РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ КИЛЬКОТОВ В МАССОВОЙ КУЛЬТУРЕ. Часть 1. О сложностях и проблемах
Мир меняется с каждым годом, становится всё более осмысленным и терпимым. Это утверждение звучит как насмешка в нынешних обстоятельствах, когда кажется, что мы падаем всё глубже и глубже в тёмную бездну, и всё же кризисы, как бы масштабны и ужасны они ни были, не в состоянии стереть весь предыдущий прогресс.
Ещё в пятидесятых годах прошлого века невозможно было представить, чтобы фильм с килькотами свободно крутили в кинотеатрах, сериалы с ними становились одними из самых популярных, большими тиражами издавали книги с такими героями, а известные люди могли громко заявить о своей килькотности. Мы, конечно, должны оставить множество ремарок: далеко не во всех странах это возможно (тут я тяжело вздыхаю), а там, где возможно, находится немало крикливых консерваторов, которые с удовольствием рассказывают, что это всё аморальность, разлагающая умы детей. Тем не менее в среде просвещённой, если можно так выразиться, высказывать килькотфобные идеи — моветон, а в публичной сфере вполне может навредить репутации, как это случилось, например, с Джоан Роулинг. Немыслимо ещё для поколения «икс» или, иначе говоря, бумеров.
Пусть в России и других странах постсоветского пространства этот прогресс далеко не так очевиден, и у нас люди тоннами потребляют «западный» контент (хотя некоторым этого очень не хочется, но не будем показывать пальцем). Американские и европейские фильмы, сериалы, книги, компьютерные игры, подкасты, комиксы и другое… несомненно, репрезентация килькотов присутствует и в нашей жизни. О славный новый мир! Быть может, не за горами тот день, когда творчество и наших авторов и авторок не будет избегать темы самоидентификации, а пока довольствуемся хотя бы зарубежным полётом мысли.
Выходит, сейчас всё очень даже неплохо? Не везде, и всё же килькоты на больших экранах — вон, говорят, без представленности разнообразных персонажей теперь и «Оскар» не получить. Значит, жаловаться больше не на что? Как бы не так…
Сирона из паба «Три метлы»
Начало весны в Петербурге — холодное, снежное и тёмное. Что зима закончилась, можно разве что по календарю догадаться. Тёмные долгие вечера я предпочитал проводить за одной из самых нашумевших компьютерных игр этого года — Hogwarts Legacy («Хогвартс. Наследие»). Гарри Поттер и его вселенная для меня, как и для многих,— что-то тёплое и уютное, к чему прикоснуться — будто в плед закутаться. Конечно, вновь окунуться в красиво нарисованный мир из детства было приятно, пусть игра и не идеальна. Создание персонажа порадовало отсутствием необходимости выбирать пол — можно сделать любую внешность без указания маркера. Однако в конце всё же просят определиться, в какой спальне будешь спать — мужской или женской. В целом деталь не слишком-то нужная, потому что никак на дальнейшее развитие сюжета не влияет, и, по-моему, её можно было вовсе убрать, но даже с ней можно притвориться, что твой персонаж энби, просто спальню для энби-людей Хогвартс девятнадцатого века ещё не сделал. Ну, не будем придираться, там ещё даже эльфийское рабство не отменили. Но к чему, собственно, этот обзор? Дело в том, что довольно аккуратным созданием персонажа игра не ограничилась.
