«Девочка — ангел, если ее не злить». Дагестанка с драматичной судьбой зарезала несовершеннолетнюю и отправилась на войну — вот ее история
В конце 2024 года из СИЗО-1 Махачкалы в зону боевых действий отправились шесть женщин-заключенных. Одна из них — 22-летняя Милана Муратаева. Почти год назад, весной, она зарезала несовершеннолетнюю знакомую, а когда суд приговорил ее к 8 годам колонии, предпочла уехать на войну в Украину. Корреспондентка кооператива независимых журналистов «Озеро» поговорила с Миланой, а также с женщинами, которые растили ее как родную — о последствиях бедности и семейного насилия в Дагестане и о том, как война пришла в их семью.
Она знала, на что идет
Милана Муратаева улыбается на фоне маскировочной сети. Она звонит мне с войны, из Украины. Туда 22-летняя дагестанка попала в конце декабря прямиком из следственного изолятора Махачкалы. За месяц до этого суд приговорил ее к 8 годам колонии за убийство знакомой.
Кроме нее еще пять женщин из махачкалинского СИЗО-1 уехали в зону боевых действий 24 декабря. На следующий день видео с ними опубликовала дагестанская правозащитница Лариса Бачиева. На записи видны три девушки в военной форме, они улыбаются.
«Вот они, бойцы СВО Российской Федерации Минобороны. Все на вас держится, девочки», — говорит Бачиева, не скрывая сарказма. Одна из бойцов шлет в камеру воздушный поцелуй. Это Милана Муратаева.
ДИСКЛЕЙМЕР. В распоряжении редакции есть копия паспорта Кистаман (Миланы) Муратаевой, справка о ее освобождении и протоколы оглашения приговоров. Тем не менее мы не можем подтвердить правдивость всех событий, о которых рассказывают героиня, а также ее ближайшее окружение.
В мае 2024 года Милана и ее лучшая подруга Альбина поехали на отдых к бархану Сарыкум в Дагестане. 2 мая они встретили свою знакомую, 17-летнюю Амину (ее фамилия неизвестна). Подруги давно не ладили с Аминой.
«У нас всегда бывали перепалки с ней, так как она с нашими мужьями переспала. И еще обзывала наших детей, матерей. Язык у нее был плохой», — рассказывает мне Альбина по видеосвязи.
В Сарыкуме все три девушки снова поругались. Перед Альбиной Амина извинилась почти сразу, но просить прощения у Миланы не только отказалась, но и вызвала ее драться один на один. Альбина пыталась их помирить — не получилось. Вот, что рассказала мне Милана, когда позвонила из Украины:
«Я сказала, если она придет, то я ее убью. Но это не значит, что я ее реально убить хотела. Я сказала так, чтобы напугать, чтобы она не приходила. Но она все равно решила пойти. Там уже либо она, либо я».
На следующий день Милана и Амина встретились в дешевой «Гостинице 013» в селе Шамхал-Термен под Махачкалой. Амину сопровождали муж и его друзья. В разговоре со мной Альбина утверждала, что Амина покурила травы и сама «лезла на рожон». Милана уверяет, что впоследствии судебная экспертиза подтвердила наличие наркотических веществ в крови погибшей.
Драка началась в гостиничном номере и продолжилась на улице. Девушки таскали друг друга за волосы, били по лицу и кусались. Милана говорит, что достала нож только тогда, когда Амина начала ее душить.
«Я ее ножом ударяю, а она дальше на меня идет. Она, видимо, не почувствовала из-за того, что под кайфом была», — описывает произошедшее Муратаева.
Получив шесть ножевых в правый бок, жертва пыталась уйти, но упала на колени. Тогда Милана нанесла ей последний удар в спину. Об этом она рассказала следователю во время проверки показаний на месте происшествия. Девушка и сейчас настаивает на самообороне, хотя 17-летняя Амина была безоружна. «Зачем ей оружие, если она в два раза больше и выше, чем я?» — удивляется миниатюрная Милана.
Пытаясь помочь, Альбина поймала машину и отвезла истекающую кровью Амину в больницу, но та умерла в дороге. В качестве доказательства Альбина присылает мне фотографию, которую сделала у входа в морг. На носилках лежит тело, накрытое белой простыней. Из-под простыни торчат ноги в черных джинсах и светлых кроссовках, с носилок свешивается правая рука. Определить, кто это, невозможно.
Убегать Милана Муратаева не собиралась. Она попросила присутствующих при драке вызвать полицию. В тот же день ее задержали, а 19 ноября приговорили к 8 годам колонии (максимальный срок наказания по ч. 1 ст. 105 — до 15 лет). Виновной Милана себя не считает и срок называет несправедливым: «Я своей вины не чувствую. Она сама приехала. Она знала, на что идет».
