Междепартаментская археологическая служба Ивелин
Чаша из сервиза Анны Бретонской, [1499-1514]
Паоло Веронезе
Брак в Кане Галилейской.(фрагменты) 1562—1563
Лувр, Париж
Хотя сегодня считается само собой разумеющимся, что у каждого гостя есть свой стакан, в XVI веке это было не всегда так. Один сосуд могли делить между двумя, тремя, а порой и всеми сидящими за столом. Эразм советует: «Прежде чем пить, опустоши рот и не подноси стакан к губам, не вытерев их салфеткой или платком, особенно если кто-то из гостей предлагает тебе свой стакан или если все пьют из одной чаши».
К концу XVI века можно заметить определённую эволюцию в правилах поведения за столом: количество стаканов стало чаще соответствовать числу гостей. Монтень (1533–1592) упоминает в своих «Очерках», что предпочитал пить из собственной чаши, но признаёт, что такая привычка скорее была проявлением изысканности, чем общепринятой нормой.
Бокал не стоял на столе постоянно — его подавали слуги по просьбе гостей. Когда бокал опустел, слуга ставил его на отдельный столик, предназначенный для подачи напитков и стоявший в стороне от основного стола.
Сегодня вина подают в разных бокалах. Но раньше такая посуда стоила дорого, и её было мало. Поэтому один бокал мог использоваться для нескольких вин. Даже во дворцах. В Эрмитаже хранятся специальные сосуды — «рюмочные передачи», которые наполнялись водой. Чтобы не менять посуду, люди окунали в них бокалы, очищая от одного вина, и наполняли их другим.
Рюмочная передача из «Сервиза с камеями». Севрская фарфоровая мануфактура, 1778 – 1779. Государственный Эрмитаж
Сервировкой занимались придворные — не сомелье, а дворецкие. Они наливали вина из бочек в графины и подавали на стол. Такой этикет пришёл в Россию из Европы.
Эдгар Л. Пирс, Серебряная чаша Монтейта, 1935-1942
В 1680 году в английском королевстве появилась посуда с интересным названием «монтейт», известная в России как «рюмочная передача». В 1683 году знаменитый, в то время, оксфордский антиквар Энтони Вуда сделал в своём дневнике следующую запись: «В этом году появился особый сосуд «монтейт» с выемчатым краем, что позволяет подвешивать рюмки за ножки таким образом, чтобы те могли охлаждаться в воде. Этот сосуд получил своё название по имени шотландца, некоего мистера Монтейта, носившего одежду, края которой были фигурно вырезаны».
В Европу рюмочная передача попала в самом начале XVIII века. Первые экземпляры изготавливали из серебра, но уже в XVIII веке наравне с серебром стали делать из фарфора, фаянса, посеребрённого металла. Количество фестонов было различным и зависело от размеров самой передачи, чаще всего на 12 рюмок. Главной её особенностью являются большие, волнистые края. Для того, чтобы напитки были прохладными, в неё насыпали лёд. Хрустальные рюмки для крепкого или ликёра вставлялись в ложементы на бордюре рюмочной передачи ножкой наружу и лежали на льду для охлаждения перед использованием. Согласно этикету галантного века рюмки, фужеры на стол непосредственно не ставили, а подавали по мере необходимости в рюмочных передачах.
Екатерина II очень ценила эти предметы в сервизах. По её заказу рюмочные передачи были включены во все знаменитые сервизы Императорского фарфорового завода: Кабинетский, Юсуповский и другие.
Монтейт с гербами семей Гиббс и Нелторп Британия, около 1700 года Метрополитен-музей
Во времена создания этого изделия монтеиты, как правило, изготавливались из серебра, поэтому данный экземпляр из стекла — чрезвычайно редкий и необычно крупный.
Он украшен гравировкой, выполненной алмазным резцом, с гербами, символизирующими брак Уильяма Гиббса из Хорсли-Парка (графство Эссекс) и наследницы Мэри Нелторп, а также надписью с именем жениха. Вдоль края выгравированы назидательные изречения на итальянском, иврите, церковнославянском, нидерландском, французском и греческом языках (на основной панели, например, помещена фраза: «Бойся Бога и чти короля»).
