日本—8

Я с самого начала знала, что ещё раз съезжу в Кансай, чтобы познакомиться с Осакой и Кобе (а может, и не только с ними) поближе, а тут обстоятельства снова описали в пространстве какую-то эпическую фигуру, и ехать туда нужно было вот прямо сейчас, иначе потом вероятность осуществить этот план была ну очень невысокой. Мне дико не хотелось менять Кансай на неизвестность, я уже готова была воспользоваться ночными автобусами, как самым бюджетным и безболезненным способом, но для таких резких, как я, цены на нужные дни подскочили практически до мана, что составляет уверенных 2/3 от стоимости синкансена, местные лоукостеры тоже не могли ничего предложить для фрилансеров тех, чьё будущее слегка неопределено, короче, я перебрала разные варианты, от попутных байкеров (мало кто гоняет до Киото, увы) до японского аналога бла-бла кара (походу его нет), и в итоге купила Seishun 18 — это такой прикольный JR-овский проездной, 11 тысяч йен, и можешь безлимитно кататься почти на всех поездах компании 5 дней, причём не обязательно подряд . Но. Есть нюанс. На экспрессах и синкансенах этот билет не действует, а это значит... Да, Брейн, добираться до Осаки электричками! Приключения меня никогда не смущали, но вот низкий КПД при количестве затраченного дневного времени заставил призадуматься. Юлия-сан, услышав о моей идее, преисполнилась романтизма и заявила, что, будь у неё время, она бы с радостью проделала такой путь, останавливаясь на полустаночках и разглядывая в окошко небольшие тихие городочки. Не то что бы мой энтузиазм зашкалил, но я решила исполнить её мечту, а вдруг мне тоже понравится.
Я стартовала со станции Уэно в 6 утра, распечатка маршрута гласила, что после некоторого количества пересадок я буду в Кобе в 4 часа дня.
По иронии судьбы Кирилл тем же утром выехал в Киото на синкансене. Я заявила ему, что пойду путём самурая, пока он будет нежиться в синеньком креслице Нозоми с вайфаем и напитками. Спустя некоторое время в мессенджер прилетел ответ: "Ползи, улитка, по склону Фудзи."

День был таким же холодным и дождливым, как и большинство предыдущих, но впитывать пасмурные японские пейзажи за окном было приятно, и ещё приятнее стало, когда за окном появилось море.

Маршрут. Как можно заметить, романтических остановок на полустаночках едва хватает на то, чтобы посетить уборную. На бумажке трёхминутные пересадки на незнакомых станциях выглядели стрёмно, но, мозг, ты клёвый, умеешь выдавать нужную скорость реакции, не всегда, но умеешь.

Смотрю в окно вместе с мужиком, который зашёл со мной в в электричку в 6:20 на Уэно, и мы попадаем в один и тот же вагон на протяжении всех пересадок. Кирилл сказал "Беги, Нео".

Ичино-сан превзошел себя, омусуби с комбу были такого размера, что до вечера мне другой еды и не понадобилось. Я думала, что не смогу есть рис до возвращения в Токио. Ну, если бы мне нужно было возвращаться на следующий день, может, так оно и вышло бы.

Seishun 18 — крутая тема, если путешествовать компанией. Во-первых, нет шансов, что время, проведённое в долгих поездках с пересадками, не пройдёт эпично, во-вторых, его могут использовать сразу несколько человек — на билет просто ставят несколько отметок. Соответственно, не больше 5.
Правда, продают его только в период школьных каникул — зимних, летних и весенних. Мне повезло, как раз вписалась в весенние.

В Кансае проездной мне тоже здорово пригодился, можно было в течении дня гонять между Осакой, Кобе и Киото без ограничений, а потом, когда Jetstar смилостивился, а мне не хотелось подвигов, доехать до аэропорта и из аэропорта.

Фотосупрематизм.

Кул. Я в Кобе, меня встретила Настя, мы сходили купить пожрать, и как-то вообще не ощущается, что год не виделись. Мне, впрочем,имногие сказали, что я как будто и не уезжала.

Идём гулять, у меня острый приступ гиподинамии после поездов.
Венера Виллендорфская по версии местной флоры.

Лицом не вышла немного, зато богата духовно, я уверена.

Деревья — собственность храма. Тут силы природы особенно сильны, я смотрю.

Лучший работник месяца.
А вообще — зал славы какой-то фотостудии.

Не просто на коне, а на ти-рексе, о да. Я тут на детских площадках разного насмотрелась.

