«Черный беркут»: как сидят в самой охраняемой колонии Казахстана
Благодаря – 40 °С, + 40 °С летом и дичайшему ветру казахские степи стали использоваться в качестве места отбывания наказания еще во времена Российской империи. При Сталине это вывели на новый уровень, построив тут немало лагерей системы ГУЛАГ.
Поэтому даже после получения независимости в Казахстане сохранилась сильная тюремная культура, и это не очень нравилось молодому государству. Вот почему в качестве места содержания осужденных к пожизненному заключению стали со временем использовать учреждение № 39, расположенное посреди голой степи в Костанайской области. Неформально эту зону называют «Черный беркут» – не путать ее с закрытой российской колонией у полярного круга с тем же названием
На севере Казахстана и совсем неподалеку от границы с Россией расположен небольшой промышленный городок Житикара. Так как рядом находится холм, доминирующий надо всеми окрестностями, это название переводится, как «зри зорче». В 1961-м году здесь основали колонию, чтобы зэки помогали челябинским производствам. Максимальную численность сидельцев установили в 930 человек. Отбывать наказание они должны были на сравнительно мягком общем режиме.
После распада СССР возникла необходимость перепрофилировать зону под содержание приговоренных к пожизненному заключению, включая и тех, кому это наказание было назначено взамен высшей меры. В результате здесь сильно ужесточили условия содержания и стали принимать душегубов, растлителей и тому подобную публику.
По легенде, распространенной среди арестантов, свое неофициальное название это место получило следующим образом. Якобы, когда-то давно сюда прилетел раненый беркут, которого спасли и выходили заключенные. По одной версии, он тут и умер, не сумев перенести жизни в неволе. По другой – улетел, но иногда навещал своих спасителей.
Так или иначе, в честь этого события руками сидельцев был поставлен памятник, и романтичное название прижилось. Честно говоря, их даже два: одна скульптура находится за пределами учреждения и исполнена в таком виде, как будто хищная птица готовится взлететь; другая расположена внутри стен и больше напоминает беркута, томящегося в клетке.
Пожизненно заключенные мотают срок в четырехместных камерах, причем соседей отбирает психолог в соответствии с их темпераментом. Все предметы мебели здесь намертво прикручены к полу. Помещение открытого типа, напоминает «клетку в клетке», даже справляя естественные надобности организма там нельзя оказаться в уединении.
За заключенными следят в режиме 24/7 каждые 365 дней в году. Днем кровать должна быть аккуратно заправлена и ложиться на нее до наступления вечера строго запрещено. Раз в сутки предусмотрена короткая прогулка, а трудиться разрешают только избранным из «смертников».
В прочем, с советского времени есть одно мелкое, но важное послабление – особо опасных заключенных отныне перестали водить за пределы их камеры характерной походкой «ласточкой» – этого добились правозащитники, считая такой подход глубоко аморальным. Но по сей день даже на улице они смотрят на небо через решетку.
В «Черном беркуте» сидят пограничник Владислав Челах, стрелявший в своих сослуживцев; джихадист Руслан Кулекбаев, совершивший в Алма-Ате вооруженное нападение на милиционеров; Михаил Вершинин и Евгений Турочкин, делавшие пельмени из «ночных бабочек»; и тому подобный контингент.
Некоторое время назад власти разрешили им длительные свидания с родственниками. В этом случае зэки не общаются с близкими по телефону через стекло, а получают возможность раз в год встретиться с ними в отдельной комнате. Администрация учреждения первое время опасалась оставлять своих опасных подопечных в одиночестве, но на удивление, каждое из свиданий прошло хорошо.
Согласно правилам особого режима, питание в столовых не предусмотрено – прием пищи происходит непосредственно в самой камере. Но кормят неплохо и разнообразно, а готовка производится руками самих заключенных. Установлено правило, что одно и то же блюдо зэки не должны есть более одного раза в день.
Источник: http://cardex.city/component/k2/item/35948
Закон, принятый еще в советское время, дозволяет арестантам, приговоренным к пожизненному заключению, попросить об условно-досрочном освобождении по отбытию 25-летнего срока. Тем не менее, за всю историю колонии такого никогда не было, и в первый раз это может случ