Загадка санатория ФСБ. Родители курсантки училища МВД почти год ищут пропавшую в Дагестане дочь: они не верят в самоубийство и за это им угрожают
Первые дни и поиски
22-летняя студентка Ростовского юридического института МВД Анна Цомартова пропала в городе Каспийске (Республика Дагестан) 10 февраля 2024 года. Она вместе с младшим братом и другими спортсменами прибыла на первенство ЮФО и СКФО по тайскому боксу. Вместе с ее спортивной командой девушку поселили в одну из городских гостиниц. У Анны был большой опыт — 13 лет тренировок, победы и поражения, но уходить из спорта она не собиралась. После проигранного боя девушка решила прогуляться по набережной Каспийского моря и бесследно исчезла.
Отец вспоминает, что поездка на турнир была долгожданной для Анны. Она совмещала учебу в ведомственном вузе с тренировками и редко выбиралась на соревнования. По словам отца Анны Николая, даже если Анна терпела поражения, она расстраивалась исключительно в спортивном смысле: разбирала ошибки и стремилась к реваншу. О подавленности или депрессии речи никогда не шло.
«Это не первый ее проигрыш. Даже у Хабиба Нурмагомедова есть проигрыши в своей карьере. Когда такие, как Анна, разбиты, они ищут реванш», — сказала мать девушки Диана в одном из интервью 161.ru.
Уже с третьего-четвертого дня после исчезновения Анны дагестанские силовики склонялись к версии суицида — что девушка «могла пойти в воду» и утонуть из-за расстройства после боя, рассказывает Николай. Родители не согласились с этим, так как водолазы обследовали акваторию, но тело не нашли.
Среди главных аргументов семьи в пользу иных версий оказались видеозаписи с набережной, на которых Анна гуляет вдоль моря, а затем по неизвестной причине пробирается через дырку в заборе на территорию санатория ФСБ. Николай Цомартов (на тот момент действующий сотрудник МВД) рассказал, что ему показали эти материалы, когда он официально запросил их как потерпевший по уголовному делу.
Сначала сотрудники санатория ФСБ в Каспийске не хотели делиться роликами без бумажного запроса, но пошли навстречу, когда соответствующее требование пришло от следствия. При просмотре Николай заметил, что некоторые фрагменты выглядят обрезанными или нечеткими, особенно у мыса внутри санатория.
Одна камера принадлежит частному дому, расположенному неподалеку от забора санатория, другая установлена на территории самого объекта. На первой записи видно, как Анна обходит сетку забора и оказывается внутри огражденной зоны.
«Камера зафиксировала, что Анна проникла через забор на территорию санатория ФСБ, была там минут 40, а потом пропала. Мы потом, когда посмотрели записи, убедились, что она действительно шла по побережью, в районе этого забора находилась 45 минут, потом стемнело, появились охранники, но дочку никто не видел. Как именно она исчезла — непонятно», — говорит Цомартов кооперативу «Озеро».
Николай подчеркнул, что на видео дочь выглядит больше собранной, чем сломленной. Это еще больше убедило родителей, что самоубийство маловероятно. По их словам, там же, у берега, мелководье — вряд ли Анна пошла бы «топиться» в подобном месте. Кроме того, по словам отца, в санатории якобы была «слепая зона» между камерами, где человека могли незаметно вывести.
Несостыковки и травля семьи
Несмотря на доводы родных, который они озвучивали публично в СМИ и своем телеграм-канале по поиску дочери на несколько десятков тысяч подписчиков, местные силовики, рассказывает отец, продолжали настаивать только на одной версии — самоубийство.
Он не верит в версию «суицид» еще и потому, что Анна любила спорт, планировала продолжать заниматься тайским боксом и не боялась сама ходить по набережным. В семье не было никаких намеков на ее депрессивное состояние.
«Ее тело не нашли, хотя если бы она утонула, оно бы всплыло, или водолазы обнаружили бы что-то. Морская полиция, волонтеры — все искали, и всё безрезультатно. Мы считаем, что она вышла с территории санатория, а дальше, возможно, ее кто-то увез», — рассказал Цомартов.
В то же время в анонимных телеграм-каналах «Союз Дагестана», «Обратная сторона канала АЦ», «Намус» — связанных, как утверждает Цомартов, с дагестанским пресс-центром МВД, — стали появляться публикации с обвинениями в адрес семьи Цомартовых. Их упрекали в «провоцировании скандала» и «клевете на органы», а Анну называли «психически неуравновешенной». Родители считают это клеветой, ведь официальные выводы тогда не озвучивались, а МЧС и волонтеры не обнаружили никаких признаков суицида или следов девушки в воде.
Позднее в анонимных каналах семью обвинили в призывах к сепаратизму и «ненависти к дагестанскому народу», хотя сама семья многократно подчеркивала, что республику или МВД с ФСБ целиком семья обвинять не собирается — их претензии касаются возможных действий или бездействий некоторых сотрудников.
