Выписать на фронт
Я пролетарий всех стран и народов,
Власть имущими предан и продан.
Я запрягаю долго, но не долог час,
Когда от наваждения проснутся массы.
Когда качество перейдет в количество,
Тогда и поговорим, Ваше Величество
О роли Ильича и Ильина в истории.
Закончился лимит? Давай поспорим?
— Двадцать третью палату на выписку, и Максим Федорович, я не хочу больше слышать о том что им нужна реабилитация. У меня приказ: всех кто может стоять на ногах, выписывать прямиком на фронт.
Дмитрий Матвеевич, заведующий третьего хирургического отделения главного военного госпиталя, бросил на стол папку и вышел, громко хлопнув дверью.
Пожилой хирург открыл папку и уставился на три истории болезни. Эти молодые ребята лежали в отделении уже второй месяц, каждого из них он оперировал лично. И отправлять их обратно для того, чтобы их на этот раз уж точно убили, ему очень не хотелось. Но ничего не поделаешь… Захлопнув папку, Максим Федорович вышел из ординаторской и зашагал в сторону поста.
— Галина Ивановна, двадцать третью палату на выписку, целиком.
— На фронт, Галочка, на фронт. Куда ж ещё… — Доктор тяжело вздохнул и положил перед медсестрой папку с историями болезней. — Не забудьте только написать, что они здоровы и годны к военной службе, а то в прошлый раз Матвеич очень ругался что забываем писать…
— Ну уж нет, — полненькая медсестричка средних лет резко встала из за стола и сложила руки на груди, — нет, я не дам их выписать. Не дам отправить на фронт! Мне это надоело! Сколько их мы уже на отправляли, с плохо действующими конечностями, без пальцев, с бессонницами, после трёх-четырёх операций, нуждающихся в специальной реабилитации?! Мне уже надоело смотреть на то, как мы отправляем молодых ребят на смерть! Мы же должны лечить людей, чтобы они продолжали жить, а не подыхали за чужой кошелёк!
— Галина Ивановна, я всё понимаю. Я сам неоднократно говорил об этом с заведующим, и даже с главврачом. Но везде ответ один — у нас приказ.
— А может быть мы мало говорили. Я вот недавно ролик видела: врач-сомнолог из Казани обратилась к коллегам с просьбой предать огласке историю ее пациента. Мужчине диагностировали обструктивное апноэ тяжелой степени, однако его признали годным к службе и мобилизовали. — Уже спокойнее проговорила постовая медсестра.
— И что, помогло? — Горько усмехнулся доктор.
— Вот именно, нет. Ни одному правительству не будет дела до здоровья солдат, пока они способны держать оружие. Им плевать на всё, кроме денег: и за них они готовы закидать противника трупами, параллельно ведя с ним весьма выгодную торговлю. — Тихая речь хирурга звякнула металлом. Так бросают не слова, а осколки, извлечённые из живого тела.
— Знаешь, я был в комиссии по приёму мобилизованных. Кого мы только не принимали. Люди с плохим зрением, хроническими заболеваниями сердца, почек, лёгких, гепатитами. Даже были ребята с шизофренией. А однажды нам пришлось подписать комиссию парню, у которого не было затылочной доли правого полушария мозга, и который, мучаясь фантомными болями пытался порезать себе вены не один раз. А всё потому, что был приказ! И сейчас есть этот проклятый приказ! Отправлять на фронт всех, кто может стоять! И не важно, что они кричат по ночам, не могут спать и их мучают не только физические, но и душевные боли!
Не дожидаясь ответа, Максим Фёдорович развернулся и быстрым шагом двинулся обратно в ординаторскую. Он и так себе наговорил на два срока. Ну и пусть, ему было уже всё равно.
Зайдя в комнату, он без сил опустился на диван. С тех пор, как его сына, начинающего нейрохирурга, мобилизовали в пехоту, его мучила бессонница. Заслуженный врач не смог ничего сделать в этой ситуации. Выписывая каждого недолеченного пациента, он будто видел в нём своего сына и это угнетало ещё больше. Не добавляла сил и усталость от вторых суток дежурства.
Максим Федорович достал фляжку с коньяком и сделал глоток. Уже второй месяц он успокаивался только таким способом. Затем вынул из кармана телефон и невидящим взором уткнулся в ленту новостей.
А в новостях эксперты ЦНИИ организации и информатизации здравоохранения Минздрава (ЦНИИОИЗ) давали рекомендации по профилактике синдрома профессионального выгорания: «Поддерживайте себя маленькими победами. Можно чередовать задачи, переключаясь на менее трудоемкие в ходе рабочего дня. Лучше выбирать для "переключения" небольшие вопросы, быстрый результат даст сил двигаться вперед. Старайтесь не выстраивать свой график так, чтобы на работу уходило больше времени, чем на отдых. Держите себя в форме. Регулярные физические нагрузки позволят переносить стресс, сохранять здоровье, сделают вас красивее и сильнее».
Внезапно разобравший доктора смех прозвучал в тишине ординаторской довольно пугающе: — Хороши советчики, подумал он, — ну, расскажите, как мне между тремя операциями кряду переключаться на другие задачи? Или как выстроить график дежурств, чтобы больше отдыхать и заниматься спортом? И это я ещё в Москве, а не в каком-нибудь Саратове работаю. Там и работаешь за троих, и зарплаты нищенские, и времени на отдых нет. Н-да… Ладно пойду поддержу себя маленькой победой, заполню эпикризы на солдатиков из двадцать третьей. Главное не забыть написать, что они здоровы…"
Максим Федорович ещё раз отхлебнул из фляги и пересел за стол. Но стоило занести пальцы над клавиатурой, как его вдруг охватила ярость.
— Что же я делаю! Я же человек, а не зверьё какое то! Я же врач, я клятву давал! Давал не буржуям, а людям! — Хирург стукнул кулаком по клавиатуре. — Нет, либо они примут во внимание мою жалобу, либо я уволюсь, а дальше будь что будет!
Врач вышел из ординаторской и хлопнул дверью.
Совет по правам человека РФ получил две жалобы от донецких и московских врачей, сообщивших об отправке на фронт солдат, которым оказали высокотехнологичную медицинскую помощь, но не успели провести реабилитацию. Об этом сообщило ИА «РИА Новости» со ссылкой на члена СПЧ Ольгу Демичеву.