ХВАЛЕБНЫЕ ВЫСКАЗЫВАНИЯ УЧЕНЫХ О НЕМ

О нем отзывались похвалою его враги и соперники, опережая в этом
друзей и учеников. Выдающийся ученый Насируддин ад-Димашки
перечислил имена более восьмидесяти ученых, живших одновременно
с Ибн Таймийей, которые высказали свои похвальбы в его адрес, при-
чем ад-Димашки посвятил этому отдельную книгу. Ибн Сайид ан-Нас,
автор книги «’Уюн аль-асар» (умер в 734-ом году хиджры, да смилуется
над ним Аллах) сказал об Ибн Таймийи следующие слова:
«Я нашел его мужем, достигшим в познании доли великой,
Памятью почти целиком охватившим хадис и преданья,
Когда толковал он Коран, то нес высоко свое знамя,
Фетвы по фикху давая, всегда достигал своей цели,
Когда же хадиса касался, то знанье являл — путей передачи и вер-
сий знаток несомненный,
Среди толков и вер, избирал прямоту и простор своей веры, ставя
знамя её превыше стягов иных,
Блистая, в науках во всех не имел себе равных.
Очи тех, кому встретиться с ним довелось, подобных ему не видали,
А очи его не видали такого как сам».

Такийюддин ас-Субки (отец Таджуддина и автор книги «Табакату
аш-Шафи’ийя аль-Кубра») сказал:
«Его значение велико, его знание обильно, он необычайно широк в
науках шариатских и умозрительных, он обладает огромным интел-
лектом и усердием, и во всем этом он достиг той степени, которая за
пределами описания…».
«…Он еще ценнее для меня благодаря тому, что выше и важнее ска-
занного: благодарятому, чемодарилегоАллахизблагочестия, религиоз-
ности, готовности помогать истине и отстаивать её не ради посто-
роннихцелей. Благодарятому, чтоприверженпутипредшественников,
и получил из этого великую долю, тому, что такие, как он, чужды сегод-
няшнему времени и временам вообще».
Мухаммад ибн Абдуль-Барр, ученый из последователей имама
аш-Шафи’и (умер в 777-ом году хиджры, да смилуется над ним Аллах!),
сказал:
«Ибн Таймийю ненавидят лишь невежды и пристрастные натуры:
невежда не ведает, что говорит, а пристрастного отдаляет от
истины, после того, как она стала ему ведома, его пристрастность».
Камалюддин Ибн аз-Замалякани, один из оппонентов Ибн Тай-
мийи (умер в 727-ом году хиджры, да смилуется над ним Аллах), сказал:
«Когда Ибн Таймийи задавали вопрос из какой-либо науки, то смо-
трящий на него и слушающий его ответ решал, что знания Ибн Тай-
мийи ограничены исключительно этой наукой и заключал, что никто
не знает так, как знает он. Знатоки фикха, представляющие иные
мазхабы, общаясь с ним, получали пользу, узнавая о своих мазхабах
то, чего не знали. Неизвестно, чтобы он, дискутируя с кем-либо, пре-
рывал дискуссию, и относительно какой бы науки он ни говорил, будь
то шариатская или иная наука, всегда превосходил её деятелей и всех
имеющих к ней отношение. За последние 500 лет не было никого, кто
хранил бы в своей памяти больше, чем он».
Ибн Дакик аль-‘Ид (умер в 702-ом году хиджры, да смилуется над
ним Аллах) сказал о нем: «Когда я встречался с Ибн Таймийей, я видел
передсобойчеловека, имеющегопередсвоимиочамивсенауки, ионбрал
из них, что хотел, и оставлял, что хотел».
Абу аль-Хаджадж аль-Миззи, автор самой большой книги о пере-
датчиках хадисов «Тахзиб аль-Камаль» (умер в 742-ом году хиджры, да смилуется над ним Аллах), сказал:

