[日本]42

Мне нравится, как Япония умеет открываться постепенно: никогда не выходит составить общую картину и планомерно исследовать намеченные точки, она составляет маршрут сама, не советуясь, потому что ей виднее, а ты, как обычно, будешь пытаться вносить в планы глупые правки. Я думаю, самые красивые открытия у меня случались либо на мотоцикле, либо в одиночку. Япония — интроверт и не любит толп, смеётся над попытками контролировать и продумывать, зато любит искренность, а я просто не успела научиться другому, или мне просто не хочется тратить энергию, чтобы нагружать свои действия и слова искусственными и шаткими конструкциями легенд и аргументов. Здесь все внимает тебе, точнее, нет: способно, умеет внимать, а в родном городе я привыкла ощущать, как мысли отражаются от равнодушных домов. А ещё здесь нет монстров под кроватью, потому что ни один не поместится под футон.
Поэтому остаётся только доверять и следовать плану, который Япония наметила для тебя, и не упрашивать Фудзи скинуть облачную пелену, и гадать, сколько ещё завес ты не прикотрыл, хотя наверняка проехал мимо этих поворотов уже не один раз: мимо берегов, скрытых зарослями или скалами, мимо островков, таких, как Дзёгасима, которые встречают волны рельефными устричными берегами, и все эти дороги вдоль воды, или гор, или между горами и водой, всегда.

В Японии почти все дороги ведут к морю. В большинстве случаев его видно на горизонте, а если нет, просто надо забраться чуть выше.

Это всё ещё залив Сагами, отделённый от Токийского полуостровом Миура, и мы где-то в районе Камакура.

Чиллить на бетонных перилах можно долго. По-моему, мой организм здесь каждый раз дефрагментируется и обновляет ПО, если успеет, конечно. И всё равно лучше частичная дефрагментация, чем никакая.

Привет от меня и альфы.

Один из смыслов моей жизни, помимо выполнения роли подставки под кошачий зад — съёмка мотака в естественной среде обитания. Именно естественной, город ему жмёт.

Островок на горизонте — Эносима. Даже если не знаешь, где находишься, маяк "Морская свеча" всё выдаёт.

И ещё этот чудесный, тёмный вулканический песок, на котором пена кажется особенно белой. Чуть подальше, в Дзуси, он уже совсем другой. Моих знаний геологии недостаточно, чтобы понять, как это происходит.

Кое-кто уже общается с холодной водой посредством доски. Хоть они и выросли рядом с морем, всё равно почти всегда ищут посредников: лодку, или сёрф, или надувной круг. Мало кто плавает просто так.

Loading... 1%... 5%... 8%...

Они бирюзовые внутри. Это как отколоть кусок от серой скалы, а внутри — яркий минерал.

Я чувствую этот плеск, даже когда просто смотрю на фотографии. Вообще, все фотки, которые снимал сам — как миниклип, со звуками, запахами и набором тактильных ощущений.

Так руки помнят шершавые бетонные перила, а лицо — ветер.

Выглядывают, кто там надумал перекусить, Наверняка томби даже с такой высоты виден состав на упаковке онигири. У этого чувака с умэ, не бери, я вижу у того в пакете парочку с лососем.

В момент спуска затвора нужно делать лицо, что типа да, неплохо, но бывает и лучше.

Подогнать байк поближе к воду и получить пару подлых ударов в спину от солёной волны — done.

Немного прокатились по побережью в поисках живописных мест, желательно таких, где можно поставить байк поближе к воде, но с этим сложнее — всё слишком обжитое. Красивых названий у рыболовных лодок нет, если, конечно, не уловить особого очарования в KN3-13854.

Маленькие суда болтаются на якоре: утром, может быть, выходили в море за рыбой, а сейчас на берегу и в воде пустынно.

И свет.  Может, не зря Япония считает себя страной, где появляется солнце — свет здесь всегда особенный. Те, кто видел это вживую, меня поймут: как будто до этого ты видел солнечный свет только по телевизору, а здесь увидел по-настоящему. Он в два раза более настоящий, чем везде.

...на кофре можно разглядеть чёрно-золотую наклейку "Mt. Fuji"  — это как раз с той поездки к пятой станции.

Я ощущаю некий дух приключений в этом снимке.

...как и в этом. И ещё миллионы моментов, которые я помню, но не смогла или не успела заснять. Может, я ещё застану время, когда полнокадровую камеру можно будет вмонтировать в глаз или в съёмную линзу, а для настройки будет достаточно мозговых импульсов.

Чем дальше, тем больше осознаёшь собственную хрупкость, и что твоих ресурсов не хватит на целый мир, и почти согласен и на скелет из адамантия, хоть это и больно, и на копирование сознания в резервное тело.