На одной из сцен изображён Купидон, сидящий между женихом и невестой и поющий по песеннику, в то время как музыканты за столом играют на лютне, виоле да гамба и флейте. Другие панели украшены сценами сельских занятий — жатвы и рыбной ловли.
Этот монтеит является самым ранним в коллекции музея примером кремнёвого стекла, усовершенствованного в конце XVII века в Англии. Оно быстро стало предпочтительным материалом благодаря своей прочности и внутреннему «огню» — особой яркости и светоотражению, превосходившему венецианские и немецкие образцы.
Поздний ужин. 1780. Офорт К. Моро по рисунку Ж.-М. Моро
«Обед с устрицами» — картина Жана-Франсуа де Труа, написанная в 1735 году и хранящаяся в Музее Конде в Шантийи .
Эта картина была заказана королём Людовиком XV художнику Жану-Франсуа де Труа для столовой в личных покоях Версальского дворца и завершена в 1735 году. На ней изображена первая в истории бутылка шампанского. Картина представляет собой ценный документ эпохи, позволяющий понять культуру обеда XVIII века.
В центре комнаты круглый стол, призванный избежать строгих рамок придворного этикета. Стулья имеют плетёные сиденья, столовые приборы сделаны из серебра. Бутылки шампанского, более приземистые, чем современные, стоят прямо на столе. Бокалы помещены в небольшие винные холодильники из китайского или японского фарфора. Перед столом находится буфет, служащий для хранения охлаждённых во льду бутылок и тарелок. Это, несомненно, одно из самых ранних изображений игристого вина, изобретённого в конце XVII века.
Гости наслаждаются единственным блюдом — устрицами, чрезвычайно модными в то время продуктом, которые подают с маслом, солью или чесноком. Молодые лакеи с салфетками на поясе очищают устрицы для гостей. Согласно медицинским трактатам той эпохи, устрицы славились своими афродизиачными свойствами, вероятно, именно этим объясняется отсутствие женщин на картине.
Гравюра XVII века. Молодая женщина курит глиняную трубку и держит бокал вина. Антитабачное и антиалкогольное движение опубликовало книгу «Апишское искусство дегустации». «Apish art de déguster» на французском буквально переводится как «обезьяний (глупый, подражательный)
Coupe как символ Belle Époque
Эстетика coupe делает его незаменимым элементом сервировки на светских приёмах конца XIX века. Это бокал, идеально соответствующий ритуализированному характеру потребления — когда подача напитка сопровождается церемонией и стилем, а малый объём позволяет удержать вкус и аромат в компактной форме.
На старинных плакатах конца XIX — начала XX века coupe становится визуальным символом праздника, изысканности и утончённости. Художник Леонетто Каппьелло и другие мастера плаката изображали coupe в рекламных постерах шампанских домов.
Альфонс Муха "Шампанское Рюинар" 1890-е
Эти образы делают бокал не просто утилитарным предметом, а знаком буржуазной культуры, элементом изящной жизни, символом гедонизма Belle Époque.
Бокал Champagne Coupe Из собрания автора
Происхождение coupe: легенды и факты
С coupe связано множество легенд. Самая известная из них — будто бы форма бокала была вдохновлена бюстом Марии-Антуанетты. Однако подтверждений этой красивой истории не существует, и скорее всего это позднейший миф, призванный добавить аромата скандала.
«Мария-Антуанетта» — фильм Софии Копполы, 2006 год.
Куда более вероятна другая, тоже французская история: согласно ей, coupe возник во времена Шарля де Сент-Эвремона, французского философа и острослова XVII века, оказавшегося при английском дворе Карла II. Именно он стал послом французской культуры в Англии и познакомил высший свет с шампанскими винами. Возможно, он же предложил и новую форму подачи — в неглубоких широких чашах, предшественниках coupe.
Жак Пармантье. Портрет Шарля де Сент-Эвремона
Изначально бокал назывался tazza (чаша) и появился около 1663 года — его создали венецианские стеклодувы, работавшие на стекольной мануфактуре в Гринвиче, принадлежавшей герцогу Бекингему.
Венецианская стеклянная тацца, ок. 1550–1600 гг.