«Я не видел подобного ему, и он сам не видел подобного себе. Я не
встречал человека более, чем он, сведущего в Книге Аллаха и Сунне
Посланника Аллаха, мир ему и благословение Аллаха, и более, чем он,
следующего им обоим».
Аль-хафиз Ибн Хаджар, автор самого выдающегося толкования
«Сахиха аль-Бухари» (умер в 852-ом году хиджры, да смилуется над
ним Аллах), сказал:
«Самым удивительным является то, что этот человек был наи-
болееяростнымборцомпротивприверженцевнововведенийизчисла
рафидитов, халюлитов (пантеистов), иттихадитов. Он написал
множество известных работ, посвященных этому вопросу, а что
касаетсяегофетв, посвященныхвопросуосторонникахнововведений,
то они не поддаются исчислению».
Бадруддин аль-‘Айни (ханафит), автор книги «’Умдату-ль-Кари
шарху Сахихи-ль-Бухари», да смилуется над ним Аллах, сказал:
«Ибн Таймийя — достойнейший, выдающийся имам, богобоязнен-
ный, чистый, набожный. Он светило таких наук, как «Хадис», «Толко-
вание Корана», «Фикх», «Усуль аль-Фикх», острый меч, взметнувшийся
надпоследователямистрастейинововведений, человек, заботящийся
о деле религии, из тех, кто всегда приказывает одобряемое и запре-
щает порицаемое, обладающий пылкостью, храбростью, смелостью
против того, что страшит и пугает, много поминающий Аллаха,
много постящийся, много молящийся и много поклоняющийся…»
(далее автор этих строк приводит еще много похвальных слов об Ибн
Таймийи и долго перечисляет его достоинства).
Аль-хафиз аз-Захаби составил полную биографию Ибн Таймийи.
Ниже она представлена в кратком изложении:
«Они (семья Ибн Таймийи) прибыли в Дамаск в 67 году. Здесь они
прослушали уроки… (далее аз-Захаби упоминает целый ряд ученых,
уроки которых они прослушали)».
«Ибн Таймийя прослушал «Муснад» имама Ахмада многократно,
и большие книги, и отдельные части, и занимался хадисом, и обучался
письму и счету в мактабе, и выучил Коран, а затем принялся за изуче-
ние фикха. Язык он изучал у Ибн аль-Кави, затем, усвоив науку, начал
рассмотрение книги Сибауейхи, пока не постиг её, и проявил способности в арабском синтаксисе (ан-нахв).

Он отдался целиком изучению тафсира, пока не достиг в нем пер-
венства. Он освоил в совершенстве науку «Усулю-ль-Фикх» и другие
науки, и все это в возрасте, когда он был еще подростком. Достойней-
шие мужи изумлялись его поразительной сообразительности, мощи
его ума, силе запоминания, скорости понимания.
Он рос в обстановке нравственной чистоты, целомудрия, набож-
ности, поклонения, умеренности в одежде и пище. С малого возраста
он посещал школы и собрания, участвуя в дискуссиях, сражая аргумен-
тами взрослых и вводя в замешательство высокопоставленные лица
города. Он выносил фетвы, когда ему было 19 лет, и с этих пор присту-
пил к собиранию и написанию трудов, посвятив себя усердной работе.
Когда умер его отец, который был одним из крупных ученых
и имамов ханбалитского толка, Ибн Таймийя начал преподавать
вместо него, будучи юношей двадцати одного года от роду. Он стал
известен, и слава о нем пошла по миру. Он начал преподавать по пят-
ницам толкование Великого Корана, делая это по памяти. Выступая
перед аудиторией, он говорил без запинок и давал уроки спокойно,
громозвучно, красноречиво. За одно собрание он выговаривал по две
тетради, или около того».

