Павел Андреевич Федотов.
Признание
В 1848 году Совет Академии единогласно признал художника академиком, и после выставки имя Федотова стало известно широкой публике, в журналах появились хвалебные статьи критиков. Популярности Федотова способствовало то обстоятельство, что почти одновременно со «Сватовством майора» стало известно стихотворение, объяснявшее смысл этой картины, сочинённое самим художником и распространившееся в рукописных копиях. Федотов с юных лет любил писать стихи, басни, элегии, альбомные пьесы, романсы, которые сам перелагал на музыку, и, в пору своего офицерства, солдатские песни.
Поэзия Федотова гораздо ниже созданных его карандашом и кистью произведений, однако и ей присущи те же достоинства. Федотов не придавал большого значения своим стихам и не печатал, позволяя переписывать их только знакомым. Стихотворение «Рацея»[10] к картине «Сватовство майора» справедливо считалось его знакомыми самым удачным произведением федотовской поэзии.
Академическая выставка 1848 года доставила Павлу Андреевичу, кроме почёта и известности, небольшое улучшение материального положения: в дополнение к пенсии государственного казначейства было отпущено по 300 руб. в год из суммы, ассигнуемой кабинетом Его Величества на поощрение достойных художников.
В феврале 1850 года приехал в Москву к родным, попавшим в бедственное финансовое положение, чтобы помочь им. В Москве из картин художника с петербургской выставки и из нескольких рисунков сепией была устроена выставка, приведшая московскую публику в ещё больший восторг. Федотов вернулся из Москвы довольным, здоровым, полным радужных надежд и снова принялся за работу. Теперь он решает внести в своё творчество, направленное перед этим к обличению пошлых и тёмных сторон русской жизни, новый элемент — истолкование явлений светлых и отрадных.
Важное место в творчестве Федотова заняли портреты, в которых ирония уступила место светлому, созерцательному лиризму. Среди них выделяется «Портрет Надежды Павловны Жданович, в замужестве Вернер, за клавесином» (1849, Русский музей, Санкт-Петербург).
Однако, несмотря на то, что к концу 1840-х годов к художнику пришло заслуженное признание, даже в этот, лучший период творчества Федотова не всё было безоблачно. Цензура запретила издание «Вечером вместо преферанса», задуманное Федотовым и его ближайшим другом Евстафием Бернардским, который примыкал к петрашевцам и проходил по их процессу. Также был запрещён «Иллюстрированный альманах» Некрасова, для которого Федотов делал иллюстрации. Перегибы цензуры Федотов описал в баснях «Усердная хавронья», «Тарпейская скала».
В 1851 году, ради заработка, художник принялся за композицию «Возвращение институтки в родительский дом», незаконченную им и заменённую другим сюжетом: «Приезд Николая I в патриотический институт», также оставшимся разработанным лишь наполовину.
Принципиальность художника наряду с сатирической направленностью его творчества вызвала повышенное внимание цензуры, от Федотова стали отворачиваться меценаты, ранее благоволившие ему. На картине «Вдовушка» (1851, 1852 — второй вариант, Государственная Третьяковская галерея, Москва) образ привлекательной молодой женщины, постигнутой великим несчастьем — потерей любимого мужа — полон сожаления об утраченном счастье. Незавершённые картины «Анкор, ещё анкор!» (1852, Государственная Третьяковская галерея, Москва) и «Игроки» (1852, Музей русского искусства, Киев, Украина) полны чувства фатального абсурда бытия и мыслей о бессмысленности человеческого существования, предвосхищающих тему абсурда в искусстве символизма.
Значение творчества
Является родоначальником критического реализма в русской живописи. В его творчестве преобладают два направления. В первом направлении преобладают рисунки и эскизные наброски, созданные под сильным влиянием Хогарта. Ещё плохо владея рисунком, Федотов добивается не столько точного воспроизведения действительности, сколько рельефно выставляет напоказ общечеловеческие слабости и недостатки, осмеивает пошлые или тёмные стороны современных ему русских нравов.
