Солдатские трофеи: небольшая посылочка семье. Грабили? У немцев больше претензий было как раз к союзникам
Послушать некоторых, так перед глазами возникает образ шайки какой-то, а не армии победителей. Оказывается, она, эта армия, все четыре года войны упорно, невзирая на огромные потери, ломилась на запад не для того, чтобы освободить их народы от фашизма, а как следует поживиться.
Стоит все-таки признать отдельные случаи мародерства бойцов Красной армии на территориях освобожденных государств. Но как такового массового беспредела не было.
Первой страной, на территорию которой ступил советский солдат, была Румыния. Известно, что румынские солдаты давали фору немецким. Нет, не в плане отваги на полях сражений. В грабежах мирного населения.
И если от «гансов» еще что-то можно было припрятать, то от румын не было никакого спасения. На это дело у них был особый нюх. Кубань вчистую выгребли. Брали всё подряд.
А советский солдат буквально накануне письмецо из дома получил. Жена пишет, что, мол, так и так, живем в землянке, дети опухли от голода и одеть-то их не во что.
Вдобавок к письмецу наткнулись на склад с теплой рабочей одеждой. Мать честная! Так ведь это же наши телогрейки! А вот и этикетка. Так-так-так, что там на ней? Ага, вот: «Красное знамя, Ленинград».
Естественно, многие из солдат стали набивать свои вещмешки. Это явление в армии официально называли «барахольством». Первоначально, когда части Красной армии только вошли в Европу, многие тыловые обозы мгновенно наполнились всевозможным барахлом. Зачастую вместо тех же снарядов и патронов некоторые подразделения везли за собой «ценные» трофеи.
Довольно быстро командованию удалось пресечь данную практику, так как наступающей армии негоже отягощать себя ненужным имуществом. Были созданы дополнительные трофейные команды, которые собирали бесхозное имущество, отправляя его на специально созданные для этого склады.
Ну а как же детишек своих порадовать? Жену, престарелых родителей? Конечно же можно, товарищ рядовой! Но в соответствии с утвержденными правилами, нарушать которые не рекомендуется.
Был разработан и утвержден специальный регламент, утверждающий перечень разрешенных предметов, которые солдат мог отправить в тыл. Все эти вещи выдавались со склада.
Разрешение на отправку посылки выдавал командир части. Для этого были введены специальные бланки. Но гладко было на бумаге, а, как всегда, подвели овраги.
Разрешение-то боец получил, а вот для того, чтобы пойти на склад, получить вещи и посылку отправить домой, надо было отлучаться с передовой. И кто же его отпустит?
Вот и получилось, что посылочки домой, да не одну, начали отправлять тыловики и штабные работники.
«Хитрецов» быстро выявили. Сняли с должностей и отправили под суд. А отправку посылок наладили. Выделяли уполномоченных, которые собирали посылки от части и везли их на почту для отправки по адресам, указанным солдатами. Бойцы не забывали и о погибших товарищах. Их семьям также отправляли посылки с нехитрым скарбом: мыло, спички, нитки, немного сладостей для детишек, кое-что из одежонки.
И не важно, что жене платьице не подошло. Она же мастерица. Где-то подошьет, где-то укоротит, а зачастую материя для дочки на сарафанчик шла.
Очень часто солдаты отказывались брать немецкие вещи. «Дай как ты мне, дружище, наше, советское. Что вывезли от нас. Вот и получается, что я не мародерствую, а возвращаю свое, законно нажитое имущество», — упрашивали бойцы завсклада. Ну вот и каково было нашим солдат
а Кстати, все вещи, которые помещались в посылки, должны быть только новые. Никакого «секонд-хенд». Ношеные вещи строго запрещалось отправлять в тыл.
Многие солдатские посылки не доходили до адресата. У семьи фронтовика, проживающей в Рязани или Горьком, было больше шансов получить подарок с фронта, нежели у семьи, проживавшей или проживающей в Новгороде или в Воронеже. Города были сильно разрушены и найти адресата было непросто, если невозможно.
Два месяца посылка хранилась в месте прибытия, а затем ее содержимое реализовывалось. Сумма вырученных денег перечислялась отправителю, то есть солдату, который посылал посылку. Или шла в доход государства, так как зачастую и отправителя уже не было в живых.
Посылки были разные. Рядовому и сержантскому составу разрешалось отправлять посылки весом не более 5 кг, тогда как офицерскому составу — в два раза тяжелее, а генералы и все 16 кг могли отгрузить к себе домой. м, когда он
и После войны эту квоту значительно увеличили. Перед тем как отправить солдат домой, им выплатили денежное вознаграждение за службу. Многие получили чуть ли не за несколько лет. И эти деньги нужно было на что-то потратить.
Вот они и тратили их на трофейное имущество, отпускаемое им со складов. Опять же, всё это строго регламентировалось. Что-то солдат направлял в посылках, а те остатки, которые в них не вместились, он забирал с собой в эшелон. Как правило, это были негабаритные вещи.
Какой-нибудь немецкий аккордеон, велосипед, постельное белье, фотоаппарат, радиоприемник, пара-другая нового обмундирования и сухой паек. Всё это удавалось привезти в Союз. Кто-то, дорвавшись до спиртного, приезжал домой чуть ли не босый. Но это, как говорится, его проблема.
Опять же, существовала квота. Офицеры и мотоцикл могли получить, а генералам выдавали трофейные легковые автомобили. Правда, делалось это уже в Союзе с центральных складов.
Мало того, что военнослужащих строго наказывали за мародерство, существовал еще и приказ. Им предписывалось возмещать местным жителям ущерб, который возник вследствие противоправных действий советских солдат и офицеров.
Так вот, некоторые решили подзаработать на этом. Жители одной польской деревни написали кляузу, что, якобы, советские военнослужащие, остановившиеся у них на ночлег, обобрали их. Выгребли из подвалов чуть ли не всю картошку, опустошили 7 ульев, а из домов забрали приглянувшиеся им вещи. А когда снимались с места, погрузили на свои машины и подводы два стога сена, 20 мешков ячменя и 12 мешков овса.
Вслед ушедшей вперед воинской части, которая находилась на постое, ушла телефонограмма. Так, мол, и так. Жалуются на вас поляки. Особисты перерыли все, но так ничего и не нашли.
Стали допрашивать жалобщиков. Они стали путаться в показаниях. Оказывается, картошку никто не брал, а только ульи прихватили. Второй об ульях промолчал, а сделал упор на зерне. Третий что-то другое сказал. В общем, сознались они потом, что не было никакого воровства. Решили подзаработать.
И это лишь один пример. Таких вот решившихся «подзаработать» было немало.
Геббельсовская пропаганда работала как часы. Немцев так напугали злобными русскими, что те ждали гораздо худшего от них. Но всё оказалось не так. Жалоб немцев на мародерство советских военнослужащих было очень мало.
А вот больше всего немцы предъявляли претензии к союзникам: англичанам и американцам. Есть сведения, что грабили они бесконтрольно.
Они вели себя как средневековые захватчики городов. Для них было естественно подразумевать, что победитель имеет полное право на трофеи. Все, что им приглянулось, они отбирали у местных жителей.уви
Караваны с награбленным добром шли потоком к Ла-Маншу, откуда на кораблях переправлялось в Англию, а оттуда уже в США. Правда, про эти свои корабли, груженные доверху награбленным добром, на Западе предпочитают не вспоминать.
Источник: http://web-deposit.com/component/k2/item/97409
дели относительно благополучные румынские хозяйства, не тронутые войной. Немецкие союзники всю войну прожили в относительном спокойствии.Enter