«Почему ты не могла* остаться девочкой, если тебе нравятся мальчики?»

Что не так с этим дискурсом, и откуда он вообще взялся

Для людей вне ЛГБТК+ сообщества не всегда очевидна разница между гендерной идентичностью и сексуальной (а также романтической) ориентацией. В свою очередь, это непонимание зачастую шокирует людей из квир-сообщества, ведь для них-то все кристально ясно: есть одно и есть другое, взболтать, но не смешивать.

Трансгендерные люди, как и цисгендерные, могут иметь любую сексуальную ориентацию (а также романтическую ориентацию, которая, в свою очередь, может совпадать или не совпадать с сексуальной). Гендер и ориентация — это два не связанных между собой понятия. Казалось бы, что в этом сложного? Даже в Википедии статья «Трансгендерность» начинается с пометки: «Не следует путать с Сексуальная ориентация».

Однако для людей, которые раньше не особенно интересовались ЛГБТК+ темой или же интересовались только отдельными ее аспектами, это действительно может быть не так очевидно.

Ксенофобия и стереотипы

Не секрет, что для ультраконсервативной, квирфобной публики «геи» (на самом деле любые негетеросексуальные мужчины) и «трансгендеры» (как правило, только трансфем) — это примерно одно и то же: какие-то карикатурные полуголые мужчины в макияже, перьях и блестках, танцующие на улице и мечтающие домогаться детей (лесбиянкам и другим негетеросексуальным женщинам не то чтобы легче — они для таких обывателей не существуют вовсе, как и трансмаскулинные люди).

Но почему же гендер с ориентацией иногда путают и люди, в целом открыто и даже доброжелательно относящиеся к квирам? Вероятно, все дело в недостаточной осведомленности. В ней же — корни многих форм ксенофобии, в том числе и квирфобии.

В широком смысле; приставка «ксено-» обозначает «чужд_ая», в том числе не только человек другой национальности, но и люб_ая представитель_ница чуждой группы.

Большинство людей склонны опасаться того, о чем они знают лишь поверхностно, — это наша биология, одно из фундаментальных свойств психики (именно на этом построены те фильмы ужасов, где никогда не показывают самого монстра — только ожидание и результаты его нападения). Но если человек открыт к просвещению, то может преодолеть этот предрассудок.

Также нельзя не отметить, что в определенном сегменте русскоязычного интернета закрепилось несколько пренебрежительное отношение к афаб-квирам, включая как негетеросексуальных женщин, так и трансмаскулинных, а также небинарных персон. Вкратце его можно охарактеризовать словами: «это несерьезно», «наиграются» (подразумевается патриархальное: «и выйдут замуж, будут варить борщи и рожать детей»). И от человека требуется определенная смелость, чтобы открыться в качестве представител_ьницы одного из этих спектров.

К чему приводит смешение гендера и ориентации

В жизни случается всякое. И действительно иногда бывает, что человек в какой-то период жизни считает себя трансгендерным, а потом приходит к другому мнению относительно своего гендера. Случается и наоборот: некоторые осознают свою трансгендерность только в зрелом возрасте, заведя семью, а то и вырастив детей. Некоторые люди также открывают в себе сексуальное влечение не только к тому гендеру, люди которого привлекали их раньше, и принимают себя в качестве бисексуал_ок (или представител_ьниц других ориентаций из би*спектра). Но это не означает, что можно отменить или обесценить прежний опыт такого человека.

Интересно отметить, что существует государство, в котором путаница между ориентацией и гендером, можно сказать, закреплена законодательно. Речь об Иране. Это одно из немногих государств, где анальные сексуальные акты между двумя совершеннолетними мужчинами (так называемое «мужеложство») наказываются смертной казнью (согласно уголовному кодексу Ирана, вступившему в силу с 1991 года). Генитальный секс между двумя женщинами, непроникающий секс между мужчинами, а также прелюбодеяние, то есть секс вне брака, наказываются ста ударами плетью.

В то же время в Иране возможен трансгендерный переход — одна из статей гражданского кодекса Ирана гласит, что «действия каждого человека должны быть подчинены разумной выгоде», что трактуется таким образом: если переход принесет человеку пользу, он должен быть дозволен. Однако для смены гендерного маркера в документах требуется операция (и, разумеется, врачебное одобрение).

Такие операции успешно выполняются в Иране с середины 1980-х, а в 1983 году великий аятолла (религиозный и политический лидер Ирана) Рухолла Хомейни издал фатву (религиозное предписание, которое может выступать как нормативно-правовой источник исламского права), легализующую операции для трансгендерного перехода.

С другой стороны, доступность гормонозаместительной терапии и вообще здравоохранения для транс*людей в Иране очень низкая. Отмечается, что интегрированность в иранское общество лучше у трансмаскулинных людей, чем у трансфеминных, которые подвергаются серьезной дискриминации.

Таким образом, в Иране сложилась следующая ситуация: переход законен, а связи между людьми с одинаковым гендерным маркером — нет. Поэтому многие гомосексуальные люди вынуждены делать переход, меняя гендерный маркер в документах на неподходящий им и перенося операции, только для того, чтобы легально быть с любимым человеком — а в некоторых случаях вообще для того, чтобы выжить.