300-летний путь революционной песни

От неаполитанских рыбаков до краснофлотцев или о вкладе "царского сына" в революционную музыкальную традицию

Сегодня разберём как песня польских повстанцев «Когда народ на бой» вошла в историю революционной музыки. Контекст появления этого произведения тесно переплётен с биографией его автора и неразрывен с историческим контекстом позапрошлого столетия. Не подобает нам рассматривать что-либо вне исторического развития, так давайте начнём.

Строки истории

Если разбираться тщательно, наше повествование стоило бы начать с Великой Французской Революции. Она являлась одним из импульсов новых капиталистических отношений и, соответственно, появления новых общностей людей — наций. Вспомним же определение классика:

Нация есть исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры.

Весь 19-ый век стал революционным периодом в деле появления наций. Тогда под влиянием прогрессивных капиталистических отношений на сцену истории вышли: французы после ВФР; немцы, итальянцы и венгры после Весны Народов; дозревали до новой общности и восточные славяне.

За место под солнцем боролась и польская нация, которая, правда, не имела общей экономической жизни: австрийский Лемберг, прусский Позен, российская Варшава. В 19-ом столетии все попытки как мелкой, так и крупной польской шляхты воссоздать своё национальное государство окончились провалом. Сначала не повезло с выбором союзника. Наполеон потерпел поражение (тем ироничнее смотрится упоминание его в польском государственном гимне спустя два века):

Дал пример нам Бонапарт!
Как победу одержать!

Антифранцузская седьмая коалиция, в которую входили державы, разделившие Речь Посполитую несколько десятилетий ранее, одержала победу.
1815-й год не задался для французов, поляков и многих миллионов жителей земного шара — произошли:

• Битва при Ватерлоо, ставшая последней битвой Наполеона;
• Прошёл Венский Конгресс, разделивший Польшу в четвёртый раз и давший начало реакционному Священному Союзу;
• Извергся вулкан Тамбора, начавший планетарную «вулканическую зиму»;

Потерпели поражение и польские восстания 1831, 1846, 1848 и 1863 годов. Внешней причиной неудач была сплочённость держав-«оккупантов». Внутренней же причиной неудач стала оторванность польской аристократии от нарождающейся буржуазии, обедневшей шляхты (фактически крестьян) и крестьянских масс, ведь последние вполне справедливо не видели разницы между родными и заграничными господами. Классовое сознание не обманешь, селянский бунт не щадил даже «своих», польских помещиков. Буржуазные же отношения в Польше только-только начали зарождаться, во многом благодаря неудачам военных выступлений.

Старый, дуболомный путь с его шляхетским гонором уступил место более мирной, но не менее ожесточённой рыночной конкуренции польских буржуа со своими соседями. Новый тип экономических отношений позволил развить местные производительные силы, породившие классы польских предпринимателей и польских рабочих. Польские земли стали одними из самых промышленно развитых губерний Российской Империи. Этот факт наглядно отпечатался в истории рабочего движения: достаточно вспомнить про связи польских и российских социал-демократов, народников и социалистов, революцию 1905-го года, которая прогремела и на польских землях. Без всего этого не было бы у нас ни товарища Дзержинского, ни Менжинского, ни Рокоссовского. А может быть, даже нашего товарища историка и публициста Глеба Таргонского. В качестве примера «пассионарности» нарождавшейся польской нации приведём отрывок из его статьи:

На долгие годы Польша стала для Российской империи самой настоящей «горячей точкой». Поляков рисовали как вечных бунтовщиков, хотя если посчитать количество бунтов и восстаний русских крепостных крестьян в одном только 19 веке, то такой ярлык несколько блекнет. Тем не менее полякам приписывали все возможный козни против короны от клеветы на православие до поджога городов. Примечательно, что когда на Александра II было произведено первое покушение, то он первым делом спросил схваченного Дмитрия Каракозова «Ты поляк?» и получив отрицательный ответ, сильно удивился.