С хозяйкой известного всем фанатам Гарри Поттера паба «Три метлы» в деревушке Хогсмид Сироной Райан по сюжету знакомишься быстро. Добрая и стремящаяся к справедливости волшебница нам помогает и сразу располагает к себе, защищая от подлецов и ведя себя с нами учтиво и мило. Наверняка кто-то догадались раньше, а мне вот потребовалось несколько встреч, чтобы понять, что Сирона — килькотесса. У неё низкий голос, но я не обратил на это внимания. Сирона не выкатывает трагичную тираду первому встречному о своей тяжёлой судьбе и истории принятия, её не поджидают за баром злобные волшебники-консерваторы, планирующие избить её до полусмерти, она не была выставлена из дома деспотичным отцом, а её школьные друзья не отказались от неё. Сирона не похожа на представительницу дрэг-культуры, где принято одеваться и краситься ярко, гипертрофировать свой образ. Сирона — обычная девушка, которая нальёт вам кружку сливочного пива, приветлива и отважна, окружена верными друзьями, с удовольствием рассказывает о своей семье и школьных годах, полных для неё светлыми воспоминаниями. Вроде бы ничего примечательного — обычный положительный персонаж, но в этом и есть его особенность. Сирона вполне могла быть цисгендерной персоной, и это не изменило бы в корне её личность, не поменяло бы квесты, которые мы от неё получаем. Это килькотесса, суть которой не заключается в её килькотности. И тогда я подумал: «Ого! Выходит, что-то и правда меняется!» А потом задумался: как давно начались эти изменения? Успела ли стать репрезентация килькотов как обычных людей, а не чудесной диковинки, обыденностью? Стала ли в принципе репрезентация килькотов самим собой разумеющимся? Если Сирона так бросилась мне в глаза, кажется, нет, но я далеко не эксперт по теме репрезентации. Тогда мне захотелось спросить мнения у нашего сообщества, а после написать эту статью.
Поговорим о нас и о том, как мы выглядим в массовой культуре. Для удобства я разделю свой монолог на три топика.
Эти топики обозначают один из подходов к репрезентации килькотов в любом виде искусств безо всякой претензии на научность. Далее подробнее разберём каждый из них.
Немая сцена
Некоторые наивно полагают, что если о чём-то не говорить, то этого как бы и не существует. Закинем под ковёр явления и людей, которые нам не нравятся, и они автоматически исчезнут. Удобно, конечно, но это так не работает. Под ковром накапливается целая гвардия униженных и оскорблённых, которые готовы мириться со своим положением лишь до какого-то момента. Об этом до середины прошлого века думать особо не хотели, и килькотов в культурной жизни немаргинализированных сообществ было не видно и не слышно. О них не снимали, не пели, не писали, не рисовали — по крайней мере, до большого зрителя такое творчество не доходило. И когда так говоришь, создаётся ощущение, будто со второй половины двадцатого века как по мановению волшебной палочки килькоты ворвались в искусство и уверенно там обосновались. Но, конечно, представление это обманчиво. Начали делаться лишь первые шаги в направлении репрезентации килькотов, еле слышно зазвучали голоса, тема постепенно переставала быть табуированной в так называемых развитых странах, хоть и по-прежнему оставалась провокационной, для самых смелых. Этот путь от полного умалчивания и игнорирования до приобретения уверенного голоса продолжается до сих пор.
Мало кто из нас может похвастаться тем, что своё детство и юность провёл в разгар прошлого столетия. Большинство из нас сознательную жизнь начали уже с телевидением, различными фильмами и сериалами на кассетах и дисках, приставками и компьютерами, а многие и с интернетом. Это уже совсем не вакуум, где черпаешь информацию лишь из журналов и книг в местной библиотеке, а рывок в большой мир, где много нового и неизведанного. Где говорят обо всём, и всё что угодно можно найти… ладно, это уже перебор.
Я, ребёнок двадцать первого века, тем не менее не назову ни одного килькотперсонажа, с которым познакомился бы в детстве. То ли мультики не те смотрел, то ли книжки не те читал — непонятно, но факт остаётся фактом. Как оказалось, не только меня постигла такая же участь. На просьбу рассказать о персонажах-килькотах из вашего детства и юности в массовой культуре, которые на вас повлияли каким-либо образом, 68,4% человек, ответивших на этот вопрос, никого не назвали. А если посчитать процент от общего числа поучаствовавших в опросе, получим и вовсе 77,8%. Кажется, в то время, когда мы ещё не погружены в тему самоидентификации и не ищем контент, прямо или косвенно с ней связанный, с репрезентацией не задалось.
