«Они звонили и били его, а я пересылала деньги обратно». Российский военный, выйдя из донецкой пыточной, пропал без вести
Как рассказала «Вот Так» мать военнослужащего, в конце сентября его отправили в штурмовую бригаду, а через некоторое время он перестал выходить на связь. До этого он смог покинуть одну из донецких «тюрем», о которых писали СМИ, и сообщить о пытках военной полиции. Бойца отправили на лечение в госпиталь, он продолжал общаться со следствием, но его все равно отправили на передовую. Рассказываем, что этому предшествовало и почему угроза для жизни военнослужащего сохранялась даже после освобождения из незаконной тюрьмы.
Вымогательство и побег
Игорь (имя изменено. — Ред.) подписал контракт в январе 2024 года. На фронт он ушел с судимостью, но имел статус добровольца и служил в разведгруппе. Как рассказала «Вот Так» мать военнослужащего, ссылаясь на информацию от сына, после возвращения с заданий Игоря бросали в земляную яму, где он подвергался избиениям и вымогательству.
Она утверждает, что разведчик сидел в одной из «тюрем», организованных командованием войсковых частей 41698 и 42600. Как писала Astra, наиболее известный «концлагерь» для российских солдат находился на территории заброшенной Петровской шахты в Донецке. Ее узники содержались в нечеловеческих условиях и подвергались пыткам и вымогательству.
«Он тоже там был — в ямах. Его избивали и отбирали у него деньги. Он в январе заключил контракт. Как только начал получать деньги, скидывал на мою карту. Мне звонили с его телефона. Они звонили и били его, я пересылала деньги обратно. Так это продолжалось. Потом Игорь не выходил на связь. Я ходила, искала его, в военную полицию обращалась. Я так поняла, его в яму посадили, а он от них сбежал. Потому что он был в спецназе. Смотался от них, пришел в военную полицию и все рассказал им», — поделилась мать Игоря Светлана (имя также изменено. — Ред.).
Ей приходилось брать кредиты и отправлять деньги неизвестным, чтобы избиения прекратились. Из-за долгов сейчас она проходит процедуру банкротства.
«Я просто хотела, чтоб мое дитя не били. Хоть он взрослый, 39 ему уже. С меня требовали, выбивали деньги, я брала кредиты. Он был разведчиком, раненый был. Как с задания придет, так обязательно в яму сажают. И бьют, угрожают», — рассказала Светлана.
По ее словам, 5 мая сын получил ранение, но его продолжали отправлять на задания, несмотря на неполное выздоровление. После побега и обращения в военную полицию его поместили в квартирный госпиталь при комендатуре, находящейся в поселке Доля — это в десяти километрах южнее центра Донецка и примерно на таком же расстоянии от шахты в Петровском районе, где, по данным Astra, находится главная пыточная. В комендатуре, как утверждает мать Игоря, военного допрашивали сотрудники ФСБ и следователи. Ему также предлагали вернуться в расположение своей части, но он отказывался.
«Командир роты звонил, говорит, он не хочет ехать. Я говорю: а кто хочет? Он с задания приходит, мало того, что он там мыкается как собака, не ест, не пьет. Они же не на день на задание уходят. Приходит, вы их бьете и сажаете в яму», — рассказала Светлана.
Исчезновение с фронта
С 5 мая по 19 сентября Игорь оставался в госпитале при спецкомендатуре в Доле. Как утверждает мать военного, его допрашивали по делу об одной из незаконных тюрем, но какой именно, женщина уточнить не смогла. Она регулярно выходила на связь с сыном и общалась со следователем, чтобы узнать подробности о деле. Кроме того, она добивалась перевозки Игоря из зоны боевых действий в тыл.
«Хотели из полевого госпиталя его в Россию перевезти, но мне сказали, что надо было 200 тысяч [рублей] отдать за госпиталь и 100 тысяч [рублей] за вертолет. Еще ко мне должен был следователь приехать, но в итоге ко мне никто не приехал», — поделилась Светлана.
В конце сентября военного, несмотря на осколочное ранение в ноги, перевели в 5-ю штурмовую бригаду. По словам Светланы, пока Игорь лечился, его обещали зачислить в военную полицию, но этого не произошло. 5-я бригада есть и в составе в/ч 41698, о преступлениях которой ранее писала Astra. Командование именно этого подразделения журналисты уличили в пытках.
