ОБЩИЕ ЗАКОНОМЕРНОСТИ И ОСОБЕННОСТИ ПЕРЕХОДА ОТ КАПИТАЛИЗМА К СОЦИАЛИЗМУ (Труды научного симпозиума Совета. Выпуск II)
Принципы и системы типологии революций
Исходные посылки моего выступления - это необходимость ограничения типа, характера и формы революции, как трех отдельных, связанных между собой, но все же особых параметров анализа революции.
Понятие "тип революции" призвано выразить формационное содержание революций в широком смысле. Понятие же революции в широком смысле обозначает весь процесс смены формации другой вплоть до завершения перехода к новой формации во всех сферах общественной жизни. Революция в широком смысле - это специфический период истории, в ходе которого через борьбу классов разными способами снимаются противоречия, возникшие на самых различных уровнях общественной структуры и нараставшие в предшествующий период развития.
Процессы, охватываемые понятием "тип революции", являются на протяжении определенного периода истории относительно постоянно действующим фактором, определяющим формационное содержание революционного процесса, за рамки которого революция не может выйти в силу объективности законов развития человечества.
"Характер революции" - понятие, выражающее классовое содержание конкретно-исторических революций в узком смысле. Революция в узком смысле представляет собой один из способов, при том самый прогрессивный, реализации задач революции в широком смысле.
Революция в узком смысле-это период непосредственного революционного действия, период наивысшего напряжения классовой борьбы, непосредственно дошедшей до постановки вопроса о власти.
Характер революции в узком смысле - всегда результат равнодействующей классовой борьбы. Оставаясь в рамках одного и того же типа революции, характер революции в узком смысле может меняться в зависимости от изменений расстановки классовых сил в ходе развертывания революции. Характер революции - относительно непостоянный фактор, отражающий динамику революции.
В определенных условиях в ходе изменения характера революции возможно изменение типа революции, т.е. перерастание революции одного типа (например, революции антифеодальной, антиимпериалистической) в революцию другого типа (например, в социалистическую), что осуществляется в ходе революции в узком смысле через развертывание классовой борьбы, дошедшей до коренной перегруппировки революционных сил, при наличии предпосылок революции нового типа.
"Форма революции" - понятие, выражающее совокупность способов классовой борьбы, используемых в ходе революции в узком смысле. Наиболее общее членение способов борьбы во время революции выражено в понятиях "мирная" и "немирная" революции.
Рассмотрим некоторые более конкретные проблемы типа, характера и форм революции.
Начнем с формационного содержания революции в широком смысле. Сколько существует в истории типов революций? Этот вопрос связан с другим вопросом: является ли революция законом смены формаций? Для ряда ученых, которые считают революцию законом лишь для более поздних периодов истории и которые исключают революции при смене ранних (примечание: либо "разных". неразборчиво написано) формаций, типов революций соответственно только три или два. Три типа революции называют и те авторы, для которых смена первобытнообщинного строя, т.е. общества бесклассового, выпадает из социальной революции, поскольку социальная революция представляется им как закон смены классовых формаций. Естественно ответить на этот вопрос и так, как сделал В.А.Кузин,- типов столько, сколько в истории человечества сменялось формаций, - т.е. четыре.
Но здесь возникает вопрос: по какому же принципу определять тип революции - только по формации, идущей на смену старой, т.е. направлению развития, учитывая формацию, которая возникает в результате революции? Или необходимо иметь в виду все же и ту формацию, которая сменяется, т.е. точку отсчета, формацию, которая подлежит разрушению, так сказать, учитывать и противоположный вектор движения. Ведь конкретно-историческое содержание революции в широком смысле прямо зависит не только от направления развития, но и от того, с какого уровня развития начинается смена формаций. Так, например, конкретно-историческое содержание социалистической революции в широком смысле (при сохранении всеобщих закономерностей: необходимости диктатуры пролетариата, уничтожения частной собственности, ликвидации эксплуатации и т.д.) все же весьма различно в случаях, когда переход к социализму совершается: а) от первобытнообщинного строя (вспомним "Алитет уходит в горы"), б) от феодально-патриархальных отношений (как, например, это было в Киргизии), в) от капитализма многоукладного, как в России, или г) от капитализма, достигшего государственно-монополистического уровня в условиях научно-технической революции.