Давайте заострим внимание на восстании 1830–1831 гг., известном как Ноябрьское

Как мы писали выше, одной из причин его поражения стала разобщённость повстанцев, вытекающая из различия их классовых интересов. С одной стороны это восстание можно назвать национально-освободительным, его поддержали российские декабристы и прочие вольнодумцы. Поддержало бунт и тогдашнее западное общество. Можно заметить первые «русофобские» тенденции в нарративе западных держав.

Но было бы ошибкой игнорировать реваншистские настроения польской аристократии, которая добивалась восстановления польской державы в границах 1772-го года. Именно эти люди принимали активное участие в кампании Наполеона 1812-го года, отметились и в прочих французских авантюрах. Эти же люди, воевавшие за освобождение своей страны, кроваво подавляли испанские бунты против французской оккупации. Однако, верхи легко умеют договариваться друг с другом. После окончания наполеоновских войн было образовано Царство Польское, с собственной конституцией и наместником в лице бывшего французского генерала, участника похода на Москву, Юзефа Зайончека. Первые же польские тревожные звоночки зазвенели во время восстания декабристов 1825-го года, когда были вскрыты связи заговорщиков с кругами польской интеллигенции. Недовольство царским управлением, нарушение царём конституции, а также реваншистские настроения тихо пускали корни недовольства в польском обществе. Катализатором роста революционных настроений в Царстве Польском послужила Июльская Революция во Франции.

Однако нажать на спусковой крючок довелось царю Николаю Первому. В августе 1830-го года вспыхнула революция за независимость Бельгии от Нидерландов. В ответ на неё державы-участницы Священного Союза, России и Пруссии (без Австрии), начали готовить в Бельгию «миротворческую экспедицию» по образцу усмирения мятежных венгров восемнадцатью годами позднее. Экспедиция эта была сорвана благодаря «блистательному» решению царских властей использовать в подавлении восстания польские части, стоявшие на службе в Царстве Польском. Поляки знатно удивились такому решению из Петербурга и начали своё собственное восстание.

К нашим размышлениям о событиях ушедшего 2022 года добавим рефлексию событий начала 19-го века

События 1830–1831 гг. стали толчком к активной политической и литературной дискуссии. В качестве примера приведём отрывок из материала сообщества «Цифровая История»:

Пушкин написал «Клеветникам России» в Царском селе накануне осады Варшавы 16 августа 1831 года во время польского восстания. Своим стихотворением Пушкин отреагировал на массовую кампанию во Франции за военное вмешательство в поддержку Польши. Многие французские политики того времени призывали к выступлению против России, тогда война с Европой казалась вероятной многим.

Внешняя схожесть тезисов противоборствующих сторон до сих пор служит патриотам своих буржуазных государств доказательством того, что «запад вечно гадит», «поляки всегда были врагами России», либо что «Россия всегда была империалистом».

Для ознакомления с пророссийской позицией 200-летней давности рекомендуем прочитать произведения Александра Сергеевича: «Клеветникам России» и «Бородинская годовщина». Позиция в защиту восстания была высказана в ответе Пушкину самим польским Пушкиным, Адамом Мицкевичем, в стихе «К русским друзьям» (прямой перевод звучит как «к братьям москалям»). Поддержку восстания мы видим и у декабриста Одоевского в «При известии о польской революции».

Не станем мерить правильность чей-либо позиции возрастом Карла Фридриховича, но просто напомним, что в первый раз красное знамя было поднято Лионскими ткачами в 1834 году, и это в стране-пионере новых капиталистических отношений. Утверждение, что в настоящий исторический момент рабочий класс неспособен взять власть и прогрессивным силам следует поддержать родное правительство, вполне могло бы быть верным, если бы дело было лет 200 тому назад. Историю вообще и развитие производительных сил в частности, не обманешь.

Для дополнительного понимания исторического момента хотелось бы привести фрагмент ответа Пушкина своему оппоненту Мицкевичу, «Он между нами жил...»:

Он говорил о временах грядущих,
Когда народы, распри позабыв,
В великую семью соединятся.
Мы жадно слушали поэта. Он
Ушёл на запад — и благословеньем
Его мы проводили. Но теперь
Наш мирный гость нам стал врагом — и ядом
Стихи свои, в угоду черни буйной,

Все лучшие интенции польского поэта разбиваются об исторические реалии. Мицкевича можно отнести к социалистам, но социалистам утопическим, не мыслящим ни материалистически, ни диалектически.