Зашли за овсянкой и идём ужинать. Китайцы на первом этаже Настиного дома уже вовсю жарят курицу в кисло-сладком, этот аромат встречает у дверей каждый день, верный, как Хатико, и провожает до лифта.

А с утра подрываемся (точнее, я подрываю Настю, но она сама просила шуметь по утрам, хотя могла бы и не просить, я всё равно в прострации и роняю вещи), и едем в Киото.

В Киото — сакура, я вижу её здесь первый раз, тут же дополняю гамму ощущений большим макдаковским латте, получается по-хипстерски уютно, и хотя это понятие уже затерялось в недрах 2010-х, другого я подобрать не могу.

Я так часто говорю о том, что Осака мне ближе, чем Киото, что можно подумать, что Киото я вообще не жалую. Неправда. Даже в тех местах, где не стоит храм или пагода, он умудряется быть игрушечно-традиционным.

Пока раменных в Японии больше, чем макдональдсов, за пагубные последствия глобализации можно не беспокоиться.

Киото всегда кажется более пёстрым — то ли это разнофактурные деревянные стены, то ли стайки туристов в прокатных юката, то ли всё вместе. Знаете, при всей его древности, и важности, и ценности я никак не могу избавиться от лёгкого налёта Диснейленда, который, как опадающие лепестками сакуры, то и дело наметает на город его популярность.

Попадаются и стильные юката, не в розовый цветочек, хотя хризантемный принт — совсем уж не по сезону. И это, кстати, тоже забавно: в Японии сезонность прямо висит в воздухе и очень легко считывается, не обязательно знать много, чтобы почувствовать диссонанс между некоторыми вещами.

Если посмотрите на то, как одеты другие люди на фотографиях, поймёте, что под кимоно должны быть минимум шерстяные рейтузы.

Угадай месяц по фото (на вывеске написано "момидзи").

Такой прохладный ханами, на самом деле, местами даже уютнее. Зонт, шарф, большой стакан горячего кофе с плотной молочной пенкой.

А вот Насте, в отличие от меня, близок именно Киото. Откуда берётся стремление к большим городам, или, наоборот, к побегу от них? Вдали от мегаполисов, как бы ни было красиво, я спустя некоторое время начинаю нервничать, мне кажется, что что-то важное проходит мимо. При этом мне совершенно не обязательно быть среди людей, общаться с ними, выезжать в центр города, достаточно просто чувствовать его.

Здесь здорово, что от Киото до Осаки, или от Камакуры до Токио ехать всего ничего, и, хотя чисто внешне в них ничего не выдаёт близость к бетонно-стеклянным гигантам, связь не рвётся, и даже не сильно растягивается.

Уже неделю в топах инстаграма страны. :)

Мы не знаем, что за дом. А вы знаете?

Набережная реки Камо. В первый раз она показалась мне неожиданно... неуютной, что ли, эти пустые берега очень контрастировали с камерным и заполненным разными штучками Киото, а сейчас.. не знаю, я просто приняла её как часть города, и всё.

Вдоль берегов сплошь чайные домики и рестораны, и, хотя окна с залами для посетителей выходят на воду, есть ощущение, что они повёрнуты к воде спиной. Может, потому, что подсознательно ожидаешь увидеть открытые веранды.

Дальше, вглубь города. Меня куда-то ведут, не знаю, куда. :D
Я — Настин повод оторваться от работы и учёбы. Если бы индульгенции могли быть людьми, можно было бы сойти за одну из;

Любите дайфуку моти так, как люблю их я? Мегарисовая лавочка, вегетарианцы одобряют.

Как водится, здесь много маленьких семейных производств, и если нужно что-то конкретное — ножи, или сладости, или посуда, купить их в таких магазинчиках — особое удовольствие.

Если честно, большинство киотосских храмов и павильонов, кроме самых-самых известных, пока что попадают для меня в категорию "какой-то храм", и надо бы не забывать делать скриншоты карт, чтобы были хоть какие-то зацепки, чтобы понимать, где что понравилось.
Но это я помню, это храм Янака, и очень красивые пацаны, сидящие у Ниси-ромон, его главных ворот.

Хасимаки, дословно "ролл на палке". :D Состав неизвестен, вижу яйцо, мазик и зелёный лучок, предположительно на мясе.

И, кстати, этот бледно-розовый на фоне красного тоже отсылает к расцветке большинства юката.

Этот храм начали возводить в 656 году в честь одного буддийского монаха, а сейчас он — одно из основных мест, где сосредотачивается знаменитый летний Гион-мацури, и потому его часто называют Гион-сан.