Дa и в более ранней истории человечества неодинаково содержание революций, осуществлявших переход к феодализму, в зависимости от того, совершался ли этот переход прямо от первобытнообщинного строя или через рабовладельческую формацию. Конкретно-историческое содержание революций в широком смысле и в этих случаях определяется не одной, а двумя сторонами революционного процесса - и тем, что разрушалось, и тем, что созидалось.
Вот почему мне представляется целесообразным рассмотреть вопрос о типологии революций с точки зрения учета "двойной" характеристики содержания революций в широком смысле. И если, быть может, и не стоит отказываться от четырех ведущих типов революции, образуемых по принципу учета прогрессивного направления революционного процесса, дабы не терять генеральной линии развития истории человечества, то стоит, может быть, все же ввести еще и подтипы, в которых кроме направления вперед будет отражаться и "антинаправление".
Какое отношение имеет предлагаемая двойная типология революций к стратегии и тактике международного коммунистического движения? Самое прямое. Дело в том, что если определение типа революции по принципу направленности революционного процесса дает возможность выявить объективные рамки экономического, социального, политического и духовного переворотов, за пределы которых революция не может выйти, то подтип революции (включая двойную характеристику содержания революции) дает возможность в параметрах формационной направленности революции обозначить всеобщие закономерности революций данного типа, выявить их сходство, а в параметрах так называемой "антинаправленности" обнаружить специфическое содержание каждой из революций данного подтипа, т.е. наметить конкретное различие революций одного и того же типа.
Следующий вопрос, на котором я хотела бы остановиться,-это значение эпохи при определении типа, характера и форм революции. Представляется, что эпоха должна быть включена в совокупность критериев, которыми определяются тип, характер и форма революции, поскольку особенности эпохи оказывают все более растущее воздействие на революции.
Так, ни английская, ни французская буржуазные революции не могли в свое время выйти за рамки капиталистического способа производства материальной жизни, поскольку происходили во всемирную эпоху перехода от феодализма к капитализму. Все социалистические тенденции, имевшие место в умонастроениях и действиях самых передовых революционеров того времени, не могли привести к перерастанию этих революций в социалистические. А вот во всемирную эпоху перехода от капитализма к социализму ряд революций, происходящих сегодня в таких регионах мира, где экономические, социальные, политические и духовные условия жизни, взятые сами по себе, изолированно от всемирной эпохи, могли бы порождать революции только наподобие английской или французской буржуазных революций, обнаруживают именно через воздействие наличных всемирных связей возможность нового, некапиталистического пути. Так что тенденции, не реализованные в XVII и XVIII веках в Англии и во Франции, становятся реальностью XX века в Азии и Африке.
Вое факторы, связи и пути взаимодействия всемирной эпохи с эпохами отдельных регионов и стран, весь процесс всемирности истории, исследование которого уже начато Г.Г.Водолазовым в его прекрасной книге "Диалектика и революция", предстоит изучить.
Особенности всемирной эпохи, с одной стороны, определяя рамки, за пределы которых не способна выйти ни одна революция в мире, с другой стороны, по отношению к тем регионам мира, которые находятся еще в русле прежних эпох, но уже включены во всемирную историю, делают возможным расширение рамок революций, тип которых в пределах особенностей эпохи региональной был бы иным, чем во взаимодействии с эпохой всемирной. Но связь всемирной и региональной эпох не автоматическая. Возможности, предоставляемые связями с ведущим направлением всемирной эпохи, не всегда реализуются в конкретных революционных процессах регионального уровня или в масштабе отдельной страны. Эту сложную диалектику взаимосвязей еще следует открыть во всей многогранности, многовариантности и взаимообусловленности. Мне же хочется лишь подчеркнуть значение всемирной эпохи как одного из типообразующих факторов.
