Красные похороны: как хоронили коммунисты
Совершив революцию, большевики уничтожили старую власть, попробовали отменить Бога и разрушить старые устои, но победить смерть даже им оказалось не под силу. И хотя проводить похоронные обряды по православному канону было запрещено, люди продолжали умирать, а родственники скорбеть. Становилось понятно, что попытки создать «новую религию» не увенчаются успехом, пока не придумаются способы хоронить «новых людей». Тогда в советском государстве начала искусственно формироваться традиция красных похорон.
Похоронная обрядность — самая консервативная в любой культуре. В этом отношении для большевиков, которые стремились не только вытеснить из жизни традиционную религиозную обрядность, но и создать новую, сложились благоприятные обстоятельства. Первая мировая и гражданская войны, повсеместный красный и эпизодический белый террор повлекли за собой массовое расчеловечивание, утилитарное, а подчас даже глумливое отношение к трупам. Осквернение падших солдат — политических противников — происходило и с красной, и с белой стороны. Если одни издевались над телами офицеров и священнослужителей, то другие хоронили большевиков в одной яме с собаками, доводя до абсолюта смысл поговорки «собаке собачья смерть».
Во многом именно поэтому большевики решили начать создание новых похоронных традиций с увековечивания участников социалистической революции. В мире без Бога рассчитывать на вечную жизнь души было невозможно, но обеспечить политическое бессмертие красным героям в глазах пролетариата большевики попытались. Разумеется, не все революционеры могли попасть на пантеон коммунистических богов, но мучеников вроде 26 бакинских комиссаров или погибших участников событий 1905 и 1917 года хоронили с особым шиком.
Красная площадь, красные гробы, красные знамёна, заплаканные лица и раскаты «Интернационала» под гром пушечных залпов — так выглядело погребение жертв московских боёв 1917 года. Из воспоминаний путешественников, посещавших молодое советское государство в тот период, отлично отражает настроение общественных масс диалог со студентом, который готовил братские могилы к «торжественному заселению». Молодой человек говорит: «Здесь, в этом священном месте, самом священном во всей России, похороним мы наших святых. Здесь, где находятся могилы царей, будет покоиться наш царь – народ…»
Из этого рассказа чётко видно, что в основе новой похоронной традиции лежит не что иное, как открытое и яркое противление традиции старой, попытка разрушить прежний мир со всеми его атрибутами и на этом фундаменте сконструировать новую реальность Однако при ближайшем рассмотрении новизна формы обнажала прежнюю суть. Если опустить настройки красного цвета до минимума и заменить гимн мирового пролетариата церковным отпеванием, траурная процессия превратится в похороны царского офицера, погибшего во время Первой мировой или в проводы в последний путь Великого князя.
Для многих лидеров революционного движения это противоречие было очевидно. Так, Троцкий писал о том, что не стоит превращать новых героев в «красные иконы», повторяя ошибки несовершенной царской России. Но музыка революции заглушала отдельные голоса, и вслед за канонизацией «великих мучеников» режим поступательно создавал культ личности, сравнимый по масштабу с религиозным почитанием монарших особ.
Первым досталось лидеру большевиков и создателю РСФСР В. И. Ленину. После смерти Ильича в 1924 году было принято решение создать долговременный склеп и мумифицировать тело. Мумия вождя должна была парадоксальным образом увековечить его идеи. Весь советский народ хоронил забальзамированный труп: делегаты XIII съезда принимали парад пионеров, народные комиссары, сдерживая слёзы, пророчили делу Ленина долгую жизнь, рабочие возлагали на памятник венок из угля и кокса – символ покровительства главного революционного деятеля трудящимся.
Поразительно, что в атеистическом государстве спустя три тысячи лет нашли продолжение древнеиудейские и египетские похоронные обряды. По СССР и странам соцблока какое-то время ещё воздвигали мавзолеи, но, по-видимому, технология консервации тела не всегда соблюдалась (например, мумия Котовского в Молдавии попросту испортилась), так что от «пирамид» вскоре пришлось отказаться. Тем не менее главный советский мертвец до сих пор лежит на Красной площади.
Самое время вспомнить, на ком зиждилась революционная власть — на рабочих и крестьянах. Разумеется, им такие красные похороны были недоступны, поэтому простые советские граждане продолжали тайком служить панихиды и хоронить родственников по-старому. На борьбу с церковной обрядностью коммунисты подняли пропаганду. Используя средства массовой информации и кинематограф, партия проводила среди советского народонаселения ликбез в отношении полезности огненного погребения. Помимо чисто утилитарных целей большевики преследовали цели в высшей степени символические — огонь крематория должен был испепелить православные традиции. В крупных городах стали открываться крематории (один из них был открыт на территории Донского монастыря, о котором мы недавно писали), а всем гражданам было предложено относиться к процессу кремации, как к шоу.
Однако даже несмотря на то, что видные фигуры своего времени, вроде Маяковского и Горького, заняли почётное место в советском колумбарии, кремация осталась в глазах простых людей чем-то кощунственным, противоестественным и даже семитским — русское крестьянство связывало между собой еврейское происхождение многих революционеров и плотно укоренившийся в народе стереотип об исключительно иудейской традиции сжигания покойников.
В итоге ни одна из версий красных похорон не сумела вытеснить консервативные обрядовые традиции, и уже в Сталинский период попытки бороться с двоеверием были оставлены. Похороны со священнослужителями по православным канонам тайно проводились вплоть до крушения Советского Союза, пока православная церковь не была снова возвращена на своё законное место. Таким образом, красные похороны остались в общественном сознании лишь болезненным воспоминанием о противоестественных экспериментах большевиков над смертью. Кажется, подобный конструкт просто не мог выбраться дальше времени странных перемен и становления социалистического государства.