Прямо за храмом Ясака находится парк Маруяма, самый старый парк Киото, открытый в 1886 году. Тут же живёт самая главная сакура Киото, сакура Гион. Оу, я видела её по телеку, но совсем забыла, что она где-то здесь, и даже не планировала её увидеть, и первое время пыталась понять, она ли это вообще.

Она! Ей сейчас примерно 80 лет, не знаю, можно ли назвать эту сакуру самой старой сакурой Киото, но вырастили её из семян дерева, которое росло на этом же месте и дожило до 200 лет, но погибло в 1928 году.

Раньше на этой территории располагалось несколько храмов, но, как это часто случалось в Японии, да и вообще в средневековом мире, они погорели, и земли объединили в один большой городской парк.

Сакурных деревьев здесь порядка 800. То, главное дерево — сидарэдзакура, плакучая сакура. Соседние подражают.

Здесь ещё крутая вечерняя подсветка, но на вечер у нас немного другие планы, + вечернюю сакуру лучше смотреть, когда распускается максимальное количество цветов. Сейчас же лиричный пасмурный день, и он по своему прекрасен.

Сакура и поддержка. Девятый десяток, как-никак. Хотела бы я посмотреть на предыдущее дерево.

Вместе с закапавшим дождём на землю начинают падать и лепестки.

Кое-кто прячется под навесом, а мы упихиваемся под один зонт, потому что мне слишком лень было тащить свой зонтик в Кансай. Хотя, стоп, у меня его и не было на тот момент. И, да, я в курсе, что зонтики продаются в каждом комбини, но они делают страшное — занимают руки. Я это терпеть ненавижу, у меня и так в одной руке камера, в другой — айфон, надо же посекундно обновлять ленту инсты, а то вдруг атака НЛО, а я сториз соседей не видела.

В этот раз я особенно благодарна за дожди — они смывают с Киото туристический налёт, и проступает что-то древнее, и призраки прошлого выползают из щелей, не опасаясь солнечного света.

Киото тоже легко узнать, его краски всегда более тёплые, и даже хвоя, которая в такие дни цветом уходит в синеву северного моря, здесь сохраняет свой травянистый оттенок, и камень цветом ближе к песку, чем к металлу.

Мне кажется, Киото, хоть я и чувствую, как он мягок и дружелюбен, не стремится со мной разговаривать. Но мне нравится, как он раскрывает себя — без заносчивости и напыщенности, которую можно уловить в атмосфере некоторых европейских городов, кичащихся тяжёлыми декоративными фасадами.

Не знаю лично ни одного человека, который живёт именно здесь, все где-то рядом —  Осака, Кобе, Удзи. Конечно, и здесь чьи-то дома, но есть ощущение, что город сплошь состоит из приезжих.

И среди этой толпы, приехавшей восхищаться, за яркими деревянными стенами и бамбуковыми заборами иногда ловишь подобие одинокой грусти: город, вынужденный постоянно демонстрировать лучшее лицам, которые сменяются мнгновение за мнгновением.

Но, с другой стороны, кажется, никакие миллионы взглядов не способны истощить эти места.

Киото хочется быть благодарным — за то, что он чудом сохранил спустя множество веков и войн, и делится по сей день. Мне очень просто быть благодарным зрителем — сложно испытывать что-то другое, когда показывают такие картинки.

Многие дворики как будто сами хотят, чтобы в них подсмотрели сквозь редкие балки в заборах.

Старый Киото, кажется, рассматривает нас, в кроссовках коллаборации Найк с очередным дизайнером, с тонкими гаджетами в карманах джинс allsaints, с таким же удивлением, с каким мы рассматриваем его.

Это его основное отличие от Осаки, Токио, Йокогамы, где я растворяюсь полностью. Он старый. Он заботится и общается так, как общался бы прапрадедушка, и ты всегда оценишь его заботу, но не всегда поймешь.

И ещё тут есть внезапная Каннон, наверное, самый кроткий её образ, что мне встречался.

Её светлая голова и плечи имеют обыкновение неожиданно выглядывать из-за других объектов. Эту статую иногда сравнивают с изображениями Богоматери, и, да, эти мягкие складки и округлые очертания что-то такое транслируют.

У меня уже глубоко внутри эти уходящие за линию горизонта серые крыши.

С холма улочки растекаются между черепичными крышами.

Где-то здесь знаменитая Саннен-дзака с её видом на пагоду Ясака, только с неё не видно башню Киото, а с холма — вот она, белый шпиль ближе к горизонту.

Спускаемся раскрывать секреты, доступные на сегодня.