Спецоперация по деприватизации. Как Генпрокуратура через суд пытается передать аэропорт Домодедово (и еще десятки компаний) под контроль государства
Генеральная прокуратура РФ требует передать государству московский аэропорт Домодедово. Ведомство утверждает, что стратегически важное предприятие незаконным путем оказалось под иностранным влиянием. С 2020 года по похожей схеме под государственный контроль уже вернули десятки предприятий. «Вот Так» рассказывает, что известно о желании национализировать один из крупнейших российских аэропортов и как еще государство отбирает бизнес в России.
Что известно об иске
Иск 28 января зарегистрировал Арбитражный суд Московской области. В списке ответчиков в картотеке значатся 30 российских и иностранных компаний. Суть исковых претензий официально не раскрывается, однако, по данным «Коммерсанта», прокуратура оспаривает сделку о передаче холдинга аэропорта российскому юрлицу после проверки приватизации объектов.
У Генпрокуратуры есть вопросы к управлению холдингом. Как сообщил «Интерфакс», с 2002 по 2016 год владеющий аэропортом холдинг DME Ltd. принадлежал резидентам британского острова Мэн. Затем, по версии ведомства, компания перешла во владение зарегистрированной сначала на Маврикии, а потом на Мальте компании Alamo Ltd — она, в свою очередь, принадлежала кипрскому холдингу Каменщика.
В 2016 году холдинг перешел под контроль голландского фонда DME Stichting Administratiekantoor и мальтийской Atlant Foundation. В числе учредителей обоих фондов есть Каменщик, но в управлении первым, по данным прокуратуры, также участвуют живущие в Нидерландах испанец Альваро Сикре Пизнес и голландец Пауль Йоханнес Вилбринк.
О первом из них информации в открытом доступе «Вот Так» обнаружить не удалось. О Вилбринке из открытых источников известно, что он работает корпоративным юристом и ранее числился в компании Diorite, которая занималась сопровождением бизнес-структур с помощью сети подконтрольных компаний в голландской юрисдикции. Ее клиентами были бизнесмены из стран бывшего СССР: так, в открытом доступе можно найти подписанные голландцем документы, связанные с казахстанской горнодобывающей компанией Dala Mining.
В 2024 году владельцы решили передать связанные с аэропортом компании зарегистрированному в России ООО «ДМЕ Холдинг». Они обратились для согласования сделки в ФАС, но позже проверка выяснила, что холдинг контролирует зарегистрированный в Ирландии кредитор DME Airport Designated Activity Company, купивший еврооблигации аэропорта до 2028 года.
Сделка была одобрена, но, по мнению надзорного ведомства, аэропорт фактически остался под иностранным контролем. Поэтому Генпрокуратура требует ее отменить и передать акции ООО «ДМЕ Холдинг» государству.
«Иностранное влияние» сам аэропорт не отрицал — в публикуемой DME Ltd. отчетности фигурировали иностранные компании. По версии представителей самого холдинга в аудиторском отчете по итогам 2022−2023 годов, компания зарегистрировалась в офшорной зоне острова Мэн еще в 2001 году. В 2012 году она поменяла юрисдикцию на кипрскую, сохранив структуру и название. А четыре года спустя перешла под контроль фондов в Нидерландах и на Мальте.
Кроме того, ключевая для российских компаний фирма Airport Management Company Limited — ей подчинялись службы аэропорта — до 2023 года была зарегистрирована на острове Мэн. Потом она поменяла юрисдикцию на российскую, зарегистрировавшись в Калининградской области.
Ирландская компания-кредитор, которая также фигурирует в претензиях Генпрокуратуры, была создана исключительно с целью выпуска нот участия в кредите (LPN) на Ирландской фондовой бирже, утверждают представители холдинга в отчетности. Эти облигации позволяют инвесторам приобретать доли в займах компании. К 2024 году холдинг ее перестал контролировать, но в отчетности оставил.
Ведомство также утверждает, что контроль над управляющей аэропортом компанией Каменщик и Коган получили в результате «незаконной деятельности» — законодательство требует получать специальное разрешение для иностранцев, желающих владеть стратегическими предприятиями. Как минимум с 2022 года у Каменщика имелись паспорта Турции и ОАЭ, а Коган якобы считался подданным Израиля, что может свидетельствовать об «иностранном влиянии».
