2020/15

Ну, пройдёмся по классике, по которой я прохаживаюсь практически каждый день, иногда бегом, ныряя в полуподземный вход Keisei Ueno, чтобы сократить путь до станции JR, потому что лифт из парка к путям отключили на время карантина, а иногда в более плавном темпе, успевая по пути взглянуть на Бэнтен-до сквозь свёрнутый в кольцо ствол сосны и скормить круассан воронам на холме.
Странно смотреть на сделанные на Уэно фотографии и понимать, что нас снова разделяют десятки тысяч километров, потому что моё сознание уже усвоило, что это места, до которых минут 15 пешком, пройти мимо красного автомата с логотипом Кока-Колы, сощуриться от ветра в узком переулке, быстрым и широким шагом дойти до основной улицы, глянув мимоходом на своё отражение в двери кафе из тёмного стекла (куда сенсей переставил полноразмерное зеркало?), и вперёд, по широкому тротуару, мимо Акафудадо с бело-зелёным козырьком и овощными лотками у входа, трамвая, вставшего на вечный прикол под сакурой, и входа в зоопарк, куда обычно стекаются родители с колясками и дети в панамках.
Знаете, это очень правильная реальность. Красивое, милое и интересное должно быть повседневным и доступным для сознания, а не бонусом, который ты старательно выискиваешь среди типовой застройки. В тот момент, когда осознаёшь, что окружающая действительность может быть яркой, умытой и приятной абсолютно безнаказанно, сам начинаешь жить иначе. Именно что начинаешь жить, а не ждать для этого особых поводов.

В большом Токио всегда находится место маленькой жизни, здесь у многих мест свои ритуалы и обычаи, и соседи здороваются с тобой, как будто вы уже много лет живёте рядом.

У Бэнтен-до всегда маленький праздник, даже когда рядом нет палаток с едой.

Мы посоветовались и решили, что сегодня именно тот день, когда следует уделить полноценное внимание расцвётшему парку Уэно.
На фотографии видно, что зоны, где обычно проводятся пикники, отделены зелёными заграждениями, но гулять не воспрещается.

Я встречала мнение, что Уэно старый, не особо чистый, и делать там особо нечего. Он на самом деле отличается от многих других токийских парков, и, несмотря на его довольно внушительный размер, я не воспринимаю его как какой-то единый парк, тут много разного.

Есть те самые аллеи с сакурой, которые заполняются людьми в период цветения, есть храмы, которые надёжно скрыты от этих самых аллей, музей и площади с фонтанами.

Он очень неоднородный, в том числе и по ландшафту, с перепадами по высоте и длинными лестницами. Собственно, формально он и делится на две части — верхнюю и нижнюю. Сакурные аллеи и большая часть храмов — вверху, а внизу — пруды Синобадзу.

Первым делом заглядываем в Годзётэн (Gojoten-jinja). Не самый известный храм в Уэно, и его часто забывают, когда перечисляют местные святилища, а ведь это самый старый храм здесь.

Он совсем рядом с Киёмидзу-Каннон, и его легко заметить по коридору алых торий, уводящих вниз по склону. Я свои первые разы в Уэно вообще пробегала мимо.

Этот храм появился на холмах Уэно в период Муромати, примерно в 15 веке, но изначально располагался на Сурибати-яма и несколько раз перемещался, успев пожить на Ямасита Куромон-маэ и Амэйоко-дори, а здесь он осел уже в 1928. Когда я читаю очередную историю перемещения дворца или храма, я понимаю, почему Sim City придумали не в Японии — здесь таких развлечений и без того хватает.

Японские храмы удивительны тем, что в них есть мудрость, и есть та величественность, к которой проникаешься уважением, но которая не несёт абсолютно никакого пафоса. И если в буддийских ещё можно уловить намёки на пышность и довлеющий авторитет, но синто абсолютно созвучны своей идее и так же естественны, как лес или берег реки.

Кстати, этот храм — Тэмман-гу, то есть посвящён синтоистскому богу Тэндзину, которого представляет Сугавара-но-Митидзанэ, учёному и поэту 9 века.

У каменных торий с другой стороны растёт необычная сакура с ярко-малиновыми прожилками. Некоторые цветки полностью красно-малиновые, такого яркого, ягодного цвета.

Похожее деревце, такое же небольшое, можно увидеть с другой стороны, у Киёмидзу Каннон-до. Синтоистские и буддийские храмы здесь часто соседствуют.

Тории выходят к дороге, разделяющей верхнюю и нижнюю часть парка. Где-то за расфокусированными зданиями — пруды Синобадзу.

Шероховатый юетон чудесно оттеняет цветы. От этой маленькой иллюстрации симбиоза человека и природы можно оторваться только после серии кадров.

Пару слов о тоске по берёзкам — она безосновательна, если говорить не о метафорических берёзках.

