Парма. Церковь Сан-Джованни-Эванджелиста

Продолжим детальный осмотр достопримечательностей Пармы. На очереди церковь Сан-Джованни-Эванджелиста. В прошлом рассказе о Дуомо я большую часть текста посвятил самому великому художнику Пармы - Корреджо. Так вот, и в этой церкви есть его большая работа. Но кроме Корреджо Сан-Джованни - прекрасный повод поговорить об еще одном местном гении. Так что в этот раз двойной Ван Дамм удар красоты эпохи Возрождения.

Сан-Джованни-Эванджелиста (дальше буду называть ее сокращенно) расположена сразу за Дуомо Пармы. Слева на фото стена Кафедрального собора, а прямо уже маячит колокольня (самая высокая в Парме) нашей церкви. Подойдем поближе.

"Ой, фу - барокко же!" - воскликнет разочарованный читатель. Действительно, после роскошного романского фасада Дуомо, Сан-Джованни внешне не так впечатляет. Но, во-первых, барокко - не такое уж и фу. Я как-то с ним окончательно примирился после поездки на Сицилию. Во-вторых, это его совсем ранний образец начала 17-го века. Вики определяет стиль, как поздний маньеризм, а мой путеводитель обозвал ранним барокко. В-третьих, фасад более, чем на сто лет моложе самой церкви. Поэтому значительная часть интерьера попадает в рамки эпохи Возрождения.

История комплекса мне что-то показалась не слишком занятной, поэтому совсем кратко. На этом месте с 10-го века стоял монастырь бенедектинцев. Романская церковь принадлежало аббатству. Затем она была уничтожена пожаром в 15-м веке и к концу столетия Сан-Джованни стали строить заново уже в ренессансном стиле.

Закончили строительство в 1519 году, но фасад остался незавершенным. До него руки дошли только в 1604 году, когда архитектурная мода изменилась. Колокольню пристроили в 1618, она стала (и остается) самой высокой в городе - 75 метров. Из интересного на фасаде - огромный бронзовый орел в круглом окне. Напомню, что орел - символ св. Иоанна Богослова, которому и посвящена Сан-Джованни.

Не зря я вас просил не волноваться, интерьер главного нефа отнюдь не барочный, а ренессансный. Как водится, стоит тьма египетская, так что фото ниже - продукт высветления в редакторе. Из-за этого порядочная часть картинок в рассказе о Сан-Джованни будет из Вики. Мои фото что-то совсем никудышные из-за скудного света.

Снова после Дуомо ощущаешь, что тут как-то пожиже будет. Росписей явно меньше. Но опять попрошу воздержаться от поспешных оценок. Не просто так же я вас сюда потащил.

Смотрим наверх - потолок вполне хорош. Заодно есть повод запомнить термин гротеск. Раз уж у нас тут эпоха Возрождения, то обратимся к главному ее историку Вазари.

Гротесками называют разновидность живописи, вольную и потешную, коей древние украшали простенки, где в некоторых местах ничего другого не подходило, кроме парящих в воздухе предметов, и поэтому они там изображают всякие нелепые чудовища, порождённые причудами природы, фантазией и капризами художников, не соблюдающих в этих вещах никаких правил: они вешали на тончайшую нить груз, которого она не может выдержать, приделывали лошади ноги в виде листьев, а человеку журавлиные ноги, и без конца всякие другие забавные затеи, а тот, кто придумывал что-нибудь почуднее, тот и считался достойнейшим.

Но мы сюда не за гротеском пришли. Как и в Дуомо, в Сан-Джованни охотникам за Корреджо надо первым делом валить под купол церкви.

Главный шедевр Сан-Джованни - купол, расписанный Корреджо. Мы видим, как Христос возносится в Небо в окружении полуголых мускулистых мужиков. Но, стоп! Если это Вознесение, то почему одежды нашего Господа развиваются наверх? Значит, все наоборот, Иисус тут явно спускается с Небес.

Полуголые дядьки, похоже, что апостолы. Считаем по головам, раз, два, три... одиннадцать. Куда-то один запропастился? Я сейчас не придуряюсь (ну, почти), на самом деле точно никто не знает сюжет этой фрески. Подсказка в посвящении церкви Иоанну Богослову. Скорее всего сюжет связан с ним.

И точно, если порыскать в его Откровении, то мы отыщем подходящий сюжет. Видение второго пришествия Христа, которое было у св. Иоанна на острове Патмос, как это описано в Апокалипсисе : "Вот он идет на облаках, и так все увидят".

Но мой путеводитель утверждает, что самые новые исследования доказали, что сюжет фрески все-таки не связан с видением на Патмосе - это последние мгновения земной жизни апостола. Иисус спускается, чтобы сопровождать апостола в Рай.

