ПОСЛЕДНИЙ СВИДЕТЕЛЬ. Протопопова Антонина Григорьевна
В конце марта о судьбе своего деда Григория Ефимовича Плетнева, расстрелянного в Томске в октябре 1937 года, рассказывала в музее Татьяна Ивановна Федоренко (Протопопова). Историю деда и его семьи ей передала мать – Антонина Григорьевна.
Антонина Григорьевна Протопопова, девичья фамилия Плетнева – дочь Григория Ефимовича, живет в Томске. Ей сейчас уже 90 лет. Она помнит, как арестовывали отца.
В апреле подоспели фотографии и воспоминания Антонины Григорьевны Протопоповой, записанные уже правнучкой Григория Ефимовича.
Коротко перескажем историю – еще одну судьбу наших земляков, записанную со слов его дочери уже правнучкой репрессированного.
– Как жили родители до того, как отца «раскулачили»?
– Папа был из зажиточной семьи, мама тоже. Жили в Камне-на-Оби. У отца была пимокатная мастерская. Крепкое было хозяйство. Мама рассказывала, что они рано вставали, уезжали на поля надолго, на полдня, пока не уберут все. Они уже наработаются, с поля едут, а соседи только едут.
В 1930 году папу сослали в Томск. Мама сначала осталась одна, с сыном Иваном, а потом она уехала за мужем в Томск, попроведовать. А обратно ее не выпустили, тоже взяли под комендатуру. Когда уезжала, Ваню оставила родной сестре. У сестры муж Николай занимал должность надзирателя тюрьмы, он говорил, что это «сын кулака, да меня арестуют!». Она боялась общаться с нашей семьей из-за того, что муж потеряет свою должность. Ваню выставили за дверь. Пожалев, приютил его совершенно чужой дедушка, ему стало жалко Ваню, сказал так: «Пускай меня расстреливают».
Позже Ваню милиция отправила поездом в Томск, где его встретила мама. Грязненький был, босой. Несколько дней потом не разговаривал.
– Что значит жить под комендатурой?
– Надо было отмечаться, мы никуда не могли уехать без разрешения. Родители каждый месяц ходили отмечались. Жили на Черемошниках в бараке. Общая кухня была, в середине барака стояла печь и все на ней готовили, у кого что было. Сначала мужчины жили отдельно, а женщины отдельно в других бараках. Но ночью все равно муж с женой встречались, а потом разрешили семьям жить вместе и стали давать комнатушечки. Тогда и я родилась (в 1932 году). Тогда жить уже стали получше, корову купили, молоко появилось, кроликов держали, папа умел за ними ухаживать – мясо появилось.
– Мы пошли дергать турнепс для коровы – это типа редьки, на корм скотине. Шли всей семьей [Тоне было 5 лет, Ивану – 11]. Нас остановил «воронок», предложили вернуться домой в барак. Мама говорит: «Наверное, нам сейчас квартиру дадут!». Вернулись домой, там отцу сказали, что он арестован по такой-то статье. Мама начала ему вещи собирать, постель, подушку хотела дать, а отец говорит: «Дуняшка, зачем же мне подушку?!». Так папу и забрали.
Как пишут в документах, Григорий был арестован за «участие в кадетско-монархической повстанческой организации». Ты слышала что-то об этой организации? Не знаю, написать много что можно, у них же план был – сколько расстрелять...
Мама рассказывала, что папа был прямой человек, мог поругать власть, громко говорить об этом. Думаю, что за это... – Какова была жизнь после ареста отца?
Иван любил рисовать, ходил в художественную школу, но его оттуда выгнали как «сына врага народа». За проступки приговаривали, что «по стопам отца пошел». Соседи сторонились, не разрешали детям играть с нами. Мама сначала работала на лесоперевалке. Однажды со станка сорвалось бревно и упало на маму. Потом она лечилась в больнице. Маму перевели на более лёгкий труд – на подсобное хозяйство.
Мы, дети, тоже работали. Зимой картошку перебирали в овощехранилище. Дрова привозили из леса для свинарника и телятника на растопку печи. На санях зимой возили вдвоем дрова из леса. Ни рукавиц, ни валенок, какое-нибудь пальтишко задрыпанное, или телогрейку подпоясывала, чтобы потеплее было. Хорошо, если с мальчиком постарше поставят, у кого силы есть. Это в войну было, лет 10-12 было. Лепешки ели в свинарнике: женщины просеивали отходы и из этого нам лепешки стряпали. Была у нас корова, ее запрягали, она молоко не давала, вместо лошади... дружная семья была
. Антонина Григорьевна живет до сих пор, у неё трое внуков и двое правнуков. Сейчас ей 90 лет. Антонина – честный и добрейший человек. Ни разу от нее не слышала, чтобы она ругала или с осуждением говорила о власти, которая лишила ее дома, отца и детства.
Родился в селе Покровское Новониколаевского округа Западно-Сибирского края. В феврале 1930 года он был «раскулачен», лишен избирательных прав и выслан из города Камень-На-Оби Алтайского края в спецпоселение Черемошники Томского района, где впоследствии работал возчиком лесоперевалочной базы.
Из материалов дела (1930 год):
В 1930 году имущество было конфисковано и распродано за «злостное невыполнение государственных обязательств».
18 сентября 1937 года Григорий Ефимович был арестован по обвинению в участии в кадетско-монархической повстанческой организации.
4 октября этого же года постановлением «тройки» УНКВД по Новосибирской области был приговорен к высшей мере наказания – расстрелу. Приговор приведен в исполнение 13 октября 1937 года в Томске. Реабилитирован в сентябре 1989.
Дети Плетнева – Антонина (по паспорту Татьяна) и Иван (дата рождения 31 декабря 1926 года) – около 60 лет прожили с клеймом «детей врага народа». Жена расстрелянного Евдокия Петровна (1900 года рождения) несколько лет носила передачи в тюрьму в надежде, что ее супруг жив.
Передачи принимали. «Значит жив!», – думала Евдокия Петровна. Она умерла в 1973 году, так и не узнав, что мужа расстреляли почти сразу после ареста.
В 1994 году дети Г.Е. Плетнева были признаны пострадавшими от политических репрессий, в 1996 – сами признаны репрессированными и реабилитированы.
[Источн.: Архив и инф. Т.И. Федоренко; Архив музея; Книга памяти Томской области «Боль людская» Т-2.С.551.] Родители любя
жАудиозапись интервью с Татьяной Ивановной Федоренко доступна на сайте музея в рамках проекта «Последний свидетель».
Полную информацию об этом человеке вы сможете посмотреть в личной карточке «Плетнев Григорий Ефимович» Томского мартиролога. Прикреплены фотографии, копии справок о реабилитации, интервью-воспоминание А.Г. Протопоповой.
Музей располагает электронной базой данных более чем на 200 тысяч человек, прошедших за годы советской власти на территории Томской области через горнило «чрезвычаек» и «троек», раскулачиваний и массовых депортаций народов.
Источник: http://gprus.org/component/k2/item/110738
или и все вместе делали. Папу мы очень любили, и он нас любил. Помню, как соседи скажут: Вон твой цыган идет» (папа черноволосый был, глаза черные), я бегом его встречать, он меня на руках высоко-высоко поднимал, хорошо это помню, жаль, что не пожилось.Enter – Как