Как живет фонд «Сфера» после ликвидации: рассказывает его руководительница Диля Гафурова 

Правозащитный фонд «Сфера» занимался помощью ЛГБТК+ людям с 2011 года. Это была одна из крупнейших организаций подобного плана, которая оказывала психологическую, юридическую помощь, а также проводила исследования о положении квир-людей в России и мониторила случаи дискриминации. Именно «Сфера» вела крупные дела, такие как блокировка проекта «Дети 404», защищала интересы ЛГБТК+ людей на уровне российских судов и ЕСПЧ, а также представляла российское сообщество на международном уровне.

В январе 2023 года фонд был ликвидирован, однако его команда продолжает помогать ЛГБТК+ людям в России, несмотря на войну и репрессии. Руководительница «Сферы» Диля Гафурова рассказала нам о том, как сейчас оказывается помощь и как изменилась жизнь квир-людей в России.

Юридическая помощь

Наши прежние программы помощи и направления работы не изменились. У нас остается так называемая прямая помощь — юридическая, психологическая и экстренная.

В прошлом году, безусловно, у нас очень сильно вырос процент запросов именно в службу юридической помощи, в том числе — насчет миграции. Это происходило волнами: сразу после начала вторжения количество обращений выросло, если не ошибаюсь, почти в шесть раз. Сейчас новая волна обращений — в основном от транс-людей в связи с новым законопроектом. Все очень сильно зависит от контекста.

Сразу после принятия нового закона об «ЛГБТ-пропаганде» — тотального бана, я бы сказала — было много вопросов, что считается пропагандой. Проблема в том, что мы не знаем до конца — это очень расплывчатый в своих формулировках закон, и пока нельзя утверждать о сложившейся правоприменительной практике. Поэтому мы просто говорим: если вы видите для себя какую-то опасность, то приходите к нам.

У нас есть еще так называемая программа стратегического судопроизводства. Это когда адвокаты, сотрудничающие со «Сферой», представляют вас в суде. У нас бывают даже случаи в каких-то маленьких городах, где очень сложно найти адвокатов, которые бы обладали опытом экспертизы в делах ЛГБТК+ людей. У нас был кейс в Тюмени, когда насильно разорвали брак из-за того, что человек поменял гендерный маркер в паспорте. Конечно, найти специалиста не всегда легко, но мы стараемся предоставить адвоката.

Психологическая помощь и релокация

У нас изменилась структура психологической помощи. С 2011 до конца 2022 года «Сфера», помимо собственной работы, создавала, администрировала и полностью вела программы «Российской ЛГБТ-сети». Сейчас это две независимые организации, и у «Сферы» как таковой остались только психологические консультации. Мы можем ими гордиться — это очень высококвалифицированные специалисты, которых искала и привлекала к работе глава нашей психологической службы Оля Размахова. На данный момент консультации дают 15 специалистов, это бесплатно. Если необходимо, мы ищем психиатра для консультации.

Сейчас мы консультируем ЛГБТК+ подростков. На самом деле, мы и раньше помогали подросткам, просто не могли говорить об этом публично, а многие организации и сейчас не могут. Мы оказывали помощь в рамках горячей линии: если люди к тебе обращаются таким образом, то считается, что помощь экстренная и мы обязаны ее предоставить. Теперь мы стараемся привлекать специалистов, которые изначально не против такой помощи.

С экстренной помощью все сложно: люди обращаются в чрезвычайной ситуации, и это может быть что угодно, например домашнее насилие, в том числе со стороны родственников. В эту же категорию относятся случаи квир-персон, которые столкнулись с дискриминацией и больше не могут безопасно находиться там, где они живут.

Это, например, активист_ки, которые сталкиваются с преследованием со стороны государства, в том числе по статье о «пропаганде». Если человека уже признали виновным и ему нужно выплатить штраф, то мы можем помочь с этим.

Конечно, к нам очень часто обращаются с запросом на релокацию. Нам приходится жестко отбирать связанные с этим кейсы, поскольку, как и у любой НКО, у нас ограничены ресурсы. Мы не можем помочь всем и отбираем те случаи, когда у человека действительно высокие риски. Иногда мы можем помочь покрыть расходы, связанные с релокацией, в зависимости от ситуации, но в любом случае мы рассматриваем каждое обращение отдельно и стараемся отвечать быстрее.