Сюжет этих произведений отличается сложностью и запутанностью. Их основная идея подчёркивается добавлением к выражающей её главной сцене побочных эпизодов. Художник не скупится на аксессуары, способные усилить раскрытие сюжета и иногда совершенно загромождает ими свою композицию. Движение человеческих фигур хотя и характерно, но угловато и утрированно. То же самое надо сказать и о лицах, тип и экспрессия которых переходят в гримасу. Преобладающий элемент этих работ — карикатура.
По мере того, как Федотов совершенствовался, характер его произведений менялся, становясь менее изысканным. При этом типичность изображаемых фигур, осмысленность их движений и экспрессивность лиц не только не ослабевали, но и возрастали вследствие того, что художник всё чаще работал с натуры, не навязывая ей форм и выражения, представлявшихся его фантазии, но подыскивая в реальном мире то, что соответствовало этим представлениям.
Нагромождённость композиции, разъяснение её посредством разных мелочей постепенно сменялись простотой и естественностью. Сама идея, ложившаяся в основу композиции, становилась всё более серьёзной и близкой к жизни. Стремясь идти в этом направлении и преодолевая затруднения, возникавшие из-за недостаточного владения техникой, Федотов, благодаря своему острому уму, редкой наблюдательности и упорному трудолюбию достиг блестящих результатов. Но результаты были бы ещё более поразительны, если бы судьба дала ему лучшие условия и жизнь его не прервалась бы столь жестоко и преждевременно.
Тем не менее и сделанного Федотовым достаточно для того, чтобы его имя осталось навеки одним из самых славных в истории русского искусства. Он открыл новую, ещё никем до него не тронутую в русской живописи жилу национальности и сатиры, первый из всех художников показал пример удачной её разработки и оставил её в наследство последующим талантам. Вики: https://clck.ru/PJVSh
Так что, вполне возможно, что Федотов из предыдущей заметки https://teletype.in/@karpuschin/y7bRS0IvvG_ и Федотов из этой - одно и то же лицо.
КАРТИНА "СВЕЖИЙ КАВАЛЕР, ИЛИ ГДЕ ЗАВЕЛАСЬ ДУРНАЯ СВЯЗЬ,
ТАМ И В ВЕЛИКИЙ ПРАЗДНИК - ГРЯЗЬ"
Где завелась дурная связь,
Людей порядочных стыдясь,
Там их как можно избегают,
Друзей под масть уж подбирают;
Друзья под масть лишь потакают;
За снисходительность же их
Хозяин также должен в них
Оправдывать их заблужденья:
За снисхожденье - снисхожденье.
Потом, боясь их оскорбить,
Он не откажет разделить
И с ними то, что им по нраву,
И так он нехотя отраву,
Сначала морщась, будет пить,
Потом, привыкнув, находить,
Что этот яд не так опасен,
Что ропот на него напрасен,
И наконец, что знал за грязь,
Уже полюбит, с ней сроднясь,
И будет даже удивляться,
Как мог он этого бояться.
Но между тем увидит сам,
Что он к порядочным людям
Стал больше прежнего не к масти,
В кругу их быть - уж род напасти,
Упрека полны взоры их.
Тут, с горем убежав от них,
Встревожив совесть, он стремится
В разгуле страсти позабыться,
И, упоенный, счастлив он;
Тут совесть отыскала сон.
И вот на поприще разврата
Уж он далек, уж нет возврата,
Расслабла совесть ото сна,
От опьяненья, а она,
Бывало, тенью неразлучной
Плелась за ним, как страж докучный,
И берегла его от бед.
Но тень резка, коль ярок свет.
Его же солнце вихрь могучий
Страстей, пороков черной тучей
Затмил, как в сумраке предмет;
Он мрачен стал - и тени нет.
Так он один в потемках бродит,
В потемках тень за ним не ходит.
Победу празднуя, порок
Нахально носит свой венок.
И если встретит вдруг презренье,
Уж не раскаянье, а мщенье
В душе порочной закипит:
К злодейству - шаг, коль совесть спит.
1846