Результаты опроса. Как повлиял на нашу жизнь закон о запрете перехода
Сразу после принятия закона мы провели опрос, чтобы получить информацию о том, как сообщество переживает происходящее. Мы задали 14 вопросов, как принятие закона повлияло на нашу жизнь, какие изменения это за собой повлекло в планах на переход и в поддержке своего статуса. Спросили, каково эмоциональное состояние людей, какие способы поддержки использует сообщество и какие теперь планы.
В этой версии нашего опроса принял участие 461 человек. Распределение участников по возрасту отражает общую тенденцию, которую можно наблюдать и в других наших опросах. Основная часть отвечавших — это люди в возрасте от 18 до 25 (55% всех ответов). 84% всех участников опроса — люди моложе 31 года; 12% — в возрасте между 31 годом и 40 годами и только 4% — старше 40 лет (это всего 17 человек). 47 человек (10%) — это группа самых молодых килькотов.
Распределение по гендеру также остаётся в рамках обычной тенденции. Большая часть отвечавших — это маскулинные люди (57%). Вместе с энби маскулинными людьми их 73%. Феминные люди — это 19% группы отвечавших, и ещё 3% отнесли себя к группе «энби феминных». 4% определили себя как энби и 3 человека назвали иные формы самоидентификации.
В этот раз мы не собирали сведений о географии ответов. Но по ответу на вопрос, касающийся эмиграции, ясно, что на момент ответа почти все отвечавшие находились на территории РФ (опрос и предназначался тем, кто остаётся в России).
В первую очередь хочется отметить, что, несмотря на трудные времена и всё случившееся в июле, общий срез настроения изменился по сравнению с прошлыми данными даже немного в лучшую сторону.
Вопрос о настроении именно в такой формулировке присутствовал во всех наших опросах, начиная с первого (в марте 2022 года). В первую очередь сто́ит отметить, что резко выросло число ответов «нормально, справляюсь» и «хорошо». В предыдущих версиях доля этих ответов не превышала 4%. В данный момент 11% (это 49 человек) выбрали вариант «нормально, справляюсь» и 2% (11 человек) — ответ «хорошо». 23% выбрали ответ «двойственно» (то есть отмечают, что в их жизни, кроме плохого, есть и то, чему можно порадоваться). Вместе ответы «двойственно», «нормально» и «хорошо» составляют 36%. Одновременно с этим всё же доля тех, кто выбрали вариант «очень плохо, почти не вывожу», выросла в сравнении с опросами в феврале и мае 2023 года. Таких ответов было 19% в обеих версиях опроса 2023 года, сейчас эта доля выросла до 24%. Но это всё же меньше, чем в марте 2022 года (38%). Надеемся, это говорит о том, что многие люди смогли найти в себе силы противостоять бедам, обрушившимся на них. Ответ «плохо, но справляюсь», остаётся примерно тем же (40% сейчас, столько же было в феврале и 37% — в мае).
Вот некоторые цитаты, в которых респонденты описывают своё эмоциональное состояние.
— Я устала плакать. Я устала злиться. Я не вижу способов как-то повлиять на текущую ситуацию. И на душе у меня какое-то безумное веселье от всего происходящего абсурда.
— Я постоянно чувствую тревогу, сложно спать и стало тяжело выполнять работу. Из-за тревоги я всё время отвлекаюсь и допускаю ошибки (в моей профессии они крайне нежелательны). Также ощущаю грусть и подавленность. И просто страшно жить и думать, что может быть дальше.
— Эмоциональное состояние странное очень. Постоянно некомфортно из-за происходящего, постоянно борюсь с мыслями о собственной неполноценности и пытаюсь не свалиться во внутреннюю квирфобию. И каким-то чудом в то же самое время происходящие вокруг события заставили собраться, дать себе пинок и начать делать для себя лучшую жизнь, поэтому, несмотря на фоновые дискомфорт и страх, жить лучше и ментальное здоровье лучше, чем было несколько лет назад.
— До начала продвижения закона я ещё вывозил, специально бодрил себя, занимался спортом и двумя хобби каждый день. После принятия в первом чтении стало тяжелее выделять силы каждый день, но я ещё вывозил. После принятия во втором чтении апатия охватила все сферы деятельности. Всё, что я делаю, это хожу на работу и сплю. Пытаюсь вытянуть себя обратно на поверхность, но пока получается не очень…
— Я зол, очень зол, и мне страшно. В этих чувствах невыносимо существовать каждый день, но я и не могу по-другому. Причина так себя чувствовать есть, она никуда не исчезает, и мой взгляд на неё изменить способна лишь лоботомия.
— Я постоянно чувствую панику и тревогу, единственное время, когда я спокоен — это первые секунды утром после пробуждения, после чего приходит резкое осознание происходящего вокруг. У меня участились панические атаки и почти опустились руки. Я чувствую себя в тупике и совсем не знаю, что делать дальше и как жить теперь, потому что раньше была хотя бы надежда, а сейчас и её нет.
— Главный залог моего спокойствия — я успел сделать все необходимые процедуры пару лет назад. Конечно, остаётся ещё гистеро, но это не первоочередная операция, поэтому этот вопрос меня не сильно тревожит. На мой взгляд, обнадёжить может то, что выход и помощь найти можно всегда. Мне понравились комментарии, которые я увидел под одной из записей: всегда можно выбрать нейтральное имя, отказавшись от отчества, сделать пластику груди по уменьшению размера (для маск). Добавлю к этому, что можно думать об эмиграции: границы ещё открыты. Да, это очень сложно, но ради комфортной жизни можно заняться длительной подготовкой и решиться на этот шаг.
— Апатия и истерика. Лежу без сил до вечера, после чего резко начинаю копаться во всей информации по эмиграции и дальнейшему прошению политубежища, что приводит к непрекращающимся слезам и дичайшему чувству ненависти. Ожидание загранпаспорта очень сильно вводит в панику: очень боюсь, что его, как многим другим, задержат, и все планы провалятся после достижения 18 лет. Явно не этим мне хотелось бы заниматься в 17.
— Честно хочу себя убить, но я уже пообещал своему любимому дурачку, что мы вместе уедем лет через шесть. Хочу сорваться и обновить счëтчик. И с алкоголем, и с селфхармом. Плакать не могу совсем. Снова будто камень.
— Обострилось состояние — депрессия, тревожное расстройство и ОКР — через несколько месяцев после начала войны. Я тогда обратился за помощью вновь (до этого был в ремиссии больше года). С тех пор с переменным успехом лечусь. Депрессия в ремиссии, невроз — нет. Дерматилломания сильная (вскрываю раны по всему телу ежедневно). Но всё равно последний месяц состояние стабилизируется и улучшается, я даже чувствую себя здоровым человеком и радуюсь всякой херне, которой они радуются: красивым облакам, гусеничке и т. д. Я чувствую, что в сообществе сила, плюс, раз мой переход не сломали (гормоны всё равно на чёрном рынке дешевле), я не имею повода для сильного горя.
— Эмоциональное состояние ухудшилось, поскольку у меня были планы защиты диссертации по здоровью сообщества в России, а теперь это вряд ли возможно. Также я ожидаю сложностей с публикацией моих статей на русском, а собранные мной за последний год данные о ситуации в России, которые планировала публиковать в зарубежных журналах, потеряли актуальность. Ну и вообще обидно проигрывать, я была очень вовлечена в противодействие закону.
— Всякий раз после новостей у меня случается период острого стресса: много тревоги и беспокойства, не могу сосредоточиться, недопанические атаки (звон в ушах, учащённое сердцебиение, слабость). Но за неделю острое состояние проходит, и начинается привычное уныние. Беспокоит, конечно, отключение эмоциональной сферы: не могу получать от чего-то удовольствия, по большей части мне «никак», то, что радовало, перестало радовать. Начинается привычная жвачка из суицидальных мыслей. Но в целом пока вроде в состоянии контролировать это. Жить плохо, но можно.
В вопросе о том, как происходящее повлияло на планы на переход, мы предлагали выбрать несколько вариантов.
Как видно на соответствующей диаграмме, 210 человек (это 46%) были вынуждены надолго отложить какие-либо из процедур, намеченных для перехода, или отказаться от них. Огромное количество людей оказалось перед необходимостью ускорить свои действия (смену документов, начало ГТ или хирургические вмешательства). Также многие ускорили планы, связанные с отъездом, или вынуждены были задуматься об этом, несмотря на отсутствие такого желания раньше. Ускорение планов, несомненно, очень мешает нормальному течению процессов. Некоторые не смогли нормально подготовиться к медицинским процедурам, не успели собрать достаточно денег или создать нормальные условия для адаптации.
Огромное количество ответов показывает, что люди при смене документов не могли не только думать о таких вещах, как «подходящий пасс», но даже и учесть влияние смены документов на такие важные жизненные необходимости, как работа или комфортное место жительства. Некоторые ситуации, которые описали наши респонденты, показывают, какой серьёзный риск создаёт необходимость срочно менять документы без подготовки. Это истории об увольнениях с работы, конфликтах с близкими и неподготовленных ситуациях, когда пришлось открывать свою идентичность.
Несколько респондентов (5 человек) сказали о том, что они вообще не были готовы к переходу, но всё же решились сделать его, понимая, что в дальнейшем этой возможности просто не будет.
Подробнее об этом можно почитать в цитатах ниже, а также посмотреть количественные оценки на двух диаграммах. Обе диаграммы получены методом классификации ответов и показывают число ответов каждого типа. Первая показывает наиболее выраженные тенденции, а вторая раскрывает категорию «другое», которая на первой диаграмме находится в середине по частоте встречаемости.
Отдельно мы спрашивали респондентов о том, меняли ли они гендерный маркер в документах и если нет, то почему.