Определенное влияние оказывает всемирная эпоха и на характер и формы революции. На примере антифеодальных революций прошлого можно обнаружить некоторые весьма интересные закономерности воздействия эпохи на характер и формы революции. Так, в начале эпохи перехода от феодализма к капитализму, буржуазия, постоянно проявлявшая склонность к компромиссу с феодалами, все же способна стать сторонником революции в узком смысле, гегемоном такой революции, и (с поправками в ту или иную сторону) в союзе с народными массами более или менее последовательным разрушителем старого общественного строя. В то же время свергаемый класс феодалов проявляет тенденцию к отказу от компромиссов, он прибегает к крайним формам насилия, отстаивая старый общественный строй. Эта позиция буржуазии и феодалов определяет принципиально сходную расстановку классовых сил, характер и форму буржуазных революций начала эпохи перехода от феодализма к капитализму как немирных антифеодальных революций в узком смысле, осуществляемых при гегемонии буржуазии в союзе с народными массами (крестьянством и плебейскими массами города).
А вот в конце эпохи утверждения капитализма, когда по миру ходит "призрак коммунизма", когда все ближе и ближе начало эпохи перехода от капитализма к социализму, наблюдается тенденция к изменению позиции как буржуазии, так и феодалов: буржуазия вое более склонна занимать контрреволюционную позицию по отношению к революции и все активнее ищет союза со старым классом феодалов, а феодалы, в свою очередь, делаются все более способными к революциям сверху. Так, например, в Пруссии юнкер Бисмарк взял в свои руки решение задач капиталистического развития страны ради сохранения политического господства юнкерства, которое уже превращалось в сельскохозяйственных капиталистов. Прусскому юнкерству менее всего хотелось повторить судьбу французской эмиграции, его вовсе не прельщала возможность появления на немецкой почве гильотины, отрубавшей головы королям и феодалам.
В результате в ряде стран на этой, более поздней стадии эпохи, переход от феодализма к капитализму, т.е. революция в широком смысле, начинается не с революции в узком смысле - с наиболее прямого и последовательного способа разрушения старого феодального строя, а с таких явлений, как, например, принятие Уложения 1861 г. в России, т.е. с компромисса между буржуазией и феодалами, и тогда прусский путь развития капитализма, периоды революции сверху все более прокладывают себе дорогу в истории стран, "запоздавших" со сменой формаций. Это, однако, вовсе не исключает революций снизу, т.е. революций в узком смысле, поскольку способ смены формаций - всегда результат равнодействующей классовой борьбы. Позиция В.И.Ленина и большевиков относительно путей развития России - яркое тому доказательство.
Эти тенденции изменения способов осуществления перехода от феодализма к капитализму в прошлом необходимо учитывать при определении характера и форм революций антифеодальной направленности, предстоящих сегодня в той или иной стране, что весьма небезразлично для выработки стратегии и тактики коммунистических партий в современную эпоху.
Всемирная эпоха влияет также и на характер и формы социалистических революций современности. В начале эпохи перехода от капитализма к социализму можно обнаружить преобладание тенденции к немирным формам революции - с немирными формами захвата власти, немирными формами экспроприации экспроприаторов, с внутренней гражданской войной и внешней интервенцией. Затем, по мере развертывания перехода от капитализма к социализму, во все большем числе стран мира наблюдается возрастание возможностей мирных форм революции - мирного пути захвата власти, без гражданской войны, минуя внешнюю интервенцию, что, конечно, не исключает и немирных или смешанных форм революции.
По мере дальнейшего развертывания эпохи перехода от капитализма к социализму наблюдаются и определенные тенденции к изменению расстановки классовых сил в социалистических революциях, когда при сохранении гегемонии пролетариата расширяется основа классовых союзов, а буржуазия, как показал опыт стран народной демократии, уже легче идет "на выкуп", чем в начале эпохи утверждения новой общественно-экономичеокой формации. Такая позиция свергаемого класса обусловливается, в частности, определенным опытом, приобретенным буржуазией на примере русской белоэмиграции. Вместе с тем необходимо оговорить, что те способы смены формаций, которые оказались возможными при переходе от феодализма к капитализму, когда наряду с революциями в узком смысле реализовывались различные варианты компромиссов (в том числе и такие способы, как "революция сверху", осуществляемая самим обреченным на гибель классом, что было возможно в силу его принципиальной однотипности с буржуазией, как классом эксплуататоров), невозможны при переходе от капитализма к социализму в силу коренной противоположности между буржуазией и пролетариатом, как классом эксплуатирующим и классом эксплуатируемым.