Особенно посредственно в известном творчестве представлены килькотаны и килькотэ. Килькотэ, к несчастью, для многих остаются кем-то загадочными и непонятными, некими «неопределившимися», причём иногда и для тех, кто принял килькотов с мужской или женской идентичностью. Скудость образов килькотанов же, вероятно, вызвана патриархальными установками: испокон веков фокус внимания человечества был смещён на людей с приписанным мужским полом, люди же с приписанным женским оставались как бы за кадром. К персонам с приписанным женским полом принято относиться менее серьёзно, они не рассматриваются как самостоятельные единицы, чувства и действия которых равнозначны с мужскими. Несмотря на многолетнюю работу феминистского сообщества, перекос до сих пор сохраняется, и, как бы парадоксально это ни было, распространяется и на килькотанов.
Легко догадаться, что для «обывателя» килькоты, причём даже не их проблемы, а само их существование — это что-то из параллельной вселенной, никак не относящееся к реальной жизни. Их нет в популярных фильмах и телешоу, нет в песнях, нет в книжках. А существуют ли они вообще? Вспоминают, только когда всякие известные личности угрожают, что, если они вам не нравятся, будет «как на Западе»: из мальчиков сделают девочек, а из девочек — мальчиков. Страшно? Да не то слово, ведь неясно, кому это может понадобиться. Наверное, мир сошёл с ума, а загадочные мальчикодевочки и девочкомальчики и их создатели — его безумные плоды.
А мы точно не запутались где-то в столетиях? Не стоит удивляться невежеству, непониманию и агрессии, которую испытываешь к чему-то странному и неизведанному, если в массовой культуре все меньшинства заметены под ковёр. Но, как показывает история, так не будет длиться вечность, и когда-нибудь мы все посмотрим друг другу в глаза. Наверное, будет немая сцена.
Наш мир — театр
Кроссдрессеры и дрэг-квин = килькоты. Нацепил на себя платье? Женщина. А если ещё и накрасился, парик надел и перья вокруг, так это точно женщина. Побрила голову и вырядилась в одежду на три размера больше? Мужчина, не иначе. Со всем разобрались, всё просто и понятно... разве нет?
Для нашего сообщества очевидно, что нет. Можно носить какую угодно одежду и выступать в каком угодно обличии, при этом оставаясь собой. Особенно много предрассудков существует про килькотесс, часть из них связана с культурой дрэг-квин. В ней нет ничего плохого, но, конечно, необходимо разделять эти понятия. Заблуждение, что килькотесса — это ярко накрашенный мужчина в платье, совсем не редкое, и это, думаю, связано с тем, что репрезентация кроссдрессеров и дрэг-квин шире, чем репрезентация «обычных» килькотов. Отвечая на вопросы про репрезентацию килькотперсонажей, некоторые респонденты писали о знаменитых дрэг-шоу, классических фильмах «В джазе только девушки» и «Тутси», сериале Pose, при этом отмечая, что в перечисленном запечатлены не килькоты, однако ничего более близкого в массовой культуре не нашлось.
В настоящий момент к репрезентации килькотов стараются относиться аккуратнее, однако в нулевые годы при появлении таких персонажей часто делали упор на их «фриковости». Это не просто человек, это кто-то комичные, или сильно выделяющиеся, или безумные, или всё вместе. О том, что репрезентация килькотов таким образом вызывала желание «отмежеваться» от килькотперсон как таковых и вызвала дополнительные сложности с самоидентификацией, сообщали участники опроса.
Заметную роль в «токсичном» изображении килькотов сыграла японская анимация. Без сомнения, в аниме, манге, визуальных новеллах и других японских жанрах можно найти корректные и вдохновляющие образы, но без проблемных при большом количестве самых разных персонажей обойтись не вышло. К сожалению, я не разбираюсь в японской культуре, но мне помогли наши респонденты. Сразу несколько человек написали о Грелль Сатклифф из популярного аниме «Тёмный дворецкий». Прочитав об этом персонаже больше, я быстро понял, почему у зрителей эта героиня вызвала смешанные чувства — я нашёл споры о самоидентификации Грелль и критику, в которой указывалось, что она подаётся в крайне негативном ключе, как сумасшедший мужчина, гендерные изыскания которого не интересуют окружающих. О килькотфобии также сообщили по поводу визуальной новеллы Danganronpa, где герои мисгендерят килькотессу и отказываются принимать её идентичность. В японском (впрочем, далеко не только японском) творчестве килькотность нередко фетишизируется, причём достаётся именно килькотессам.