Только 20% ответивших успели поменять маркер до 2023 года (это 93 человека). Столько же отвечавших (20%, 92 человека) успели поменять паспорт в 2023 году и ещё 11% ждут новый паспорт (то есть они успели подать все необходимые документы до 24 июля). Из оставшихся у 9% не было таких планов. 1% ответов (5 человек), который у нас на диаграмме обозначен как «другое», в общем-то, тоже относится к тем, кто не собирались менять маркер. Эти люди более подробно указали, почему именно они не хотели этого (были не готовы менять маркер, совсем не имея подходящего пасса, или не хотели менять маркер в бинарной системе). 39% ответивших (это 179 человек) хотели поменять маркер, но не успели или отказались от этого по тем или иным причинам.
Более подробно об этих причинах можно судить по ответу на второй вопрос. Он предполагал возможность выбора нескольких вариантов ответа. Наиболее частая причина — финансовая (отсутствие денег) (119 ответов), но на втором и третьем месте по частоте — осознанный отказ из-за опасения столкнуться с ксенофобией со стороны государства или близкого окружения. Если суммировать эти ответы и добавить похожий ответ (опасаюсь мобилизации), то эта причина занимает первое место (87, 77 и 55 ответов; всего 219). 219 — это не число людей, это именно количество ответов (некоторые отвечавшие выбрали все три ответа). Это значит, что очень многие люди ощущали, что смена маркера будет для них источником серьёзных угроз, в том числе смертельных.
Следующие вопросы касались гормональной терапии. 50% всех ответивших на момент заполнения опроса находились на ГТ, а из оставшейся половины только 3% не планировали её. 17% сообщили, что пока нет, но планируют, а 30% — что хотели бы, но ощущают это невозможным теперь.
Из всех, кто находится на момент ответа на ГТ (это 233 человека), 50% (120 человек) делают это под наблюдением врача (не только получают рецепты, но и сдают регулярно анализы и обсуждают со специалистами своё текущее состояние). 11% (27 человек) посещают врачей только для получения рецептов. 33% (80 человек) действуют без медицинской помощи, полностью самостоятельно принимают решения о необходимых препаратах. 6% — ответы «другое»: фактически также действуют самостоятельно, но некоторые сообщили, что сдают анализы и самостоятельно оценивают своё состояние, а кто-то пользуется помощью знакомых, имеющих специализированные знания.
Некоторые цитаты из ответов на вопросы о влиянии закона, смене гендерного маркера и других аспектах перехода можно прочитать ниже.
— Я чувствую себя словно в душной комнате, постоянно испытываю тревогу, потому что о моём переходе знают многие, и хоть у меня с этими людьми хорошие отношения, я всё равно переживаю, что они могут аутить меня третьим лицам, которые могут устроить расправу надо мной.
— Постоянно нахожусь в страхе из-за своей семьи, работающей в силовых структурах и имеющей достаточно связей, чтобы воспрепятствовать моей смене документов.
— После появления законопроекта в мае мне стало очень плохо. Меня стали преследовать приступы тревожности по поводу того, что «Вдруг это был всего лишь период?», «Может, мне это не очень-то и надо?», но недавно я понял, что подобное было спровоцировано страхом. Страхом, что не справлюсь, что переход отложился примерно на 10 лет и что я просто не доживу до эмиграции. На самом деле мне это и вправду жизненно необходимо, я просто не выживу со старыми документами. Также мне очень плохо из-за того, что у меня не будет возможности вернуться в Россию, чтобы повидаться с дорогими мне людьми, так как после смены документов путь обратно мне будет закрыт.
— Мне безумно страшно, что с этим законом я застряну в подвешенном состоянии, либо не смогу полностью поменять все документы, либо не смогу начать ГТ. Если я всё же получу новый паспорт, но в России будет невозможна гормональная терапия, мне кажется, это будет ещё сложнее, чем жить с неправильным маркером.
— Сейчас часто плачу перед сном, нередко одолевают мысли, что всё равно никогда не смогу до конца быть той, кем себя чувствую, что порой возвращает к суицидальной тематике. Понимаю, что не смогу строить с кем-то отношения, пока хотя бы внешне полностью не буду соответствовать себе, то есть в том числе я имею в виду «нижнюю операцию», которую теперь, я не понимаю до конца, можно ли будет делать в РФ хотя бы тем, кто сменили документы, или же мне придётся ещё годами терпеть эту жизнь, работая просто на то, чтобы теоретически сделать её где-то за границей за многократно превышающую сумму, чем это было бы возможно сделать в РФ…
— В сообществе чувствую себя неполноценным с несменёнными документами. Мне не о чем говорить с мечущимися ребятами, которые сейчас в ситуации «подал заявление в загс», у которых всё ещё есть шанс и надежда.
— Незадолго до принятия закона я начала справляться со своим моральным состоянием и стала гораздо сильнее, чем была раньше. Теперь мне просто хватает сил верить в себя и успешно бороться с нападками со стороны государства и окружающих.
— Очень переживаю, что не успею ничего сделать, что у меня закончатся накопленные деньги, так как без документов работать не могу. Но самый большой страх, что я не смогу проходить гормонотерапию. Я всё время ждал её, чтобы быть под контролем врачей, а не пытаться что-то делать самостоятельно, но как оплачивать все анализы и приём у врача, а потом ещё и гормоны, просто не представляю. У меня таблетки для поддержания нормального психического состояния стоят две тысячи (и пачка уходит за неделю), что мне дальше делать и откуда получать доход — не знаю.
— Чтобы достичь целей, мне теперь нужно много-много лет сжигать менталку для накопления денег. И тратить эти деньги, чтобы уезжать в страну, в которой нет моих друзей. Сколько лет жизни мне нужно выкинуть, чтобы иметь возможность быть собой? Очень давит.
— Присутствует некоторая нервозность, а ещё обида за то, что нас, по сути, лишают базовых потребностей распоряжаться собственными жизнями. Я человек эмпатичный, всегда стараюсь понять позицию других людей, хоть могу с ней и не соглашаться. Только вот позицию государства и его поддерживающих понять не могу никак. Хотелось бы всё бросить и уехать отсюда, но куда мне податься без хоть какого-то образования и опыта работы? Диагностированных расстройств не имею, но какая-то склонность у меня определённо есть. Немного переживаю, как бы это ни во что похуже не вылилось.
— Достаточно и того, что я всегда был вспыльчивым, а тестостерон сделал меня вспыльчивым в квадрате. Но если бы не внешние обстоятельства, я бы мог с этим справиться. Сейчас не могу. Помимо биполярного аффективного расстройства у меня рассеянный склероз, терапию по которому я сейчас не получаю, так как менял документы, а также у меня уже давно нет денег на плановое МРТ и необходимые обследования, чтобы эту терапию получить. Из-за стресса случаются обострения, немеют и плохо двигаются ноги, я не чувствую половины лица. Это также влияет на моё ментальное состояние. Я принимаю ламотриджин, он помогает, возможно, мне нужна ещё и психотерапия, но я не знаю, чем она может помочь в данной ситуации: внешние обстоятельства никуда не исчезнут. Из плюсов: с начала перехода я почти не думаю о смерти. Я пытаюсь выжить.
— Чувство безысходности. Когда увидел законопроект 30 числа, меня раздавило. И давило ещё несколько недель, мне было безумно плохо. Июнь в целом вышел ужасным на события для меня, поэтому сейчас я будто делаю вид, что у меня есть выход. И для этого просыпаюсь каждый день и работаю. Я стараюсь себя поддерживать, но иногда это совсем тяжело. Самые активные эмоции — злость, апатия и, возможно, возвращение депрессивных состояний.
— Чувствую невероятную злость. Я столько лет потратил на то, чтобы собраться с силами, осознать себя, принять себя, доказать себе, что я достоин уважения и не должен считать себя отбросом и фриком. Столько времени и сил ушло, чтобы собрать достаточно финансов, чтобы пройти комиссию, притом только со второго раза. Я завидую тем, кто проживают юность с комфортом в теле. Я просто хочу жить, социализироваться, реализовывать свои способности, развивать навыки, не испытывая при этом постоянную дисфорию и не доказывая всем вокруг, что я тоже имею право на нормальное отношение. Иногда просто хочется разрыдаться — я всё это не выбирал!!! Однако жизнь в принципе не выбирают, единственный выбор, который ты можешь в ней сделать, — выбор направления, в котором ты будешь двигаться. И я буду двигаться в сторону комфортного, приятного существования. Несмотря ни на что.
— Мне кажется, я начинаю ненавидеть и презирать окружающих людей ещё сильнее, чем раньше. Я студент, и государство отняло у меня не только право на медицинскую помощь, но и право на образование, ради которого я очень старался: я наверняка не смогу показывать старый диплом при устройстве на работу даже в другой стране и вовсе не горю желанием это делать, тем самым представляясь именем, с которым связано столько негативных воспоминаний. Это омерзительно, и я искренне желаю всем, кто высказался за принятие этого закона, оказаться в шкуре человека с сильнейшей дисфорией. Не жалко.
— Тяжело из-за того, что я нахожусь в шкафу, а близкие люди поддерживают происходящее. Думаю, теперь будет сложнее рассказать кому-либо о себе, как минимум потому, что переживаю за безопасность. Плюс, так как я энби, чувствую себя суперневидимо. Если о бинарных людях хотя бы слышали, то о таких ребятах, как я, многие даже не знают. Хотя у меня есть друзья, которые поддерживают, с ними я могу быть собой. Это очень помогает.
— На меня повлиял не столько закон (так как сменил всё год назад), сколько радость «семьи» по поводу его принятия: неприятно осознавать, что те, кто по меркам общества должен тебя поддерживать больше всех, спокойно плюют тебе в лицо.
