Диалог
- Мария Ивановна, давайте зашивать. — пожилой хирург протянул тупфер операционной медсестре.
- Кожу, Машенька, кожу. Завтра будем ревизию делать, если всё будет хорошо, то зашьём полностью.
- Хорошо, Глеб Игоревич — и молодая врач-интерн взяла иглодержатель. — Часто или редко?
- Нууу, наложи штук 10-12. Нам только стянуть края.
- Хорошо — кивнула девушка и начала старательно накладывать швы.
- Глеб Игоревич, а вы читали новость, — раздался голос медсестры — опрос проводили среди населения. На предмет того, что нужно делать для процветания медицины. И 45% опрошенных считают, что бизнесмены должны отдавать свою прибыль в здравоохранение.
- Ну да, по-моему, это правильно. Обычные люди нищают, остаются без работы, а другие, наоборот, богатеют, причём в геометрической прогрессии. Значит, надо брать деньги с помощью прогрессивного налога у богатых и отдавать на нужды бедных. В том числе и на здравоохранение. Хотя как по мне, в современном мире предприниматель вообще лишнее звено в цепи перераспределения денег.
- Ой, Глеб Игоревич, это всё ваши совковые замашки. Чуть что, во всём виноваты буржуи, и всех надо раскулачить, — возмутилась девушка.
- Ну, а кто, по-твоему, виноват в том, что у нас в больнице два лапароскопа, один из которых полгода, как сломан? А на его ремонт денег не выделяют и мы сейчас ковыряемся вручную? — усмехнулся хирург. — Ещё два шва наложи.
- Государство, конечно. Оно ворует деньги из бюджета. А также те, кто не платит налоги: алкаши, наркоши и тунеядцы. Их в последние годы развелось как грязи и они тоже считают, что им положена помощь. И я не сомневаюсь, что именно они и входят в эти 45%. Глеб Игоревич, натяните нитки! — И Мария Ивановна отрезала в несколько движений длинные хвостики швов. — Да и вообще предприниматель не обязан отдавать деньги просто так. Он же их заработал своим трудом, своими нервами и своими рисками.
- Эх, Машенька, Машенька, всё не так просто, как вам кажется. — Пожилой врач провёл несколько раз тупфером по швам, обрабатывая рану. — Зенон Павлович, выводите пациента из наркоза. Нина Федоровна, накладывайте повязку, и убирайте всё, мы пошли раздеваться.
- Это почему же не так всё просто? — не унималась интерн, быстро семеня за врачом в предоперационную, — вот смотрите, есть те, кто разграбляют бюджет и тем самым выделяют меньше денег на медицину. Есть те, кто не вносит деньги в бюджет в виде налогов, и при этом подчас им нужно оказывать больше помощи, чем тем, кто платит. А предприниматель здесь вообще не причём, он же платит свой налог, зачем ему платить больше в ущерб себе, при этом хороший предприниматель и так заботится о своих рабочих, правда, не у нас в стране, а за границей, но просто у нас предприниматели крупные неправильные. Но и то их до этого государство довело. А вообще... — Мария Ивановна обижено замолчала, увидев, как насмешливо на неё смотрит старший коллега.
- Ну что вообще? — Врач снял халат и повторил — Что вообще? Хорошо, чтобы у нас была платная медицина, как в США? Тогда и зарплаты у врачей были повыше и условия работы получше, да и пациенты... или наверное в таком случае клиенты, были бы поцивильнее. А вы бы вчера с утра в гнойной хирургии ногу ампутировали не алкашу Митяю с тромбоцитопенией, а уважаемому держателю сети барбершопов. Так вы себе это представляете?
Не дожидаясь ответа, всё так же по-доброму, но слегка насмешливо улыбаясь, он вышел в коридор.
- Стойте! — Девушка выбежала следом — нет, я не так думаю. Просто люди, которых заставят оплачивать лечение, станут больше ценить своё здоровье и лучше о нём заботиться.
- Вы врач, скажите, как должен о своём здоровье заботится обычный работяга, чтобы у него не было камней в желчном пузыре? Или язвы желудка? Если он только и может позволить себе питаться третьесортными продуктами?
- Ну не знаю, например больше зарабатывать, а для этого лучше учиться, да и в принципе, если не лениться, то можно прийти к успеху. Естественно, в нормальной стране, а не у нас.
- Хорошо, подойдём к этой проблеме с другой стороны. Вот смотри, во время коронавируса бизнесмены вложились в здравоохранение, вещь хорошая?
- Теперь они требуют прибыль обратно через суды.