И тут, наконец, надо дать ответ на загадку об 11 апостолах. На самом краешке фрески можно найти 12-го апостола. Это наш св. Иоанн! Ошибиться невозможно, т.к. рядом с ним находится символ апостола - орел. Иоанн здесь изображен старцем, вид у него какой-то обалдевший. Почтенный возраст апостола и служит подтверждением основной версии сюжета росписи.

Интересно, что Корреджо так запрятал св. Иоанна, что обычным прихожанам раньше было его невозможно увидеть. Он был заметен только со стороны, где находились для молитвы и службы монахи-бенедектинцы.

Кроме орла и ключей Петра больше никаких атрибутов святых апостолов на фреске нет. Тем не менее точно известно, кто есть кто. Вычислить это можно... с помощью астролябии. Этот прибор в 16-м веке стал культовым, ну примерно, как у нас айфон. Без астролябии в своем кабинете ты не мог считаться интеллектуалом. Так вот, св. Иоанн находится в положении 27 декабря, т.е. дня его праздника по календарю. Аналогично по другим апостолам.

Обратите также внимание на руку Христа. Ничего не напоминает? Это же отсылка к "Сотворению Адама" Микеланджело. Он написал фреску за десять лет до росписи Корреджо, а точно известно, что наш пармский гений побывал в Риме и вполне мог ее там увидеть.

Купол Сан-Джованни Корреджо расписывал еще до своего главного шедевра в пармском Дуомо. Конечно, тут не такая шикарная и сложная композиция, но уже видно, что художник озаботился передачей пропорций с учетом искажения угла зрения. Он также заложил всякие эффекты в зависимости от точки расположения зрителя.

Документальных фактов, как современники восприняли работу Корредже в Сан-Джованни, не сохранилось. Но, похоже, такого скандала, как со следующей работой в Дуомо тут не случилось. Наоборот был явный триумф. Вряд ли после провала в Сан-Джованни Корреджо доверили бы роспись Кафедрального собора Пармы. Так что скорее всего фреска пришлась по нраву заказчику.

Кроме самого купола Корреджо также расписал паруса и фризы.

В парусах расположены парочки: апостолы-евангелисты и учителя Церкви. Здесь, например, апостол Лука и наш старый знакомый по Милану св. Амвросий. Св. Лука удобно развалился на своем бычке.

Св. Иероним и св. Матфей. Я не сразу обнаружил ангела, который символизирует Матфея. Но потом присмотрелся и увидел крылышки за спиной одного из путти сразу за книгой апостола.

Работы в арке капеллы Дель Боно тоже авторства Корреджо, но это не точно, есть сомнения. Но вообще похоже на типичного Корреджо. Тут для примера превращение Савла в Павла. "Савл, Савл! что ты гонишь Меня?" - услышав такое с неба, немудрено свалиться с коня. В этой же капелле висело две большие картины Корреджо. Сейчас остались только копии, имейте в виду. Оригиналы мы еще увидим в Национальной галерее.

Забегая вперед, скажу, что здесь же трудился Пармиджанино. Не надоумила ли его эта фреска на создание своего абсолютно крэзи "Обращения Савла" с огромной белой лошадью в главной роли?

Приз за самого симпатичного Корреджо в Сан-Джовани достается фреске в люнете со св. Иоанном и орлом. Тут прямо типичная милота от Корреджо. Также на этой фреске художник позволил себе немного вольностей. Например, известная фишка Корреджо с голыми ступнями на первом плане, которые тычутся в лицо зрителя. А посмотрите только на орла, что он творит! Птичка выдирает себе перо из крыла, чтобы дать его апостолу для письма.

Еще Корреджо можно найти на фризах, идущих вдоль стен. Почему-то была выбрана тема жертвоприношения. Тут, например, сжигают барашка, ну и все в таком духе.

Когда-то Корреджо в Сан-Джованни было еще больше. Но со временем из-за перестройки церкви часть работ была утрачена. В алтарной апсиде, которую перестраивали, фреску Корреджо "Коронация Девы Марии" сбили (часть сохранили в музее), а затем написали ее копию, но уже руками другого художника. Так что тут не совсем тру-Корреджо.

В предисловии я обещал вам не ограничиться одним Корреджо. В Сан-Джованни вместе с ним работал еще один великий художник Пармы. Парма даже стала его именем. Итак, встречаем нового героя - Франческо Пармиджанино (в переводе означает что-то вроде "парнишка из Пармы").

Пармиджанино явно испытал влияние своего старшего и уже знаменитого земляка Корреджо. Но, как сказал Ильич, он пошел другим путем. И уже в Сан-Джованни (во время росписи Франческо было чуть за 20) чувствуется разница в стиле этих двух мастеров. Писать правильные пропорции и перспективу, как у Корреджо или Рафаэля, Пармиджанино явно скучно. Он уже тут начинает переходить к странным и перекрученным позам персонажей.