Музей Виктории и Альберта , Лондон
Самые ценные бокалы поступали из Венеции, которая благодаря изобретательности и техническому мастерству стеклодувов с острова Мурано стала важнейшим и самым знаменитым центром стеклоделия в Европе. В середине XV века эти мастера создали особый тип очень чистого и прозрачного стекла, по виду напоминающего горный хрусталь (его изобретение приписывают Анджело Баровьери, около 1450–1455 годов). Отсюда и его название — «кристалло», встречающееся в французских архивах под термином «cristallin». Стекло кристалло использовалось для выдувания всевозможных форм, которые затем богато украшались золотой фольгой и эмалью.
Венецианские мастера также научились придавать стеклу вид халцедона (vetro calcedonio), фарфора (vetro lattimo), украшать его сложными филигранными узорами… но наибольший успех по всей Европе имели именно золотые и эмалированные изделия из кристалло. Это были подлинные произведения искусства, нередко украшенные гербами своих владельцев. Во время аристократических обедов такие бокалы порой выставлялись на сервантах (dressoirs) — ради демонстрации богатства.
Сервант (или буфет) представлял собой мебель с несколькими ярусами, покрытыми белой тканью, на которых главным образом выставляли изделия из золота и серебра, но иногда там можно было увидеть и драгоценные бокалы. Об этом свидетельствуют два полотна — аллегории чувств, написанные Яном Брейгелем и Петром Паулем Рубенсом, хранящиеся в музее Прадо.
Брейгель Старший, Ян; Рубенс, Питер Пауль
Эти бокалы являлись коллекционными предметами: когда они встречаются в инвентарных описях того времени, их никогда не учитывают вместе с оловянной или керамической посудой, а также с кухонной утварью. Самые ценные бокалы хранились в кабинетах редкостей, что подтверждают аристократические описи эпохи, начиная с инвентаря Екатерины Медичи (1589) — она владела почти сотней бокалов. Бокалы коннетабля Монморанси, согласно описи 1560 года, хранились вместе с серебряной посудой и лиможской эмалью в нескольких кабинетах его парижского особняка. Эти бокалы были предметами престижа, которые редко использовались.
Во время больших королевских пиршеств — например, по случаю помолвки будущего Франциска II и Марии Тюдор или на похоронах Генриха II (1559) — бокалы, бутылки и графины арендовали у парижских торговцев стеклом, а после торжеств возвращали владельцам.
Бокалы, предназначенные для подачи напитков за столом, были самыми распространёнными стеклянными предметами и входили в повседневный обиход парижан XVI века. Однако стеклянная посуда имела не только утилитарное назначение: она могла играть роль в театрализации аристократической трапезы, выставляясь на сервантах рядом с другими предметами парадного убранства.
Георг Флегель «Ниша с фруктами и цветами», 1610–1620
Лукас ван Фалькенборх "Праздник". XVI век. Силезский краеведческий музей, Опава
Портрет огранщика драгоценных камней Дионисия Мизерони и его семьи, 1653
Корнелис ван Харлем Христос с крестом и чашей
между 1591 и 1592 годами Национальный музей в Варшаве
Корнелис ван Харлем Монах и монахиня 1591 Музей Франса Хальса
Вечер. Гравюра Яна Санредама. Нидерланды, XVII век
Широкое распространение бокала началось с моды на розовое шампанское и белую пену (mousse), которые удачно сочетались с хрустальной формой «блюдца» — coupe. Во Франции такой бокал оставался модным с XVIII века до 1970-х годов, а в США — с 1930-х до 1980-х.
Кадр из к/ф «Ужин в восемь», 1933.
Кадр из к/ф «В джазе только девушки», 1959.
Исторически coupe был логичным продолжением винных чаш, появившихся ещё в XVII веке. Изготавливали их, как правило, в Англии. В этом смысле coupe — не изобретение Belle Époque, а результат длительного эволюционного процесса, связанного с развитием стеклодувного дела и вкусов потребителей.
