[日本]37
Ещё один отличный сценарий — это проснуться пораньше и погнать к океану. Под землёй.
Японский Тритон, несмотря на периодические возмущения, благодушно предоставляет своё царство для человеческого пользования, и это касается не только всякого рода тварей, которыми завалены утренние рыбные рынки, и которые в расчленённом виде весело катаются по конвейерным лентам в кайтен-дзуси, и не только весёлых покатушек по заливам, но и непосредственного пользования своей территорией. Не просто пользования, а возведения технологического чуда (типа живородящего репликанта). Чуду, впрочем, уже лет 25 (это ж 7 поколений Nexus-6, например!), но от этого оно только прикольнее. Речь идёт о Tokyo Bay Aqualine, подземном тоннеле, который соединяет Канагаву и Тибу (а именно — Кисарадзу). Раньше (я тогда ещё даже в школу не ходила) путь туда пролегал через плотненькие токийские пробки, теперь же можно просвистеть по тоннелю, и даже стопнуться на искусственном острове (немного шопинга и истории). Тоннель и океан — это первая часть поста, а дальше — окрестности Фудзи, и, да, всё это можно сделать за один день. :D
Я думаю, все примерно представляют себе подземные тоннели, и токийский чисто внешне мало чем отличается от. Спустя почти 10 километров под землёй и водой выныриваешь на искусственный остров. Вообще их здесь два: Кавасаки, примерно посередине тоннеля, и тот, на который мы заехали, Кисарадзу: здесь тоннель переходит в пятикилометровый мост, который собственно ведёт на входную площадку города Кисарадзу.
Отсюда видно разноцветную токийскую воду и что-то, что я бы идентифицировала, если бы ориентировалась в пространстве. Проектирование тоннеля началось в 70-х: тогда, когда стремительно развивающийся Токио начал задыхаться от смога и пробок. Строительство началось в 1989, и завершилось в 1997 году (к Одайбе уже пустили автоматизированный поезд, а до приобретения моего первого мобильного телефона ещё оставалось лет 5).
У этого тоннеля самый большой в мире диаметр среди тоннелей, проложенных щитовым способом, а это — кусок того самого бура, который грыз породы сантиметр за сантиметром. Ребята, это стрёмно. Будь тоннель чуть длиннее, от планеты можно было бы случайно отрезать кусок.
Хозяева пёсиков такие же молодцы, как мы, и выбрали самый жаркий день. Даже бур тёплый на ощупь. А ещё там подальше есть сиденья в виде карпов с раскрытыми ртами, и вот, не носите короткие шорты и не суйте зад рыбам в пасть, я свой почти обожгла.
В городах напряжёнка с крупными собаками, всё больше катают мопсов в колясках, поэтому, когда выдаётся шанс почесать за ухом большую псину, его нельзя терять!
Здесь так же есть небольшой музей, в котором вполне наглядно рассказывается и показывается история проектирования и постройки тоннеля. "Путешествие к центру земли", "Земное ядро", а ещё на ум приходят "Сфера" 1998 года и "Бездна" Кэмерона.
Зубы гигантского комбайна с подробным описанием.
Одна из причин, по которой построили именно тоннель, а не ограничились возведением длиннющего моста — активный морской траффик, под мостами эти гиганты не пройдут.
Сам остров состоит из нескольких слоёв-этажей. Мы довольно быстро про нему пробежались: обозреть окрестности, заглянуть в музей, ну и, конечно, затариться онигири в комбини. С верхних палуб можно полюбоваться на пятикилометровый мост, ведущий в Кисарадзу.
В остальном на острове вроде бы ничего особенного: рестораны, немного игровых автоматов, вроде были какие-то спа. В целом всё это скорее напоминает зоны отдыха, какие встречаются на больших загородных дорогах. Только кругом вода, почему бы и нет.
А я так и знала, что они разбудят Годзиллу, когда будут строить тоннель.
Мы уже в Тибе, я здесь ещё не была, и тем более не видела такие невероятные горы-брокколи. Это из машины, на скорости и на айфон. Глубина пейзажа была невероятной, мы со Стэм прилипли к стёклам.
Есть идеи, что может находиться в ярко-оранжевом здании?
Комаину? Нечасто видишь их в позах, отличных от сидячих.
Рядом с человеческой деревней — деревня цапель. Если присмотреться к соснам, они просто кишат цаплями, такого я тоже не видела.
На моей фотографии ничего не понятно, но там стоял галдёж, а мужик под соснами стрелял птичек на телевик, у него по-любому куча портретов.
Океан! Это настоящий Тихий океан, там вдали — ничего, просто сотни, тысячи километров воды, до Новой Гвинеи, Австралии или Антарктики, смотря куда смотреть. Кажется, я уже по запаху чувствую, что он другой.
Для тех, кто считает, что фотограф — это легко :D
Три на одного, ещё и с отражателем — это вообще нечестно.
Самое начало июня — это ещё не сезон, на самом деле, но плавать мы пошли. Не успели отрастить достаточно жира для водоплавания, поэтому в воде было прохладно (а океан вообще холоднее), на солнце было жарко, так что в целом норм.
Но... вода! Я не думала, что разница между океанской и морской водой будет такой заметной. Эта вода — тёмная-тёмная, очень плотная, и даже небольшие волны такие мощные, что сбивают с ног. А ещё она более солёная, и ты чувствуешь, как обжигает все мелкие царапинки на теле.
Плотные волны наслаиваются друг на друга в разных направлениях. Даже звук здесь другой, глубже и ниже.