— У меня ПРЛ. Я чувствую пустоту, отчаяние, опускаются руки. Я с 13 лет мечтал сделать переход, с последними партнёром мы мечтали начать жить вместе и, может, даже пожениться в будущем (если бы я смог сменить документы). В один миг словно все планы, мечты, всё видение будущего обнулилось. Я ничего не знаю, не понимаю, не хочу, мне страшно. Всё поглотила бесконечная пустота. От стресса я постоянно впадаю в эпизоды диссоциации ещё с июня. С одной стороны, так легче переживать происходящее, потому что я чувствую меньше эмоций и отстраняюсь от ситуации («я не я и хата не моя»), а с другой — менталка рушится по кускам.
— Мне неоднократно ставили психиатрические диагнозы, и в итоге непонятно, чем конкретно я страдаю. Так или иначе, для официального диагноза F64.0 все прочие было необходимо снять. И я снял. Сейчас у меня нет сил что-либо делать, я в отчаянии и испытываю множество страхов по поводу происходящего. Но могу только лежать и смотреть в телефон. Как всегда.
— Кроме всего прочего, связанного с проблемами осуществить переход, у меня такое ощущение, что государство плюнуло мне в лицо. Нас ведь не так много, и мы ничего по поводу своей идентичности не просим: ни включения процедур в полис ОМС, ни помощи, ни финансирования — дайте только просто жить. Но именно нас из всех категорий населения выделили и отвесили оплеуху. Ты нам здесь не нужен — вот что я слышу.
— Честно сказать, больше всего нервов тратится на общение с -фобными или просто непонимающими близкими. Моя ситуация не так плоха, как у многих, но из-за того, что отвлекался на сессии на процесс принятия этого сволочного закона, результаты вышли хуже, чем я бы хотел. От этого чувствую себя малость неполноценным, а иногда просыпается ненависть к цисам, ибо они мало того что не сталкиваются с такого уровня дискриминацией, так ещё и надо мной стебутся. В общем, злюсь.
— Мир для меня как вымер, я словно в ментальной изоляции и коме, я сам давно не живу в стелсе, а вернуться в шкаф не могу, а документы нужны на каждом шагу. Психика вывозит, но не вывозит уже физика. Меня больше волнует моё дальнейшее трудоустройство. Мне пришлось уволиться с работы по состоянию здоровья, я не смогу быть безработным, и для меня это самое ужасное. Меня затравит ближайший родственник за это. Мать говорит мне, что я должен вернуться в шкаф, и в этом шкафу она меня и задушит, и она говорит, что возвращение в шкаф обязательно для дальнейшей работы. Я очень хочу жить, но физически поддержать стабильное состояние очень трудно.
— На самом деле одна из главных причин, по которой я ещё ничего не начал делать для перехода, это неуверенность в своей идентичности. Я не хочу поддаваться панике и из-за нового закона сразу принимать решения, ведь это очень важно для меня. Мне следует пройти консультации с психологом и очень тщательно разобраться в себе. Хочу, чтобы решение о переходе было сделано не под давлением закона, а по моей полной готовности и уверенности в этом вопросе.
— Иногда мне очень не хватает поддержки похожих на меня людей. Часто мне кажется, что я отделён от всех остальных стеной. Даже от людей из сообщества. Потому что мне кажется, что я могу не принадлежать к сообществу. Часто думаю о том, что мне было бы проще жить в приписанном гендере. Хотя мне не было проще. Я не мог быть женщиной, и я не могу быть мужчиной. Я энби. Но в социуме не существует энби. И мне очень тяжело. Я привык общаться с девушками и квир-людьми. И я выглядел как квир раньше. А теперь я выгляжу просто как парень. И люди думают, что я циспарень. А я нет. И будто теперь я не могу быть своим среди квир-девушек, а среди парней я никогда и не был своим. Но и с девушками я себя не идентифицировал, хотя общаться с ними было проще. И в итоге я не могу быть своим ни там, ни там. И чувствую себя изолированным и отделённым. И это очень грустно. Не знаю, как быть с этим. Спасибо, что я могу этим поделиться.
— Мне 50 лет. Изначально я планировала сделать постепенный переход в течение примерно пяти лет. Однако появление закона и его срочное принятие заставили меня всё скомкать и действовать ускоренными темпами. Очень опасаюсь, что не поменяют документы, в таком случае задумаюсь об эмиграции. Это становится невыносимо!
— С момента осознания себя в 19 лет (сейчас мне 26) я мечтал о том, что постепенно приду к переходу, заработаю на комиссию и все нужные для себя процедуры. Когда-нибудь, думал я, я смогу наконец стать собой. Потом цены начали повышаться, и я отложил это дело. Потом началась война и мобилизация, и я это отложил, потому что в том числе боялся быть призванным. Потом приняли этот закон. Я всё ещё учусь, всё ещё живу с родителями и старшими родственниками. Я безумно хочу выкарабкаться из этой бездонной ямы, уехать из этой страны, но с моим печальным финансовым положением и усиливающейся с каждым днём тревожностью и депрессивными эпизодами у меня опускаются руки. Я думал, что моя жизнь начинает налаживаться, у меня был план действий на пару лет вперёд и я шёл к достижению своих целей. А теперь, когда я начинаю думать о том, что было бы и что я мог бы иметь и теперь никогда иметь не буду, потому что Родина меня предала, у меня начинается мигрень. Прошу прощения за такую жалобную простыню, просто захотелось выговориться.
— Прошёл комиссию осенью 2022 года, планировал подождать со сменой документов почти год, чтобы было комфортно и чтобы завершить юридические дела по старому паспорту. Из-за закона пришлось делать всё максимально экстренно и невовремя. На момент внесения проекта в ГД я вообще был в другой стране в 10 часах перелёта и чуть не сошёл с ума от паники, что не могу прямо сейчас побежать в ЗАГС. Но потом успокоился, прилетел и заменил свидетельство о рождении. Сейчас жду свой паспорт, прошла ровно неделя с момента подачи заявления на смену паспорта. И теперь во всех незавершённых юридических делах неизбежен аутинг, а этого мне бы очень не хотелось. Если бы в законе не было запрета на ГТ, я бы, может быть, вообще не менял документы, а потом прикалывался бы над всеми инстанциями, что имя у меня женское, но внешность бородатая вполне. Так можно было бы показать идиотизм -фобных законов и получить немного хорошего настроения. Для меня ГТ важнее, чем маркер в документах, плевать, хоть хлебушком назовите. После поправок с запретом ГТ выбора не осталось.
Примерно половина всех ответивших имеют сложности с ментальным здоровьем (диагностированное ментальное расстройство).
В ответе на этот вопрос также сохраняется тенденция, наблюдаемая в предыдущих опросах. По данным всех опросов за 2022 и 2023 годы в среднем 15–18% отмечают, что на их состояние происходящее не влияет или влияет незначительно. В текущем опросе это 15% (36 человек).
Совсем небольшое число ответивших обычно отмечают, что на фоне стресса их состояние улучшается (это в среднем 2–5% по данным разных опросов). В данном опросе об этом сообщили 2% из имеющих диагностированное расстройство.
Оставшаяся часть этой группы (обычно в среднем это 80%) говорят о том, что их расстройство обострилось на фоне происходящего. Часть из них справляется с симптомами самостоятельно (32% в этом опросе, 19% — в опросе в мае, 23% — в феврале). Ещё часть получает помощь специалистов (21% в этом опросе, 26% — в мае, 31% — в феврале). Оставшаяся часть говорит, что помощь специалиста необходима, но не удаётся её получить (по финансовым или иным причинам). В этом опросе таких ответов 30% (в мае было 34%, в феврале — 26%).
Как уже говорилось в описании данных предыдущих опросов, сравнение этих результатов не вполне корректно, так как отвечают на вопросы разные люди. Тем не менее общая тенденция может быть отмечена.
В этом и других опросах среди способов поддержать себя обычно лидирует «общение и поддержка близких» (205 ответов). Ответы на этот вопрос давались в свободной форме, обработка происходит методом классификации ответов.
На втором месте «планирование и изменение жизни», учитывались любые планы, связанные с улучшением жизни (переход, эмиграция, освоение новых навыков или планирование карьеры). Таких ответов 79.
Третье место — «эскапизм, погружение в восприятие отвлекающего контента» (кино, музыка, видеоигры и т. д. (74 ответа).
Другие частые ответы — «погружение в работу, учёбу, рутину» (61); «помощь другим, взаимодействие с сообществом» (59 ответов); «хобби и творчество» (57 ответов); «надежда на лучшее, опора на позитивные установки» (45 ответов); «общение с природой, взаимодействие с питомцами, прогулки» (40); «использование различных техник самоподдержки» (йога, медитация, психологические приёмы и т. д.) (39).
Более подробно с этим списком можно ознакомиться на соответствующей диаграмме. А ниже приведены некоторые цитаты из ответов на этот вопрос.
— Пытаются поддерживать друзья, сам я держусь еле-еле, все действия можно описать как механические, очень сложно отдавать себе отчёт в том, что и почему я делаю.
— Творчество групп Linkin Park и Neck Deep. Также я отвлекаюсь с помощью рисования, написания музыки и учёбы. Отвлечение — вряд ли правильный подход. Но всё же немного помогает. Также я стараюсь по возможности делиться переживаниями с интернет-друзьями, но, если честно, не совсем помогает. Да, может дать небольшой буст, но потом снова придётся сталкиваться с негативными эмоциями, которые мне трудно перерабатывать самому, потому что они граничат напрямую с мыслями о суициде и я боюсь, что начну причинять себе вред.
