«Холостяк» военного времени. Реалити-шоу как средство выживания нации
В украинский телеэфир возвращаются привычные зрителю проекты из времен до полномасштабной войны. Часто это непритязательные развлекательные программы и сериалы. Но и они несут на себе отпечаток кровавой войны. И это вполне оправданно и даже необходимо, считает украинский журналист и военнослужащий ВСУ Юрий Мацарский.
На украинском телеканале СТБ закончился 13-й сезон шоу «Холостяк» — развлекательной программы, в которой несколько девушек борются за внимание одного мужчины. Обычно героями программы становились успешные бизнесмены, звезды-шоу бизнеса или просто богатые плейбои.
В этом же году холостяком был ветеран российско-украинской войны, боец батальона «Карпатская Сечь» Александр Будько с позывным «Терен». Александр пошел на войну добровольцем в первые дни полномасштабного вторжения, а через несколько месяцев получил тяжелое ранение и лишился обеих ног. Его избранницей в финале шоу стала девушка с собственной историей войны — волонтерка Инна Белень.
Телеканал отчитался о прямо-таки небывалых рейтингах своего проекта, объявив, что финальный эпизод посмотрели около 3 миллионов человек. Это огромные цифры для украинского телевидения, почти 10% населения страны. А с учетом того, что главным героем довольно специфического шоу был не знаменитый актер и не раскрученный певец, а не имеющий прежде заметной медийной поддержки ветеран войны, то количество зрителей выглядит просто умопомрачительным.
Однако СТБ, к которому всегда было немало претензий, не только не реабилитировался новым сезоном «Холостяка» в глазах многих своих критиков, но еще и получил новых.
Раньше претензии к телевизионным шоу такого типа обычно ограничивались обвинениями в том, что их авторы занимаются объективацией мужчин и женщин, превращением людей в приз для самых активных, самых наглых или самых красивых (кто чем возьмет).
А в случае с СТБ добавлялась критика языковой политики «Холостяка», который аж до начала полномасштабной войны выходил только на русском, и даже запущенный в эфир в 2022 году новый на тот момент сезон был записан по-русски и только потом, когда россияне уничтожали Мариуполь, когда уже произошли трагедии в Буче и Ирпене, был переозвучен по-украински.
Теперь же продюсеров обвиняют еще и в попытках «хайпануть» на войне, заработать просмотры — а вместе с ними и деньги — на трагедии миллионов людей: погибших, раненых, попавших в плен, ставших беженцами или потерявших близких.
Логика критиков проста и понятна: война еще не закончена, российские оккупанты все еще убивают и пытают людей, все еще продолжают обстрелы городов и штурмы позиций ВСУ, а тут развлекательное шоу, в котором прошедший ад этой войны ветеран превращен в эдакий трофей для охотниц за женихами.
Может быть, скажут критики, лучше пока вообще не снимать и не выпускать в эфир ничего развлекательного, ну или хотя бы воздержаться от попыток «поженить» реалити-шоу и комедийные сериалы с тематикой геноцидальной войны России против Украины.
Но дилемма «снимать или не снимать» не так проста, как может показаться. Украина сейчас переживает настоящий культурный бум. О росте спроса на книги и билеты в театры и кино, об очередях в музеи и галереи в мировых медиа пишут (один, два, три) чуть ли не ежедневно. При этом у читателя и зрителя очень востребована именно военная тематика.
В списке пяти самых продаваемых в первом полугодии (данные за второе будут уже в новом году) в Украине книг две — именно об агрессии РФ против Украины, спектакли про войну собирают аншлаги, страшный документальный фильм «20 дней в Мариуполе» заработал в прокате миллионы, которые сейчас кинотеатрам приносит далеко не каждый блокбастер. Проблема лишь в том, что тех, кто покупает книги и ходит в театры, к сожалению, куда меньше тех, кому для удовлетворения культурного голода достаточно одного лишь телевизора, роликов на ютубе да тиктока.
Эти люди тоже отошли от шока первых лет войны и тоже требуют от украинской культуры чего-то нового, но уже на свой вкус. И они такие же граждане, как и те, кто ходит на артхаусные фестивали и не пропускает ни одной театральной премьеры, они имеют все те же права. Они, в конце концов, голосуют и голосуют массово. Это телезрители, а не посетители выставок модных художников выбирают парламент и президента. Просто потому, что телезрителей куда больше.
И если не говорить с ними о войне на понятном им языке, если не показывать им эту войну в близком им формате сериалов и реалити-шоу, она просто перестанет для них существовать. Она перестанет существовать, если вместо раненого ветерана звездой шоу будет смазливый актер, перестанет существовать, если вместо девушек-волонтеров массовкой этого же шоу станут неотличимые друг от друга инстаграм-модели без понятных ценностей и идеалов.
Можно, конечно, вообще не снимать ничего развлекательного, сосредоточившись на серьезных фильмах и программах, но тогда не готовый к этому массовый зритель просто уйдет на пиратские сайты и будет смотреть там привычное «мыло», но уже российского производства, съемки которого никакая война не остановит.
Нежелание или неспособность говорить с массовым зрителем о войне (пускай даже объясняемые благородным желанием не опошлять и не упрощать трагедию Украины) приведет к тому, что для очень многих в стране война отойдет на второй план, затеряется где-то в ленте тикока.
В долгосрочной или даже в среднесрочной перспективе — это катастрофа. Люди, забывшие о войне, люди, которым не смогли или не захотели показать эту войну так, чтобы они прочувствовали хотя бы тень ее ужаса, будут воспринимать страну, ее историю и ее настоящее совсем иначе.
У них будет куда меньше доводов не голосовать за очередного Медведчука, обещающего выгодный мир с Россией. Они не будут видеть ничего плохого в сохранении советских или имперских памятников и географических названий — этих верных спутников российской агрессии, которыми Москва (а до нее Петербург) помечала все, что ей удавалось заграбастать и что теперь мечтает заполучить вновь.
Они будут саботировать украинизацию, потому что не будут знать или забудут, что русский — это уже не язык их детства, их родителей и бабушек-дедушек, а язык Дмитрия Медведева, через день грозящего Украине полным уничтожением, язык садистов-офицеров, отдающих приказы о казнях и пытках, язык московских попов, объявляющих геноцид украинцев богоугодным делом. То есть они будут делать все для того, чтобы эта российско-украинская война не стала последней, они дадут надежду на реванш внутренним и внешним врагам. Просто потому, что им доступно не объяснили, кто эти враги и чем они опасны.
Ветеран на протезах в незатейливом романтическом шоу про красивую жизнь способен напомнить телезрителям, что происходит в стране. Молодежный комедийный сериал, посвящающий часть своего эфирного времени войне и военным, тоже на это способен. И вообще, когда на кону стоит сохранение государственности и выживание целой нации, все средства мобилизации людей хороши и правильны. Даже те, которые в любой другой ситуации выглядели бы пошлыми и безвкусными.