Пёсики — из той породы, которые рады вообще всем. Со всех ног понеслись к нам гладиться и здороваться :D
Песок здесь мелкий и шелковистый, по нему здорово просто бродить.
Пошёл изучать загадочные знаки, как самый умный.
Сорян за ракурс, мы, с целью установить максимум тактильного контакта с песком, старательно лепили Оззи, Ксю даже приволокла ему отвратительный шмат водорослей в качестве шевелюры, автор многофигурной композиции — проходящий мимо (не один раз) классический baywatch.
Океан, невероятный и гигантский, и ещё один выползший подозрительный шмат. Одна из очень неприятных штук, которые могут случиться в единении со стихией — угодить ногой в эту хрень, колышашуюся на дне (это один из тех способов извлечь из меня сложносочинённую нецензурную брань, который работает всегда).
Начинаю процесс перехода от бледно-зелёного к deep vermilion (завершено на 30%).
Там довольно длинная серия "я тут был", ограничусь парочкой, к лету я не подкачалась, хвастаться нечем.
Запечатлелись в вечности минут на 15 до первого прилива!
Вытряхнули песок из задницы (процентов 30, не больше), остальные образцы грунта и немного океанской воды сажаем с собой в машину (где-то здесь, у очередного супермаркета, Ксю собирает по всей машине мусор и изрекает сакральное "объединим помои!", чем провоцирует спазмы брюшного пресса у соучастников), и занимаемся моим любимым делом — едем из одних гор в другие!
Мир мне кажется бесконечным в такие моменты. Он и есть бесконечный — в пределах этого острова.
Может, когда-нибудь, спустя много лет и очень много километров, у меня внутри перестанет всё замирать, когда на горизонте проявляется её бледный контур.
Даже если бы я не знала, что это символ Японии, не видела бы сотен картин, не читала бы сотен произведений, всё равно замирало бы, и у всякого бы замирало от чистоты этих очертаний.
В небольших населённых пунктах, которые проезжаешь по пути, тоже чувствуется какая-то особая свежесть гор (хотела написать "горная свежесть", но звучит совсем уж как средство для стирки. Теперь попробуйте избавиться от этой ассоциации.)
Ох, наверное, на пенсии я точно буду жить где-то здесь и рисовать свои десятки видов Фудзи в стиле укиё-э, прямо такие, с магистралями, ограждениями...
Въездами на платные дороги и фонарями...
Успеваем нырнуть в храм Фудзи Сэнгэн ровно в золотой час. В старые времени именно отсюда паломники начинало своё восхождение на Фудзи.
И хотя мощные суги практически не пропускают сюда лучей, в воздухе висит золотая пыль.
Фонари кажутся старыми, но, наверное, это просто влажность: камень быстро обрастает мхом, добавляя картине и цвета, и таинственности.
Большая аллея с рядами торо, которые покровительственно обнимают большие зелёные лапы, ведёт к святилищу. Храм построили в 806 году, и он посвящен Коноханасакуя-симэ, богине горы Фудзи.
Как и всегда в эти часы, здесь всё уже стихло, и всё надеешься услышать дыхание комаину или льющих воду драконов, но напрасно.
Зачарованно проходим по дорожкам мимо криптомерий, на которых толстые симэнава торжественно повязаны бантиками.
Храмы, какими бы большими ни были, чем ближе к горам, тем укромнее, окруженные стенами из хвои.
На эма, храмовых табличках, изображена собственно Коноханасакуя-химэ, или Сакуя-химэ. Она — дочь Оямацуми, бога гор, брата солнечной богини Аматэрасу.
На других эма — Фудзи, будто в закатных лучах, и без привычной белой снежной шапки. Ещё там прячется третий вид эма, с сакурой, которая является символом Сакуя-химэ.
Здесь три священных дерева, и им больше 10 веков.
Воду для омовений перед входом в храм охраняет большой дракон. В Японии стихией дракона считается вода, они живут в озёрах, ручьях и реках, защищая их.
Это Рюдзин, бог водной стихии, в правой лапе он держит жемчужину, с помощью которой управляет приливами и отливами.
Храм стоит на высоте 850 метров — это даже выше, чем целая Такао-сан, гора недалеко от Токио.
Огоньки в фонарях зажигать некому, кроме солнца, да и оно добирается сюда только перед самым закатом.
Храм, такой тихий и тенистый, отделен от города всего лишь узкой двухполосной дорогой.
Мы вообще-то за водой приехали. Токийская вода, которая течёт из-под крана, очень даже пригодна для питья, но здесь бьёт ключом особенно вкусная вода, а на ней варят особенно вкусное (наверное) пиво.
Звучит гордо. Наверное, пиво навсегда останется в списке вещей, которых я не понимаю, вместе с песнями Высоцкого и персидскими кошками.
Это фотка, наверное, могла бы собрать немало лайков в инстаграме, но это всего лишь омияге для друзей :D
...и в завершение дня — пару часов упоительного возвращения в Токио.
Видите маленькую горбинку слева? Говорят, она образовалась во время последнего извержения Фудзи, в 1707 году.
Даже не верится, что мы столько всего успели до наступления темноты. Для меня эта часть поездок всегда особенная: надышаться воздухом и океана, и гор, прикоснуться к свободе, устроиться на сиденье и смотреть, как за окном стремительно смеркается, и пролетающие за окном леса из зелёных становятся тёмно-синими, а потом и вовсе чёрными. Город ждёт.