Стилем Пармиджанино было нарушение привычной для Ренессанса гармонии композиции, разрушение правдоподобия видимых предметов и персонажей, искажение пропорций. Художник выносил за границы реальности или свет, или цвета, или перспективу. Характерная особенность портретов Пармиджанино – завораживающий, часто двусмысленный взгляд персонажей картин.

Но с портретами кисти Пармиджанино мы еще встретимся в Парме. А пока относительно ранний его период. Фрески можно найти в первой из капелл Сан-Джованни в левом проходе. Лучше всего удался художнику св. Виталий Миланский в образе римского воина в доспехах и шлеме рядом с серым конем без упряжи, который гордо спускается к зрителю в дерзкой перспективной игре.

Фреска полностью вписана в образную традицию того времени, в которой классицизм, унаследованный от Возрождения, контрастирует со смелыми и очень динамичными композициями. Гигантизм мощных и массивных фигур восходит к Порденоне (еще один наряду с Корреджо кумир молодого Пармиджанино); а также детали из популярного повествования о собаке у ног мученика, символе верности.

Биография воина-мученика дает прекрасную возможность изобразить классический сюжет вместе с могучим конем, который также является одной из любимых фигур и предметом постоянных исследований художников всех времен. Пармиджанино использует смелый ракурс, который нарушает двухмерность фрески и выставляет копыта коня наружу.

Дальше у Пармиджанино наши знакомые сицилийские мученицы. С глазами на тарелке - св. Луция. О ней я рассказывал в своей прогулке по Сиракузам.

И св. Агата, о ней я писал в рассказе о Катании. Тут прямо совсем жесть, ох уж этот маньеризм.

Пока пропущу биографию Пармиджанино, у нас будет повод к ней вернуться в еще одной церкви. Там будет много разной дичи, но за это мы и любим таких гениев. Я не все показал из его работ в Сан-Джованни. Надо сказать, что тут есть еще и проблемы с атрибуцией. С каждым новым исследованием авторы ряда фресок меняются. Скажем, этого св. Николая приписывают или Микеланджело Ансельми, или Пармиджанино.

На этом можно считать обязательную программу в Сан-Джованни законченной. После Корреджо и Пармиджанино можно прогуляться по капеллам, а можно и забить, если мало времени. У меня времени в Парме было в достатке, поэтому решил пройтись, благо путеводитель дотошно расписал каждую капеллу.

Занятная и красивая картина, изображающая Богородицу с младенцем и св. Иаковом. Впрочем, не уверен в Иакове, что-то раньше не встречал такой сюжет. Меня привлекло портретное сходство Матери и ее Сына, посмотрите на их розовые ушки, например.

Еще одна фреска на тему славы св. Иакова. Привел ее для сравнения, до чего довело нас это барокко. Спустя 150 лет после Корреджо стало как-то так.

В трансепте огромная картина (внизу по традиции моя жена для масштаба) этого же автора с видениями св. Иоанна на острове Патмос.

Давайте утащу из Вики эту картину, чтобы снова побурчать на барокко. Только посмотрите на изображение апостола! Это прямо Оскар Уайльд вальяжный какой-то. При этом картина перед ним разворачивается ого-го. Напомню выдержкой из Откровения.

И произошла на небе война: Михаил и Ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали против них, но не устояли, и не нашлось уже для них места на небе. И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним.

Очень красивый надгробный памятник (некая Альберико Санвитале).

Потолок капеллы Дель Боно, где висят копии картин Корреджо. Напомню, что яркие фрески в арке скорее всего его рук дело.

В апсидной закомаре капеллы св. Иоанна неплохая фреска Микеланджело Ансельми, но у меня вышла слишком темной. В капелле захоронен первый настоятель монастыря.

Справа от капеллы св. Иоанна видна там самая знаменитая фреска Корреджо св. Иоанна с орлом. Выше я приводил ее увеличенное фото. Также в этом трансепте есть неплохая скульптура. Это беленая терракота, а не мрамор, как может показаться на первый взгляд.

Давайте покажу св. Иоанна чуть крупнее. Неплохие работы на самом деле. Их автор Антонио Бегарелли довольно известный скульптор из Модены. Если верить Вазари (снова на него сошлюсь), даже Микеланджело восхитился его работами.

Когда Микеланджело проезжал через Модену, он увидел много работ моденского скульптора, мастера Антонио Бигарино, лепившего прекрасные фигуры из глины и красившего их под мрамор, которые показались ему вещами превосходными, но, поскольку скульптор тот не умел работать в мраморе, он сказал: "Если бы эта глина превратилась в мрамор, горе древним статуям".

На этом у меня по Сан-Джованни-Эванджелиста в Парме все. Любителям искусства эпохи Возрождения стоит посетить в обязательном порядке.

Нажмите, чтобы увидеть оглавление всех рассказов о моих путешествиях

(с) kolllak.livejournal.com