В Кировский районный суд Махачкалы на оглашение приговора пришла и подруга Альбина со своей сестрой Айной. Они плакали, Милана даже не расстроилась. Понимая, что срок будет большим, она еще до вынесения приговора подписала контракт с Минобороны.
СПРАВКА. В России возможность подписать контракта с Минобороны для обвиняемых еще до вынесения приговора появилась летом 2023 года. Тогда были внесены поправки, позволяющие заключенным и лицам, находящимся под следствием, подписывать контракты с армией. В обмен на участие в боевых действиях приостанавливают уголовное дело или смягчают наказание. Эта мера стала частью усилий по увеличению численности войск для войны с Украиной.
Эта девочка
Настоящее имя главной героини этой истории не Милана, а Кистаман. Миланой звали ее сестру-близнеца. Несколько лет назад обе девочки пытались покончить с собой. Вспоминать об этом Кистаман не любит. Известно лишь, что у Миланы получилось, а Кистаман осталась жива и взяла себе имя сестры. С тех пор Кистаман ее называют только сотрудники правоохранительных органов. О сестре ей напоминает собственное отражение в зеркале и несколько татуировок на теле: «Милана» и «Милка».
Как Кистаман-Милана появилась в семье Альбины, никто точно не помнит — с тех пор прошло лет десять. Будущие подруги познакомились, когда Альбине было тринадцать, а Милане на год больше. Впервые они встретились то ли на городском пляже Махачкалы, то ли в клубе. Спустя время, когда Альбина снимала комнату в общежитии, кто-то из общих друзей привез к ней Милану.
«Ей негде было жить, и она у меня осталась. Мы начали дружить. Вместе жили, кушали, одевались. Эта девочка постоянно бывала со мной», — вспоминает Альбина. С годами девушки настолько сблизились, что стали как сестры. Но в разговоре со мной Альбина, ее сестра и мать чаще называют Милану «эта девочка».
Мы не раскрываем настоящей фамилии семьи Альбины в целях безопасности и называем их Хаджиевыми. Макка, мама сестер и глава семейства Хаджиевых — женщина трудной судьбы, каких на Северном Кавказе немало. Ей 42 года, но она заметно седая, выглядит старше и сама с грустью признает — зачахла. В первом браке женщина родила пятерых дочек, старшие из которых Альбина и Айна.
Муж бил Макку, она терпела, но в конце концов ушла. Пройдут годы и дочери Макки разведутся со своими мужьями по той же причине. Оставшись одна, Макка ютилась в крошечной комнате, которую снимала в поселке Ленинкент под Махачкалой.
Девочки остались с отцом и бабушкой, которая их и воспитывала. От отца им доставались только побои. Тогда сестры сбегали к матери, но их всегда возвращали назад. Шесть лет назад бабушка умерла и девочки вернулись к Макке. К тому времени она снова вышла замуж — за гражданина Узбекистана, родила шестую дочку Джасмину и развелась. Поскольку ее новый супруг жил в Дагестане нелегалом, его депортировали на родину.
Стремясь прокормить дочерей, женщина работала на трех работах. Вставала в 4 утра, чтобы подоить коров на ферме, потом убиралась на заправке и до позднего вечера мыла машины на автомойке. «Вот так и выживала», — вздыхает Макка.
Время от времени продуктами и деньгами помогали благотворительные фонды. Но еды всегда не хватало. Альбина уверяет, что вместе с Миланой они воровали продукты из магазинов. Их не раз ловили, а в декабре 2022 года Милану наказали штрафом в 5 тысяч рублей.
Несколько лет назад из съемной комнаты Макка перебралась в жилье немногим лучше. Купила клочок земли, поставила там строительный вагончик и соорудила пристройку. «Не скажу, что дом, но своя крыша над головой есть», — улыбается Макка. Вместе с ней живут две внучки. А три младшие дочери учатся в школе-интернате и приезжают домой на выходные.
Однажды Альбина пошла с мамой в магазин за одеждой и позвала Милану за компанию. Увидев рваные кроссовки Миланы, Макка и ей подарила пару обуви. С тех пор Милана называет Макку мамой или мамулей.
Приняла как свою
Сначала Милана уверяла Макку в том, что она сирота. Потом уже дочери рассказали маме, что у подруги есть родители и двое родных братьев. Мальчики росли с матерью, а дочери-близнецы в 8 лет оказались в детском доме. Мать Миланы, по словам сестер Хаджиевых, «бухала, употребляла наркоту, курила» и «вела некультурный для женщины образ жизни». Она же отправила дочерей к отцу. Когда новая жена отказалась воспитывать чужих детей, мужчина отвез близнецов в махачкалинский социально-реабилитационный центр для несовершеннолетних.