5 октября Игорь ушел в бой, из которого не вернулся. Сообщений о его смерти не было. Мать военного связалась со следователем и рассказала ему об отправке сына в штурмовую атаку и последующее исчезновение. Следователь, как утверждает женщина, ответил, что уже не занимается этим делом, но пообещал разобраться в новых обстоятельствах.
Через некоторое время он перестал отвечать на звонки и заблокировал Светлану в телеграме. Она пыталась связаться с замполитом штурмовой бригады, но тот объяснил ей, что бригада попала под артобстрел, и предположил, что ее сына могут найти позже в ходе разбора завалов. Замполит переправил ее к командованию полка, там ее, в свою очередь, послали в военкомат.
Попытки Светланы найти сына ни к чему не приводили. Статус пропавшего без вести военному не присвоили. Женщина получала разрозненные сведения о месте его исчезновения: одни писали, что он пропал при штурме Красногоровки, другие упоминали село Острое. Оба населенных пункта находятся на Кураховском направлении, хотя Красногоровку российские войска взяли еще в начале августа.
«Я не могу понять, где он был, где пропал. То ли в Красногоровке, то ли в Остром. Я знаю только, что это была 5-я штурмовая бригада, 3-й батальон, до этого находился в спецкомендатуре Доли. Он у них там жил на квартире, сошелся с женщиной. Был там ценным свидетелем, но получилось так, что после этого он попал в штурмовики. Вот как он туда попал? У меня уже такое мнение сложилось, что вот: нету тела — нету дела», — сказала Светлана.
Она добавила, что исчезновение сына совпало с моментом, когда он должен был получить деньги за ранение. По поводу всего произошедшего она написала заявление в военную прокуратуру и в Министерство обороны на имя руководителя военно-медицинского управления Андрея Пастухова и на имя главы оборонного ведомства Андрей Белоусова. Как заявляет женщина, ни к какому результату это не привело.
«С мая месяца он был раненый. Там хотели, чтобы он снова пошел на боевое задание. И они ему тогда пригрозили, что отдадут в военную прокуратуру, отвезли в эту Долю. Там он все порассказал про них. А что там потом произошло, я не знаю. Но он должен был получить за ранение деньги. Я думаю, как он их получил, так и исчез», — предположила женщина.
5 декабря Светлане написала неизвестная женщина и сообщила, что ее сын в плену и хочет связаться ней. Мать военного попыталась дозвониться до женщины и запросила подтверждающие фото, но в ответ ее попросили перевести деньги. После этого Светлана обратилась в ФСБ.
«Концлагерь» под Донецком
В ходе российского вторжения в Украину бойцы 5-й бригады (в/ч 41698) организовали в административных помещениях и подвалах предприятия «пыточный концлагерь» — такое название этому месту давали собеседники издания. Российские военные сажали в земляные ямы и пытали как военнопленных, так и «провинившихся» своих. Среди распространенных причин, из-за которых военнослужащий мог оказаться в яме — отказ идти на штурм. Некоторые очевидцы рассказывали, что командиры могли мочиться на своих подчиненных, избивали и пытали их электрическим током.
Предположительно, от тока в подвалах шахты погиб и американец Рассел Бентли, который служил в сепаратистских батальонах «Восток» и «Спецназ» в 2014, 2015 и 2017 годах. Он вел свой канал на ютубе и работал «военным корреспондентом» российского информагентства Sputnik. В США был судим за продажу марихуаны. Бентли считал себя коммунистом, в 2022 году он привлек к себе внимание серией заявлений о намерении «освободить Украину от нацистов». О его смерти в «ДНР» стало известно 8 апреля 2024 года.
В тот день Бентли, продолжая работать «военкором», выехал для репортажа на место очередного обстрела. Американец не успел сделать ни одной фотографии: его схватили военные из 5-й бригады. Телефон американца разбили, его самого посадили в автомобиль и под угрозой убийства увезли в неизвестном направлении. Впоследствии 64-летнего американца до смерти замучали в подвалах Петровской шахты.
В истории о «концлагерях» фигурируют четыре имени: замкомандира 5-й бригады Илья Иванов, комбриг 5-й бригады Павел Клименко, командир штурмовиков 110-й бригады Владимир Новиков (позывной «Белый») и его заместитель Александр Гвоздев (позывной «Гвоздь»). Все они упоминаются как организаторы незаконных тюрем для российских военных.