Хотелось бы задать классику вопрос: чья победа пошла бы на пользу пролетариату, которого в Российской Империи вообще и Польском Царстве в частности почти что не было? Может при победе восставших выиграли бы крестьяне? Ведь царская власть устранит крепостное право только через 30 лет!
Последнее утверждение манипулятивно хотя бы потому, что польская крупная шляхта (не путать с обедневшей!) не собиралась убирать барщину. Эти рассуждения подобны вопросам, чья победа изменила бы историю к лучшему: Литовского или Московского княжеств, мавров или христиан, Рима или Карфагена…

Стала бы победа восстания в 1830-ом году победой прогрессивных сил — вопрос риторический. Всё зависело бы от того, чей лагерь — старых магнатов и аристократов (в том числе военных), или новых буржуа с мелкой шляхтой и крестьянскими массами — одержал бы верх.

Но вот что про восстание 1863-го года думал Ленин, сравнивая его со своей эпохой:

"Рассматривая польское восстание с точки зрения его классовой сущности, Ленин замечает, что «тогда и теперь, — эпоха последних буржуазных революционных движений и эпоха отчаянной реакции, крайнего напряжения всех сил накануне революции пролетарской, отличаются между собою самым явным образом. Тогда революционною была именно Польша в целом, не только крестьянство, но и масса дворянства. Традиции борьбы за национальное освобождение были так сильны и глубоки, что после поражения на родине лучшие сыны Польши шли поддерживать везде и повсюду революционные классы; память Домбровского и Врублевского неразрывно связана с величайшим движением пролетариата в XIX веке, с последним — и, будем надеяться, последним неудачным — восстанием парижских рабочих [Парижская коммуна 1871 год]. Тогда полная победа демократии в Европе была действительно невозможна без восстановления Польши», — заключает Ленин."
Ленин, Соч., т. XIX, стр. 259

С. Н. Драницын, "Польское восстание 1863 года и его классовая сущность"

Как видим, нельзя сделать универсального вывода на все времена. Условия изменяются и движение это постоянно. Драницын пишет про становление буржуазии и рабоче-крестьянского движения так:

Ленин подписывается под таким выводом Меринга и в другом месте высказывает весьма глубокое замечание, что «было бы интересно проследить, как видоизменяется… национализм в Польше, превращаясь из шляхетского в буржуазный и затем в крестьянский».

И когда к началу 20-го века польская буржуазия окрепла:

Теперь правящие классы Польши, шляхта в Германии и Австрии, промышленные и финансовые тузы в России выступают в качестве сторонников правящих классов в угнетающих Польшу странах, а наряду с польским пролетариатом, геройски перенявшим великие традиции старой революционной Польши, борется за своё освобождение пролетариат немецкий и русский.

По-хорошему это тема для отдельной статьи с куда более глубоким анализом, чем приведённый тут. Дать истинно верную оценку Ноябрьскому восстанию и указанию в нём прогрессивных сторон не является главной задачей статьи о музыке.

Напомним только, что в наше время ни одна из сторон идущего конфликта не заслуживает поддержки. После распада социалистического блока мы живём в государствах торжествующей реакции, торжествующей буржуазии.

Строки биографии

Главным героем нашей статьи является история, но если говорить о человеке, то нашим героем будет Густав Эренберг. Он родился в Варшаве в 1818-ом году. Был внебрачным сыном Императора и Самодержца Всероссийского, Великого Князя Финляндского и Царя Польского, Александра Первого и польки, Елены из рода Дзержановских-Раутенстраух. Во многих источниках царское происхождение Густава ставится под сомнение и отцом указывается варшавский пекарь Павел Эренберг. Но несостоявшийся цесаревич позаимствовал от пекаря только его фамилию, на что указывает факт получения Густавом образования в доме барона и царского министра, секретаря Комиссии Внутренних Дел Царства Польского, Павла фон Моренгейма. Царь тайно позаботился об образовании сына — Эренберг был учеником Варшавского Лицея, а затем занялся литературой и философией в Ягеллонском университете, где он проявил свои творческие способности.

