trick or treat
Метки: PWP, Хэллуин, Dirty talk, ООС, Повседневность, AU, Драббл
Пэйринг и персонажи: Бан Чан/Ян Чонин
Описание: ах, как долго чонин жаждал внимания. ах, как замечательно, что существует хэллоуин.
Чонин прижимается щекой к шершавой стене в подсобке какого-то модного клуба. Чужие пальцы сжимаются в его жестких от краски из специальных баллончиков волосах, заставляя откинуть голову назад. Ян только хищно улыбается в ответ, отставляя зад, на который опускается тяжелая ладонь. Дыхание опаляет ухо, его прижимают грудью к холодной стене, но горячие ладони тут же забираются под цветную курточку и после — под топ с надписью «Daddy’s Lil Monster». Рваные вздохи мешаются с тяжелыми чужими и сопровождаются звоном бляшки на ремне. Чонин получает смачный шлепок по заднице, охает и снова расплывается в улыбке, переводя взгляд на мужчину за спиной. Насколько это возможно в его положении, конечно.
— Ты знал, — шепчет на ухо Чан, прижимаясь пахом и расстегивая чужие узкие черные джинсы. — Маленький засранец.
— Знал, что у тебя кинки на малолеток? — смеется Чонин, прежде чем зашипеть сквозь зубы, когда Чан крепко обхватывает стоящий колом член. — Догадывался.
Чан имел в виду не это, хотя Чонин, конечно, не был далек от истины. Кинк имелся на одну конкретную малолетку, с хитро сверкающими черными глазами, озорной улыбкой и совсем не скромными подкатами. Конечно, Ян Чонин знал, что Чан будет Джокером на этот Хэллоуин, кто бы сомневался. Бан прикусывает соленую кожу на шее подчиненного, грубо двигая рукой и заставляя парня под собой дергаться и извиваться между темно-серой стеной и крепко прижимающим его к ней телом. Чонин тихо поскуливает, потираясь задом о каменный член и пытаясь не то высвободиться от крепкой хватки, не то дойти быстрее до разрядки. Нет, явно не второй вариант. Он слишком долго крутился вокруг этого администратора, чтобы сейчас кончить, так и не получив его член. Кто знает, когда в следующий раз ему сорвет крышу? Не ходить же на работу в костюме Харли Квинн каждую смену, в конце-то концов.
Чан немного оттягивает зубами черный ошейник, Чонин клянется, что Бан мог бы придушить его вот прям сейчас, и младший только спасибо скажет. Но тот только горячо целует и всасывает кожу, оставляя на ней красноватые следы. Собственный член ноет, когда Чан оставляет очередной шлепок на ягодицах, обтянутых черной кожей. Он оставляет ладонь на месте и сжимает пальцами. Чонин уже ощутимо упирается, чтобы Бан убрал ладонь с его члена, но тот все равно упорно доводит того до конца и ухмыляется, когда парень протяжно стонет прямо на ухо.
— Чертов Бан, — скулит он, когда чувствует, что пальцы на члене снова двигаются. Кожа покрывается мурашками, а самого Яна нехило трясет. Чан ведет большим пальцем по головке и тянет вниз штаны, чтобы снова опустить горячую ладонь на чужую ягодицу и, легко шлепнув, сжать.
— Маленький негодник, — горячо шепчет Чан, прежде чем лениво укусить в загривок дрожащего Чонина. — Так сильно хочешь мой член в своей заднице?
Чонин пытается убрать ладонь с чувствительного после оргазма члена и по-настоящему хнычет, чувствуя, как в уголках глаз собираются слезы от невозможности сдерживать столько эмоций. Специально небрежно размазанные по глазам красные и голубые тени теперь мажутся еще сильнее. Чан, если честно, сам готов кончить только от предстающего перед ним вида, но Чонин умеет устраивать шоу погорячее. Обхватив чанову ладонь своей, он тянет ее вверх и, чуть обернувшись, чтобы иметь возможность видеть реакцию старшего, подносит испачканные пальцы к губам. Чан тяжело сглатывает, чувствуя, что член сейчас просто взорвется, когда Чонин ожидаемо погружает чужие два пальца в свой горячий рот. Он стонет, посылая вибрацию и прижимаясь задом ближе, а после обсасывает пальцы с таким удовольствием на лице, что Чану почти становится стыдно за всю неприличность ситуации. По пальцам стекает слюна, а Чонин ритмично трется задом о чанов член, и Чан отходит на полшага, только чтобы притянуть ближе к бедрам чужой зад, заставляя Чонина прогнуться ниже и схватиться ладонями за шершавые неровности стены. Он оттягивает одну ягодицу в сторону, чтобы приставить к дырочке мокрые пальцы и мягко скользнуть внутрь. Чонин издает рваный вздох и прогибается ниже, насаживаясь на пальцы.