«Он знал в совершенстве передатчиков хадисов, степень их добро-
совестности, то, к какому поколению передатчиков они принадле-
жали. Также он обладал широким познанием в категориях хадисов,
знал, является ли тот или иной хадис хадисом ‘али либо относится
к хадисам назиль1, знал степень достоверности хадисов, выделялся
тем, что хранил в памяти тексты хадисов. Никто из его современ-
ников не достиг его уровня и даже не приблизился к оному. Он был
поразителен в том, что касается воспроизведения хадисов и выведе-
ния из нихдоводов, идостигпределоввспособностиопределениятого,
к какому сборнику хадисов (из «сунан» и «муснадов») принадлежит
тот или иной хадис так, что о нем по праву говорили: «Всякий хадис,
который не знает Ибн Таймийя, не является хадисом». Всеобъемлющее
знание принадлежит лишь одному Аллаху, однако в том, что касается
хадисов, Ибн Таймийя черпал из самого моря, тогда как другие имамы черпали у берегов.

В науке толкования Корана он был корифеем. Он обладал удиви-
тельной способностью приводить аяты из Корана и выдвигать их
в качестве довода в том или ином вопросе. Всякий знаток Корана,
видевшийего, приходилвсмущение. Егонесомненноепревосходство
в толковании Корана и величие его осведомленности позволили ему
выявить ошибочность и слабость многих мнений толкователей
Корана и оказать поддержку тому из мнений, которое соотносится
с тем, на что указывают доводы».
«Он не переставал давать уроки и преподавать науки и выносил
фетвы не иначе, как своими устами, и говорил: «Я не могу скрывать
знания». Его отличала неустрашимость и сила духа, и это ставило
его в сложные обстоятельства, а Аллах защищал его. Он не был женат
и не имел наложницу, и владел лишь немногим. Братья пеклись о его
интересах, он же, как правило, не требовал от них ни обеда, ни ужина.
Я не встречал на земле человека более щедрого и более независимого от
динаров и дирхемов. Он даже не упоминал о них, и я не думаю, чтобы
мысли о них посещали его разум. Его характеризовали благородство,
доблесть, чувство товарищества и стремление к оказанию соратни-
кам помощи. Он был нечто удивительное и необычное.
«Его научный метод отличала снисходительность к людям, учет
их обстоятельств. Он никогда не называл человека кафиром прежде
предъявления этому человеку довода и аргумента. Он говорил:

«Это высказывание — куфр и заблуждение, произнесший же его — чело- век ищущий, но невежественный, до него не дошел довод, аргумент Аллаха. Возможно, он откажется от своих слов и покается перед Все- вышним».

«Немало людей излечивались от падучей болезни, вызванной коз-
нями джиннов, только лишь посредством угрозы Ибн Таймийи, про-
изнесенной им в адрес джинна. Шейхом было много сказано и сделано
на этом поприще. Излечивая больных, он всегда ограничивался только
чтением аятов».
«Затем они (Оппоненты ) придрались к нему в вопросе путеше-
ствий с целью посещения могил пророков, к его словам о том, что
снаряжаться и отправляться в путь специально для посещения
могилы запрещено. Эти свои слова Ибн Таймийя аргументировал
тем, что Пророк, мир ему и благословение Аллаха, сказал:

«Снаряжаться в путь можно только для посещения трех мечетей». В то
же время шейхуль-ислам признавал, что посещение могилы без спе-
циально совершенного для этой цели путешествия является богоу-
годным делом. Противники принялись чернить Ибн Таймийю за эти
высказывания, выказывая возмущение, и группа лиц написала о том,
что следует запретить ему подобное умаление достоинства проро-
ков и что он тем самым совершил куфр. Несколько человек вынесли
фетвы, заявив, что Ибн Таймийя ошибся, однако его ошибка явля-
ется ошибкой муджтахида и потому простительна. Группа ученых
выразила свое согласие с Ибн Таймийей, и проблема достигла боль-
шего размаха. Тогда он был вновь помещен в крепость и пробыл там
более двадцати месяцев».

«Дело дошло до того, что ему запретили писать и читать и не
оставили у него ни тетрадей, ни чернильницы, и в таком положе-
нии он пребывал многие месяцы. Тогда он принялся читать наизусть
Коран, и прочитывал его полностью за три ночи или более, и совершал
ночные намазы, и поклонялся своему Господу, пока к нему не пришла
очевидность».