Кроме того, бизнесменов подозревают в выводе крупных сумм в офшоры под видом дивидендов. По версии прокуратуры, на личные нужды они выводили не только деньги холдинга, но и бюджетные средства, выделенные на развитие гавани.
Каменщик и его гавань
Домодедово — первый частный аэропорт России. С начала 1990-х его развитием занималась компания «Ист Лайн» Дмитрия Каменщика и Антона Бакова (в 1994 году он вышел из бизнеса, а позже стал известен как политик-монархист: так, Баков продвигал идею островного государства, которым правили бы наследники рода Романовых).
С 1998 года Каменщику и его структурам принадлежит почти всё, что касается аэропорта — за исключением взлетных полос, дорог и летного поля, которые не могут быть частной собственностью и находятся в долгосрочной аренде. Сам холдинг DME Ltd., который вырос из «Ист Лайна», почти все время находился в зарубежной юрисдикции: Каменщик объяснял это рисками, связанными с ведением бизнеса в России — например рэкетом и рейдерством.
«В этом случае появляется директор российского ОАО, заложником надежности которого вы становитесь. А если он под давлением подпишет документы, действуя вопреки интересам принципала? А если он исчезнет? А если исчезнут ваши регистрационные записи? Понятно, что государство у нас еще молодое и не всё отлажено. Но мы сталкивались с незаконным появлением и исчезновением записей на доли, акции и объекты недвижимости в национальной системе регистрации прав собственности. В чем причина рисковать собственностью, если существует законный механизм эту собственность надежно закрепить?» — заявлял Каменщик газете «Ведомости».
Изначально холдинговую компанию зарегистрировали на острове Мэн, а перед планами выйти на IPO (разместить акции компании на бирже, сделав их доступными для покупки широким кругом инвесторов) в 2011 году поменяли регистрацию на Кипрскую, чтобы избежать двойного налогообложения.
Претензии к аэропорту у государства возникали неоднократно и касались именно неясной структуры управления. В 2004 году кипрская компания Hacienda Investments Ltd (первая иностранная компания холдинга) попыталась приватизировать реконструированное в 2000 году здание аэровокзала — вскоре Госимущество потребовало именно его в государственную собственность. Тогда суд встал на сторону аэропорта, а сам спор продлился больше трех лет.
Через два с половиной года после выигранного у Госимущества суда, в январе 2011 года, в аэропорту произошел теракт — в зал прилета без досмотра смог проникнуть террорист-смертник, который взорвался в толпе пассажиров и встречающих. Погибли 37 человек, ранения получили около 200. По итогам расследования СК посчитал, что процедуру досмотра в аэропорту упростили именно владельцы и топ-менеджеры холдинга. Однако выяснить, кто конечный бенефициар аэропорта, следствие долго не могло — только к 2014 году Каменщик сам в этом признался ради государственных инвестиций.
В 2015 году бизнесмена и троих его партнеров отправили под домашний арест по делу об оказании небезопасных услуг. Каменщик настаивал, что его действия были добросовестными и к теракту привести не могли — к концу 2016 года дело прекратили за отсутствием состава преступления.
Тогда за прекращение дела и в защиту Каменщика выступала именно Генпрокуратура: «Коммерсантъ» полагал, что за спором двух ведомств стояло именно желание сменить в аэропорту собственника.
Экстремисты, иностранцы и депутаты
Генпрокуратура на протяжении нескольких лет через суд изымает у собственников крупные компании в доход государства, после чего государство передает их крупным корпорациям или проверенным бизнесменам. Эта практика стала частой с начала полномасштабного вторжения.
Как рассказал «Вот Так» гендиректор «Трансперенси Интернешнл Россия» Илья Шуманов, у владельцев Домодедово было несколько факторов риска, по которым государство могло найти основания для изъятия бизнеса в интересах России. Так, юрисдикция управляющего аэропортом холдинга выходит за пределы государства, у бенефициара бизнеса есть иностранное гражданство, а сам объект был приватизирован в 1990-е.