Воспитатели центра издевались над детьми: морили голодом, запирали в темной комнате, а еще били и тушили о них окурки. В доказательство беспризорница показывала новым сестрам ожоги на коленях, руках и шее. Не удивительно, что Муратаевы сбегали из детдома при любой возможности. Иногда они возвращались к матери, но та снова вышла замуж. Когда отчим попытался изнасиловать Кистаман-Милану, она дала отпор.
«Она его испугала ножом. Она любит это, у нее везде нож. В любом кипише нож, — объясняет Альбина. — Хорошая девочка, но психологически неуравновешенная. Может, оттого, что родители так поступили с ней».
После этого случая Милана сама вернулась в приют. Потом ее сестра-близнец совершила суицид, а Кистаман-Милана обрела новую семью. «Эту девочку на произвол судьбы оставили. И моя мама ее приняла как свою самую старшую дочку», — рассказывает 20-летняя Айна. Официальную опеку на Милану Макка не оформила, но продолжает заботиться о ней как о родной.
Несмотря на разрушительные отношения с родной матерью, Милана всегда к ней тянулась. Поэтому Хаджиевы не раз пытались вернуть «эту девочку» домой. Но каждый раз мать сильно избивала Милану и та снова возвращалась в новую семью.
После встречи с Хаджиевыми «эта девочка» не все время жила с Альбиной. Она ютилась в заброшках, парках, у знакомых. А в 17 лет уехала в Буйнакск, познакомилась там с мужчиной и родила от него дочку. Несовершеннолетняя мама хотела оставить младенца себе, но его отдали в местный Дом ребенка, поскольку у Миланы нет ни постоянного места жительства, ни прописки, ни финансовой возможности быть матерью.
Когда Макка сравнивает родных дочек и приемную, в ее голосе слышится тепло: «Мои девочки — ураган. Но эта девочка — нет. Я своих поругаю, они мне в ответ тоже могут сказать. Но эта девочка ни разу ни глаз не подняла на меня, ни голос не повысила. Я ее поругаю, я ее побью. А она в ответ: “Мамочка, что бы вы мне не делали, я вас люблю”. Вот такая девочка».
Удар ножом
В марте 2023 года Милана снова уехала из Махачкалы, на этот раз вместе с подругой Алимой. Последняя рассказала мне, что они планировали переехать в Хасавюрт. Но автостопом добрались только до Кизилюрта, а на оставшиеся 30 километров до пункта назначения водителя не нашли. Девушки остались в квартире едва знакомого мужчины, с которым Милана раньше общалась в соцсетях.
Прожив в Кизилюрте месяц, поздним вечером 23 апреля девушки пошли гулять по центру города. В правой руке Милана держала складной нож, в кармане джинсов лежал еще один нож-бабочка. Муратаева всегда носила с собой нож — для самообороны.
На прогулке девушки встретили трех парней, один из них — 17-летний Рамазан. В материалах уголовного дела сказано, что все они виделись впервые. Но Алима уверяет, что раньше Рамазан пытался изнасиловать Милану. Тем вечером в центре Кизилюрта Алима слышала, как Рамазан назвал Милану проституткой. «Это любую девочку заденет», — не сомневается подруга.
Милана и Рамазан стали ругаться, потом он ударил девушку ногой в живот. Она не растерялась и стала лупить парня кулаками и ногами, а потом вонзила нож обидчику в печень.
Рамазана увезли в больницу, оттуда позвонили в полицию. Подруг задержали. Алиму отпустили, а Милану обвинили в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью с применением оружия (п. «з» ч. 2 ст. 111 УК РФ). Милана Муратаева вину признала.
Хаджиевы накопили немного денег и наняли адвоката. Они хотели, чтобы Милане дали условный срок. Хотя они считают, что адвокат ей «ничем не помог», подсудимой вместо максимальных по этой статье 10 лет дали всего год. Срок в СИЗО засчитали как день за полтора.
В ИК-7 города Зеленокумска Ставропольского края она провела всего три месяца и вышла за два дня до своего 22-го дня рождения. На свободе Милана дала Альбине слово, что больше никогда не возьмет нож в руки. Не прошло трех месяцев как она нарушила обещание и убила Амину.
«Спору нет, она и воровала, и убила человека. Но она просто человек от бога, очень хороший человек. Она ангел. Если ее не злить, агрессию не проявлять, то она даже муху не обидит, эта девочка» — так охарактеризовали Милану члены семьи Хаджиевых.
На войне как дома
«Эта девочка» позвонила Хаджиевым по видеосвязи 24 декабря, в день, когда ее везли на войну. Свой телефон Милане одолжил фсиновский водитель, который оказался знакомым семьи. Разговор занял почти весь путь от Кизилюрта до Хасавюрта. Макка ругалась, Милана в ответ смеялась: «Мамуля, не бойся, все будет хорошо. Что предписано Всевышним, то и будет. Я ничего не боюсь. Мамочка, я тебя люблю, но я поеду туда». «Ну и дура», — отрезала Макка.
