Жан-Мишель Баския: SAMO© is (not) dead
Жан-Мишель Баския — одна из самых ярких звезд искусства второй половины XX века. Обычный парень, рисующий граффити на стенах, в рекордно короткие сроки поднялся на вершину художественного Олимпа. Чуть ли не все, кто был знаком с ним, сразу же были абсолютно очарованы и его, по правде сказать, отчасти пугающим искусством, и самим художником. Что же было в нем такого, что привлекло даже таких титанов художественного мира, как Энди Уорхол? Что заставляло влюбиться в него с первого взгляда?
Дисклеймер: Путь многие и говорят о бисексуальности Жана-Мишеля Баскии, данных о его личной жизни, позволяющих наверняка утверждать это, недостаточно. Но Баския является знаковой фигурой того времени, и, говоря о Ките Харинге (о котором мы уже писали) и об Энди Уорхоле, о котором пойдет речь в одной из ближайших статей рубрики #queerkyart, нельзя не упомянуть о нем, так как он оказал сильное влияние на художественную арену того времени и к тому же был ближайшим другом вышеупомянутых художников.
«Философия искусства фиксирует состояния болезненной эротики, одиночества, острой тревоги, экзистенциального тупика, антропологической катастрофы». О. А. Кривцун, «Антропологическая интерпретация неклассического искусства»
Жан-Мишель Баския родился в 1960 году в Бруклине. Его мать была пуэрториканкой, а отец родился в Порт-о-Пренсе, столице Гаити, поэтому с самого раннего возраста художник говорил на трех языках — на английском, французском и испанском. С матерью у Жана-Мишеля были очень хорошие отношения: благодаря ей Баския с детства заинтересовался искусством — вдвоем они посещали различные музеи и выставки. Известно, что Жан-Мишель в возрасте шести лет был членом детского клуба Бруклинского музея. Рисовать будущий художник тоже стал очень рано и даже какое-то время ходил в частную художественную школу.
«Я бы сказал, что все самое главное мне дала мама. Искусство исходило от нее», — позже вспоминал Баския.
В детстве с Жаном-Мишелем произошел несчастный случай: его сбила машина, из-за чего мальчик на месяц попал в больницу. Пока он там лежал, мать принесла ему учебник анатомии за авторством Грея, который сильно повлиял на творчество Жана-Мишеля. В честь этого учебника потом была даже названа музыкальная группа, в которой некоторое время играл Баския.
Вскоре после несчастного случая родители Жана-Мишеля развелись. Мать попала в психиатрическую больницу, так что мальчику пришлось остаться с отцом. С ним отношения у Жана-Мишеля были хуже, чем с матерью, и в возрасте 15 лет художник пытался сбежать из дома, а в 17 лет покинул дом навсегда. После побега он зарабатывал деньги с продажи футболок и открыток, и именно в этот непростой период начало развиваться его творчество. Свои первые шаги в искусстве Баския совершил в сфере стрит-арта, создав вместе с другом Аль Диазом проект SAMO. На всех стенах города появились надписи, где упоминался некий или некое SAMO — иногда в ироничном, сатирическом, а иногда даже в сюрреалистическом контексте.
«Это должно было быть логотипом, как у Pepsi», — вспоминал художник.
«Уже в конце семидесятых невозможно было пойти в какое-либо интересное место в Манхэттене, не повстречав там надпись некоего уже побывавшего там SAMO», — писал Джеффри Дейч в рецензии «Жан-Мишель Баския в Annina Nosei».
Некоторые источники расшифровывают SAMO как «same old shit» (англ. «то же старое дерьмо»).
Проект закончился вследствие ссоры соавторов, о чем публику известила надпись: «SAMO is dead».
Конечно, потом Баския будет вспоминать SAMO скорее с иронией: «Подростковые вещи. Мы просто все время пили эль Ballantine, писали что-то и бросали бутылки... просто подростковые штучки».
Тем не менее, проект привлек внимание к личности молодого художника, и в 1980 году Баския принял участие в The Times Square Show. Вышедшая немногим позже статья Рене Ричарда «The Radiant Child» сделала Баскию известным на мировой арене.