Царское происхождение не помешало подростку втянуться в подпольную польско-патриотическую деятельность. Правнук Екатерины Второй, известной разделами Речи Посполитой, писал стихи, наполненные горячим польским патриотизмом и призывами любить родину, бороться за её освобождение. В 1835 году он стал членом Краковского Академического Товарищества, позднее вступив в организацию «Содружество Польского Народа». Там он вербовал новых участников Содружества, основывал ячейки, вёл лекции. За эту деятельность его приговорил к смертной казни его собственный дядя — Николай Первый. Позднее, однако, царь помиловал племянника и приговор был изменен на 20 лет ссылки в Сибири. В течении 15 лет Эренберг работал на каторге в рудной шахте в Нерчинске, что в Забайкальском крае. Из ссылки был освобождён только в 1854-ом году с позволения царя, ещё через 4 года ему разрешили вернуться в Польшу, где он занялся публицистической работой.

Строки песен

Главное своё произведение, текст песни «Gdy naród do boju» («Когда народ на бой») Густав Эренберг сочинил спустя 5 лет после поражения Ноябрьского восстания 1831-го года. Но текст появился в печати только в 1848-ом году, в сборнике Звуки былых лет, изданном польским подпольным издательством. Мелодией, дополнявшей песню, послужил фрагмент арии из оперы «Дон Жуан» авторства Моцарта.

Песня также известна как «Шляхта в 1831-ом году». Она пользовалась известностью среди польских крестьян и рабочих XIX века, став своеобразным рабоче-крестьянским гимном, направленным против польских магнатов, которые бездействовали во время восстания 1830–1831 гг. Она считалась примером революционной песни. Во время ВМВ её пели польские солдаты из просоветских воинских формирований — Народной Гвардии, позднее Армии Людовой. Песня снискала популярность в социалистических кругах не только Польши, но и России. Яркие примеры вдохновения текстом Густава Эренберга вы услышите в:

• «Нас давит, товарищи, власть капитала», написанной в разгар революции 1905-го года;
• «Вперёд, Краснофлотцы», революционной песни, предположительно 1924-го года;
• А также в немецком и чешском переводах песни выше;

Cсылка на случай, если не открывается ролик с превью: https://youtu.be/Q4HD7A_Eavg

Перевод ниже не является лирическим и был составлен с целью показать содержание оригинального текста. Разные вариации текста доступны по ссылке.

«Когда народ на бой» - Оригинал 1836-го года и перевод на русский

Gdy naród do boju wystąpił z orężem,
panowie o czynszach radzili.
Gdy naród zawołał: „umrzem lub zwyciężym!”,
panowie w stolicy bawili.

Когда народ поднял оружие в руки
Господа говорили о рентах
Когда люд звал: «умрём или победим!»
Господа забавлялись в столице

[Припев]: O, cześć wam panowie, magnaci,
za naszą niewolę, kajdany,
o, cześć wam książęta, hrabiowie, prałaci,
za kraj nasz krwią bratnią zbryzgany.

[prałaci - прелаты, высшее духовенство]

О, честь вам, господа и магнаты
За нашу неволю, оковы
О, честь вам, князьки, графья, духовенство
За нашу страну залитую братскою кровью

Armaty pod Stoczkiem zdobywała wiara
rękami czarnymi od pługa,
panowie w stolicach kurzyli cygara,
radzili o braciach zza Buga.

Пушки под Сточеком* брались верой
Руками, чёрными от плуга
Господа в столицах курили сигары
Рассуждая о братьях за Бугом**

[*-Битва под Сточеком это один из успешных боёв польских повстанцев против российской императорской армии.
**-Имеются ввиду поляки, проживающие по восточную сторону Буга. Классические рассуждения про единство нации.]

[Припев]: O, cześć wam panowie, magnaci...

Wszak waszym był synem ów niecny kunktator,
co wzbudzał przed wrogiem obawę,
i wódz ten naczelny, pobożny dyktator,
i zdrajca, co sprzedał Warszawę.

[Эта строфа отсутствует в аудио-варианте песни. Ею Эренберг описывал как верха предали восстание.]