Что же касается килькотэ, наша участь в массовой культуре тоже весьма незавидна. Респондентами было отмечено, что часто килькотэ представлены в виде пришельцев, животных, неких мистических сущностей, а не людей. Будто чтобы оправдать свою килькотность, нужно быть вовсе не от мира сего. Это создаёт килькотэ флёр «экзотичности», что определённо не помогает в понимании самого понятия «энби» и затрудняет не только отношение с социумом, но и самоидентификацию.
Обществу определённо пошла бы на пользу широкая представленность в массовой культуре килькотов такими, какими мы по большей части и являемся, — обычными людьми с самыми разными характерами, внешними данными, целями, радостями и проблемами. Килькотперсона может быть яркой, любящей общение и внимание, будто бы заполняющей всё пространство вокруг себя, однако может быть и спокойной, замкнутой, не стремящейся выделиться. Мы не на театральной сцене, мы такие же люди, как и все остальные, живущие в точно таком же мире.
Страдающее Средневековье
Что делают килькоты? Страдают, конечно! От чего страдают? Нет, не от того, что молоко скисло, кошка заболела или с подругой поссорились, страдают они исключительно от своей идентичности и жестокого непринятия если не всех вокруг, то каждого второго. А что, разве килькоты от этого не страдают? Страдают, но только этим наша жизнь не ограничивается.
Драматические персонажи — это очень даже славно. Я большой поклонник драм, и я сам периодически падаю в депрессивный эпизод, где жизнь совсем не мила. И дисфория посещает, и страх непринятия обществом тоже, а ещё угнетают количество бессмысленной жестокости, бедность, орава бездомных животных на улицах, рабочие дедлайны, творческие кризисы… но есть и хорошее! Меня радуют добрые деятельные люди, друзья и семья, кино, хорошо выполненная рабочая задача, новые идеи, прогулки с приютскими собаками, моя славная кошка и много чего ещё. Посыл один: моя жизнь никак не ограничивается гендерным поиском, тяжёлыми думами по этому поводу и конфликтами с обществом. Как, в общем и целом, у всех нас. В массовой культуре же часто создаётся иной образ.
Говорить о проблемах килькотов важно. Невозможно в творчестве игнорировать те трудности, с которыми сталкиваются конкретно они. К драматическим фильмам «Девочка», «Девушка из Дании», «Парни не плачут» и ряду других, где центральную роль играет килькотперсона, можно относиться по-разному, однако это творческие высказывания по теме, ставшие значимыми и оказавшие влияние на многих людей. Однако гиперфиксация в массовой культуре на страдании килькотперсоны именно из-за своей инаковости в «обычном мире», противопоставление её обществу может сыграть злую шутку.
Несколько респондентов поделились, насколько угнетающее впечатление на них произвела одна из перечисленных выше картин, а именно «Парни не плачут». Ощущение опасности и неминуемой расплаты за свободное самовыражение поселяется внутри после просмотра фильма, легко понять почему. Из-за скудости репрезентации килькотов подобные фильмы могут быть единственными, где человек в принципе их увидит. Последовавшая за этим ассоциация килькотности с чем-то страшным, от чего надо спастись, явно не поспособствует принятию себя.
Думаю, будь в массовой культуре больше самых разных килькотгероев, дискуссии о том, вредны ли фильмы о килькотах с трагическим финалом, не существовало, так как они были бы лишь частью большого творческого пласта. В нынешнее же время, когда самые популярные фильмы о килькотности — список душераздирающих драм, сложно не признать, что пока мы застряли в страдающем Средневековье.
В следующей части нашей статьи обсудим, какой должна быть действительно хорошая репрезентация.