— Я ушёл в творчество и в мультики. Впервые посмотрел «Адвенчер Тайм», например. Научился вязать, смог найти, как мне продавать своё творчество. Возобновил рисование (я бросал из-за артблока, из-за сильного стресса из-за войны и личностного кризиса, но мне стало лучше). Вернулся в полиаморное сообщество, хожу на вечеринки. И выбранная семья очень поддерживает.
— Закрытие от окружающих и надевание масок. Абстрагируюсь, стараюсь не думать, что что-то поменялось. Продолжаю «ждать», как и до 18 лет.
— Всегда больше всего помогало ведение дневника/журнала, куда можно вылить накопившиеся мысли. Но в последнее время это всё сложнее: эмоций так много, что перед чистыми листами охватывает какой-то паралич. Ещё спасают дыхательные практики (в основном направленные на попеременную задержку дыхания) и силовые тренировки.
— Меня как будто не поддерживает абсолютно ничего. Не особо понимаю, как я в принципе вывожу. Начал самостоятельно возвращаться к старым странным интересам, потому что во время них у меня мыслей вообще не было. Но из-за тотального ухудшения физического состояния и появления новых болезней на это нет сил — остаётся только лежать. Лежать и думать обо всём этом. А там уже никакая поддержка обратно не возвращает.
— Меня поддерживают мои партнёр, друзья квиры, разные крутые люди из окружения, старший брат, мама (хоть ей я и не открылся ещё, она всё равно моя опора в любые тяжёлые периоды). Приёмы самоподдержки не использую, совершенно нет сил. Просто плыву по течению. Будь что будет, а если не будет — с****д.
— Всё равно я болею и, пока не вылечусь, больших изменений в своей жизни сделать не могу. А потом ещё в планах лазерная коррекция зрения. И только после неё — комиссия и верхняя операция. После коррекции зрения видно будет.
— Возможно, всё плохое, что происходит, это шанс начать более активно работать над своей жизнью и будущим, этакий пинок. Где бы ещё взять сил на всё.
— Не сказать, что я куда-то проваливаюсь, чтобы поддерживать себя. В целом отношусь к закону «на пофиг», для меня это скорее позитивный знак подвижек, нежели негативный. Ну очень уж усердно государство пытается убить себя. За такое только хвалить надо. Но если мыслить в таком ключе, то мысль о том, что почти собрал на масту. Занимаюсь другой болячкой сейчас, так что особо времени на сопли нет.
— Меня поддерживает мысль о том, что перетерпеть надо всего год, чтобы получить диплом, а потом можно уехать из этого ада. В остальном поддержки нет совсем, мне даже некому рассказать из близких о своём страхе и причинах обострения депрессии, потому что меня просто не поймут. Пытаюсь прятаться от реальности в книгах и текстовых ролевых.
— Пытаюсь бороться с постепенно нарастающей тревогой, занимаясь рабочей повседневностью и погружаясь в пузырь монотонности. Когда я из него вылезаю и смотрю на наши реалии, я просто теряюсь, тону в безвыходности. Судьба человека из сообщества и так непроста, нечто пожирает изнутри, а сейчас… всё и все буквально испепеляют снаружи. Это тяжело.
— Мне помогает изолирование от мыслей. Не думаю о себе, не смотрю в зеркало, почти не хожу никуда, не завожу ни с кем новых отношений (дружеских или романтических). В последнее время не замечать слона в комнате стало, мягко говоря, сложнее.
— Я сам себя стараюсь поддерживать. Я знаю, что если скажу о переживаниях, то получу поддержку и от других квир-людей, но думаю, что мне было бы лучше разобраться в своих проблемах самостоятельно. Я не чувствую доверия к людям, поэтому какие-либо слова поддержки мне мало помогают. Я не чувствую себя в безопасности, говоря о своих переживаниях. Меня успокаивает странная мысль, что, несмотря на все трудности, я есть сам у себя. Что бы ни произошло, я никогда не смогу отвернуться от себя, я не буду винить себя за ошибки, ведь не я выбрал этот путь. Это чувство полного воссоединения с собой мне помогает: даже если я один, это не значит, что я бессилен. Пока я жив, я превозмогу любые трудности, а когда я умру, мне до них не будет дела. Так что как бы ни было тяжело, я рад, что жив, что могу видеть, чувствовать, переживать. Это делает меня человеком.
Наиболее существенные изменения коснулись вопроса об эмиграции. Среди респондентов текущего опроса только 4 человека в момент ответа находились не на территории РФ (они ответили на вопрос об эмиграции «Уже эмигрировали»). Из всех остальных 52% приняли определённое решение об отъезде. 8% уже имеют определённый план и уезжают в ближайшее время. 44% обдумывают план. 15% допускают свой отъезд, если, по их впечатлениям, ситуация станет хуже. 5% не рассматривают в принципе такой вариант. 27%, возможно, стали бы думать об отъезде, но не видят для себя такой возможности.
Сравнение данных всех прошедших опросов (начиная с августа 2022 года) показывает, что доля людей, задумывающихся об отъезде, постепенно растёт. Данные можно увидеть на соответствующей диаграмме.
Следующий вопрос касался планов на будущее. Ответы на него давались в свободной форме. В них присутствует самая разная интонация: от отчаяния, обречённости и полной апатии до уверенного, весёлого и ироничного тона. Радует то, что довольно много людей говорит о том, что планирует не сдаваться и достигать своих целей, какие бы препятствия ни вставали перед ними. Многие ответы выражают злость и гнев по отношению к происходящему, что не так плохо, так как злость часто может оказаться довольно неплохой поддержкой, она даёт силы справляться с тем, что без неё казалось бы непреодолимым.
Ответы на вопрос о планах также были подвергнуты контент-анализу. Результаты приведены на соответствующей диаграмме. Видно, что наиболее частым мотивом, обсуждаемым в планах, является эмиграция. Некоторые люди уверенно говорят о своём решении уехать, и даже если говорят о сложностях этого процесса, то только как о том, с чем они стараются справиться. Другие размышляют о возможности отъезда или говорят о том, что это для них было бы лучшим вариантом, но пока непонятно, как это сделать. Часть респондентов сомневается из-за финансовых причин или незнания языков. Довольно большая часть ответов на этот вопрос содержит сожаления, связанные с необходимостью уезжать. Люди не хотят покидать страну, которую любят, свой дом или близких, но не видят для себя возможности остаться и вести нормальную жизнь на родине.
На втором месте по частоте — различные аспекты перехода. Очень много респондентов переживают о том, смогут ли продолжать необходимую им терапию и как это будет возможно. Из-за отсутствия информации эта часть жизни вызывает огромную тревогу.
На диаграмме приведён полный список категорий, которые удалось выделить, а ниже приведены цитаты из некоторых ответов.
— Уехать из страны было бы лучшим решением, но, с другой стороны, я НЕ хочу уезжать из родного дома. Почему я должен это делать? Ощущение, что меня вынуждают уехать, а от этого уезжать хочется всё меньше. Буквально хочется вцепиться зубами в дверной косяк. Это моя родина, мой дом, моя земля. Я хочу жить ЗДЕСЬ, я хочу сделать всё, чтобы жизнь именно ЗДЕСЬ стала лучше. Я хочу поддерживать и сохранять культуру своего края, показать, насколько он прекрасен. Я люблю это место всем сердцем, я люблю эту природу всем сердцем. Так почему Я должен уехать? Мне злобно хочется зарыться в своё болото глубже, пустить корни и назло всем, кто хочет избавиться от таких, как мы, быть счастливым. Это мой дом.
— До последнего не хотел уезжать: для меня важно помогать сообществу изнутри и самому не быть одному. Я всегда говорил, что моя страна тяжело болеет, и стремился помочь — но если теперь она окончательно превратилась в угрозу жизни для меня и близких, то нужно спасаться. Очень больно и страшно, нет сил ни на что (буквально).
— До смены документов было очень плохо и страшно из-за неизвестности, сроков принятия закона и будущего, боялся не успеть… Но мне повезло, и в начале июня у меня уже был готов новый паспорт, а дальше и другие документы. У меня тревожно-депрессивное расстройство. По большей части чувствую себя ненужным и чужим в России. Небезопасность заставляет практически постоянно ощущать тревогу. Ещё я очень сильно злюсь на государственную машину, потому что люблю свою страну, но не государство как таковое. И они решили, что права мои и моих друзей и фантика не стоят.
— С одной стороны, я успел сменить документы и в скором времени собираюсь начать ГТ, что вдохновляет. В то же время смена документов и вынужденная необходимость открыться пошатнули мои отношения с родственниками, появились новые поводы для тревоги (например, мобилизация), опасаюсь дальнейших репрессивных мер и законов, поэтому всë больше хочу уехать. Кроме того, больно и обидно за всех, кто хотели, но по разным причинам не успели сменить документы.
— Испытываю тревогу из-за вероятности усиления -фобных настроений в обществе и открытой агрессии со стороны соотечественников, преследования за активистскую деятельность и открытый статус, ухудшения политической ситуации в стране, возможности гражданской войны, ухудшения криминогенной обстановки из-за возвращения с фронта людей с ПТСР. Опасаюсь ухудшения своего физического и психического состояния, отсутствия нужных мне лекарственных препаратов и медицинской помощи, возникновения проблем у моих детей и других дорогих мне людей и невозможности их решить из-за недостатка средств и сил. Боюсь, что придётся уезжать, а мои дети не согласны ехать со мной. Не представляю свою жизнь в эмиграции и сам процесс, как начинать всё сначала в другой стране, без знания языка. Боюсь не справиться со всеми вызовами, так как плохо соображаю и эмоционально нестабилен.
