Россия в Сирии: конец авантюры? Колонка Михаила Крутихина
В сирийских провинциях Идлиб и Алеппо на прошлой неделе противники действующего режима Башара Асада впервые с 2020 года начали активное наступление, взяв под контроль ряд населенных пунктов. Российская авиация, поддерживающая правительство, начала атаковать территории, не подконтрольные режиму Асада. Удастся ли Путину помочь своему старому союзнику и что позволило повстанцам добиться небывалого успеха, рассказывает для «Вот Так» историк и востоковед Михаил Крутихин.
Турецкий президент Реджеп Эрдоган выбрал удобный момент, чтобы послать своих сторонников на штурм позиций правительственных сил в Сирии. В молниеносном захвате Алеппо — второго по величине города страны — приняли участие очень разные группировки: от радикальных джихадистов до так называемой демократической оппозиции режиму Башара Асада.
Наступление стало возможным, когда режим Асада оказался практически без защиты. Его опорой с 2015 года были, во-первых, российские военные, а во-вторых, спонсируемая Ираном террористическая организация «Хезболла» из Ливана. Москва перебросила часть своего контингента и военной техники из Сирии на украинский фронт, хорошо зарекомендовавшие себя в боевых действиях российские вагнеровцы исчезли как организация, а иранцы перебросили боевиков «Хезболлы» в Южный Ливан, где развернулось наступление Армии обороны Израиля.
В итоге сопротивление силам оппозиции могут оказать только сирийские военнослужащие из немногочисленных элитных «Сил Тигра» (по названию реки), а остальные воинские части, мягко говоря, не вполне боеспособны. Достаточно вспомнить, как позорно они проявляли себя во время всех войн арабов против Израиля.О том, что сейчас происходит в Сирии, читайте в материале «Вот Так»:
- Сирийские солдаты побежали, узбеки расстреляли российский спецназ. В Идлибе и Алеппо спустя четыре года возобновились бои
Российские подразделения, бросив свои базы, штабы и опорные пункты со складами, срочно эвакуировались из окрестностей Алеппо на морское побережье к Тартусу и базе ВВС Хмеймим. Если противники режима продолжат наступление от Алеппо через Хаму и Хомс в сторону Дамаска, то связь сирийской столицы с российскими силами будет разорвана. Подкрепления ждать не стоит: солдат и технику ждет украинский фронт. И контингент этот делает сейчас то, что делал раньше — подвергает массированным бомбовым ударам жилые кварталы городов в зоне контроля повстанцев.
Военное присутствие России в Сирии серьезным логическим объяснениям не поддается. Экономических выгод от этого для Москвы нет никаких, а затраты колоссальны.
Помнится, о мотивах вмешательства России в сирийские дела рассказывал с трибуны «Примаковских чтений» в Москве в 2016 году академик Виталий Наумкин — высококлассный арабист, руководитель Института востоковедения РАН и научный консультант российской делегации на международных переговорах по Сирии. Он заявил, что целью командирования в Сирию российских военных было «формирование широкой антитеррористической коалиции».
Ну, положим, международная коалиция по борьбе с террористами «Исламского государства» в Сирии к тому моменту уже существовала. Объединяла она несколько десятков стран во главе с ведущими державами Запада и добилась заметных успехов в ликвидации исламских террористов. В путинскую же «широкую» коалицию вошли немногие: правящий сирийский режим, которому противостояли силы демократической оппозиции, и проиранская «Хезболла».
В разговоре с Наумкиным в день его выступления я выразил недоумение по поводу описанной им мотивации Кремля. По моему мнению, Путин, который к тому моменту столкнулся с обструкцией мирового сообщества после захвата Крыма и значительной части украинской территории, не говоря уже о подавлении инакомыслия внутри России, имел одну главную цель — влезть в сирийские дела так, чтобы прорвать изоляцию и сесть за стол переговоров с солидными игроками на политической арене. О цене, которую придется за эту показуху заплатить российским военным и сирийскому народу, он не думал.
Наумкин мрачно молчал, а его постоянная спутница профессор Ирина Звягельская, тоже давняя моя знакомая по востоковедным делам, принялась кивать в знак согласия и сказала: «Мы все это понимаем, но выступление с трибуны — дело другое».
Интересно, что в отечественных СМИ и среди аналитиков бытовало и другое, фантастически нелепое объяснение путинской мотивации: война с участием россиян на сирийской земле была затеяна якобы в интересах… «Газпрома», который обострением обстановки хотел сорвать планы прокладки газопровода в сторону Европы из Катара. Авторы этой идеи не задавались вопросом, куда из Сирии пойдет эта гипотетическая труба, и почему-то не сравнивали такой безумный проект с более простым и относительно недорогим решением: сжижением газа в том же Катаре и продаже его по всему миру с доставкой морем.
Как бы то ни было, сейчас и России с ее войной в Украине, и Ирану с его потрепанной «Хезболлой» не до Сирии. Страна эта давно уже поделена между разными военными группировками, где самую большую роль играет Турция. Режим Асада может и уцелеть, но контролируемая им территория, скорее всего, значительно сократится. Процесс перекраивания сирийской политической карты ускорился, и конечный результат предсказать пока невозможно.
Что касается России, то смысл ее военного присутствия в Сирии, да и возможности обеспечивать это присутствие материально исчерпаны. Кремлю придется признать поражение на этом военно-политическом фронте.