В конце звонка Милана предупредила, что снова выйдет на связь не раньше конца весны, когда купит мобильный телефон. Много недель Хаджиевы не находили себе места от неизвестности.
В воскресенье вечером, 19 января, я получаю сообщение от Альбины: «Наша Милана на связи. Вы же хотели поговорить». Я сразу перезваниваю, и она подключает меня к видеоконференции. Вижу на экране улыбающиеся лица Альбины, ее сестры Айны, их матери Макки и Миланы.
Новоиспеченная девушка-боец рассказывает, что из Махачкалы ее вместе с другими заключенными женщинами этапировали в Ростовскую область. Там на полигоне они «тренировались с оружием, с бомбами». Кроме нее в учебке были еще 34 женщины от 20 до 40 лет. Все они уехали на войну из следственных изоляторов и колоний. Большинство из них преследуется по «наркотической» 228-й статье либо за кражу. За убийство помимо Миланы осуждены еще две женщины.
После обучения семерых женщин доставили в подземный госпиталь где-то в Луганской области. В точности локации военнослужащая не уверена: все три недели, что она там, им ни разу не разрешали подниматься наверх. «Мы под землей, в самом безопасном месте, — уверяет Милана Муратаева Макку и остальных. — Наверху опасно, там летают дроны».
Все они теперь работают в госпитале, Милана — помощницей медсестры. Раненых так много, что мест в госпитале не хватает: «Привозят безногих, безруких, мы за ними ухаживаем. Раненых очень много, очень. Это страшно». В госпитале женщины работают сутки через сутки и практически не высыпаются. Но Милана выглядит бодрой и даже счастливой.
Я прошу Милану рассказать о своем пребывании в махачкалинском изоляторе. Бывшая заключенная вспоминает отвратительное питание (в еде попадались жуки) и проблемы с медицинской помощью. Так, Муратаевой приходилось выпрашивать у фсиновских врачей антидепрессанты и таблетки для больного желудка и почек.
На войне Милане гораздо лучше, чем в СИЗО. «Здесь и врачи осматривают, и таблетки выдают. И кормят очень вкусно, я такой еды давно не ела», — она подносит к губам сложенные щепотью кончики пальцев и причмокивает. Затем переводит фронтальную камеру мобильного телефона на обстановку вокруг. Показывает комнаты с двухъярусными кроватями, рассказывает, что под землей есть баня. «Атмосфера как дома. Очень тепло и уютно. Единственный минус — не видим солнца», — улыбается девушка.
Макка украдкой вытирает глаза. Милана ее успокаивает: «Все же хорошо. Я жива, здорова. Вот она я. Все такая же веселая».
Милана — не единственная в семье, кто подписал контракт. Ушел добровольцем ее парень, Закарья Алиев. О его «подвигах» писали пропагандистские издания. Служит и Арсен, второй муж Альбины, с которым они вместе прожили всего три месяца. На войну он, как и Милана, ушел, чтобы снять судимость (хотя и отделался условным сроком за то, что сбил на машине человека).
Отслужив год в штурмовом отряде под Лисичанском, был ранен в ногу. После госпиталя ему дали 10 суток отпуска и Арсен поехал в военную комендатуру Каспийска за направлением на операцию — вытащить осколки. Вместо направления на него возбудили уголовное дело. За самовольное оставление части он снова получил два года условно и его заставили подписать новый контракт. В середине января его опять отвезли на фронт.
«Я даже не понимаю, за что воюют пацаны. Мужской пол, который из СИЗО забирают, практически не обучают и просто на пушечное мясо кидают. Я пока в СИЗО была, трое или четверо поехали и не вернулись. Они умерли ради чего?» — задает Милана Муратаева вопрос, который последние три года волнует не только ее.
Несмотря на формально годовой контракт, Муратаева понимает, что продлевать его будут до конца войны: «Мы не сможем уйти, пока война не закончится. А закончится она нескоро». Услышав это, Хаджиевы заметно погрустнели. В лучшем случае Милана увидит родных через полгода. И то, если ей дадут отпуск. Российские военные постоянно жалуются, что их не пускают домой.
Все обсуждают, как будут рады возвращению Миланы. «Ин ша Алла (араб. «Если на то воля Божья». — Ред.). Мы ждем этого момента», — надеется Айна.
«Клянусь Аллахом, я тебе самые большие в этом мире розы куплю, только вернись домой», — обещает Альбина. И добавляет, что с ножами ее лучшая подруга больше ходить не будет.
Макка шутит: «Я палку приготовлю. Я тебе большую трепку приготовлю».
«А я знаете, какой вам подарок сделаю? — выдает Милана экспромт. — Себе бантик красный большой нацеплю, вот вам подарок — я».
«Вот на это я согласна. За это не побью», — соглашается Макка. Все смеются.