Несколько соображений хотелось бы высказать о группировке критериев для определения характера революции в узком смысле. Известно, что для выявления классового содержания революции чаще всего используется следующая сумма критериев: задачи революции, расстановка классовых сил, движущие силы революции, класс-гегемон и др.
Отнюдь не возражая против подобного комплекса критериев, хотела бы обратить внимание на некоторые аспекты, пока еще ускользающие из поля исследования, а именно на методологию расчленения К.Марксом и Ф.Энгельсом анализа содержания революции по трем периодам:
а) до начала революции, б) в момент взятия власти и в) после решения вопроса о власти. Такая методология применена К.Марксом и Ф.Энгельсом в мартовском "Обращении ЦК к Союзу коммунистов" 1850 года. В связи с этим имеет смысл выработать наряду с всеобщими критериями, которые мы сегодня применяем по отношению к революции в целом, также и совокупность специфических критериев для каждого обозначенного периода революции в отдельности, которые были бы связаны с всеобщими критериями, но позволяли бы в то же время выявлять следующее:
а) до начала революции предполагаемый, наиболее вероятный характер революции; б) в момент взятия власти реальный характер революции; в) после решения вопроса о власти изменение характера революции, т.е. движение, перегруппировку классовых сил в ходе развертывания революции в условиях, когда имеются налицо предпосылки для революций иного характера или даже другого типа.
Это потребует от нас определения постоянно действующих факторов, остающихся неизменными на протяжении всей революции в узком смысле, и переменных факторов, обеспечивающих движение или остановку революции. Данная проблема требует специального рассмотрения (с учетом и того, что классики марксизма-ленинизма используют наряду с вышеперечисленными критериями также и такие, как интересы классов - коренные и сиюминутные, лозунги политических партий и требования стихийных выступлений народных масс), изменения программ политических партий и изменения настроений и действий народных масс и т.д. Все эти направления позволяют держать руку на пульсе революции, следить за движением характера и форм революции, которая, начавшись, например, как мирная, может стать немирной, - равно как и, наоборот, решив вопрос о власти немирным путем, революция в дальнейшем может избежать гражданской войны и интервенции, развиваться мирно.
Рассмотрим еще один параметр анализа содержания революций как в широком, так и в узком смысле - это анализ содержания революции по сфере приложения сил, т.е. по конкретной направленности революции на сферы жизнедеятельности людей, на различные сферы общественной структуры.
В этой системе анализа важно установить, какие сферы жизнедеятельности людей подлежат преобразованию, какие действительно преобразованы в анализируемый период революции и какова в конечном итоге глубина и широта преобразований в ходе всего развития революции в целом, вплоть до ее окончания. Естественно, что на различных ступенях революции глубина ее проникновения во все сферы жизнедеятельности людей может быть различной, равно как различна и последовательность революционного преобразования разных сфер жизнедеятельности людей.
Наконец, и результаты разных революций могут быть различными.
Оставляя в стороне вопрос о том, что в нашей литературе по-разному определяется содержание понятия "социальное", напомню слова К.Маркса: "Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще". Классики марксизма-ленинизма использовали для анализа содержания революций группу понятий: экономическая революция, социальная революция, политическая революция и революция форм общественного сознания (религиозная, философская, культурная). Эта группа понятий служила классикам марксизма-ленинизма для выявления всеобщих закономерностей революционных процессов, действующих на протяжении всей истории человечества.
На нашем симпозиуме в выступлении Ю.М.Манина уже поднимался вопрос об этой группе понятий; мне думается, что, правомерно выделив экономическую (у Ю.М.Манина - технологическая) революцию, духовную революцию, он напрасно предложил единую формулу социально-политической революции; ее, на мой взгляд, тоже следовало бы расчленить на отдельные понятия социальной революции и политической революции - так, как это широко практикуется К.Марксом, Ф.Энгельсом и В.И.Лениным. Такое разделение дает возможность глубже вникнуть в закономерности революционных процессов как прошлого, так и настоящего.