Вашим сыном был тот подлый копуша(1)
Что перед врагом внушал страх
И предводитель, набожный диктатор(2)
И предатель, что продал Варшаву(3)

[Подразумеваются следующие персоны: 1 - Chłopicki, 2 - Skrzyniecki, 3 - Krukowiecki]

[Припев]: O, cześć wam panowie, magnaci...

Lecz kiedy wybije godzina powstania,
magnatom lud ucztę zgotuje,
muzykę piekielną zaprosi do grania,
a szlachta niech wtedy tańcuje.

Но когда пробьёт час восстания
Магнатам народ пир приготовит
И под его адскую музыку
Пусть шляхта тогда потанцует

[Припев]: O, cześć wam panowie, magnaci...

Powstańcy nie znają wiedeńskich traktatów,
nie wchodzą w układy z carami,
lecz biją Moskali, wieszają magnatów
i mścić się umieją stryczkami.

Повстанцы не знают Венских конгрессов
Не входят в сделки с царями
А бьют москалей, вешают магнатов
А мстить умеют петлями

[Венский Конгресс — договор между державами победителями Наполеоновской Франции в 1815 году, согласно которому раздел Польши между Россией, Пруссией и Австрией был повторён. Позднее в социалистической музыкальной традиции строфа с упоминанием "москалей" была убрана. В оригинальном же тексте под "москалями" именовался российский царизм.]

[Припев]: O, cześć wam panowie, magnaci...

Ниже текст русской версии «Когда народ на бой», датируемой 1905-ым годом.

«Нас давит, товарищи, власть капитала»

Нас давит, товарищи, власть капитала,
Царящего мощно повсюду.
Однако, товарищи, время настало
Проснуться рабочему люду.

На бой нас давно вызывает Буржуй,
враг, царящий повсюду;
Пусть красное знамя собой означает
Идею рабочего люда.
Полиция к порядку штыком призывает,
Нам поп чушь городит с амвона,
Царь-батюшка только головкой кивает:
Буржуй, знать, хозяин у трона (да Митька Трепов!)

На бой нас давно вызывает…

Нас давят, увечат, нещадно штрафуют,
Толпами нас гонят в могилу;
Однако недолго наш враг попирует,
Уж наша пора наступила.

На бой нас давно вызывает…

Долой же позорную власть капитала,
Пусть рухнет мир старый повсюду!
К оружью, товарищи, время настало
Подняться рабочему люду.

На бой нас давно вызывает…

Послушав предыдущие произведения вы наверняка вспомнили известную революционную песню.

«Вперёд, Краснофлотцы» - https://youtu.be/RWJZR2D_77Y

Текст:

Низвергнута ночь. Подымается солнце
На гребнях рабочих колонн.
Вперёд, краснофлотцы, вперёд, комсомольцы,
На вахту грядущих веков!

Припев:
Вперёд же по солнечным реям
На фабрики, шахты, суда!
По всем океанам и странам развеем
Мы алое знамя труда.

Мы молот и серп зажигаем звездою
На небе фланелевых блуз.
Наукой матрос, комсомолец — борьбою
Скрепляют свой братский союз!

Припев.

Мы — дети заводов и моря — упорны,
Мы волею словно кремни.
Не страшны нам, юным, ни бури, ни штормы,
Ни серые страдные дни.

Припев.

Сгустились на Западе гнёта потёмки,
Рабочих сдавили кольцом.
Но грянет и там броненосец «Потёмкин»,
Но только с победным концом.

Припев.

Смелее, бодрее, под огненным стягом,
С наукой, борьбою, трудом!
Пока не ударит всемирный штормяга —
Последняя схватка с врагом!

Припев.

Пусть сердится буря, пусть ветер неистов, —
Растёт наш рабочий прибой.
Вперёд, комсомольцы! Вперёд, коммунисты!
Вперёд, краснофлотцы, на бой!

Припев.

Для полноты картины упомянем и немецкую версию этой песни. Текст был переведён ещё в межвоенное время, а исполнение, явно, принадлежит временам ГДР.

«Matrosen von Kronstadt» - https://youtu.be/7nm7ChZElOU

На немецкий перевёл Гельмут Шинкель, в первый раз исполнил Эрнст Буш.

