Рассказ Ласло Краснахоркаи, Леббус Вудс и Сараево
Дочитал рассказ Ласло Краснахоркаи «Подготовительные работы для дворца» (2018). Текст представляет собой записки из блокнота горбатого и страдающего плоскостопием библиотекаря, тёзки Германа Мелвилла. Он работает в библиотеке в районе Манхэттена, и всё вращается вокруг этого района. Он мечтает создать некую закрытую от всех библиотеку, которую нужно замуровать не из-за ненависти к книгам, а, наоборот, из-за культа книг. Постепенно становится понятно, что он медленно впадает в безумие.
И во время своих прогулок библиотекарь Мелвилл находит идеальное место для дворца (так он называет закрытую от всех библиотеку). Этим местом оказывается здание AT&T в Нижнем Манхэттене.
Здание AT&T в Нижнем Манхэттене, известное как 33 Thomas Street (ранее AT&T Long Lines Building), является легендарным небоскребом без окон, спроектированным архитектором Джоном Варником (John Warnecke), и служило ключевым коммуникационным узлом для AT&T для маршрутизации международных звонков.
Тема книг и библиотек сразу напомнила мне Борхеса и роман Канетти «Ослепление».
Герой Краснахоркаи «серый маленький библиотекарь» по имени мистер Герман Мелвилл, лишь случайно носит имя, которое связывает его с его путеводной звездой, настоящим Германом Мелвиллом («Я тоже жил на Восточной 26-й улице… Я тоже некоторое время работал в таможне»). Его одержимость сосредоточена на трёх фигурах: на самом Мелвилле, на писателе и алкоголике Малькольме Лаури и на бумажном архитекторе Леббусе Вудсе. По проектам последнего было построено лишь одно здание, и то его другом.
"Световой павильон" Леббеуса Вудса в квартале Sliced Porosity Block, построенный по проекту архитектора Стивена Холла в 2012 г.
Думаю, теперь стоит прочитать Лаури и ещё раз внимательнее рассмотреть очень интересные работы Вудса.
Краснахоркаи не забывает и венгерского композитора Белу Бартока, который тоже жил в Манхэттене и умер в эмиграции в Нью Йорке. В итоге выходит вполне занимательное переплетение судеб в одном знаменитом районе Нью-Йорка.
В Романе Краснохаркаи упоминается Концерт для оркестра, Sz. 116, BB 123 Белы Бартока. В 1940 году Барток эмигрировал из Венгрии в США, спасаясь от установившегося в стране фашистского режима. Желая помочь испытывавшему определённые финансовые трудности и имевшему проблемы со здоровьем композитору, дирижёр Бостонского симфонического оркестра Сергей Кусевицкий обратился к нему с предложением создать произведение для оркестра. Осенью 1943 года Барток закончил работу, и 1 декабря 1944 года. Бостонский симфонический оркестр впервые исполнил Концерт для оркестра. Новое сочинение стало триумфальным для композитора
«…катастрофа - это естественный язык реальности, и что катастрофа может возникнуть в природе, но она также может быть следствием человеческого зла… мы должны признать, что катастрофа постоянна и не направлена на нас, катастрофе наплевать на нас, конечно, она уничтожает нас, если мы случайно окажемся на ее пути»...
Ласло Каснахоркаи «Подготовительные работы для дворца»
Леббус Вудс и Сараево
Леббус Вудс известен ещё своим героическим поступком. Как и многие интеллектуалы, например Сьюзен Зонтаг, он посетил осаждённый Сараево. Вудс побывал в городе в 1993 году и писал о нём в книге War and Architecture («Война и архитектура»). В своих текстах и рисунках он анализировал разрушение города и предлагал радикальные идеи того, как архитектура может отвечать на последствия войны.
Напомню, что в 1991 году в процессе распада крупнейшего государства на Балканах, Социалистической Республики Югославии, в её бывших субъектах началась гражданская война. Распад республики происходил по линии национально-религиозной, на границе соприкосновения разных этнорелигиозных групп запылала война. Исток конфликта крылся в возрастающем национализме в бывших союзных республиках. Приблизительно в то же время вооруженные конфликты происходили в Азербайджане, Молдавии, Грузии, т.д.
На фоне беспорядков в США и Германии, Вудс пишет о хрупкости порядка в одной из самых цивилизованных стран мира, каковой он считает США. В 1993 он говорит: «…мир, как огромная глыба льда, постепенно будет оттаивать после холодной войны, разваливаясь на куски вдоль непредсказуемых трещин. И особенно ужасно эта картина выглядит в конце века мировых войн, который должен был преподать нам урок бессмысленности массового насилия». Ещё ранее по тексту он пишет: «горящие башни Сараево — это символы конца эпохи разума, если не разума вообще, по ту сторону которого лежит абсолютно лишенное смысла пространство тьмы». Нельзя не согласиться с призывом к гуманизму в работе Вудса, особенно в контексте всё растущего накала ненависти на межрелигиозной и иной почве.
Один из самых известных его проектов для Сараево представляет собой концепцию жилья, которая осваивает разрушенное воздушное пространство над городом как символическое и физическое начало нового этапа. Дома мыслятся как структуры, поднимающиеся в пространстве, травмированном обстрелами, как жест возвращения пространства людям после разрушения.
Вудс также разрабатывал идеи восстановления города таким образом, чтобы раны и шрамы оставались видимыми и становились частью новой истории, а не стирались полностью. Речь идёт об архитектурных стратегиях, которые фиксируют травму и сохраняют память о прошлом.