Так, например, применяя эту группу понятий, мы обнаружим, что есть революции, в которых ареной революционных преобразований являются одновременно все сферы жизнедеятельности людей - экономическая, социальная, политическая и духовная. Это революции, называемые ним, великими, - такие, как Французская буржуазная революция XVIII в. и Октябрьская социалистическая революция XX века. В то же время, есть революции, оказавшиеся по тем или иным причинам направленными не на все сферы общественной структуры, а ограничившиеся, например, лишь политической сферой, и непосредственно, радикально не вторгавшиеся в сферу социальную, - революции, которые К.Маркс называл частичными.
Именно с позиции сферы приложения сил К.Маркс, Ф.Энгельс и В.И.Ленин анализировали содержание Парижской Коммуны 1871 г. Коммуна характеризуется К.Марксом как "политическая форма социального раскрепощения", когда последнее, однако, не было осуществлено, поскольку Коммуна начинает с экономической реформы так же, как с политического преобразования, но не уничтожает немедленно частной собственности и в ее социальных "мероприятиях помимо их тенденций нет ничего социалистического", а потому Коммуна еще "не социальное движение рабочего класса и, следовательно, не движение общего возрождения человечества, а организованное средство действия", где последнее понимается К.Марксом как уничтожение Коммуной старого "чудовища-государства" и выполнение Коммуной "работы управления, местного и общенационального". Анализ содержания революции 1871 года дает К.Марксу и Ф. Энгельсу возможность увидеть, что "Коммуна кладет начало освобождению труда, которое является ее великой целью", через политическую революцию, слом старого государственного аппарата и создание правительства рабочего класса. Именно в политической сфере более всего проступает пролетарский характер революции 1871 года. Такая характеристика содержания деятельности Парижской Коммуны была дана В.И.Лениным, отмечавшим, что Коммуна - это "такое рабочее правительство, которое не умело и не могло тогда различить элементов демократического и социалистического переворота... Одним словом... это было такое правительство, каким наше быть не должно".
С другой стороны, анализ революций в широком смысле по параметрам сферы приложения сил позволяет К.Марксу, Ф.Энгельсу и В.И.Ленину выявить диалектическую связь социальной и политической революций при переходе от феодализма к капитализму, когда процессы, происходящие, например, в России после Крымской войны и принятия Уложения 1861 года, неоднократно характеризуются Ф.Энгельсом как социальная революция, поскольку разрушается прежняя социальная структура общества, разрываются прежние социальные связи и поскольку, по словам В.И.Ленина, "Положение 19 февраля есть один из эпизодов смены крепостнического (или феодального) способа производства буржуазным (капиталистическим)".
К.Маркс, Ф.Энгельс и В.И.Ленин всесторонне рассматривали варианты осуществления антифеодальной революции в широком смысле, в том числе и такой вариант, при котором переворот в социальных условиях жизни предшествует совершению переворота в политической сфере. Это еще раз убеждает в целесообразности применения нами не понятия социально-политической революции, а отдельно понятий социальной революции и политической революции, находящихся в диалектической связи друг с другом. Анализ содержания революций по сферам приложения сил весьма актуален в современной идейной борьбе, поскольку позволяет (еще по одной линии доказательств) четко обозначить принципиальное, коренное различие между революцией буржуазной и революцией социалистической, а это различие заключается и в том, что, если антифеодальные революции в широком смысле в известных условиях могут начаться с революции в социальных условиях жизни, а за ними следует революция политическая, то революция социалистическая не может начаться иначе, как с революции политической, с диктатуры пролетариата, без которой не может быть осуществлен переворот в социальных условиях жизни - уничтожении эксплуатации человека человеком. Этой существенной разницей пренебрегают наши открытые и скрытые идейные враги, пытающиеся некоторые варианты прошлых, несоциалистических революций выдать за закономерности революции социалистической.