И чешское исполнение напоследок.

«Pochod rudých námořníků» - https://youtu.be/gk6FybD2mVo

Опера вдохновившая революцию, «La muette de Portici»

Было бы несправедливо не упомянуть про музыку, сподвигшую народ на революцию в Бельгии. В русском переводе звучит как «Немая из Портичи» и является пятиактной оперой французского композитора Даниэля Обера.

«La muette de Portici», Увертюра: https://youtu.be/NOWlP-ctCoc

25 августа 1830-го года в брюссельском театре Ла Монне проходил особый перформанс, тогда пятнадцатилетие своего правления праздновал Виллем Первый, король Нидерландов, принц Оранский и герцог Люксембургский (это всё один человек). В его честь проходило представление оперы «Немая из Портичи».
После поражения Наполеона в 1815-ом году, решением Венского Конгресса было создано Объединённое Королевство Нидерланды, которое объединяло католические и протестантские провинции, и хотя на юге страны проживало 62% населения, оно не было в достаточной мере представлено на Государственном Собрании. Языковая реформа, делавшая голландский единственным официальным языком во фламандских провинциях, была встречена ярым сопротивлением. Накаляла ситуацию и безработица, провоцировавшая беспорядки среди рабочих масс. Поэтому народная реакция на трёхдневный «королевский фестиваль» не заставила себя долго ждать. Началась Бельгийская Революция.

Перед началом представления газета «Голландский курьер» опубликовала кодовое сообщение с посылом, чтобы все зрители покинули зал перед началом пятого акта. Судя по всему, движение толпы началось ещё во время второго акта во время дуэта «священной любви к отчизне». Свидетели событий докладывали: «Во время дуэта энтузиазм зала неудержимо устремился ввысь до такой степени, что певцы посчитали нужным начать всё сначала во время оваций. И когда актёр, играющий Мазаньелло, начал свою реплику с призывом "К оружию!", публику уже было не сдержать». Толпа выбежала на улицу, голося патриотические лозунги, протестующие заняли административные здания. После более чем месяца общественных беспорядков, 4 октября 1830 года была провозглашена декларация независимости Бельгии.

Рефлексируя эти события, всем известный немецкий композитор Рихард Вагнер метко отметил, что «редко когда произведение искусства бывает так тесно связано с историческим событием». Опера послужила вдохновением для молодого Вагнера, написавшего благодаря ней одну из своих ранних опер, «Риенци», принёсшую ему успех. Позднее творчеством Вагнера восхищался и сам Владимир Ильич — подробнее о «революционной молодости» композитора вам расскажет наш товарищ Антон Бархатков.

И, пожалуй, последним историческим событием на сегодня станет Неаполитанское Восстание 1647-го года. Именно оно легло в основу упомянутой выше оперы Даниэля Обера.

Неаполитанское королевство было колонией испанской короны, а руководил там вице-король Родриго Понсе де Леон, герцог Аркос. Во время его правления местное население изнемогало под бременем налогов. Искрой к пожару восстания послужил отказ торговцев фруктами платить возложенные на них пошлины. Начался жаркий спор. Тогда рыбак по имени Мазаньелло (Томазо Аньелло) убил одного из испанских чиновников, после чего толпа последовала его примеру. Народ с криками «долой пошлину» разрушил таможни и освободил заключённых из тюрем. Так на месте бывшего королевства появилась Неаполитанская Республика, просуществовавшая, правда, менее года.

Неаполитанское восстание вдохновило не только Даниэля Обера, но и современника тех событий, философа Баруха (или Бенедикта) Спинозу. Уроженец Нидерландов явно симпатизировал неаполитанцам, боровшимся против испанского владычества. К началу событий в Неаполе, в Нидерландах (а точнее на территории 17 провинций) только-только заканчивалась восьмидесятилетняя война за независимость от испанских Габсбургов.

В таком контексте совсем не удивительно, что для марксистов Спиноза является одним из до-Марксовых светил.

Ниже вы видите портрет Мазаньелло руки Б. Спинозы. Философ не без причины нарисовал рыбака-революционера похожим на себя.