— Долго тянул после получения справки, так как сильно упал доход. Хотелось побыть на ГТ и только потом менять документы, так как внешность не очень маскулинная, пасс работает 50/50. Работал за копейки с постоянными задержками, постоянно надеялся, что вот следующая зарплата будет больше, что вот опыта наберусь…, но доход так и не вырос, зато появилась новость о новом законе. Думал, что не успею, но очень быстро в итоге сменил документы. Стало полегче, хотя теперь уже трясусь из-за мобилизации. Очень хочу уехать, но денег нет совсем, и боюсь, что пока хоть что-то накоплю, либо меня заберут на СВО, либо закроют границы и обрубят любые пути, чтобы уехать. Руки опускаются, не знаю, куда бежать.
— Найти работу, вернуть долги, а дальше посмотрим. Весьма вероятно, что всё же придётся эмигрировать, хотя не знаю как, я даже языков нормально не знаю, да и с деньгами плохо, даже когда начну зарабатывать, вряд ли там будет достаточно, чтобы спокойно уехать. Но здесь уже стало совсем страшно, хотя я до последнего из принципа не хотел уезжать.
— Видимо, планирую убить себя. Не вижу смысла стараться, что-то делать, вытаскивать себя из раза в раз из этих упадочных состояний. Не люблю импортозамещение перехода попытками вылезти вон из кожи, чтобы только внешне пытаться походить на «другой» гендер. Вечно отмалчиваться, не строить отношений никакого характера ни с кем и никогда, не ходить никуда, где нужно показывать документы. Нет того, ради чего можно бы было стараться пытаться идти дальше. У меня короткий срок жизни, половину которого я чисто ждал, когда сделаю переход. Ну и красиво облажался. Оставшийся кусочек жизни искренне не хочется тратить на эту хуйню в виде круговорота дисфории и ненависти.
— Планирую делать тело более маскулинным доступными методами (незапрещённые пластические операции), продолжать ГТ (у меня несклоняемая фамилия, так что надеюсь этот год прожить на рецепте, выданном не так давно), доучиваться в колледже, копить деньги на основные операции за пределами РФ и на съёб.
— Я совершенно не знаю, что делать и как быть. Мой партнёр т-маск, на гормонах. С одной стороны, было бы логично и лучше уехать, но у нас совсем нет финансов для этого и сил, найти работу за рубежом будет почти невозможно с нашими профессиями. Хоть мы и работаем на удалёнке, мне кажется, что наших зарплат не хватит на ГТ для него и просто проживание.
— Собираюсь жениться, надеясь, что всем на мой брак будет плевать и его не попытаются расторгнуть из-за новых поправок, а ещё хитрить всеми возможными способами, чтобы получить медикаментозную помощь (ГТ). Включается чистый интерес, под каким же диагнозом меня прошьют, по закону-то я ведь мужчина, а баланс гормонов — не соответствует.
— Я не знаю. Не вижу будущего никакого и нигде, если честно. У меня аутизм, СДВГ и ещё ментальные инвалидности, кроме этих, которые очень мешают жить и работать. В другой стране я никому такой не нужен. Хотя я могу сохранить ту работу, которая есть удалённо, проблема в том, что она может меня не прокормить, с учётом того, что жить за границей может быть гораздо дороже + я не знаю, как там «срезать углы» по тратам. Перед глазами просто туман, я не могу планировать вообще ничего, мои планы — это поставить стирочку и, может быть, закрыть кредит в ближайшее время.
— Несмотря на все негативные мысли, в т. ч. суицидальные, я осознаю, что мне необходимо жить дальше, какова бы ни была ситуация. Для себя решил, что остаюсь в стране до первой заинтересованности в моей персоне со стороны органов и структур. Заинтересуются — буду релоцироваться в безопасную страну.
— Не знаю, если честно, особо конкретно. Но всё-таки хотел бы пройти психологическую консультацию у дружественного и разбирающегося в нужной теме психолога (возможно, это будет довольно длительный процесс, хотя я не знаю, просто предполагаю, что с моим сознанием нужно долго работать, оно довольно нестандартное, на мой взгляд). Убедиться, что я действительно не могу жить в женском виде, как мне это кажется, но вдруг я где-то заблуждаюсь всё-таки. И если да, то искать возможности. Самое первое — где и как можно сделать мастэктомию. Потому что это я точно хочу. А потом думать о том, как быть с остальными этапами перехода.
— Я планирую доучиться последний год в институте. Моей девушке остаётся учиться три года. Эмигрировать мы планируем вместе, так что я собираюсь после института работать два года где угодно (скорее всего, не по профессии), чтобы накопить финансовую подушку. Надеюсь, что государство не будет ужесточать и без того ужасный закон, ведь если я со сменённым маркером не смогу получать ГТ, об эмиграции придётся начать думать куда быстрее. Раньше я планировал часть заработанных после института денег потратить на мастэктомию, но, кажется, теперь в родной стране я этого не сделаю.
— Вопрос, на который почти невозможно ответить с февраля, долгосрочных планов нет, не удаётся сформировать финансовую подушку, зарплата кончается до следующей зарплаты. В идеале бы дойти до эндокринологов, если такие останутся, и наладить график уколов, получить справку для возможности верхней операции в далёком будущем за границей. Начать следить за питанием, заниматься каким-либо поддерживающим тело спортом, бросить курить, найти дополнительный источник заработка / развиться в стороннем направлении. Пока всё скорее о попытке привести личную жизнь в порядок.
— Откладывала смену паспорта из-за -фобии со стороны родственников, но закон поменял всё. Мне повезло, у меня теперь стоит «жен.», я сильно рада этому событию, НО! Также поддерживаю тех, кто не успел и не может поменять документы прямо сейчас. Буду продолжать жить своей жизнью, у меня ещё всё впереди, и буду сопротивляться государственной ксенофобии до последнего.
— Жить, пока дают, здесь; долечивать здоровье и развиваться как профессионал. Это громкие слова для человека с опытом депрессии, но я ушёл из дома, научился готовить, ремонтировать простые вещи — я думаю, что справлюсь. Затем — накапливать деньги. Затем — безболезненно перемещаться куда-нибудь в Европу. Если бабушка моего партнёра умрёт, он сможет уехать со мной, на это тоже нужно время. Звучит грубо, наверное…, но он её не оставит, а я не оставлю его, так что мы пока тут.
— Ну, я пытаюсь копить на переезд. План кривой: сначала, пожалуй, что-то из пост-СНГ, куда поедет Пе́трович (ну слишком он хорош, чтобы не выгрызть у него операцию…), потом не знаю. Наверное, Аргентина, потому что хочется выдохнуть и получить паспорт не через 200 лет в большой праздник. На беженство как-то не надеюсь. Возможно, рассмотрю волонтёрские программы или ещё чего, чтобы переползти куда-то.
— Жить назло всем ненавистникам. Провести доступные косметические процедуры, как-нибудь выписать себе ГТ, улыбаться в ответ на презрительные взгляды гаишников и паспортисток.
— Планирую получить паспорт и с каменным лицом уладить вопросы по документам на работе. Дальше по ситуации. Очень надеюсь, что на работе всё будет ок. Если будет ок, продолжу жить в России и буду максимально по возможности помогать тем, кто остался. Уезжать не хочу, потому что это моя страна, и я верю, что не всё потеряно, пока есть люди с добрым сердцем и без ненависти к чему бы то ни было. Я планирую оставаться в России до последнего, потому что чувствую, что могу бороться. Не осуждаю тех, кто уезжает. Но моя принципиальная позиция — оставаться и бороться. Такой я уж человек.
— Попытаться выжить, получить образование, продолжать социализироваться в мужском гендере. Помогать другим, кто столкнулся с такой же проблемой. А если в законе найдут брешь — постараюсь воспользоваться ей как можно скорее.
— Жить. А если конкретно, то, коли останется возможность, сделаю верхнюю операцию. Пытаюсь поступить в вуз, чтобы развиваться дальше и найти сторонников и попытаться изменить мир кино.
— Я не хочу уезжать из своей любимой страны, но опасения за будущее заставляют подумывать о подготовке всего-всего на случай вынужденной эмиграции.
— Сейчас поступаю в вуз, буду стараться начинать работу по специальности как можно раньше, накоплю денег на мастэктомию, сделаю девушке предложение. Ну, а дальше посмотрим. Возможно, смогу уехать из страны: может быть, компания перевезëт, может, ещё как.
— Ждать и жить. Законы меняются. Возможно, начну ГТ, но для этого стоит анализировать все риски.
— Жить как открытая т-фем девка. Посещать социально-культурные мероприятия и подобное, разные салоны красоты, кофейни, бары… Непринуждённо нормализовать открытую т-фем девку для как можно большего числа людей.
Наконец, мы выяснили, какую помощь хотели бы получать наши респонденты. Ответы также давались в свободной форме и были подвергнуты контент-анализу.
Наиболее частые запросы — «психологическая помощь» (114 упоминаний) и помощь в организации эмиграции (113 ответов).
Запросы на помощь в связи с эмиграцией самые разнообразные: это потребность в информации о разных странах и правах людей из сообщества в них; гайдах по организации переезда; информации о возможностях получить убежище или помощь с получением виз или беженства.
Третий по частоте запрос — медицинская помощь. Речь идёт как об информации на эту тему, так и о поиске френдли-специалистов в разных областях медицины, включая ментальное здоровье.
Частым был запрос на финансовую, материальную и фактическую помощь (77 упоминаний). Подробнее данные представлены на диаграмме.
Отдельно скажем, что в категорию «другое» попали те формы помощи, которые обращены не к специалистам и активистам, а к близким, высшим силам, гражданскому обществу или другим источникам. Также среди этих ответов были некоторые риторические обращения. Приводим некоторые цитаты из ответов и на этот вопрос.