Освещение дискриминации

Наконец, у нас есть служба мониторинга, когда люди сообщают нам о дискриминации. Мне кажется, что это очень важно, хотя люди делают это достаточно редко. Возможно, им страшно или что-то мешает. Это важно для нас в контексте того, что мы на основе этих данных составляем отчеты и идем с ними в международные или межрегиональные органы, например в Комитет ООН по правам человека.

Можно спросить, какой смысл обращаться туда сейчас, когда международные договоры фактически не имеют юридической силы в России. Первый пункт — это возможность релоцироваться. Россиянам сейчас сложно с визами, в том числе гуманитарными для правозащитни_ц. В этой ситуации мы можем апеллировать к своим докладам и говорить о ситуации внутри страны, когда человеку действительно нужна помощь.

С другой стороны, важно, чтобы российское ЛГБТК+ сообщество не оставалось где-то во тьме, за новым железным занавесом. Мне кажется, что мир в какой-то момент забывает, что происходит где-то далеко. Если в стране много репрессий и это происходит длительное время, это становится фактом.

Да, есть какая-то страна с таким политическим режимом, где права человека не учитываются, и все. Нам приходится напоминать об этом. Это нужно делать — когда в 2013 году был принят предыдущий закон о «пропаганде», об этом не говорили и не спрашивали большинство международных СМИ. Фокус новостей, безусловно, смещен сейчас. Тем не менее, проблемы не исчезают, люди продолжают страдать.

Репрессии

Влияние российских законов очень велико. Государство использует идеологию «традиционных ценностей» и риторику «антизападного влияния», говоря, что именно Россия — чуть ли не последнее прибежище семейных ценностей и она отстаивает свой способ жизни. На самом деле подобные консервативные представления распространены по всему миру, и Россия использует это как инструмент давления. Часть этих законопроектов встречает большую поддержку у консервативных кругов других стран, например, мы видим жесткий правый поворот в отдельных штатах США, в некоторых европейских странах и по всему миру.

Именно с 2013 года Россия и делает подобные вещи — закон о «пропаганде» она приняла первой, но далеко не последней. Да, этот закон использовался не так часто, но позволял преследовать активистов, блокировать информационные источники — сайты, например — и ликвидировать организации, что случилось в итоге и со «Сферой». Минюст нашел «грубые нарушения в нашей работе», среди прочего была фраза, что мы «подрываем моральные устои российского общества». Понятно, что подобное случалось и до этого — как в Великобритании при Тэтчер.

Получается, что репрессии против ЛГБТК+ сообщества в России — это не только наша проблема. Завтра это может произойти в другой стране, поэтому мы работаем и в этом направлении.

Как изменилась жизнь ЛГБТК+ людей, вы можете посмотреть в большом совместном исследовании «Сферы» и «Выхода». Это одна из самых больших выборок — респонденто_к найти сложно, а организациям удалось собрать более 6 000 интервью, в том числе с помощью Hornet.

Новая реальность

Происходящие события влияют на всех россиян, так как вне зависимости от отношения к ним очень изменились отношения между людьми внутри страны. Когда государство не хочет сталкиваться с критикой своих действий, оно закручивает гайки везде. Отсюда и трансфобные, и гомофобные законы — это попытка сместить фокус и найти внутреннего врага.

Если раньше открытых квир-людей было больше, то теперь они не будут высказываться, одеваться иначе, словом, сольются с толпой. Иногда говорят: «Это не криминализация, ничего страшного, это всего лишь штраф». Сегодня штраф, а завтра, может быть, будут сажать.

Новый закон «о пропаганде» опасен, в первую очередь тем, что дает зеленый свет для ненависти в отношении квир-людей, которых можно дискриминировать, на них можно направить свою фрустрацию, использовать его в качестве инструмента запугивания или шантажа. Например, человека преследуют за антимилитаристские взгляды, но пытаются добавить еще и статью «за пропаганду». Наконец, неясна ситуация с ЛГБТК+ семьями, где есть дети, — люди боятся, что их могут отнять. Пока мы не сталкивались с такими кейсами, но ничего нельзя гарантировать.

Главное последствие этого закона — квир-люди потеряли возможность видеть себя, потеряли свою репрезентацию. Люди чувствуют, что общество выталкивает их, не принимает, никто не поддержит их в борьбе с внутренней гомофобией. Мы пытаемся предоставить платформы для видимости, например, делаем диджитал-прайд в конце месяца, на котором будет очень жесткая модерация. Мы хотим дать возможность квир-людям понять: что бы ни происходило, они никуда не исчезли.