Ошибка с «Азовом» и скандалы в NEXTA: расплакавшийся Протасевич сделал признание

Был ли искренен арестованный белорусский оппозиционер в своём большой интервью каналу ОНТ и почему это вполне вероятно.

Интервью с Романом Протасевичем на белорусском канале ОНТ многое, если не всё вообще, расставило по своим местам в понимании целей, источников и методов «змагаров». При этом, разумеется, интереснее обсуждать не само содержание беседы, а неожиданность её появления – и, соответственно, искренность Романа. А вдруг его пытали? Вдруг ему написали всё на бумажке и он заучил всё, а потом вызубренно повторял? Что вообще произошло с человеком, который совсем недавно входил в верхушку белорусской оппозиции, воевал в полку «Азов» и был «несгибаемым революционером»?

Наиболее вероятная версия такова: Протасевич оказался просто трусом. Жидким трусом. И даже не столько из-за личных моральных качеств, сколько из-за той системы ценностей, которую он взялся разделять. И пусть за него всё предельно ясно скажет российский либеральный деятель Аббас Галлямов:

«Протасевич боролся за то, чтобы Беларусь была либеральным государством. Высшей ценностью в рамках либерализма является человеческая жизнь. Попытка спасти свою жизнь, которую он предпринял выступив по лукашенковскому телевидению, является абсолютно логичной с точки зрения той идеологии, которую он отстаивал».

И это, Боже упаси, не сарказм и не насмешка от Галлямова. Это – искренняя поддержка, солидарность и апология. Вспомните, как в «Тарасе Бульбе» был незабываемый спор Бульбы и Янкеля о мотивах предательства Андрия: «Так это выходит, он, по-твоему, продал отчизну и веру? – Я же не говорю этого, чтобы он продал что, я сказал только, что он перешел к ним». Для одного «предал», а для другого – просто «перешёл».

Вот и Протасевич «просто перешёл» сперва на одну сторону, а потом – уже на другую. Делов-то! Высшая ценность – человеческая жизнь, а не эти ваши морали всякие.

Пытали ли Протасевича? После интервью многие стали обращать внимание, что на его запястьях есть царапины – видимо, от наручников. И эти царапины стали ещё одним весомым аргументом в пользу того, что человека подвергли нечеловеческим мучениям и превратили в безвольную марионетку.

Но всего один вопрос в таком случае: а почему же таким образом ничего не удалось сделать с Марией Колесниковой, которая ещё в сентябре прошлого года оказалась в руках КГБ? Где её интервью на ОНТ, где её признательные показания? Их почему-то нет. То ли не пытали, то ли пытали, но флейтистка оказалась куда упрямее, чем «герой Азова» Протасевич.

Откровенно говоря, Протасевич совершенно не выглядит безвольной марионеткой. И тут подключается следующий фактор – личная мстительность, которую умело использовали белорусские силовики. Протасевич оказался оттеснённым на периферию кормушки белорусских протестов, и потому не чувствовал никаких моральных обязательств по отношению к тем, кто его «кинул». Более того, он чувствовал определённое личностное превосходство над теми, кто его обошёл и присвоил себе все лавры. А это – о-о-о, какая злая заноза в душе!

Когда Путило и Протасевич давали интервью Дудю, это уже очень чувствовалось. Путило выглядел феерически тупо, всё нём – выражение лица, тон, моргание вытаращенными глазками, лексика – выдавали исключительно плоского, глупенького человечка, похожего на мышонка. Протасевичу вдвойне обидно было:

«Личность Путило крайне переоценена в обществе… Он получил всемирную славу и известность. Его называли белорусским Калиновским. Даже премию Сахарова ему дали за все то, что делал я. Он получал за это все и даже нигде не упомянул меня. Ничего. Его эго росло так стремительно, что буквально через месяц после общемирового признания он себе позволял оскорбительные шутки в мой адрес и смотрел на меня презрительно. Он получил всемирную славу за ту работу, которую сделал я».

Дальнейшие разногласия с Вячоркой, Богдановичем, которого он заподозрил в помощи КГБ в его поимке, всё только усугубили. Было очевидно, что Роман осознаёт, насколько бесперспективным стало его дальнейшее нахождение в среде революционеров – перспективы с треском обрушились ещё в 2020 году, а потом началось интриганство, подсиживание, превращение из «партнёров» в «холопов» западными кураторами. Он явно говорит об этом как о чём-то наболевшем и не потому не стыдится ругать и сдавать тех, кого уже осознал как своих соперников и недругов.

«У меня не складывались отношения [с Богдановичем] в последнее время, я эмоционально устал, не хотел выполнять какую-то политическую работу, хотел просто заниматься фотографией. Вообще шел разговор, чтобы меня уволить за то, что я просрочил какой-то мелочный дедлайн» – вот как замученный работник будет относиться к своему деспотичному начальству, а? Какие тут сюрпризы? Никаких.

Было ли интервью с Протасевичем заранее написано с готовыми репликами? Скорее, нет. По крайней мере, явно не всё. И вот почему: во-первых, прошло всё-таки относительно мало времени. Протасевич вывалил на КГБ кучу информации, её ещё надо было структурировать, обсудить наибольший медийный эффект от тех или иных её аспектов, как-то всё это скоординировать с телевизионщиками, написать черновой вариант текста, прогнать с Романом несколько раз, переписать начисто, снова сделать кучу репетиций, потом, наконец, дать прямой эфир. Каждый, кто играл хотя бы на любительской сцене получасовую пьеску, примерно знает, сколько времени уходит на её подготовку. А тут полтора часа и текст с нуля. Не-е-ет, не верится.

Но есть ещё и «во-вторых». Мы все тут уже немножко знаем, что у белорусских кагэбэшников с чувством меры и стиля не очень хорошо. Разговор «Ника и Майка» стал тому грустным подтверждением. Если бы они реально писали текст Протасевичу с нуля, то это было бы очень гротескное зрелище – и да, были видна невооружённым взглядом те вставки, которые таки Протасевичу навязали. Да-да, про стальные тестикулы Лукашенко и про то, что он его ужасно зауважал. Ник и Майк одобряют… А впрочем, чем чёрт не шутит, может, Ромка это и от души говорит? «Я умру со словами любви к вам», да.

Но вот, скажем, 55-я минута интервью, вопрос о том, стояли ли за штабом Тихановской западные спецслужбы? Вот ведь отличная возможность КГБ быстренько вложить в уста «идеальному свидетелю» абсолютно всё, что требуется, все оперативные наработки, чтобы их таким образом легитимизировать… А Протасевич просто говорит: не знаю, до такого уровня не был допущен. Очень, на самом деле, красноречивый момент.

Про участие в «Азове» тоже звучит достаточно искренне – ну да, а чем, кроме как не ошибкой, это можно было назвать? Получить ранение в ягодицы, терпеть всеобщие насмешки, маяться тупым бездельем где-то вне боевых операций – это явно не та героическая карьера, на которую рассчитывал юный герой. Такое, честно, забыть хочется, или хотя бы отречься от позорного периода в жизни.

Ну и, наконец, слёзы в финале. Они тоже, судя по всему, искренние, такого не запланируешь. И вполне объяснимые: вся карьера будущего вершителя истории завершилась полнейшим фиаско. И его надежды на будущую спокойную жизнь, скорее всего, сбудутся только после определённого срока в заключении…

Источник - Журналистская правда