Для Вудса Сараево является не просто местом разрушений, а символом сложности современного городского существования в экстремальных условиях, пространством, где архитектура становится способом размышления о выживании, памяти и будущем. В итоге идеи Вудса для Сараево были раскритикованы и так и не были реализованы.
Леббеус Вудс,
Сараево, из книги «Война и архитектура» , 1993 год.
Горящее здание управления электроэнергетики и сильно поврежденное, но подлежащее восстановлению здание парламента Боснии и Герцеговины:
Концепция реконструкции здания парламента, разработанная Леббеусом Вудсом.
Типичные жилые дома, поврежденные и реконструированные
ВОЙНА И АРХИТЕКТУРА: Сараевское окно
Архитектура и война не несовместимы. Архитектура — это война. Война — это архитектура. Я воюю с моим временем, историей, со всеми авторитетами, застывшими в неподвижных и пугающих формах. Я один из миллионов тех, кто не вписывается, кто не имеет дома, не имеет семьи, доктрины, никакого определенного места, которое я мог бы назвать своим, никакого известного начала или конца, никакой «священной и исконной земли». Я объявляю войну всем иконам и завершённости, всем историям, которые приковывают меня к моей собственной фальши, моим жалким страхам. Мне известны только мгновения и целые жизни, сжатые в мгновения, и формы, появляющиеся с бесконечной силой, и тут же исчезающие в воздухе. Я архитектор, создатель миров, сенсуалист, который поклоняется плоти, мелодии, силуэту на фоне темнеющего неба. Я не могу знать вашего имени. Вы не знаете моего. Завтра мы вместе начнём строить город.
Этот манифест был прочитан на обгоревших ступенях Олимпийского музея в Сараево, 26 ноября 1993 года, на виду у сербских снайперов и артиллеристов. К счастью, никто не стрелял в собравшуюся аудиторию, среди которой был и я. После прочтения последней строчки манифеста один из двух актеров-чтецов возразил: «зачем же ждать до завтра?!» Типичный Сараевский юмор, искренность и бравада перед лицом превосходящих обстоятельств.
На протяжении двух десятилетий после написания этого манифеста у меня было достаточно времени поразмышлять над словами, которые я написал, и над тем, что имел в виду.
Тогда это было моим ответом на экстренную ситуацию, сложившуюся в Сараево. В то время город находился под постоянной террористической атакой, которая на Западе воспринималась как осада, так, если бы это была обычная война, каковой она не являлась. Снайперы превратили улицы в смертельный тир, а артиллеристы превратили обычные здания, в которых люди работали и жили, в горящие смертельные ловушки. Было ясно, что архитектура была частью всего этого — убийства тысяч невинных мужчин, женщин, и детей — и у меня было сильное чувство, что пока атаки продолжаются (а продолжались они более трёх лет), архитектура могла бы быть частью решения задачи выхода из сложившейся ситуации.
Без помощи архитекторов люди строили временные стены для защиты от снайперов и чинили свои дома подручными средствами.
Я решил, что, хоть эти импровизированные конструкции и справлялись более-менее эффективно со своими задачами, тем не менее, они создавали деградированную среду, что, в конечном итоге, и было целью террористов. Чтобы выжить и сорвать планы врагов, показать бесполезность атак на культуру, людям нужно ощущение порядка в мире, сознательно придуманного или спроектированного. Жители Сараево демонстрировали эту необходимость в том, как они одевались: при недостатке воды, тепла или света они всегда оставались в чистой глаженной одежде, женщины всегда с аккуратно уложенными волосами, появлявшиеся совершенно не к месту в тех частях города, где они были заметны если не с артиллерийских позиций на окружающих холмах, то со снайперских позиций в городе, словно актеры из фильма Алена Реснайса. Под впечатлением от всего этого, а также от ряда чертежей оборонительных сооружений, которые Микеланджело сделал для Флоренции, я задумался над тем, как восстановить повреждённые дома и офисы таким образом, чтобы и выразить стремление жителей, и дать защиту от холода, дождя и снега. Это были максимально скромные объекты из металлических листов, дерева и даже картона.
Один из принципов, который я применил в начале, подразумевал, что форма каждого из найденных материалов должна быть изменена. Больше всего я хотел избежать превращения этой архитектуры малого масштаба «мусорную скульптуру» или коллаж из обломков. Намерение важно, даже в самом малом масштабе, а моим намерением в Сараево было сознательное изменение того мира; превращение руин и остатков избитых домов в новый тип архитектуры, уникальной сараевской архитектуры, во что-то, чем жители города могли бы гордиться. Так же целью было установить некоторые основные правила реконструкции, учитывая при этом колоссальную задачу возрождения разрушенного города, которое начнётся после того, как террористы будут побеждены, и люди смогут направить свою энергию на строительство нового города, которое я предсказывал в моём манифесте, и на создание нового образа общественной жизни.
Подписывайтесь чтобы увидеть другие мои заметки и видео:
Мой ютуб канал: https://www.youtube.com/@KonstantinKaragoda
Мой Telegram-канал: https://t.me/Pastand
https://thistle.live/archives/2017/09/05/8611?lang=ru
https://www.nobelprize.org/prizes/literature/2025/bio-bibliography/
https://lebbeuswoods.wordpress.com/2011/12/02/war-and-architecture-the-sarajevo-window/