— Эх, нам бы всем по миллиону и переехать на Марс от -фобии подальше…, но частная психологическая-психиатрическая помощь тоже оч даже.
— Я не знаю? Возможно, мне нужна помощь, я научился просить и принимать помощь, но сейчас я даже представить не могу, что мне могло бы помочь (слишком много слова «помощь»). Трудоустройство? Я не уверен, что в таком состоянии, и физическом, и ментальном, смогу работать. Деньги на лечение? Их надо слишком много, у меня не закрыты даже базовые потребности. Да и где брать эти деньги?
— Думаю, что есть не проходившие комиссию военкомата маск-люди 27–30 лет, остающиеся в России. В связи с законом о повышении призывного возраста и одновременной невозможностью подтвердить свой диагноз на комиссии, плюс из-за пугалок конверсионной терапией они в растерянности и не знают, как поступать в случае прихода повестки на «Госуслуги». Это вносит путаницу, и возникает совершенное непонимание, как прожить следующий год здесь, если не удастся уехать. Возможно, стоит осветить этот вопрос? Спасибо вам за всё, вы классные.
— Мне нужно сосредоточиться на чём-то, пока я жду паспорт. Когда я сосредоточен, я гораздо меньше тревожусь. Пока я в Санкт-Петербурге и жду паспорт, хочу сосредоточиться на помощи тем, кому она нужна. Могу с кем-нибудь сходить в МФЦ, сходить погулять, помочь что-то сделать по дому, приготовить вкусный супчик, помочь донести что-то тяжёлое куда-нибудь, что угодно.
— Возможно, как раз в вопросах хирургических, то есть именно по поводу операций на нежелательных половых признаках, чтобы было хотя бы какое-то понимание доступности, возможности для меня этого, как это сейчас будет происходить с юридической точки зрения. Быть может, не питая иллюзий, но хотя бы надежду, такие операции как-то сохранятся в РФ, хотя бы для тех, у кого уже сменены документы.
— Мне по большей мере нужна сейчас просто поддержка и слова, что я справлюсь. Я больше беспокоюсь за партнёра. А также нужно больше информации о том, как уехать, куда лучше уехать, сколько и чего нужно будет для этого. Мне нужно ментально себя тоже подготовить и выучить язык. Мне страшно, что может случиться дальше, но, я надеюсь, я выживу.
— Как для человека Т-направленности для меня важна видимость. Как личности, как человека с желаниями, талантами, мыслями. Новый закон легко смешивает социальную значимость людей. Так, словно это вообще можно делать. Моя поддержка — понимание от себя и людей, что всё как прежде: моя или чья-то значимость не способна оцениваться другими. Возможно, изоляция от чужих идей — моя панацея в данный момент.
— Наверное, это нереалистично, но мне было бы гораздо спокойнее, если бы против радикалов и сталкеров сейчас бы тоже велась какая-то юридическая работа — писали бы на них заявления за сбор данных и угрозы, например, и в таком духе. Но я понимаю, что это сложно, я сам сейчас, например, не в состоянии таким заниматься. А вообще, помогает любая эмоциональная поддержка, особенно от людей, которые не относятся к сообществу, потому что тогда прекращается ощущение, что это только наша проблема, на которую всем остальным плевать, и мы совсем одни.
— Хоть какие-нибудь обходные пути и хорошие новости, потому что сам я совершенно не понимаю, что делать дальше, после того как все мои планы на этот год рухнули.
— Дружеское общение, проведение мероприятий, непрекращение вещания, короче. Мне важно видеть, что другие люди получают помощь, даже если я в ней не нуждаюсь, это круто поддерживает мою менталку на плаву, так как она во время войны как-то съехала от переживания чужой боли.
— Юридическая, пожалуй. В законе остаётся много неточностей и недосказанности. Хочется знать, какие реальные возможности у нас есть, какие лазейки можно найти. Сообщество очень помогает прояснить некоторые аспекты этого закона.
— Помощь для людей из сообщества в современных реалиях, особенно для тех, кто не имеет даже справок и в ближайшем будущем вряд ли заимеет. Как жить дальше? Больше контактов бесплатных/дешёвых поддерживающих специалистов вроде психологов, особенно психиатров, которые могли бы помочь получить диагноз и выписать лекарства для выравнивания состояния, эндокринологов и т. д. Информация, как добывать гормоны подпольно и какие риски могут ожидать, информация, где могут быть условно безопасные пространства (бары, кафе, клубы и т. д., где можно было бы расслабиться).
— Материальная. Переезд — это тяжело. Но на самом деле даже не мечтаю о денежной помощи уже. А также хотелось бы больше информации о переезде в Канаду. Не могу понять, беженство по угнетению прав будет одобрено? Что за визу брать, сколько понадобится денег на всё это дело, какой конкретный план действий? Из-за несовершеннолетия боюсь пока вступать в чат с людьми, что переезжают / планируют ехать в Канаду.
— Как и всем, мне не помешала бы моральная поддержка. Однако многим нужна поддержка в том числе информационная (как быть, как жить, как покинуть страну и устроиться где-то) и экономическая (не все могут позволить себе переезд, хирургические вмешательства и т. п.), юридическая (новый ФЗ создаёт проблемы, с которыми никто из нас пока что не сталкивался).
— Мне не нужна помощь, но вот моему парню — очень. Ментальная в первую очередь, но не думаю, что он её примет от кого-то, кроме меня. А потому думаю, что нам обоим скорее нужна материальная помощь в том, чтобы свалить и поменять доки за границей. Поскольку это крайний вариант, мы просто надеемся, что сообщество найдёт решение или способы продолжать жить в России. Это была бы самая лучшая помощь.
— С учётом того, что поддержку я получаю от близких (хотя и не особо в ней нуждаюсь — обычно я привык оказывать поддержку, а самому мне хватает, когда люди готовы просто пообсуждать ситуацию, позлиться и посмеяться) и в ментальном плане ничего особо сильно не поменялось, — финансовую. На все эти манипуляции с бумажками и последующие с поликлиниками и врачами нужны деньги, деньги, деньги.
— Лично мне хотелось бы больше информации и контента о разных сторонах жизни, без концентрации на том, как всё плохо. А так, конечно, нужно выстраивать схемы взаимопомощи. Хотелось бы максимально доступной оставить медицинскую помощь, в том числе для тех, у кого не сменены документы. И больше общественной поддержки — чтобы люди могли легче делать социальный переход, даже если юридический им не светит.
Некоторые респонденты довольно подробно рассказали о своих жизненных ситуациях. Ниже можно прочитать истории некоторых участников.
— Пришлось обращаться за помощью к отцу. На удивление он отреагировал весьма вяло в эмоциональном плане, сказал только, что повлиять на меня уже не сможет и хочет, чтоб я не повесился, так что поможет пройти комиссию. Мне нужна была его помощь лишь формально, так как мне ещё не было восемнадцати с половиной.
Комиссия прошла очень быстро, и как только мне выдали справку, я почти сразу поехал в МФЦ. Там мне попались абсолютно некомпетентные люди, пришлось четыре часа ждать, чтоб оформить заявление на смену СОР. В итоге ни о каком получении раньше срока говорить не пришлось, ждал весь месяц. Переживал, что не успею подать на смену паспорта.
К счастью, прямо в день получения СОР успел сходить к нотариусу и подать заявление на смену паспорта. Опять же попались некомпетентные сотрудники, из-за того что они неправильно сказали мне, какое основание писать в бланке, пришёл отказ от МВД.
Пришлось ехать и снова заполнять. Снова был некомпетентный сотрудник, благо я знал уже, что делать. Буквально сам делал за них работу и объяснял, что им нужно, напоминал, какие документы надо взять, какие мне дать. Пока отказ не пришёл. Переживаю, что снова что-то будет не так.
— Хочу поделиться своим ощущением ситуации. Я живу в Сибири, и у меня особо не было возможности слетать в Москву на комиссию, но я откладывал деньги круглый год и накопил достаточно денег, чтобы оплатить себе все расходы на этом пути, как вдруг наши любимые депутаты начали рассматривать этот античеловеческий закон. Я впал в отчаяние. У меня были деньги, я мог бы срочно слетать на комиссию. Но у меня весь июнь была сессия, и не было никакой возможности покинуть учёбу.
Я очень переживал и много плакал, думал покончить с собой. Потом госдура начала рассматривать закон во втором чтении. И меня охватила ярость. Я уже не хотел умирать, я хотел жить назло. И назло не менять документы, чтобы показать, что такие люди, как я, существуют! И нас нельзя стереть! Тем более зачем менять документы в стране, которая не ценит своих граждан? Перед такой страной вообще никто не обязан отчитываться о своём статусе, я считаю. Можно сказать, что моё желание не менять документы обосновано политическими причинами, а именно неприязнью.
И этот закон заставил меня немного переосмыслить свои возможности, если я продолжу жить в России. Мы с моим любимым человеком приняли окончательное решение выбраться отсюда. Выбраться туда, где тебя любят и принимают, где заботятся о жителях, где думают наперёд. И я надеюсь, что в ближайшем будущем, когда мы оба закончим учёбу, мы уедем. И будем счастливы.
— Я энби т-маск, прошёл комиссию ещё в 2018-м, менял только Ф. И. О. на нейтральное, маркер остался Ж, так как не был уверен в том, что меня ждёт с мужскими документами без бороды и с верхней неоперированной частью тела.