Бокал Champagne Coupe "Lotusblume" Производство ICHENDORF, Кёльн 1950-е годы Из собрания автора
Coupe и коктейль “Манхэттен”
В конце XIX века coupe стал также основным бокалом для подачи новых коктейлей, не подававшихся со льдом. Классический коктейль “Манхэттен”, впервые приготовленный в 1870-х годах, подавался именно в coupe. Его состав — ржаной виски, сладкий вермут и несколько капель биттера — не требует льда, а напротив, предполагает, что напиток будет тщательно охлаждён и процежен в сухой бокал. Coupe оказался идеальной формой для такого напитка: он подчёркивает аромат, сохраняет температуру и задаёт визуальный стиль.
Легенда о создании коктейля «Манхэттен» гласит, что он был придуман в Нью-Йоркском клубе «Манхэттен» в середине 1870-х годов. По одной из версий, напиток был создан для леди Рэндольф Черчилль, матери Уинстона Черчилля, на банкете в честь кандидата в президенты Сэмюэля Дж. Тилдена.
Этот коктейль стал эмблемой барной культуры рубежа веков, особенно в США, где coupe ассоциировался с утончённостью, классом и театральностью светской жизни. Пить “Манхэттен” из coupe — значит не просто употреблять алкоголь, а участвовать в особом ритуале.
«Манхэттен коктейль» (1928) — фильм режиссёра Дороти Арцнер
Возвращение coupe
Хотя в XX веке coupe временно уступил место вытянутым бокалам флейтам (champagne flute), особенно в подаче шампанского, он никуда не исчез окончательно. Сегодня coupe вновь на пике популярности: бармены во всём мире возвращают его в обиход, используя для подачи не только классических коктейлей, но и авторских композиций. Его форма — изящная, лёгкая, немного вызывающая — говорит о вкусе и знании традиции.
Coupe — это бокал, в котором воплощён целый стиль жизни. Он хранит в себе воспоминание о золотом веке шампанского, о зарождении коктейльной культуры, о вечерах, где напитки подавались как произведения искусства. Он не просто сосуд — он часть ритуала, часть эстетики, часть истории.
Как правильно держать бокал?
Бокал с вином или шампанским рекомендуется держать за ножку, а не за чашу. Это помогает не согревать напиток рукой и не оставлять отпечатков на стекле.
Франса Хальс «Весёлый собутыльник» около 1628–1630 годов . Рейксмузеум, Амстердам.
Франс Хальс «Мальчик со стаканом и лютней» , около 1626 г. Художественная галерея Гилдхолл , Лондон
Арнольд Бёклин – Автопортрет с бокалом вина 1885. Музей Берггрюна, Берлин
Однако правило держания бокала за ножку соблюдается не всегда. На официальных приёмах или стоя с бокалом удобнее держать его за чашу, особенно если бокал тяжёлый или нужно быть осторожным, чтобы не пролить напиток.
На многих официальных приёмах видно, что члены королевской семьи держат бокал за чашу, вероятно, именно чтобы соблюсти визуальную презентацию на камеру, а не нарушить этикет.
Часто это связано с визуальной презентацией на фотографиях. Держание за чашу формирует гармоничную линию руки, выглядит естественно и уверенно, создаёт более «полный» кадр.
Этикет создан для удобств разного рода. Поэтому всё, что не преследует этой цели — большая условность, которой можно и нужно пренебрегать.
Королева Елизавета II и президент США Рональд Рейган. Этот снимок был сделан во время их встречи на гала-ужине в Сан-Франциско в 1983 году
За ужином королева обычно выпивала бокал сладкого вина, а по словам ее кузины Маргарет, известно, что она выпивала бокал шампанского перед сном.
Подписывайтесь чтобы увидеть другие мои заметки и видео:
Мой ютуб канал: https://www.youtube.com/@KonstantinKaragoda
Мой Telegram-канал: https://t.me/Pastand
https://www.aronson.com/fashion-informs-function-the-fantastical-monteith/
https://hermitagemuseum.org/what-s-on/b25d1da720b1dac65f1e2b5d9aa08aa7?lng=fr/
https://www.metmuseum.org/art/collection/search/209028
https://snob.ru/bar/derzhat-bokal-za-nozhku-kak-poiavilsia-vinnyi-etiket-i-pochemu-on-vazhen/