Проза военная и антивоенная. Лекция Вадима Левенталя

Организованная по нашей инициативе 13 апреля 2024 г. лекция известного петербургского литератора, критика и издателя Вадима Левенталя была посвящена прозе военной и антивоенной.

Организаторы заранее договорились о неполитическом характере встречи, хотя очевидно, что полностью этого избежать никому бы не удалось, ведь предметом настоящей литературы не может не быть социально-политическая действительность, в которой действуют герои. Тем более, когда речь идет о войне, которая, как известно, является лишь продолжением политики иными средствами.

По мнению Вадима Левенталя, то, что мы называем антивоенной прозой – явление относительно недавнее, потому что до определенного времени проза о войне всегда называлась военной. Более того, в этой прозе война воспевалась, а не осуждалась. Таков, например, любой народный эпос, который оправдывает не только саму войну, но и ее жестокость. Потому что речь идет о народной, освободительной войне, чаще всего против иноземных захватчиков. Так происходит вплоть до 19 века.

Быть может первым, кто призывает не то чтобы не оправдывать, но хотя бы задуматься о причинах войны, был Лев Толстой в эпилоге своей главной книги. Ключевая мысль там в том, что решающая роль в исторических событиях, в том числе войнах, принадлежит не «великим людям», а народам. Это близко к марксистскому пониманию, хотя об экономических причинах войны пока что речи нет.

По-настоящему антивоенная проза появилась как осмысление Первой Мировой войны. Первая Мировая — это война, про которую трудно найти героическую литературу. Самая главная книга об этой войне — «На западном фронте без перемен» Э.М. Ремарка – показывает войну не как череду подвигов, а как грязь, унижение человеческого достоинства, жестокость. Эта война нечеловекоразмерна, потому что работает какая-то огромная машина, и она настолько больше отдельного человека, что ему не найти себя в этой общей картине. Такое высказывание многих тогда поразило. Второй известный роман, третья и четвертая части которого посвящены Первой Мировой – «Тихий Дон» М.А. Шолохова. Там тот же посыл — о бессмысленности этой войны. Надо сказать, что почти все авторы произведений о Первой Мировой шли на войну очень молодыми и с энтузиазмом, а потом оказалось, что всё не так, как они думали. Исключением является, пожалуй, произведение Э. Юнгера «В стальных грозах». Написано талантливо, но с учетом того, что автор являлся фашистом, читать это стоит «зажав нос».

Безусловно, человеком с антивоенными убеждениями был Э. Хемингуэй. Но можно ли назвать антивоенным высказыванием его «По ком звонит колокол» - произведение про американца, который едет помогать испанским коммунистам и погибает? Гражданская война в Испании со стороны республиканцев героем и автором воспринимается как справедливая. Антивоенная позиция Хемингуэя не абсолютна — в справедливых войнах придется участвовать.

Бесспорно великий текст о Первой Мировой — это написанное под влиянием жанра плутовского романа произведение Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка». Главный герой этой книги использует все возможные уловки, чтобы уйти от участия в войне. Мы традиционно воспринимаем этот текст как смешной, но там есть очень серьезных вставки, которые явно выражают антивоенную позиции Гашека.

Таким образом формируется набор способов относиться к такому новому явлению как империалистическая война.

Эти способы переходят в литературу о Второй Мировой войне. Так, Генрих Бёлль в «Городе привычных лиц» рассказывает о немцах, только что вернувшихся с фронта.Там тоже о молодых людях, которые с энтузиазмом идут на войну, но разочаровываются в ней. Они испытывают то же самое, что и герои Ремарка, но их чувство вины еще глубже, чем у участников Первой Мировой. Эти гуманистические,
антивоенные мотивы в творчестве Бёлля (несмотря на то что он сам был в рядах вермахта) стали причиной его признания в СССР.

Разумеется, понимание войны в советской литературе другое, потому что нельзя призывать бросить оружие, когда вас хотят уничтожить. Здесь тоже показаны грязь, ужас, нет никакой романтизации, но советская литература поднимает вопрос справедливости войны, сопротивления с нашей стороны — мы ведём борьбу с фашистским захватчиком, и по-другому нельзя. Эти люди понимают, за что они
воюют, и поэтому война для них не была бессмысленная, как для многих западных авторов.

Являются ли тексты о справедливом сопротивлении фашизму антивоенными, учитывая, что фашизм и есть война? В конце концов, это вопрос терминологии.