«Мы неоднократно просили руководство дагестанской полиции обуздать пресс-центр, чтобы они не писали такого рода [сообщения]. Они вообще не имели на это права, так как дело находилось в Следственном комитете, и пресс-центр МВД вообще не имел права комментировать данную информацию без разрешения СК. Мы писали заявление, но ответов не получили», — рассказывает Николай.
Со временем поток негативных публикаций и оскорблений достиг стадии откровенных угроз. Семью обвиняли в том, что они «сами довели дочь до побега», упоминали младшего сына Дианы — будто он «причастен к пропаже» сестры. Цомартовы заявляют, что все это чушь, и такая «информационная война» могла вестись, чтобы отомстить им за сомнение в официальной версии МВД и отвлечь от вопроса: почему следствие не рассматривает возможное похищение как приоритетную версию?
Анна в Дубае?
В августе 2024 года у семьи появилась новая надежда: женщина в Объединенных Арабских Эмиратах сообщила, что видела «очень похожую девушку» в метро Дубая. Та была в маске, но манера плетения косы, телосложение и некие повадки напомнили ей Анну.
«Со спины один в один, как бы есть там какие-то факторы, очень много совпадений, но у данной девушки как бы была маска на лице, поэтому сказать “сто процентов” даже та, кто ее снимала, не может. Она говорит: “Я тоже не могу с уверенностью сказать, что это была она, она же к ней еще и обратилась на русском — Аня, это вы? Она говорит: “Нет, это не я, вы ошиблись”. Тоже на русском», — рассказывает отец «Озеру».
Фотографию девушки в маске семья передала следователю в Дагестане, однако, по словам отца, работа над этим направлением шла вяло. Лишь спустя месяц после публикации снимка в интернете следователь якобы сам перезвонил и спросил «видели ли вы фото из Дубая?» Родственник говорит, что они уже давно предоставляли эту находку. Местные силовики признали, что нужно делать запрос за рубеж, но все затягивалось.
Осенью 2024 года стало известно, что председатель СКР Александр Бастрыкин поручил передать дело полностью из Каспийска в центральный аппарат СК России в Москве. Мать Анны провела в московском СК около восьми часов, рассказывая все детали пропажи, перечисляя доводы, опровергающие версию суицида и указывая на возможные следы криминала. Теперь, по словам семьи, у центрального аппарата СК есть все полномочия, чтобы запросить кадры с камер не только у санатория ФСБ, но и в Дубае (через Интерпол), а также проверить биллинги, провести необходимые экспертизы и устроить полноценную проверку альтернативных сценариев.
«Мы очень надеемся, что вернутся к начальному этапу и пойдут по другим версиям. Раньше они говорили, что “нет никаких улик”. Но странно, что хронологию событий в санатории мы видим обрывочно, а нас обвиняют, что мы “клевещем” на кого-то. Мы ведь никого не обвиняем напрямую. Просто хотим узнать, что случилось», — рассказывает Николай.
Родители говорят, что наиболее вероятной версией считают похищение или удержание Анны против ее воли. «Конечно, мы не исключаем, что кто-то просто подвез ее, а потом испугался и скрылся, но почему-то эта версия не прорабатывается глубоко», — добавляет отец.
Родители Анны не только ждут действий московских следователей, но и ведут собственную информационную кампанию в соцсетях. Они публикуют обращение к сотрудникам санатория: «Пожалуйста, скажите хоть анонимно, кто видел Анну в тот вечер?» Также распространяют ориентировки с фотографиями пропавшей. Денежное вознаграждение за любую информацию, которая позволит вернуть девушку домой, они подняли до 5 млн рублей.
«Пожалуйста, верните дочь! Гарантируем в течение месяца отдать всю сумму. Быстрее просто не получится. Подпишем любые нотариальные расписки», — рассказывала мама Анны.
Отец Анны отмечает, что за полгода им приходили сотни откликов, но почти все оказывались слухами или фейками. Семья проверяла даже сообщения от «экстрасенсов». Однако когда всплыла информация о девушке из Дубая, сходство показалось существенным, и при поддержке Москвы это теперь можно проверить официальным путем.
Столичные следователи планируют возобновить все необходимые мероприятия, включая допросы, осмотры, экспертизы и выяснение, почему прежняя проверка так затянулась, утверждает Николай. Родители готовы сотрудничать и предоставить все архивы — письма, отписки местных органов и свидетельские показания. По последним данным, семья продолжает направлять дополнительные обращения, надеясь, что дело не затянется вновь.
«Если бы мы нашли дочь живой и здоровой, я бы не стал ни на кого жаловаться и не хотел бы указывать на недоработки МВД. Нам нужна только Аня. Мы держимся лишь только потому, что должны продолжать поиски», — рассказывает Николай.