Ась, пиши. «Припадок эпилептика, экстаз, Элизиум. Закон трёх "Э"»‎

Прошлой зимой я писала про Чарли Брауна, ведь он задавался вопросом рождества. Я задавалась таким же вопросом в том декабре и всё чаще думала об «Э».

Зима казалась невыносимой, и я старалась компенсировать апатию новогодним настроением. Залпом смотрела рождественские фильмы, но ни один из них меня не трогал. Я сетовала на Рождество, на коммерциализацию, на расстояние и фрустрацию. Однако за пару дней до Нового Года я увидела мультик про Чарли Брауна и впервые за месяц ощутила то самое состояние – неуловимое чудо. Чарли Браун был таким маленьким и таким циничным, но настолько наивным и нежным в своих побуждениях, что я видела в нём свои собственные попытки обнаружить неуловимое волшебство праздника.

Я думала, что Рождество – это высасывание из условностей физики законы о морали, праведности и миссии. Если любое действие было лишь векторным перемещением в пространстве, то любое физическое ощущение – ограниченность нашей чувствительности. Иными словами, твои пальцы на моём языке – ничего не значили, но я интерпретировала их ощущение как приятное, как возбуждающее, как сводящее живот. Твоё отсутствие – тоже ничего не значило, но мне было больно. Я думала, что единственные моменты выхода за рамки ограниченности – это припадок эпилептика, экстаз, Элизиум. Закон трёх «Э». Четвёртое крутилось на языке, но не произносилось.

В этом году воспоминания смешались в один снежный ком. Я не думала о Рождестве и не злилась на то, как быстро оно приближалось. Волшебство витало рядом, однако не давало себя поймать. Пересмотрев пару дней назад Чарли Брауна, я снова почувствовала себя маленькой и наивной, ищущей чудо там, где его быть не должно. Воспоминания смешались в один снежный ком, в ледяной капкан. Как хорошо, что из ледяного в Кручёных только напитки в честь Нового Года. Вы, кстати, придёте к нам на праздник? Где, если не в стенах нашего пространства, справляться с разлукой, фрустрацией или возбуждением?