Закон о документации Штази 1991 года
Как выяснилось в тот день (13 января 1990 года), сотрудникам МГБ все же удалось уничтожить или изъять часть архива. Особенно пострадали данные, связанные с разведкой и принадлежавшие Главному разведывательному управлению МГБ (Hauptverwaltung Aufklärung, HVA). Часть бумаг была найдена в мешках в разорванном или мелко разрезанном виде. Однако благодаря активности граждан, их стремлению своевременно установить контроль над архивами большую часть документов удалось спасти. Дальнейшая их судьба стала в ту зиму одной из главных тем, обсуждавшихся в преддверии мартовских парламентских выборов.
Решения Народной палаты ГДР и Договор об объединении 1990 года. Одним из первых решений избранной 18 марта 1990 года Народной палаты ГДР стало создание временного комитета для проверки депутатов на предмет их сотрудничества с МГБ/ВНБ. В комитет, председателем которого был избран Данквард Бриксмайер от Социал-демократической партии Германии (в конце августа его сменил Петер Хильдебрандт из партии Союз 90 / Зеленые), входило по одному представителю от каждой парламентской фракции. В резолюции о создании комитета отмечалось, что членам вновь избранного парламента «помимо легитимации путем свободных выборов необходимо прежде всего доверие населения».
Что касается судьбы архивов госбезопасности, то новое правительство во главе с председателем Христианско-демократического союза ГДР Лотаром де Мезьером (который, как выяснилось позднее, сам был неофициальным сотрудником Штази) формально взяло на себя обязательства по их сохранению, разделив эти полномочия с гражданскими комитетами. Но вопрос о дальнейшей судьбе сохраненных документов оставался открытым. Мнения разделились: были сторонники идеи полного уничтожения досье госбезопасности и те, кто настаивал на их передаче гражданам, пострадавшим от режима СЕПГ.
В Западной Германии идея уничтожения архивов Штази находила поддержку на самом высоком уровне. Федеральный канцлер ФРГ Гельмут Коль (1982–1998) указывал на раздражающее воздействие досье и подчеркивал, что эти документы являлись «потенциальными источниками злых слухов». Министр внутренних дел в правительстве Коля и одна из ключевых фигур в процессе объединения Германии Вольфганг Шойбле также разделял мнение о том, что архивы должны быть полностью уничтожены.
Практически все лето 1989 года в ГДР члены комитета были заняты разработкой и обсуждением законопроекта о документации Штази, а также объединением вокруг него представителей разных фракций и групп. «Нам нужна была коалиция здравого смысла для переоценки длительного периода организованного государством насилия против нашего народа», — писал позднее Гаук.
Такую коалицию авторам закона создать удалось. Разработанный комитетом законопроект «О защите и использовании персональных данных МГБ/ВНБ» был принят Народной палатой ГДР 24 августа 1990 года практически единогласно. Новый закон предусматривал создание институтов для осуществления надзора над использованием документов: специального уполномоченного по архивам Штази в центральном офисе и уполномоченных в региональных отделениях госбезопасности. Ожидалось, что закон, регулирующий доступ к архивам тайной полиции, вступит в силу сразу после объединения Германии.
Однако в ходе переговоров об основах объединения двух государств летом 1990 года (переговоры велись до 31 августа) положения закона Народной палаты ГДР относительно использования и доступа к архивам МГБ не были включены в проект Договора об объединении. Как объяснял историк Йоханнес Легнер, руководство ФРГ
намеревалось отправить эти документы в Федеральный архив, тем самым полностью прекратив всякое их использование частными лицами и прессой».
В этом случае на архивы Штази, как на часть Федерального архива, распространялось бы действие правил, регулирующих доступ к другим архивным документам. Для большинства бумаг это означало бы как минимум 30-летний ограничительный срок до момента, когда с них мог быть снят гриф секретности.
Кроме того, Федеральное правительство под руководством канцлера Гельмута Коля выступило за полную ликвидацию значительной части архива. Коль успел «отдать приказ уничтожить некоторые документы, особенно телефонные перехваты разговоров ведущих политиков, которые оказались в распоряжении контрразведки Западной Германии».
Восточногерманское правительство не стало настаивать на включении в Договор закона, принятого Народной палатой ГДР. В ответ на это 30 августа 1990 года восточногерманский парламент почти единогласно принял декларацию, протестуя против того, что в соглашение об объединении под давлением западногерманской стороны не были включены положения принятого 24 августа закона о защите данных. Депутаты требовали, чтобы этот закон стал «неотъемлемой частью действующего в дальнейшем законодательства».
В результате, несмотря на сопротивление западногерманской стороны, в последний момент накануне подписания Договора об объединении 31 августа 1990 года в него все же были добавлены некоторые предварительные соглашения, касавшиеся архивов МГБ ГДР.
Закон о документации Штази 1991 года. Доступ к персональным досье. После объединения Германии немецкий бундестаг приступил к разработке специального закона, вступившего в силу чуть более года спустя — 29 декабря 1991 года. Закон «О документации Министерства государственной безопасности бывшей ГДР» (Stasi-Unterlagen-Gesetz, StUG), принятый широкой коалицией блока Христианско-демократического и Христианско-социального союза (ХДС/ХСС), Свободной демократической партии Германии (СвДП) и Социал-демократической партии Германии (СДПГ), заменил несколько временных положений, включенных в Договор об объединении или связанных с ним. Закон должен был обеспечить четкий порядок предоставления доступа к личным досье и защиту от несанкционированного использования информации.
Закон поместил архивы Штази в ведение Федерального уполномоченного по управлению документацией Штази (Bundesbeauftragter für die Stasi-Unterlagen, BStU) — независимого должностного лица, избираемого бундестагом на пятилетний срок с возможностью однократного переизбрания. Йоахим Гаук стал первым Федеральным уполномоченным и, соответственно, первым руководителем Ведомства по управлению документацией Штази. Впоследствии оно получило широкую известность как Ведомство Гаука (Gauck-Behörde). Начав работу со штатом в 52 сотрудника (25 человек работали в Берлине, и еще 27 — в первых региональных отделениях), Ведомство Гаука к середине 1990‐х годов выросло до 3,2 тыс. человек.
Закон о документации Штази затрагивает интересы некоторых категорий граждан, которые условно могут быть разделены на две группы — жертвы и соучастники деятельности тайной полиции. Закон жестко регулирует права и принципы доступа представителей этих категорий к архивным данным: информация о жертвах доступна только для самих пострадавших, а вот сведения о сотрудниках и осведомителях органов госбезопасности доступны для всех желающих и могут быть обнародованы.
В январе 2012 года в закон о документации Штази были внесены поправки, согласно которым право получать информацию о пострадавших распространилось на членов их семей: родителей, супругов, детей, внуков, братьев и сестер. Эти изменения послужили значительному росту числа обращений: в 2012 году было подано на 7620 запросов больше, чем годом ранее (80 611 запрос).