«Ушел страх»
Ритм моей жизни сильно изменился после отъезда. Но это было ожидаемо. Ушла однополярность, жизнь раскрасилась всеми цветами радуги, вариативность появилась. Много переездов, много знакомств, самого разного общения. Восстанавливаю старые связи, вижу колоссальное количество Разного искусства, художественных опытов. Ушёл страх.
Эмиграция тяжела иллюзией, которую усердно заталкивают нам в головы, что там ты никому не нужен. Если попасться на эту уловку, то можно утонуть в депрессии. Надо помнить, что ты нужна прежде всего себе, вне зависимости от геолокации. Для меня лично трудности эмиграции не выглядят страшней, чем жизнь «дома». А выживать, быть востребованной и зарабатывать нужно везде. Кроме тебя самой, твоего ума (в талант я не верю), сообразительности, чуткости и отсутствия безразличия к будущему никто больше не поможет. Надо отойти от стереотипов, запастись самым дурацким оптимизмом, не отчаиваться, экспериментировать, действительно много работать, прежде всего относиться к себе критически и спрашивать себя — что я сделал неправильно или что я могу ещё сделать для лучшей социализации/успеха/интереса ко мне галеристов/кураторов/коллекционеров.
Здесь, в Лондоне, немыслимая для России конкуренция. Великобритания — центр международного искусства. Здесь ты участвуешь в одной выставке вместе с Трейси Эмин, Кифером, Шоном Скалли, следующий твой групповой проект курирует директор Женевского исторического музея (в прошлом директор Токийского дворца в Париже), на своей персональной выставке ты случайно знакомишься с Райфом Файнсом, а на ужине обсуждаешь с берлинскими журналистами повестку. Тут кожей чувствуешь, как все кипит. Дикий кэш-флоу, дикий объем открывающихся супер профессиональных выставок, арт пространств, художников, коллекционеров и так далее и так далее и так далее.
Великобритания достаточно сложная для новичков страна. Но по другую руку здесь есть работающие социальные лестницы для художников, начиная от конкурса на Summer Exhibition в Королевской Академии, где твоими соседями могут быть победители Turner prize к примеру, продолжая сотнями резиденций, опенколлов, призов и прочего. Для этого нужно иметь тяжелый зад, чтобы сидеть и упорно писать несколько заявок в месяц.
Некоммерческое арт-сообщество здесь достаточно открытое, его конечно нужно заинтересовать своей смелостью, необычными работами и мыслями прежде всего, на одной социализации здесь не выживешь, как частенько я встречала в Москве. С тобой будут очень мило разговаривать, но если твоя работа не впечатлила, сколько не уговаривай, тебе ответят нет. Интересная комбинация современного почитания традиций и симпатии к бунтарству, которое уже тоже стало традицией в Королевстве .
А вот арт-рынок закрыт крепче, чем Гринготтс (прим: волшебный банк из Гарри Поттера), потому что все знают, как сложно зарабатываются деньги. Мейл-листы накапливаются усердными годами и никто бесплатно ими не делится, коллекционеры не покупают у тех, кому не представлены лично или с кем не дружат годами.
Для новой галереи выход — это ярмарки и точный выбор художников, для художников — резиденции и призы.
Частью арт-сообщества я становлюсь потихоньку. На открытие моей первой выставки получилось пригласить прессу через друзей, долго общалась с журналистом из Guardian, а Алистер Хикс даже написал рецензию. Но сначала я наслушалась историй про то, насколько закрыто британское общество и сложила лапки на грудке. А потом подумала: подождите-ка, это мульткультурный город, здесь таких приезжих как я — миллионы, и они ведь как-то все работают, вливаются в общество, становятся востребованными. Я сделала для себя вывод: ты просто должен работать бесконечно, общаться бесконечно, продуцировать идеи бесконечно и не бояться отличаться, идти против мейнстрима. Сложно? Да. Но зато интересно и не скучно. Я сохранила и старые связи, но многих отсеяла, осталось примерно 30%. Например, участвовала в выставке «Скрытое» под кураторством Анны Журбы в Третьем Месте с работой «Память на пороге обнаруживаемости», сделала обложку РБК стиль, придумала ярмарку Тупик для музея АРТ4.
Сейчас я переизобретаю себя заново. Именно в эмиграции я поняла, что раньше мои работы были для меня терапией повседневности прошлой жизни. А теперь я будто вышла во взрослый профессиональный мир, где надо шире мыслить. Но для меня по-прежнему актуальны темы кризиса общения, отсутствия понимания, сложностей социализации. И, конечно, тотальные инсталляции и фанатичная работа с материалами. В этом году открыла для себя фарфор, раскатывала его скалкой до 2 мм, и, кстати, как-то попала с ним в британские сердца: на моей выставке в марте каждый посетитель (а их было по человек десять в день) спрашивал, а что нарисовано на фарфоре, а как это сделано. Был сложный период. Но это нормально. Не первый в жизни и не последний, я так подозреваю.
Я родом из России, это — часть моей жизни. Но главное: только часть, а не идентифицирующее меня большинство, надо оставаться многогранной личностью, не позволять заклеймить себя одним лекалом. Я не концентрируюсь на старых темах, но и не ухожу от них. Это как мой большой шрам на правой ноге, он есть, будет, надо учиться жить дальше.
Сейчас большой масштаб моих работ остался неизменным, а вот материалы, с которыми я работаю, меняются. Любовь к графике, конечно, неизбывна, я наверное помру с курсивом на листочке кальки в руках. В целом решила ограничить себя большими размерами скульптур и инсталляций, не уходить в мелкий масштаб, так как они ярче доносят моё художественное высказывание. Остальные все медиумы переменны: люблю знакомится с новыми материалами.
Мне удается зарабатывать деньги моим искусством: последняя продажа была в октябре не российскому коллекционеру за 9000 €. Это была скульптура ‘Период колебаний’ из 79 алюминиевых прутков прислоненных к стене (выставка Particolare куратор Марк-Оливер Валер). До этого в марте у меня была персональная выставка в Лондоне, продалось хорошее число небольших бронзовых работ по 3000 £, несколько фарфоровых листов с росписью и одна акварель. Это если считать только то, что продано в ЮК.
Переезд — это новая жизнь. Моя старая жизнь разбита, это осознанный единственный возможный выбор. Хотя мне важно оставлять диалог с «домом», как бы он не повлиял на меня. Великобритания — новое любимое место, где я могу свободно работать, где становлюсь востребованной. На службе в церкви Сейнт Джеймс, посвященной участникам Summer Exhibition настоятельница произнесла очень прогрессивную речь, которая начиналась такими словами «Вы лондонцы, британцы, просто приезжие люди, эмигранты, все вы участвующие в выставке, знайте, что Академия — это ваш дом, вам здесь всегда рады».
