wh0?
Семь уведомлений на телефоне, звук которых хоть и являлся обыкновенной приятной мелодией пианино с волшебным пением каких-то экзотических птиц, для *** прозвучали словно скрежет вилкой по стеклянной тарелке. Они эхом раздались по полупустой комнате и, отражаясь от убитых временем стен грязновато-серого оттенка, бесцеремонно врывались прямо в уши.
— Боже блять, — резко недовольным тоном кинул ***, оторвавшись от тупого залипания на потрескавшуюся краску, — что там на этот раз случилось?
Поднятие туловища с до ужаса твёрдой кровати, в матрасе которой будто бы были набиты камни и режущие тело железки, и равнодушное несение его к столу, на котором лежит неунимающееся устройство последовало сразу же за сокрушённым вздохом: "если это снова тот идиот со своими проблемами, то я за себя не ручаюсь" — только и мелькнуло в голове парня.
Пиксели экрана загорелись холодным белым цветом, среди полнейшей темноты это выглядело черезчур контрастно и непривычно, отчего *** даже чутка сожмурил глаза, хоть и сидеть по ночам в телефоне давно уже вошло в его привычку.
— Не удивительно. И на кой чёрт я ему сдался?
Заставка смартфона и уведомление о новом сообщении от единственного человека, которому по какой-то причине не всё равно на ***, хоть последний не то что не проявлял абсолютно никакого желания разговаривать, но и в принципе интересным собеседником давно не являлся.
Негромко цокнув и устало закатив глаза, *** таки зашёл в диалог с этим любителем поспамить неинтересными сообщениями вроде историй о том, где он сегодня провёл очередной отличный день или целой поэмы о том, как отменилась какая-то тусовка или ему отказала девушка.
Сообщением "а ты как?" — закончился монолог жизнерадостного везунчика, у которого снова случилось что-то интересное, в отличии от ***.
*** находился дома уже на протяжении нескольких месяцев, если не более. Вся его жизнь ограничивалась четырьмя стенами уже изрядно надоевшей, но составляющей всю зону комфорта парня серой комнатой. Ежедневные ночные посиделки, сон на протяжении целого дня и путешествия с кухни обратно до комнатушки въелись в обыденность.
Нет смысла думать, что ответить на такой, заданный лишь из вежливости вопрос, ведь *** прекрасно понимал, что собеседнику на его самочувствие глубоко плевать и даже если парень напишет правду о давящих на него томных чувствах и желании поскорее покинуть этот мир, тот лишь ответит идиотским "понятно, держись" и вмиг переведёт тему обратно на себя.
Набраны эти пять слов холодными пальцами ***, который тут же вдумался в напечатанное.
"И зачем я вру? Зачем я на протяжении стольких месяцев на постоянной основе вру о своём самочувствии? Да что у меня может быть в порядке, твою мать, ничего у меня не в порядке!!"
С треском загорелась старая блёклая лампочка, будто бы беспомощная дряхлая старушка, с тяжестью и даже неким кряхтением, нехотя она осветила потрескавшуюся керамическую плитку оттенка белого дамаска, расположившуюся на стенах ванной комнаты.
Стиральная машина, которую, казалось не запускал никто несколько десятков лет, покрытая толстым слоем густой пыли, ровно так же как и две стеклянные бутылки из под виски, давно опустошённые ***.
Оглушающий звон, звук падающего на пол стекла, отражающего свет от еле-еле светившей лампочки холодного оттенка. На указательном пальце *** заметил что-то, заставившее его улыбнуться. Ярко-красная кровь. Похоже, один из мельчайших осколков таки долетел до парня и вонзился в его тело, однако тот не почувствоватл совершенно никакой боли.
Улыбка на лице *** являлась хищным оскалом, а спустя мгновение он рассмеялся подобно самому беспощадному во вселенной злодею, с абсолютной не жалеющей ничегошеньки в этом мире ненавистью ко всему живому и не живому.
*** будто бы подожгли изнутри. Его органы начали плавиться и мерными струйками какой-то непонятной кашицы сползать по стенкам, сердце, в борьбе за жизнь, начало отчаянно биться под 200, однако и это не помогало и оно истощённо надорвалось и лопнуло, разнося кипящую кровь прямо в открытую полость организма.
Словно взрыв Везувия произошёл вновь, но на этот раз уже в теле изнурённого парнишки, жаждущего неадекватных для обычного человека, но таких желанных немыслимых ощущений. *** хотелось большего. Ему нужно увидеть этот вулкан своими глазами, пока они ещё не расплавились и не превратились в массу неприятного серого цвета.
Ватные ноги каким-то чудом поднялись, словно парень взлетел на пару секунд, рука самостоятельно потянулась к лежащему в метре блестящему на свету осколку стёкла. Стёклышко спокойно поблёскивало от белого света лампочки до тех пор, пока не оказалось в руке у парня, и..
Удар. Прямо в запястье левой руки. Из моментально вскрытых вен фонтаном брызнула кровь оттенка кармина, она пачкала стены и быстро покрыла своим слоем тот большой острейший осколок, который, похоже, намертво застрял прямо в руке ***.
Звон в ушах, который то резко нарастает, то быстро утихает, но никак не унимается, из-за чего голова начинает буквально медленно расклалываться прямо посередине на две равные части. К горлу подступил ком, из-за когорого *** начинает кашлять и задыхаться.
Глаза его заблестели, словно тот увидел что-то, о чём он мечтал ещё с детства, что-то очень желанное и восхитительное в восприятии ***. Ярко-красная жидкость текла по его рукам, перетекая на грудь, заполняя парня непередаваемой энергией, по-крайней мере, так себя ощущал ***, в глазах которого хоть и горело алое пламя, но на деле с каждой секундой его зрение растворялось, будто бы сахар в чае..
— Эй, ***, ты меня слышишь? Ты там точно в порядке? Хотя, я не думаю, что ты стал бы мне лгать, дружище :)