«Также может быть риск, если собственник был депутатом. Такие активы изымают как незаконное обогащение. И последний риск — если возбуждено уголовное дело об экстремизме. Например, как у украинских производителей водки (летом 2024 года суд по иску Генпрокуратуры признал владельца водочных марок «Московская» и «Столичная» Юрия Шефлера и ряд его компаний «экстремистским объединением», а российские активы изъял в пользу государства)», — объяснил Шуманов.
Приходит Генпрокуратура, по словам эксперта, в основном за большими проектами «с оборотом от полумиллиарда рублей в год», которые «имеют потенциал для перераспределения и выглядят на рынке крайне рентабельно». «Например, аптечный ларек не заберут», — считает эксперт.
Начало такой практике Генпрокуратура положила в 2020 году — после протестов, связанных с планами на разработку шихана Куштау Башкирской содовой компанией (БСК). Куштау местные считают сакральной горой, она фигурирует в национальном творчестве — активисты выступили против ее освоения, протесты сопровождались столкновениями митингующих с сотрудниками ЧОП и неизвестными молодыми людьми, действовавшими в интересах БСК.
После победы протестующих (Куштау получила охранный статус) Путин попросил проверить законность приватизации БСК и отметил, что она почти не инвестировала в Башкортостан, хотя осваивала его природные ресурсы.
«Где деньги? Известно где — в офшорах», — заявил тогда Путин.
Интерес к крупным компаниям вырос у Генпрокуратуры после начала полномасштабной войны в Украине. Осенью 2023 года Владимир Путин отрицал «деприватизацию», объяснив действия Генпрокуратуры «оценкой правоохранительных органов в области экономики» — несмотря на критику и опасения со стороны крупного бизнеса. Вскоре сам генпрокурор Игорь Краснов назвал иски «работой по деофшоризации».
Сначала иски Генпрокуратуры касались принадлежавших иностранцам или уехавшим бизнесменам стратегических производствах, но потом в зону внимания ведомства попали и российские компании. Например, иски были направлены в отношении автодилера «Рольф», производителя макарон «Макфа» и даже производителя туалетной бумаги Nerya, ОАО «Сясьский целлюлозно-бумажный комбинат». «Рольф» уже обрел нового владельца, по двум другим искам суд вынес решение в пользу государства.
В России действует и другая практика «деприватизации» без участия Генпрокуратуры — она касается иностранного бизнеса и оформляется указами президента. Этими решениями Путин вводит временное управление акциями иностранных компаний и переводит их под контроль Росимущества или номинальных компаний, после чего склоняет их к переговорам о продаже бизнеса. Так государству и лояльным коммерсантам перешли российские активы Carlsberg, Danone и InBev Efes.
,,«У изъятия акций иностранных компаний немного другая логика. Это выше уровнем, и работает по принципу “око за око, зуб за зуб” — в ответ на изъятие некоторых российских активов в Европе. Российские власти национализировали часть европейских активов — энергетических, например. И передали их российским компаниям, которые потеряли свои активы, находившиеся за рубежом», — сказал Шуманов.
Одним из крупнейших выгодоприобретателей «деприватизации» Илья Шуманов назвал «Росхим» братьев Ротенбергов. В середине января компания получила контроль над компанией «Минудобрения», которая была «деофшоризирована» прошлым летом. До этого, в октябре 2024 года, «Росхим» выкупил «деофшоризированные» акции пермского «Метафракс кемикалс» и «Волжского оргсинтеза» из Волгограда.
«Они пытаются национализировать химическую отрасль и прибрать все к рукам. И химические производства находятся в ожидании этого», — резюмировал Шуманов, добавив, что в крупных портах аналогично заинтересован «Росатом».
Кроме того, по словам Шуманова, компании могут передавать в качестве «благодарности за лояльности власти». Распространено это в большей степени среди кавказских кланов. Например, в сентябре 2024 года новым владельцем национализированного «Рольфа» стал близкий к силовикам спортивный функционер Умар Кремлёв, указом Путина российская дочка Danone перешла близкому окружению Рамзана Кадырова, а активы Челябинского электрометаллургического комбината могут перейти «Ростеху» — вероятно, это также будетоформлено президентским указом.