- Ну, правильно, они инвестировали и должны получить назад свои деньги сторицей.
- Хорошо, что можно получить с таких больниц как наша, где в живых остался один лапароскоп, и тот скоро сломается? И где ремонт в оперблоке не делался с 80-ых? Где врачи работают в три смены, а зарплата стабильно падает?
- Правильно, ничего. Но они что-то да получат, обязательно получат. Потому что поверь, мы, работая здесь, в больнице, создаём эту самую пресловутую прибыль, своим неоплаченным трудом создаём.
- Опять вы со своим Марксом, Глеб Игоревич, — буркнула девушка. — И вообще, какое это имеет отношение к делу?
- Прямое, Машенька, прямое. В любом капиталистическом государстве есть те, кто работает, а есть те, кто получает прибыль. Это как в организме больного, в котором растёт раковая опухоль. Когда-то клетки, ныне ставшие опухолью, были полезны для организма, а потом они мутировали и начали тянуть на себя все ресурсы человеческого организма. При этом обкрадывая сначала тот орган, где она появляется, а потом и все остальные. И чем больше она становится, тем ближе к гибели организм, а вместе с ним и она сама. Но она не может прекратить расти, — хирург перевёл дыхание. — Тоже происходит и в обществе. Капитализм в своём становлении был вещью хорошей и правильной. Но со временем оказалось, что наше производство развилось до таких масштабов, когда каждому нищему можно выдать по квартире, а квартиры при этом всё равно продолжают продавать втридорога, тормозя не только всё развитие человечества, но и фактически отбирая у людей результат их труда, обкрадывая их, увеличивая социальное расслоение, и тем самым вгоняя мировой организм в гроб. А не делать этого по собственной воле они не могут, иначе разрушится вся система. Вот такие вот простые сравнения.
- И вы, естественно, предлагаете вырезать опухоль?
- Ну да. А что с ней ещё делать, холить и лелеять? Вот она что вытворяет. Кругом войны, кризисы, мир содрогается в конвульсиях. И всё из-за неё, родимой.
Мария Ивановна хотела что-то возразить, но передумала. Ведь может и вправду, всё не так просто, как ей казалось всегда. А Глеб Игоревич продолжал вещать на весь коридор второй хирургии. Ещё минут пять назад на его раскатистый бас стали потихоньку подтягиваться ходячие пациенты из близлежащих палат. Интересно же, что «Дохтур» говорит.
- Вот возьмём в пример всеми любимую Германию, в которой так хорошо жить врачам, — не унимался пожилой хирург. — Да, там жить то хорошо, но! Во-первых, далеко не всем, там тоже есть трущобы, где живут бедные слои населения, без медстраховки, в основном эмигранты, которые бегут от тяжёлой жизни у себя на родине. И да, если ты будешь работать в больнице в таком районе, ты продолжишь лечить самых неплатёжеспособных людей. Но это всё мелочи. Я так полагаю, тебе плевать, откуда берутся деньги, которыми тебе там будут оплачивать работу? А они берутся на самом деле из чрезмерной эксплуатации рабочих на других континентах и в других странах. И заметь, эти «правильные» предприниматели в условном Бангладеше тоже не заботятся о здоровье своих рабочих, ведь им наплевать. Они с них стригут прибыль. Конечно, они отдают часть денег на нужды страны, в которой живут, но это лишь затем, чтобы в стране, где у них находятся базовые активы, не начались ненужные волнения, и они не пострадали. Но как видишь, даже это не помогает. И люди выходят на улицы. Видимо, не такие уж и правильные там бизнесмены. У нас, кстати то же самое, один в один. Видишь? Мнение 45% людей, что на медицину должны выделяться деньги не только из госбюджета, но и из карманов предпринимателей, вполне закономерно, и даже справедливо.
Глеб Игоревич выдохнул, посмотрел на растерянную Машу, на пациентов, и немного смутившись такому вниманию, зашёл к себе в кабинет.
Сев за стол, пожилой хирург открыл историю болезни. Но строчки разбегались перед глазами. - Опять давление подскочило, — врач полез во внутренний карман за таблетками.
Ему запретили волноваться года два назад, когда гипертония перестала купироваться лекарствами, и к ней присоединилась ещё и стенокардия. Но от операционного стола он так и не смог отойти. Работа для него была одним из смыслов жизни. Вторым смыслом жизни для него было обучение студентов и интернов, и подчас не только теории, но и жизненной мудрости. Что в основном и заставляло его волноваться. Но каждый раз он надеялся, что это всё не напрасно и кто-то его услышит.