Памяти Игоря
3 дня назад я узнал, что не стало Игорь Антоновский, – и все это время собирался с силами написать несколько слов по этому поводу. И все время ждал, что кто-то скажет, что это шутка, постмодернистский розыгрыш... Игорь был гений, для меня нет никаких сомнений в этом. И я рад, что мне удалось это сказать ему лично, пригласив на Сократический форум в 2019 году.
Помню, как зачитывался его "Спальными районами страны Оз" в полупустой электричке по дороге в весенний Павловск. Как смотрел его первые трансляции в Перескопе, где за 2 часа он, сидя на кухне хрущевки, успевал затронуть центральные вопросы мироздания с какой-то удивительной легкостью. Вообще урабнософия возможна только потому, что были написаны такие тексты, как "Шрамы на домах и лицах Ржевки", "Кривая улица Верности", "Комендантский – мой MDK".
Помню, как он пришел к нам в коворкинг "Футурист" на запись подкаста в феврале того же года. А после мы долго говорили во дворе Ленполиграфмаша – он курил сигарету за сигаретой и за полчаса успел затронуть почти все свои главные смыслы: почему ненавидит референсы и инсайты, о своем опыте работы со Шнуром и пользе чтения Бахтина, о вирусном ролике "Азимут три топора", создании мемов, ТРЛ и метафизике городских окраин…
Да, он был гений. Никто из современников не писал лирические эссе лучше его – и он знал об этом. Но что еще важнее, он создавал тренды на кончиках пальцев. Он как-то виртуозно ловил волны времени, серфил по ним с какой-то залихватской удалью. И он был соткан из противоречий и парадоксов.
Вот что пишет его близкий друг: "В Игоре были серьезность и веселое безумие, в нем соседствовали энергия и апатия. Он был мрачный и веселый, был одновременно и юным задротом, разбиравшимся в плавленых ютьюбовских мемах, и старым бородатым мудрецом, понимавшим в классическом кино и прочитавшим десять библиотек.".
И этим парадоксы не ограничиваются. Создавая вирусные ролики, он всю жизнь презирал нарративы, с фанатичностью исследуя не сюжет, а сеттинг, геймлей. Его лучшие тексты – именно про безвременье, про фон и декорации, на которых разворачивается жизнь: все эти бесконечные дома-панельки, серое небо, серый асфальт и серая зелень, гаражи и пустыри. «Фланерство – отказ от выполнения миссий, возможный во многих играх, чистое арт-хаусное путешествие по геймплею, которое, как ни странно, порой оказывается сложнее, чем следование за нарративом игры», – говорил он сам.
Парадокс его мировоззрения в том, что он чувствовал дух времени на кончиках пальцев, будучи при этом не от мира сего. Когда-то ему лично написал Шнур, чтобы предложить стать его медиа-менеджером. Но в гору Игорь так и не пошел и частью гламурной тусовки стать отказался – потому что был по натуре бунтарь, чуждый всякой попсе, органически трушный.
Как и другой гений, Паша 183, Игорь ушел раньше срока. Как и Паша, он был медиум эпохи безвременья. И теперь он ушел. Ушла ли вслед за ним и эпоха?
В заключение – прямая речь самого Игоря, фрагмент из его многочисленных эссе:
«В те времена я вел свой паблик Спальные районы страны OZ, стараясь постить там каждый день новые картинки. Я сел, чтобы придумывать новую картинку. Меня очень бесило, что картинки строятся по одному принципу конфликта образа и надписи, мне очень хотелось выйти за пределы этой парадигмы создания мемов. Несколько лет спустя, не в силах победить эту постмодернисткую парадигму столкновения контекстов, я заброшу изготовление картинок. Но тогда мне очень захотелось выразить это желание. Я нашел картинку из фильма Вертикаль, где молодой мужик обращался к девушке с очевидным разговором про светлое будущее, и написал в фотошопе-онлайн фирменным шрифтом, которым я делал картинки в том паблике – - Вот закончится постмодерн, тогда и заживем. С тех пор я видел эту картинку во многих пабликах, в том виде, в каком я ее сделал, в виде римейков, где картинки были другие, но надпись моя. Она остается актуальной и по сей день».