С 10 лет нуждался в социальном признании и в верхней операции, голос худо-бедно устраивал. О гормонах я не думал. После комиссии я о них задумался, узнал об энби переходе, достижении-сохранении андрогинности. Если до 19 я был парнем, то после я понял, что энби. Поэтому в 22, начав ГТ, я начал в полдозы. Так и продолжаю до сих пор. Но после первого укола и побочек — перепады настроения, а затем глупость, злость, насмешливость, пропажа эмпатии, жор и т. д. — я обратился к друзьям в чате, и мне посоветовали другой препарат. За три с половиной года на нём я достиг андрогинности, уравновешенной психики, всем доволен.
Самое поразительное, что начал откладывать верхнюю операцию уже не из-за нищеты, а из-за сомнений. Конечно, это мерзкая, неудобная, бесполезная часть тела… Но что, если нет?.. У меня есть семья, и благодаря любви своих партнёров и принятию сообщества я решил пересмотреть свои взгляды и дать себе время. Так меня и настиг закон.
До кучи, в паспорте нейтральное имя, но не моё. На моё тогда не дали сменить в загсе. Я 1 июня подорвался изменить паспорт, взять моё имя (в военкомат мне нечего бояться, я ментально больной), и таким образом меня не заставили бы делать верхнюю операцию срочно, не зная, хочу ли я, и не лишили бы меня её навсегда (я нищий, не могу эмигрировать).
Но, узнав, что после закона нельзя сменить доки обратно, и, главное, узнав, что наши врачи будут делать операции в соседней стране, я понял, что я не лишился своего шанса и на переход и на подумать, и оставил всё как есть.
— История моя началась давно, но при взгляде на текущий момент выглядит всё так. После первого чтения закона, того самого, я наконец-то решила ускориться с медициной. Попыталась обратиться в бесплатную психклинику, там меня отфутболивали от одного специалиста к другому, не имея точного понятия, что со мной делать. Цитата психиатра: «Мы тут тяжелобольных лечим, а вы-то ко мне зачем, комиссия у нас есть и мы такое делаем, но вам не ко мне». Направила меня к психологу. На этот момент закон уже приняли в третьем чтении.
Ещё несколько дней у меня ушло на внезапный приступ грусти и потерянности и осознание того, что такая формальность, как имя в паспорте, для меня, оказывается, очень важна! Я поняла, что не прощу себя, не попытавшись сделать хоть что-то, и очень поздно обратилась на комиссию.
После череды безумных и спонтанных поездок туда-обратно я обнаружила, что в выходные, оказывается, ЗАГСы не работают, и более того, в понедельник тоже нет приёма, а другие вовсе не работают. В понедельник закон и подписали. И теперь во вторник, сегодня, я подала заявление, у меня его приняли, но на нервах я подала его не в свой ЗАГС, а в другой, с которым мы уже договорились накануне, они были очень доброжелательны, этим и подкупили.
Теперь просто жду и нервничаю. Очень эмоционально опустошённо себя чувствую, не знаю, что ожидать, ведь может и отказ прилететь, и вроде как они правы будут. А после такого пути ты подсознательно примеряешь на себя успех, но в то же время понимаешь, что если ничего не получится, то и обида станет сильнее…
— Мне на данный момент 19 лет, учусь в Москве. Комиссию я прошёл ещё в апреле 2022 года, тогда же начал ГТ. Смену документов решил немного отложить, так как сначала хотел добиться нормальной внешности и изменения голоса. К тому же я очень боялся разрыва отношений с семьёй: они знали о моём статусе, но были категорически против перехода.
Документы я за год так и не сменил — справка просрочилась. В апреле 2023-го я сделал мастэктомию. Эту операцию я планировал очень давно — на моё решение в этом плане ничего не влияло. Я планировал взять повторную справку и поменять документы осенью к двадцатилетию, чтобы не менять паспорт дважды.
Уже в мае я слышал о готовящемся проекте, но особого значения не придал, так как помню высер от Мизулиной в 2020 году. Я ещё тогда успел перепугаться, поскольку был школьником и вообще ничего не смог бы предпринять. О том, что первое чтение законопроекта состоится, я узнал 2 июня — подарочек то ли ко Дню защиты детей, то ли к началу сессии. Было очевидно, что депутаты госдуры никак не отклонят законопроект, который они же и подписали всей шайкой.
В этот же день я позвонил напрямую в клинику, где получал справку. На комиссию удалось договориться на следующий день. Получил справку. Позвонил начальнице ЗАГСа в родном городе по месту выдачи прошлого свидетельства о рождении — по разговору понял, что адекватная. Сразу после комиссии, не выходя из клиники, взял билет в родной сибирский город. Дома никто из родственников о моём приезде не знал — пришлось снимать хостел. К тому же я был всё ещё без понятия, насколько затянется эта поездка.
Прилетел во вторник утром. Сразу из аэропорта поехал в ЗАГС. Без очереди попал к начальнице. Она без вопросов приняла все документы и сама сказала, что в случае принятия закона, если заявление было уже подано, они бы всё равно выдали новое свидетельство. В этот же день вечером мне позвонили, сказали, что забыли копию паспорта. На следующий день, в среду, 7 июня я поехал в ЗАГС, отдал копию, а мне тут же выдали новое свидетельство. Ещё примерно час ушёл на то, чтобы сделать справку по форме № 4. Потом вернулся обратно в Москву. Это увеселительное путешествие мне обошлось приблизительно в 30 000 рублей, не считая расходов на комиссию.
На паспорт я подал 10-го числа, 23-го мне его выдали. Пришлось предоставить заверенную копию справки 087/у. Подавал в МФЦ — уже потом понял, что надо было сразу идти в МВД, чтобы не ждать пересылок.
Со сменой СНИЛС и ИНН проблем не было, на работе и в универе — тоже. В семье, как ни странно, приняли. По крайней мере пытаются.
— Переход начал полтора года назад, перед началом войны, месяца 4 размышлял, идти ли дальше или дождаться лучших времён, в итоге решился начать ГТ, несмотря на опасения. Сразу скажу, что не жалею ни о чём.
Не планировал пока менять документы по трём причинам: сложно выйти из зоны комфорта, когда в целом всё устраивает (работа, признание коллег, уважение и любовь друзей и родных), вторая причина — это военное время и страх призыва, третья — недостаточно маскулинная внешность. В остальном переход мне очень нравился, я видел, как меняется моё тело, мой голос, появляется больше уверенности в себе и спокойствия психологически.
В середине мая текущего года друг скинул мне проект закона, и я понял: действовать нужно максимально быстро, со всем остальным буду разбираться на ходу. Отдавать свою мечту и возвращаться к прошлой жизни я не хотел. В центральном ЗАГСе города Казани ко мне отнеслись очень дружелюбно, пошли навстречу и поменяли СОР за 10 дней, знаю, что ещё 19.07 готовы были поменять СОР одним днём. В МФЦ на улице Чистопольской тоже все специалисты, а ходил я туда много раз, были вежливы и уважительны. Все только извинялись, что такой случай у них впервые, и просили извинить, если что-то не так. В итоге я сменил все документы, даже диплом о высшем образовании, только не получил военный билет.
Сложилось такое мнение: несмотря на лютую пропаганду, люди смотрят на тебя как на человека. Если ты вежлив, то и относятся к тебе с уважением. Боялся реакции на работе, но начальство отнеслось ко мне с пониманием. Да, есть отдельные коллеги, которые выказывают своё презрение, но стараются держать себя в рамках приличий, к тому же их не так много, как поддерживающих и готовых защитить. Может быть, мне сильно повезло, но я верю в людей.
Сейчас я в первую очередь переживаю за друзей и тех, кто не успели. Планирую им помогать, насколько это будет в моих силах. Пугает риторика властей о конверсионной терапии, которой не существует медицински, пугают законы о ПНИ и то, что ты никак не защищён от произвола властей и в любой момент можешь лишиться свободы, а то и дееспособности юридически. Страхов много, но стараешься не думать об этом, а занимать себя работой и образованием, помощью друзьям и близким.
— Я хотела начать проходить комиссию в августе, так как не было денег на её прохождение и на другие расходы, но тревожные новости о законе заставили поторопиться. Огромная благодарность организациям, которые в тот момент помогали с прохождением комиссий. Я смогла получить заветную справку в мае, каждый день был очень тревожным, в любой момент закон мог быть принят.
В ЗАГСе меня уговаривали не менять СОР, так как у меня шёл суд по разводу и работники ЗАГСа предупреждали, что если я поменяю документы до суда, то они не смогут оформить развод, ссылаясь на то, что брак будет однополый. Также было давление со стороны бывшей и её будущего мужа, чтобы я развелась быстрее, в том числе угрозы. В то время я не могла спать ночами, была очень большая тревожность. Я ходила в ЗАГС три раза, они не отказывали, но отговаривали. Огромное спасибо юристам «Дела ЛГБТ» и «Сферы» за консультации, благодаря им я подала в итоге на замену СОР, не дожидаясь суда, и оно было готово через неделю.
В ЗАГСе сказали, чтобы я подождала, пока суд вынесет решение, и лишь потом меняла паспорт, что я и сделала. Кроме того, мне пришлось согласиться со всеми требованиями бывшей, признать её иск и предоставить справку 087/у, чтобы суд вынес решение на этом же заседании. После суда в этот же день я подала документы на замену паспорта, и через неделю мне позвонили из МФЦ и сказали, что паспорт готов, хотя дата выдачи стояла через три дня после подачи заявления.
После я ждала, пока решение суда вступит в силу, при этом постепенно меняя другие документы и сталкиваясь на каждом этапе с препятствиями из-за того, что в основном никто не знал, что со мной делать и как что оформлять. Например, я пришла в МФЦ поменять СНИЛС, ИНН и права. Первые два документа мне поменяли, после чего обновили их на «Госуслугах» и «Госуслуги» перестали работать, так как СНИЛС ушёл в проверку на несколько дней. И права оформить я не смогла, пока «Госуслуги» не заработали.