— Ну что, монстрик, — Чан наклоняется и прикусывает мочку уха, отчего у парня вырывается какой-то странный звук между вздохом и писком. Чан усмехается, — папочка хочет слышать, как тебе хорошо.
Он немного сгибает пальцы, и Чонина дергает. Он издает какой-то жалобный всхлип и только сильнее насаживается.
— Давай, покажи мне, как долго ты мечтал о том, чтобы я трахнул тебя в этой пыльной подсобке.
Чонин закусывает костяшку пальца и стонет, когда Чан снова попадает по простате. По подбородку стекает слюна, Чонин скулит и мимолетно думает, что точно похож сейчас на какую-то блядь.
— Расскажи мне, как представлял мой член вместо своих пальцев, когда игрался с собой дома.
— Ч-Чан, — стонет Чонин, сжимая пальцы на стене до побелевших костяшек и почти не чувствуя, как шершавая поверхность царапает щеку. — Я т-так хочу...
— Что ты хочешь, детка? — Чан ритмично двигает тремя пальцами, одновременно приспуская собственные джинсы и высвобождая ноющий стояк.
— Тебя, — сил на разговоры уже совсем нет, Чонин расплачется прямо сейчас, если Чан не всадит ему по самые яйца. Он собирается с остатками сил и добавляет:
Чана такой ответ более, чем устраивает. Он плюет на ладонь и размашисто проводит по своему члену, прежде чем, подставив горячую налитую головку к пульсирующей дырочке, толкнуться вперед. Он шипит одновременно с тем, как стонет Чонин. Боже, он так потрясающе обхватывает Чана, старший толкается еще вперед. Умопомрачительно. Чонин такой горячий и узкий, сам насаживается, хнычет и скулит, требуя большего. Чан даст ему. Войдя до упора, он двигается назад и снова размашисто входит, ударяясь бедрами о чужие.
— Твою мать, — тянет Чонин, а в следующее мгновение Чан повторяет действие и попадает куда нужно, заставив младшего вскрикнуть.
Он чувствует, как Чан снова зарывается пальцами в его волосы и сжимает, входя резко снова и снова, ударяясь тяжелыми яйцами о чонинов зад и периодически оставляя на шее новые укусы. Ян не сдерживает криков, потому что из-за музыки все равно не слышно, а даже если и слышно, то он совсем не против дать понять, насколько ему хорошо, и насколько потрясающе трахается самый горячий администратор клуба. Он просит еще и еще, когда Чан оставляет короткие шлепки на ягодицах. Бан шепчет ужасно пошлые и неприличные вещи, кусает за ухо и, забравшись ладонью под одежду, оттягивает сосок. Чонин чувствует, как его стремительно накрывает и со всех сил старается оттянуть момент разрядки, лишь бы Чан продолжал двигаться и горячо шептать на ухо о том, как ему хорошо в Чонине и как бы он брал его несколько раз в день при любом удобном случае. Чонин молится, чтобы все это сбылось. Голову накрывает пеленой, движения Чана становятся все более быстрыми, сбивчивыми и резкими, и Чонин кричит, когда его прошибает мощнейшим оргазмом, а когда спустя, кажется, вечность приходит в себя, чувствует, как внутри пульсирует горячий член. Чан выходит и доводит себя рукой, а после — смачно ругается, когда кончает куда-то в сторону. У Яна дрожат колени, и ему требуется много сил, чтобы не упасть, когда Чан немного отстраняется. Он помогает Чонину подняться и разворачивает к себе лицом. Они тяжело дышат, прижимаясь друг к другу лбами. Чонин закусывает губу, а Чан подается вперед первый, чтобы горячо поцеловать. Он держит его пальцами за подбородок, углубляя поцелуй и снова вжимая Чонина в злосчастную стену.
— Мог бы и не выделываться так долго, — выдыхает младший, нахально улыбаясь, когда Чан отстраняется.
— Чонин, тебе всего девятнадцать, я старше тебя на...
— Ой все, — кривится Ян. — Просто признай, что задница малолетки, которого ты все это время боялся трахнуть, это лучшее, что у тебя было, — он застегивает ремень на брюках и поправляет волосы перед грязным зеркалом у выхода из комнаты. — А за честность я, так и быть, в следующий раз тебе отсосу.