У меня на шлеме вообще никакой истории, кроме пары наклеек из Токю Хэндс и магазинчика на Омотэсандо.

Прошлась по бетонному пирсу, и на краю ждала довольно подозрительная картина.

...но вскоре мимо меня деловито прошлёпал босой чувак, и забрал свои шлёпки.

Надеясь поймать побольше красоты до захода солнца, мы доехали до оконечности полуострова Миура, на островок Дзёгасима: он, подобно Эносима, соединён с полуостровом мостом.

Я здесь впервые, но к этому времени уже всё позакрывалось, и даже до маяка на байке было не добраться, и, казалось, нам остались только камни и вода.

...но хозяин рестранчика у скалы посягнул и на них, заявив, что нефиг трещать мотором и повышать концентрацию СО2 в его владениях, так что пришлось послушно перепарковать байк за оградительными столбиками, а я решила хотя бы сбегать за скалу и ресторанчик, посмотреть на обрыв, и...

...почувствовала себя марсоходом, заглянувшим таки за скалу!

Взору открылась щербатая поверхность гигантской устричной раковины, уходящая в розовеющее небо. Я нечасто выражаю эмоции вербально, но этот пейзаж накрыл меня внезапно: скала загораживала его так, что вообще ничего не выдавало наличие какой-либо поверхности за ней.

Так что я в два прыжка вернулась до друга и мотоцикла и в междометиях поведала, что ему бы тоже сходить да посмотреть.

...на полёт коршуна, например.

Ждал, пока я подойду, чтобы похвастаться свободой. Интересно, каково это, когда полёт для тебя — просто способ перемещения, потому что ты не можешь ни плавать, ни бегать.

На скалу можно подняться по еле заметной тропинке, продираясь сквозь ветки, но вид отсюда не сильно отличается от того, что видишь метрами ниже.

Здесь невероятно. Уверена, именно сюда дорога и вела нас весь день, задуманное прикидывалось случайным, чтобы привести именно к этому ракушечному берегу и этому свету.

Облака, глядя на эти породы, тоже становятся слоистыми.

Примеряю трон коршуна.

Эти каменные волны, уходящие к воде — реки кипящей лавы, некогда извергавшейся мощным потоком и выжигающие землю, растения, династии нсекомых и мелких животных, и навсегда замершие, соприкоснувшись с холодным и влажным воздухом.

О существовании некоторых мест узнаёшь только с помощью карт. Я ничего не слышала о Дзёгасима, пока не рассмотрела в гугл мэпс оконечность Миура.

Я ещё не видела маяк конца 19-го века и не пробовала тунца, которого рыбаки в изобилии привозят в этот порт, но, по-моему, главное об острове я уже знаю.

Эти вид и застывшие волны могут соперничать с эносимскими закатами. В хорошую погоду отсюда тоже видно Фудзи, но без её силуэта можно представить себя в любом уголке Вселенной, где за низкими облаками может скрываться сколько угодно лун.

По дороге домой — Чайнатаун в Йокогаме, вечно шумный и пёстрый. Важная особенность его в том, что те, кто не слишком погружен в азиатскую культуру, здесь начинают четко различать китайское и японское.

Уже полтора века из открытых дверей и окон доносятся совсем другие запахи, и слышна совсем другая речь.

Наверное, больше нигде в Канто не сконцентрировано столько красного и золотого. Хром на байке сверкает, как елочная гирлянда.

В Чайнатауне сложно проехать мимо Кантей-бё, храма, который появился здесь практически сразу после основания района. Он посвящён Гуань Ди, китайскому военачальнику, которого возвели в ранг бога по имени Гуань Юй.

С Гуань Юй связано много легенд, он что-то вроде восточного Робин Гуда, а ещё олицетворяет справедливость и смелость. Хочу верить, что драконы живые, по ночам шлёпаются на асфальт, и бегут на тусы с другими драконами, а в Чайнатауне их немало.

Китайский храм не миновала участь большинства японских сооружений — землетрясения, бомбардировки и пожары. Надеюсь только, что драконы всякий раз успевали ускакать от угрозы.

Декор в декоре, узор в узоре и паттерн в паттерне. Эти традиции зарождались, когда не нужно было несколько раз в минуту отвлекаться на инстаграм и фейсбук.

В общем, мы овердознулись декором и уехали.

Йокогама — не только сияющий Минато Мираи, но и европейские штучки, напоминающие о её бурной портовой жизни, и, как ни крути, в японской среде они всегда такие нарочитые, что на них сразу обращаешь внимание.

Так, а теперь в Донки, потому что я кое-что обещала любимой йокогамской скво. Приехать пораньше, например, но это из тех обещаний, что сложно сдержать.

Пару снимков на фоне радужного Космо Клок, и на Камои.