Когда решение суда вступило в силу, мы с бывшей пошли в ЗАГС, чтобы получить свидетельство о разводе, но там отказали, ссылаясь на однополый брак. В другом ЗАГСе бывшая подавала одна, и свидетельство о разводе ей выдали. Я его пока не получила, но это, наверное, временно… Самое главное, что я смогла поменять основные документы.
Очень жаль, что закон всё-таки был принят, и в таком жестоком виде. Хотя я писала, как, думаю, и многие, в Минздрав и Думу и депутатам, почему этот закон не должен существовать… Очень жаль тех, кто не успели или по каким-то причинам не смогли поменять документы или сделать операции. Но я верю, что настанет день, когда всё плохое можно будет забыть как страшный сон. Я по возможности стараюсь помогать и буду делать это дальше, насколько это в моих силах.
— Я относительно недавно влился в сообщество. Думал, что раз я наконец нашёл место, где меня принимают, где я могу быть самим собой, то можно и начать переход, однако мне нужно было встать увереннее на ноги в финансовом плане, особенно учитывая, что тогда я только-только переехал в Питер. В общем, все процедуры пришлось отложить. Сначала я думал, что откладываю на пару месяцев, не больше, однако случилась «спецоперация», и я стал бояться мобилизации и того, что могу лишиться работы. Короче, из-за раздумий, учёбы и страхов я откладывал переход.
Примерно полгода назад я встретился с тем, кто стал для меня самым близким человеком на земле. Он повторял мою историю, только уже был на ГАГТ. Благодаря ему я набрался смелости, чтобы наконец начать переход, разве что нужно было отложить его в последний раз до осени, так как я должен был поехать в другой город по делам.
Злая ирония в том, что закон приняли как раз в момент моего отъезда, когда я никак не мог ничего сделать, как и мой парень, который находился за сотни километров от меня и в тот день бился в истерике, будучи крайне импульсивным и депрессивным человеком с суицидальными наклонностями. В общем, страшно в тот день было не столько из-за закона, ибо всегда можно что-то придумать, а из-за того, что я не мог ничем помочь моему дорогому человеку, которому тогда было очень плохо и я не знал, проснётся ли он завтра.
Сейчас ему лучше, но вот я всё больше волнуюсь о том, что же нам делать. Мы думаем о переезде, но сейчас этого нам всё равно не сделать.
— Планировала проходить комиссию в декабре и потом поступать на следующий год, а уже после окончания обучения с относительно хорошими сбережениями эмигрировать. Также было в планах посещение профессионального эндокринолога, так как терапию приходится вести самостоятельно ещё с 14 лет, все врачи просто разводили руками и говорили, что ничем помочь не могут.
Привело это к подозрениям на пролактиному из-за, как оказалось, неправильной дозировки ципротерона. Помощи здесь я ни от кого не жду ещё с раннего возраста, абсолютно все проблемы приходилось решать самой. Все жалобы, обращения, приёмы — всё было бессмысленным. В итоге привыкла, что мы здесь не просто люди второго сорта, а нас просто ни для кого не существует. Государство, если его вообще можно так назвать, лишь подкидывало палки в колёса вместо хоть какой-то поддержки. Меня обещали насильно закрыть в диспансере психиатры, маме грозили отобрать родительские права, и никакого адекватного диагноза, это уже не говоря о новом законопроекте.
После новостей о законопроекте в мае пришлось экстренно разрабатывать план по эмиграции. Все надежды на хоть что-то хорошее в этой стране сразу же пали. С мая и по настоящее время нахожусь в отвратительном состоянии. Настроение скачет от полной апатии к истерикам. Денег на эмиграцию впритык, если не меньше, но другого выхода для себя не вижу. Пришлось собирать воедино все ничтожные семейные накопления, за что чувствую себя дико виноватой. Такого ужасного состояния не было со времён последних суицидальных попыток. План по эмиграции кажется всё нереальнее с каждым днём, особенно учитывая ужесточающуюся политику выдачи виз и вечно растущий курс. Главная цель сейчас — поскорее выбраться отсюда.
— Я в каком-то тупике. Да, планирую валить из этой страны, но всё равно есть море сомнений, да и ещё такое чувство, что все мои старания будут зря. Мне кажется, что я не выберусь из этого. Этот закон сильно по мне ударил. У меня на протяжении месяца была лишь тревога да панички на пару с дисфорией и страхом, что вряд ли выберусь. Сейчас ситуация лучше, но есть какое-то чувство опустошения, словно забрали что-то важное. И, по сути, так и есть.
Я держался и терпел издёвки, наезды, одиночество. Такие, как я, мало кому нужны, и приходится со стороны наблюдать за счастливыми сверстниками. Меня не воспринимает окружение всерьёз, а знакомства заканчиваются выебонами, мол, думали, что я нормальный или же настоящий парень. Так что даже не пытаюсь. Всё ради долбаной возможности пройти комиссию и начать жить наконец-то, блин, нормально и счастливо. Но теперь у меня какое-то выгорание и вечная борьба с суицидальными мыслями. И я очень надеюсь, что у меня всё получится. Очень.
Да, фигово, но надежда есть. И сейчас я ищу инфу, готовлюсь к ЕГЭ и прокачиваю свои знания языка, но блин… Всё равно есть чувство, что в этом смысла нет. И в какие-то моменты я иногда не понимаю, зачем я стараюсь, но продолжаю что-то делать. Это так странно. Да и, если честно, мне очень страшно. Тем более от условий, в которые я хочу себя поставить. Планирую эмиграцию всё-таки, но… Новые условия пугают. Не меньше того ада, где сейчас нахожусь. Так что я даже не знаю, стоит ли оно того. Да, я понимаю, что мне ГТ нужна была лет в 15, ибо тогда дисфория знатно так имела меня и мне было очень тяжело. А сейчас всё сложно и всё пугает.
Чувствую себя потерянно. Да и к тому же с родителями не обсудить. Мать более-менее принимает, а отец жуткий -фоб. Но опять же… Веским аргументом для них стали бы справки, но теперь… А как достать? А что делать? Я ничего не понимаю, но пытаюсь следовать своему плану, надеясь, что я в случае чего сориентируюсь и приду к чему-нибудь хорошему.
— Ощущаю себя опустошённо. Мечта успешно пройти комиссию в РФ останется мечтой навсегда. Последние два дня рождения наивно загадывал желание благополучно совершить переход. Судьба сыграла злую шутку.
Чувствую обиду. Не только за себя, но и за других товарищей по несчастью, которые тоже не смогли совершить переход. От этого много злюсь, постоянно в стрессе. Теперь помимо подготовки к экзаменам и работы приходится собирать информацию об эмиграции. Уезжать в роли беженца не хочу: так в Россию не пустят, пока штамп беженства не снимут. А я люблю нашу страну, наше культурное, природное и историческое наследие, люблю нашу многонациональность. Одна из моих главных жизненных целей — объездить каждый уголок РФ, увидеть красоту Сибири, вдохнуть воздух Кавказа, слиться воедино с природой на Алтае. Сейчас же понимаю, что придётся жертвовать либо своими планами, либо своим благополучием. Ггоняет в грусть, а после и в апатию.
Хуже всего от того факта, что отпор госдуре (да, госдуре, вы верно прочитали) не принёс никаких результатов. Порой думаю, что все попытки пойти против закона были бесполезны изначально.
— Я планировал переход ещё с 15 лет. Уже полтора года, как достиг совершеннолетия. Думал, что будет ещё время получить образование, накопить денег и пройти комиссию. Когда всё это началось, я не знал, что делать. Даже в теории я не смог бы так быстро накопить на комиссию (и на перелёт туда, где она проводится, поскольку я не из Москвы и не из Питера).
Мои планы на жизнь внезапно рухнули, и я чувствую, что теперь просто вынужден находиться в женском гендере. От осознания этого становится ещё хуже.
Кроме этого, социальный переход, наверное, я уже прошёл и открыто говорю о себе как о парне. Но из-за этого закона, а также возросшего уровня -фобии я теперь боюсь агрессии, неприязни со стороны окружающих.
— Я смирился с тем, что денег на комиссию у меня нет, и на всё остальное тоже. Меня так придавило, что подруга решила, что так не пойдёт. И мы вступили в гонку.
Автостопом добрались до Москвы. Буквально с тремя тысячами в карманах, чтобы поесть и т. д. Я отменил всю работу, как и она. Мы в пути пытались собрать денег. Собрали буквально за минут 10 до комиссии столько, сколько было нужно. Оказались с нулём в кармане после. Но умудрились улететь из Москвы на самолёте обратно, потому что утром надо было на работу. В личных интересах снова передвинул работу и пошёл 18 числа в ЗАГС.
Мы всей нашей дружеской компанией всё ещё в шоке с того, что сделали и смогли. Ещё нас 300 км везла машина Минобороны. Мы всем об этом говорим, потому что это в наших глазах так круто и тоже довольно забавно в контексте того, что они прямо до мозга костей за то, против чего мы.
Забираю свидетельство и иду менять паспорт на днях. Наверное, только с паспортом осознаю, что произошло. И что всё и вправду вышло.
Если бы мне не написал один из волонтёров, всего этого бы не случилось и подруга не взяла бы меня за шкирку и не потащила на трассу. Ничего бы не было. Я искренне благодарен сообществу. И друзьям, которые всеми силами помогли сделать то, что я сам не смог.
В самом конце хочется сказать о том, что многие участники в ответах на вопросы писали для нас слова благодарности, добрые пожелания и обнадёживающие мысли. Спасибо вам за вашу поддержку, дорогие! Вместе мы становимся сильнее!