У меня в голове очень устойчивая ассоциация с брызгами крови, которые осели на лепестках после взмаза катаной. ;)

Ещё довольно рано, и в храме только один служитель, который ходит по территории и наводит порядок то тут, то там.

Эма теснятся на деревянной балке. По степени выцветания верёвки легко догадаться, какие повесили недавно.

Прячется за берёзой.

Работа работой, но в лайне отвечать нужно вовремя.

В храмах особенно часто можно увидеть какую-нибудь занятную флору, которую я обычно изучаю с любопытством примитивного дроида.

А там жилые дома и бизнес-центры, с фонтанами во двориках и комбини на прохладных первых этажах.

На основной аллее цветущие сакуры уходят в розовато-серую утреннюю дымку, которую, впрочем, глаз видит лучше, чем линза фотоаппарата.

Кирилл страшно ругается на людей, которые своими рюкзаками вечно портят весь вид. Сами мы, разумеется, тоже с довольно внушительными бэкпэками, я вообще не помню, когда я здесь выходила без него.

Аллея нереальна. Эти периоды цветения вполне компенсируют отсутствие в Токио снежной зимы, и эффект от покрытых белыми цветами деревьев такой же: цветы отражают свет и воздух будто весь подсвечивается, и это немного пасмурное утро становится ещё более белым и матовым.

Ещё одно место, которое нужно заценить в этот период — храм Тосё-гу. Я уже несколько раз показывала его в блоге, и, думаю, его смело можно назвать одним из тех мест в парке, куда нужно заглянуть в первую очередь.

"Тосё-гу" называются все храмы, которые посвящены Токугава Иэясу, одной из центральных фигур в истории Японии, который, собственно, и объединил страну.

Токугаве посвящены множество храмов по всей Японии, думаю, это один из самых почитаемых здесь политических деятелей. В истории Японии более-менее ориентируюсь даже я, и хотя я часто смотрю/читаю что-то околоисторическое, а за плечами много лет истории искусств, мировая история не слишком задерживается у меня в голове по одной простой причине — у большинства событий/решений причина и мотивации не особо внятные, такая себе песочница в планетарном масштабе.

К храму ведёт аллея со старыми каменными фонарями. Такие аллеи, пути духов — важный элемент в храмах, переход от мирского к божественному, специально, чтобы оставить мелкое и повседневное за ториями, и настроиться на то, что действительно важно.

Здесь тоже нереально пышная сакура, от которой пространство начинает светиться.

Дружно проветриваем ревность к заимствованию культурных элементов. Я пролечилась от этой фигни, и у меня в голове Михалков с его звенящей пошлостью всплывает только на пару секунд.

Пагода, которая прячется за ветвями, имеет отношение к Канъэй-дзи, храмовому комплексу на территории Уэно, куда входит и Киёмидзу-Каннон, и посвящена монаху Тэнкай, который был настоятелем с 1536 по 1643.

Прах Токугава Иэясу изначально был захоронен здесь, в Уэно, а позже его перенесли в храм Тосёгу в Никко.

Однозначно эти деревья пользуются моментом, пока никто не видит, чтобы выдать свой максимум. Мы все к такому как-то не были готовы, погода была странная, и все как-то смирились с мыслью, что все цветы в ближайшее время собьёт дождём и ветром, но всё героически выстояло.

Тут можно наснимать кучу обоев для рабочего стола компа или смартфона, и будут такие, знаете, классические картинки типа "угадай страну по фото".

А вот и сам храм Тосёгу, выбивающийся из обдщей канвы своей пышностью, и это, наверное, лучшее время для него — нежное обрамление бледных лепестков смягчает блеск золота.

Ворота, разделяющие территорию непосредственно храма и аллею, по которой мы пришли, только-только открыли и я успеваю сделать пару кадров, пока вперёд не вырвались другие увлечённые фиксацией реальности. Храм, кстати, считается национальным достоянием.

Уже знакомые гироянды из бумажных журавликов. Да, из журавликов — в таких гроздьях форму сложновато идентифицировать, зато больше помещается, а количество имеет значение.

Мой любимый кусочек храма — плотные ряды торо (фонарей) по бокам. В такой массе красота каждого отдельно взятого фонаря лучше считывается, и можно поразглядывать их на предмет различий.

Между ними часто ходят большие чёрные вороны, важно выхаживая по белому гравию.

Видно, что некоторые уже разрушаются, но скорее им сохранят эти отпечатки времени, чем будут реставрировать.

Деревья иногда вдруг начинают сыпать на стволы лепестками, всё это похоже конфетти, только пастельных оттенков, и только усиливает ощущение какого-то праздника внутри.

Вот они, переговариваются из гущи ветвей о чём-то важном. Утром эти диалоги ведутся особенно активно.

А мы обратно, к тонущему в сакуре шпилю Скай Три.