Также именно благодаря SAMO Баския стал близким другом Кита Харинга.
«Я тогда еще не был знаком с Жаном-Мишелем — только слышал о нем. Однажды ко мне подошел парень — а я тогда как раз входил в SVA — и спросил, могу ли я провести его туда мимо охранника. Он хотел проникнуть внутрь школы. Я сказал: “Конечно”, — и мы прошли. Я затаился в классе. Через час я вышел и заметил свежие стихи SAMO и теги в тех местах, где их час назад еще не было. Я сложил два и два и понял, что человеком, с которым я пересекся, был Баския».
«Я стал одержим работами Жана-Мишеля Баскии до того, как узнал, кто он такой, — говорил Кит Харинг в интервью журналу Rolling Stones. — То, что я видел на стенах, было скорее поэзией, чем граффити. Это были своего рода философские поэмы, в которых язык использовался так, как это делал Берроуз, — казалось, что это может означать что-то отличное от того, чем является на самом деле. На первый взгляд они действительно казались простыми, но как только я их увидел, я понял, что это нечто большее. С самого начала он стал моим любимым художником».
По некоторым источникам, в 1982 году именно Кит Харинг, а также галерист и коллекционер Бруно Бишофбергер познакомили Жана-Мишеля с Энди Уорхолом, что стало началом большой дружбы между художниками.
Но на самом деле это была уже не первая их встреча. Уорхол вспоминал, что видел Баскию ребенком в Гринвич-Вилладж и даже давал ему деньги: «Он привел с собой Жана-Мишеля Баскию — того парнишку, что использовал имя Samo, сидя на тротуаре в Гринвич Виллидж и расписывая футболки; я время от времени давал ему 10 долларов… Меня такие ребята с ума сводят».
Также Баския вспоминал, что однажды, еще в те времена, когда ему приходилось буквально ночевать на улице, он торговал открытками в ресторане, где случайно оказался Уорхол, и Жану-Мишелю удалось продать ему несколько штук. Этот эпизод невероятно окрылил его, потому что уже тогда Уорхол был его кумиром.
«Я хотел хотя бы встретиться с ним, для меня он был кем-то вроде героя», — вспоминал Баския.
Говорят, что во время их первой официальной встречи Уорхол и Баския сфотографировались на Polaroid, и Жан-Мишель сразу же убежал с фотографией в мастерскую и вернулся через два часа с портретом «Dos Cabezas», чем очень впечатлил Уорхола.
Они быстро начали работать вместе. Неровные, экспрессионистские линии Баскии и идеально точные и аккуратные шелкографии Энди Уорхола сливались воедино, образуя что-то совершенно невероятное, что-то новое.
«Энди начинал одну [картину], изображая на ней что-то узнаваемое или логотип какой-то продукции, а я как бы искажал это. Затем я пытался заставить его поработать над ней еще немного, добавить хотя бы парочку деталей», — рассказывал Баския.
«Сначала я рисовал [картину], а потом пытался заполнить ее цветом на манер Баскии. Думаю, картины, которые мы создаем вместе, смотрятся лучше, когда не можешь отличить, кто к чему приложил руку», — делился впечатлениями Уорхол.
В 1985 году у Уорхола и Баскии даже была совместная выставка в галерее Тони Шафрази, которая, к сожалению, не была настолько успешной, как ожидали художники.
Жан-Мишель Баския скончался в возрасте 27 лет от передозировки наркотиков. Его судьба легла в основу множества фильмов, а его искусство до сих пор живет как один из самых ярких примеров неоэкспрессионизма.
1. Цит. по: Haden-Guest, Anthony, True Colors: The Real Life of the Art World. Atlantic Monthly Press, 1988, p. 128.
2. Jeffrey Deitch, Jean-Michel Basquiat: Annina Nosei, Flash Art, 16 May 1982.
3. Интервью Марку Миллеру. АРТ/new york, Nо. 30А, 1998.